Как еврей разгромил немцев и добыл орденов на целый полк.
---
"Летом 1944 года, под Брестом, отдельная немецкая часть вырвалась из окружения в районе брестского пригорода Тересполь. Я получил приказ поставить батарею в засаду на одной из дорог, чтобы перекрыть немцам пути возможного отхода.
Снарядов на батарее было мало, но их пообещали быстро доставить следом. Правда, у нас было "в заначке" несколько ящиков шрапнели, которую мы считали лишним грузом.
На скорости помчались к месту возможного продвижения немцев. В дороге, второй взвод, следующий за нами, отстал, свернул на другую дорогу, и в итоге у меня оказалось под рукой только два орудия.
Проехали немного вперед и перед небольшим подъемом остановились, чтобы осмотреться, может, увидим наш второй взвод. И тут мы услышали шум моторов. Я вышел на пригорок и сразу упал, чтобы меня не заметили, потому что увидел колонну немцев, которая шла вверх по склону. До головы этой колонны был примерно километр.
Первой шла артиллерийская батарея на конной тяге, за ней длинная вереница орудий, различных автомашин, и уже в конце колонны шли несколько танков.По всему было видно, что немцы спешат вырваться из окружения.
Не было хваленного немецкого "орднунга". Колонна двигалась без какой-либо разведки или передового дозора. Вся эта "кавалькада" шла по узенькой дороге на откосе холма, так что справа у них был довольно крутой откос, а слева болото, которых на берегах Буга было - не счесть.
Это было классическое "дефиле", ни вправо, ни влево, немцы свернуть не могли. Кроме того, шедшая впереди немецкая гаубичная батарея не могла развернуться, чтобы в случае чего открыть ответный огонь, и танки тоже не могли стрелять по нам, так как на линии их огня двигались еще две немецкие артиллерийские батареи и колонна автомашин. Немцы сами загнали себя в "ловушку".
Моя батарея уже перешла на машины "додж 3/4", была "легкой на подъем" и на капотах машин были установлены наши "контрабандные пулеметы". Рядом с нами оказалось человек сорок пехотинцев, и я на бегу проорал пехотному ротному, лейтенанту - " Стреляй по немцам! Пулеметы на машинах!".
На организацию "классической" засады времени не было, в моем распоряжении оставалось всего минут пять, не больше. Сразу же под горкой отцепили орудия, развели станины, зарядили орудия надоевшей нам шрапнелью, "на картечь".
Одно орудие послал чуть вправо, чтобы оно стреляло с фланга, а сам с другим орудием - вверх, в упор. Стал к панораме. И как только увидел в прицеле, в ста метрах от своего орудия колонну немцев, нажал на спуск. Хоть и ругали мы этот "бесполезный груз шрапнели", но то, что сделала сейчас картечь, выпущенная в упор, навсегда реабилитировало ее в глазах солдат.
Тысячи металлических шариков буквально смели первые ряды немецкой колонны. Сделал еще несколько выстрелов картечью, а потом подскочил командир орудия Коваль, оттолкнул меня - "Это мое дело, комбат", и мы продолжили стрелять прямой наводкой осколочными гранатами и шрапнелью, и бронебойными по танкам.
Коваль крикнул мне - "Старший лейтенант! Снаряды заканчиваются! Что делать!?". - "Стреляй экономно. За нами начбоепит Бунимович грузил снаряды на машину, скоро они должны быть здесь!". Пехотинцы продолжали поливать немецкую колонну пулеметным огнем, прижимая врага к земле и не давая немцам приблизиться к нашим орудиям.
У немцев даже не было времени привести гаубицы в боевое положение. Танки, блокированные в хвосте колонны, молчали, на линии огня у них находились собственные орудия и автомашины. А потом - один танк загорелся, другой. Немцы отвечали нам только огнем из стрелкового оружия.
В общем, у немцев ад, а мы смеемся и плачем от радости. Каждый снаряд в цель! Разве так бывает наяву, а не во сне !? Внезапно возле нашего орудия разорвался снаряд. Потом еще один. Наш разведчик засек выстрел из пушки влесу. Сейчас же наше второе орудие, которое стояло правее на фланге, открыло беглый огонь, и на этом стрельба прекратилась.
Время летело, но я даже не посмотрел на часы во время боя.Но по ощущениям, весь этот бой продолжался около получаса. Лейтенант - пехотинец подошел ко мне, как к старшему по званию.Более высокого начальства пока не было видно. Лейтенант говорит - "Разрешите, пойду со своими, трофеи собирать". - "Раньше пленных собери, пока не разбежались!".
А тут и наш второй взвод прибыл. Мой взводный, Витька Постоев, только посмотрел на поле боя и сказал - "Повезло тебе! И дернул меня черт прямо поехать. Я как только услыхал выстрелы сзади, сразу же понял, что это ты нарвался. Повернул на помощь, а у тебя уже все в порядке. Жаль!".
Говорю ему - "А чего жаль? Разве мы не вместе здесь были?". - "Это ты брось, мои орудия ни одного выстрела не сделали". - "Так кто тебе мешает, стреляй! Мы одна батарея, вместе горе делили, вместе и славу будем делить. Снаряды то не меченные, а доклад о бое я сам писать буду". - "Я всегда знал, что евреи - это люди". - "Да, причем тут евреи, мы с тобой разве не друзья?". - "Навсегда! Я это никогда не забуду!".
По рации сообщил в полк о произошедшем бое, и стал ждать, когда наши начальники приедут трофеи собирать. Ведь ясное дело, кроме того, что немцев побили и колонну не выпустили, "богатую добычу" захватили.Пехотинцы под конвоем привели пленных. Впереди шел лейтенант, ротный.
Спросил у них - "Сколько взяли?" Лейтенант-пехотинец ответил - "Сейчас доложу, что насчитал. Может, туда-сюда, немного ошибся". - "Потом без нас посчитают, все равно больше будет". - "А ты комбат в курсе дела". - "Что, в первый раз, что ли".
И лейтенант доложил - " Так, пленных пока 46 человек, но мои бойцы еще разбежавшихся по лесу ищут. А эти не бежали - "важные птицы". Генерал - один, полковников - четыре, всего офицеров - 12 человек. А на вот этих двух тоже стоит хорошо посмотреть, у них снайперские значки. И у других нашивок и орденов много. Все крестами обвешаны.
Я вот у этого хотел снайперскую нашивку с мундира снять, так он, сволочь, укусить меня пытался. Раненых много, человек пятьдесят, там наш санинструктор и "ихние" медики с ними возятся.
Немцев убитых много, пока не считали. А из техники - 8 танков, две батареи тяжелых орудий и одна зенитная, малокалиберная. Четыре легковых машины и штук тридцать грузовых. В одной видел "фронтовые подарки". Вот возьмите - сигареты, тушенка. Там этого добра навалом, на целый полк хватит".
Моментально численный состав расчетов резко уменьшился - все пошли на охоту за трофеями, да и погода этому способствовала. Сам я за трофеями не пошел, но солдаты обо мне не забыли, тоже получил - кое-что.
Как раз мимо меня провели одного солидного немца, весь в орденах. Он посмотрел на меня, "узнал" и процедил - "Юде...". Я принял это за похвалу. Вот рассказал вам об этом бое и думаю, вот вы сейчас скажете, что-то слишком гладко все получается, и бой скоротечный, и потерь у нас не было, и трофеи взяли, дай Бог каждому. Мол, не приукрашиваю ли я обстоятельства боя.
Нет. Все так и было. Уж если еврею за это орден Боевого Красного Знамени дали и при этом не удавились, и рука в штабе армии ни у кого не дрогнула наградной лист подписать. Но это не главное. На поле боя приехал сам командующий артиллерией армии генерал Дмитриев, и первым вопросом который он задал, был следующий
-Какие наши потери?.
- Товарищ генерал, потерь нет!.
- Ни убитых, ни раненых?.
- Так точно.
- И орудия все целы?.
- Целы.
- Такого не может быть!.
- Себя по "вопросу трофеев" не забыли?.
- Никак нет, товарищ генерал.
- Молодцы, и мы вас не забудем!.
Мои командиры орудий получили ордена Славы, Витя Постоев получил орден Отечественной Войны 1-ой степени, и так далее. Всем перепало с барского плеча. Командир полка подполковник Мальков получил орден Боевого Красного Знамени, парторг Шапиро отхватил себе орден Красной Звезды, начштаба полка "поимел" с этого боя орден Отечественной войны второй степени, ну, на то он и начальник.
К наградному списку за этой бой пристегнули и прицепили еще немало другого и разного народа, которых там - и рядом не стояло. Меня это все мало интересовало, но подробности этого награждения нам с обидой рассказал писарь штаба полка Федько, которому за этот бой перепала всего лишь медаль "За боевые заслуги", а он, видимо, ждал навара пожирней и посолидней. А навар в таких делах - вещь неизбежная." - из воспоминаний комбатареи 378-го ИПТАПа 70-й армии ст.лейтенанта Бант В.Н.
Снарядов на батарее было мало, но их пообещали быстро доставить следом. Правда, у нас было "в заначке" несколько ящиков шрапнели, которую мы считали лишним грузом.
На скорости помчались к месту возможного продвижения немцев. В дороге, второй взвод, следующий за нами, отстал, свернул на другую дорогу, и в итоге у меня оказалось под рукой только два орудия.
Проехали немного вперед и перед небольшим подъемом остановились, чтобы осмотреться, может, увидим наш второй взвод. И тут мы услышали шум моторов. Я вышел на пригорок и сразу упал, чтобы меня не заметили, потому что увидел колонну немцев, которая шла вверх по склону. До головы этой колонны был примерно километр.
Первой шла артиллерийская батарея на конной тяге, за ней длинная вереница орудий, различных автомашин, и уже в конце колонны шли несколько танков.По всему было видно, что немцы спешат вырваться из окружения.
Не было хваленного немецкого "орднунга". Колонна двигалась без какой-либо разведки или передового дозора. Вся эта "кавалькада" шла по узенькой дороге на откосе холма, так что справа у них был довольно крутой откос, а слева болото, которых на берегах Буга было - не счесть.
Это было классическое "дефиле", ни вправо, ни влево, немцы свернуть не могли. Кроме того, шедшая впереди немецкая гаубичная батарея не могла развернуться, чтобы в случае чего открыть ответный огонь, и танки тоже не могли стрелять по нам, так как на линии их огня двигались еще две немецкие артиллерийские батареи и колонна автомашин. Немцы сами загнали себя в "ловушку".
Моя батарея уже перешла на машины "додж 3/4", была "легкой на подъем" и на капотах машин были установлены наши "контрабандные пулеметы". Рядом с нами оказалось человек сорок пехотинцев, и я на бегу проорал пехотному ротному, лейтенанту - " Стреляй по немцам! Пулеметы на машинах!".
На организацию "классической" засады времени не было, в моем распоряжении оставалось всего минут пять, не больше. Сразу же под горкой отцепили орудия, развели станины, зарядили орудия надоевшей нам шрапнелью, "на картечь".
Одно орудие послал чуть вправо, чтобы оно стреляло с фланга, а сам с другим орудием - вверх, в упор. Стал к панораме. И как только увидел в прицеле, в ста метрах от своего орудия колонну немцев, нажал на спуск. Хоть и ругали мы этот "бесполезный груз шрапнели", но то, что сделала сейчас картечь, выпущенная в упор, навсегда реабилитировало ее в глазах солдат.
Тысячи металлических шариков буквально смели первые ряды немецкой колонны. Сделал еще несколько выстрелов картечью, а потом подскочил командир орудия Коваль, оттолкнул меня - "Это мое дело, комбат", и мы продолжили стрелять прямой наводкой осколочными гранатами и шрапнелью, и бронебойными по танкам.
Коваль крикнул мне - "Старший лейтенант! Снаряды заканчиваются! Что делать!?". - "Стреляй экономно. За нами начбоепит Бунимович грузил снаряды на машину, скоро они должны быть здесь!". Пехотинцы продолжали поливать немецкую колонну пулеметным огнем, прижимая врага к земле и не давая немцам приблизиться к нашим орудиям.
У немцев даже не было времени привести гаубицы в боевое положение. Танки, блокированные в хвосте колонны, молчали, на линии огня у них находились собственные орудия и автомашины. А потом - один танк загорелся, другой. Немцы отвечали нам только огнем из стрелкового оружия.
В общем, у немцев ад, а мы смеемся и плачем от радости. Каждый снаряд в цель! Разве так бывает наяву, а не во сне !? Внезапно возле нашего орудия разорвался снаряд. Потом еще один. Наш разведчик засек выстрел из пушки влесу. Сейчас же наше второе орудие, которое стояло правее на фланге, открыло беглый огонь, и на этом стрельба прекратилась.
Время летело, но я даже не посмотрел на часы во время боя.Но по ощущениям, весь этот бой продолжался около получаса. Лейтенант - пехотинец подошел ко мне, как к старшему по званию.Более высокого начальства пока не было видно. Лейтенант говорит - "Разрешите, пойду со своими, трофеи собирать". - "Раньше пленных собери, пока не разбежались!".
А тут и наш второй взвод прибыл. Мой взводный, Витька Постоев, только посмотрел на поле боя и сказал - "Повезло тебе! И дернул меня черт прямо поехать. Я как только услыхал выстрелы сзади, сразу же понял, что это ты нарвался. Повернул на помощь, а у тебя уже все в порядке. Жаль!".
Говорю ему - "А чего жаль? Разве мы не вместе здесь были?". - "Это ты брось, мои орудия ни одного выстрела не сделали". - "Так кто тебе мешает, стреляй! Мы одна батарея, вместе горе делили, вместе и славу будем делить. Снаряды то не меченные, а доклад о бое я сам писать буду". - "Я всегда знал, что евреи - это люди". - "Да, причем тут евреи, мы с тобой разве не друзья?". - "Навсегда! Я это никогда не забуду!".
По рации сообщил в полк о произошедшем бое, и стал ждать, когда наши начальники приедут трофеи собирать. Ведь ясное дело, кроме того, что немцев побили и колонну не выпустили, "богатую добычу" захватили.Пехотинцы под конвоем привели пленных. Впереди шел лейтенант, ротный.
Спросил у них - "Сколько взяли?" Лейтенант-пехотинец ответил - "Сейчас доложу, что насчитал. Может, туда-сюда, немного ошибся". - "Потом без нас посчитают, все равно больше будет". - "А ты комбат в курсе дела". - "Что, в первый раз, что ли".
И лейтенант доложил - " Так, пленных пока 46 человек, но мои бойцы еще разбежавшихся по лесу ищут. А эти не бежали - "важные птицы". Генерал - один, полковников - четыре, всего офицеров - 12 человек. А на вот этих двух тоже стоит хорошо посмотреть, у них снайперские значки. И у других нашивок и орденов много. Все крестами обвешаны.
Я вот у этого хотел снайперскую нашивку с мундира снять, так он, сволочь, укусить меня пытался. Раненых много, человек пятьдесят, там наш санинструктор и "ихние" медики с ними возятся.
Немцев убитых много, пока не считали. А из техники - 8 танков, две батареи тяжелых орудий и одна зенитная, малокалиберная. Четыре легковых машины и штук тридцать грузовых. В одной видел "фронтовые подарки". Вот возьмите - сигареты, тушенка. Там этого добра навалом, на целый полк хватит".
Моментально численный состав расчетов резко уменьшился - все пошли на охоту за трофеями, да и погода этому способствовала. Сам я за трофеями не пошел, но солдаты обо мне не забыли, тоже получил - кое-что.
Как раз мимо меня провели одного солидного немца, весь в орденах. Он посмотрел на меня, "узнал" и процедил - "Юде...". Я принял это за похвалу. Вот рассказал вам об этом бое и думаю, вот вы сейчас скажете, что-то слишком гладко все получается, и бой скоротечный, и потерь у нас не было, и трофеи взяли, дай Бог каждому. Мол, не приукрашиваю ли я обстоятельства боя.
Нет. Все так и было. Уж если еврею за это орден Боевого Красного Знамени дали и при этом не удавились, и рука в штабе армии ни у кого не дрогнула наградной лист подписать. Но это не главное. На поле боя приехал сам командующий артиллерией армии генерал Дмитриев, и первым вопросом который он задал, был следующий
-Какие наши потери?.
- Товарищ генерал, потерь нет!.
- Ни убитых, ни раненых?.
- Так точно.
- И орудия все целы?.
- Целы.
- Такого не может быть!.
- Себя по "вопросу трофеев" не забыли?.
- Никак нет, товарищ генерал.
- Молодцы, и мы вас не забудем!.
Мои командиры орудий получили ордена Славы, Витя Постоев получил орден Отечественной Войны 1-ой степени, и так далее. Всем перепало с барского плеча. Командир полка подполковник Мальков получил орден Боевого Красного Знамени, парторг Шапиро отхватил себе орден Красной Звезды, начштаба полка "поимел" с этого боя орден Отечественной войны второй степени, ну, на то он и начальник.
К наградному списку за этой бой пристегнули и прицепили еще немало другого и разного народа, которых там - и рядом не стояло. Меня это все мало интересовало, но подробности этого награждения нам с обидой рассказал писарь штаба полка Федько, которому за этот бой перепала всего лишь медаль "За боевые заслуги", а он, видимо, ждал навара пожирней и посолидней. А навар в таких делах - вещь неизбежная." - из воспоминаний комбатареи 378-го ИПТАПа 70-й армии ст.лейтенанта Бант В.Н.
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]