Россия: Приёмка номер девять
---
Фёдору было уже за пятьдесят, когда его сократили вместе со всем заводским отделом. Первые две недели он пил, вторые две приходил в себя и лишь окончательно успокоившись, посетил центр занятости. Там его поставили на учёт и уже через три дня ожидания предложили работу транспортировщиком в крупное научно-производственное объединение. Платили там, конечно, немного, но и работа была простая. Учреждение представляло комплекс зданий, объединённых единым производственно-испытательным циклом. В его обязанности входила перевозка на ручной тачке продукции из одних зданий в другие. На предприятии работало множество людей его возраста, Фёдор подружился с мужиками и не жаловался на жизнь. В бытовой рутине прошёл почти год, наступила зима, а с ней подоспел и Новый Год. Во всех цехах и отделах проходили небольшие праздничные застолья и Фёдор, известный везде и всем, старался посетить каждый, где ему были рады и наливали без ограничений. Не могу сказать, что Фёдор был пьяница, но выпить был не дурак.
Однако, на третий день подобной практики произошло нечто совершенно непонятное, а именно то, что он проснулся на диванчике в каком-то незнакомом тёмном помещении. Обуви на ногах не было, а голова гудела как рассерженный пчелиный улей. В коридоре зелёным светом горели часы, отмечая начало часа ночи. Вспоминая недавние события, Фёдор пришел к выводу, что он просто перепил и его оставили отдыхать до утра. Приложив усилия и сев на диванчик, он сразу же обнаружил свою обувь, аккуратно стоящую на полу. Обувшись, Фёдор встал и найдя ближайший выключатель включил свет.
Помещение выглядело незнакомым, но на стене висела схема пожарной эвакуации, подсказавшая Федору где он. Оказалось, что его положили этажом ниже. Очень хотелось пить. Рядом стоял автомат по выдаче газировки, но он уже много лет как не работал, так-что Фёдор направился в туалет, где вдоволь напился из крана.
Вернувшись в коридор, он уткнулся в запертую на замок дверь. Его закрыли на этаже как минимум до утра. Другой бы на его месте спокойно вернулся бы спать, однако Фёдор решил найти внутри ключи и выйти наружу. С этой мыслью он двинулся внутрь корпуса, включая по пути освещение.
Удивительно, но ранее на этом этаже он почти не бывал; всё вокруг казалось в диковинку. Здесь не было многочисленных чистых комнат, как на других этажах. Фёдор находился в большом зале, почти полностью заставленным оборудованием. Многое из него, несмотря на ночное время, продолжало работать, гудя вентиляторами и мерцая цветными лампочками.
Миновав ряд письменных столов, Фёдор увидел рабочее место с ЭВМ из далёкой молодости - "Электронника-60". Эти производимые в СССР электронные вычислительные машины предназначались для использования в составе управляющих комплексов систем дискретной автоматики, иными словами использовались на заводах и в НИИ для управления оборудованием. Существовали различные поколения, различающиеся процессорами, но периферия долгое время не менялась и состояла из ажурного дисплея 15ИЭ-00-013, клавиатуры, чешского фотосчитывателя с перфоленты FS-1501 и перфоратора ПЛ-150. Все эти компоненты размещались на столе и, что удивительно, на этих компьютерах работали и поныне. На полочке рядом лежали мотки перфоленты с программами.
К ЭВМ прислонился здоровенный шкаф, именуемый зубодробительным названием КВК.СИЦ.Э-500-001. У него было и другое именование - "измерительный комплекс "Истина" и он предназначался для контроля статических параметров цифровых интегральных схем малой и средней степени интеграции с количеством выводов не более шестнадцати. Управлялся он от вышеупомянутой ЭВМ в памяти которой, кроме рабочей программы хранятся и исходные данные на микросхемы, подлежащие испытаниям. Видимо, эти данные для каждого типа микросхем и были записаны на перфолентах.
Проходя по залу, Федор обнаружил множество таких измерительных комплексов и у каждого была своя собственная ЭВМ.
Очевидно, что весь этаж занимала лаборатория тестирования производимой продукции.
Практически на каждом агрегате была намалёвана красная пятиконечная звезда, дополняемая словами ОС, ОСМ. Эти аббревиатуры были Фёдору известны и расшифровывались как "Особо Стойкий" и "Особо Стойкий Малой партии". Но чаще всего их называли военной и космической приёмками.
Для всего многообразия производимой электронной продукции, ещё в середине ХХ века, была разработана классификации по её пригодности к использованию при неблагоприятных климатических и иных условиях. Изделия общегражданского назначения были самыми нестойкими и обозначали ОТК или 1-ю приёмку. За ней шла военная (5-я), а заканчивался ряд космической (9-я). Продукция военной приёмки применялась в средствах обороны, а космической в аэрокосмической и атомной сферах. Разница между приёмками вытекала в получение термо, хладо и радиационно-стойких микросхем. И если обычная приемка, к примеру, допускала использование микросхемы в диапазоне от -45...+85 °С, то 9-я расширяла его до -60 +125°С.
Буквы ОС и ОСМ нанесённые на оборудование, обозначали его пригодность для производства, обработки или тестирования продукции соответствующих приёмок. Нельзя было просто так взять и выдать продукции категорию - каждое изделие подвергалось тестированию на соответствие и, в случае несоответствия, браковалось или получало низшую общегражданскую категорию.
Лаборатория, в которой заперли Фёдора, как раз и занималась тестированием продукции НПО с целью выдачи ей высших приёмок. Весь зал занимали разнообразные тестировочные комплексы. Шумели и мигали большие камеры термоциклирования. Микросхемы устанавливались в специальные лотки, которые затем помещались в камеры для испытания высокой температурой. Множество таких лотков разных типов лежали тут же.
Пузатые сосуды Дьюара толпились позади криогенной камеры, подобно семейке сказочных гномиков.
На столах и рядом расположилось множество приборов поменьше, часть в нерабочем или разобранном состоянии. Среди них попадались вибрационные стенды, измерительное оборудование, автоматы меж операционного контроля параметров интегральных микроструктур, климатические шкафы для хранения кристаллов и многое другое.
Вдоль стены стояли шкафы и сейфы, как пустые так и с запчастями или готовой продукцией в пластиковых коробках.
А этот механизм предназначен для упаковки продукции в фольгу. Недалеко складирована пустая упаковочная тара.
В дальней части зала стояли ряды станков разного цвета - оранжевые, синие, коричневые. У всех групп было своё назначение. В восьмидесятые годы на на заводе "Планар" создана полностью автоматизированная установка ультразвуковой микросварки ЭМ-4020, управляемая микро ЭВМ "Электроника-60". Монтажная микросварка применяется при монтаже кристаллов интегральных микросхем с помощью золотых или алюминиевых выводов. Процесс ультразвуковой микросварки основывается на введении механических колебаний высокой частоты в зону соединения, что приводит к пластической деформации приконтактной зоны, разрушению и удалению поверхностных пленок с созданием атомно-чистых поверхностей, что интенсифицирует процесс образования активных центров и тем самым приводит к образованию прочного сварного соединения без большой пластической деформации свариваемых деталей. Производительность установки составляла более 12000 сварок в час.
Оранжевые установки представляли собой модернизированный вариант ЭМ-4020А. Часть из них, судя по надписям была не рабочая, но другая активно использовалась - на пультах одних лежала производственная документация, другую украшала пластиковая бабочка.
Помимо ультразвуковой сварки, при производстве микросхем применяют и другие типы сварок, в частности термокомпрессионную сварку. Эта технология подразумевает сварку давлением в твердой фазе элементов, нагреваемых от постороннего источника теплоты, с локальной пластической деформацией в зоне сварки. Для сварки применяют золотую проволоку диаметром 30 мкм. Шарик из золотой проволоки образуется в пламени водородной горелки или электрическим разрядом.
Планар создал несколько моделей автоматических комплексов для такого вида сварки, один из которых - ЭМ-4060 с производительностью 10000 сварок в час. Вот они, слева. А установки справа это ещё одна модификация аппарата для ультразвуковой сварки - ЭМ-4020П
Ещё одной линией автоматов, обнаруженных Фёдором стали установки ЭМ-4085, предназначенные для монтажа кристаллов в корпуса микросхем.
Позади станков вновь потянулись десятки столов с оборудованием украшенным красными звёздами.
Наконец, кажущийся бесконечным зал закончился. Фёдор вышел в коридор, где к своему удивлению обнаружил свою верхнюю одежду, аккуратно висящую на вешалке. Рядом лежал его мобильный телефон, ключи от корпуса и записка о необходимости сдать их на пост охраны. На ходу вызывая такси до дома, Фёдор запер лабораторию и, спустившись по лестнице, растворился в белой декабрьской метели.
Однако, на третий день подобной практики произошло нечто совершенно непонятное, а именно то, что он проснулся на диванчике в каком-то незнакомом тёмном помещении. Обуви на ногах не было, а голова гудела как рассерженный пчелиный улей. В коридоре зелёным светом горели часы, отмечая начало часа ночи. Вспоминая недавние события, Фёдор пришел к выводу, что он просто перепил и его оставили отдыхать до утра. Приложив усилия и сев на диванчик, он сразу же обнаружил свою обувь, аккуратно стоящую на полу. Обувшись, Фёдор встал и найдя ближайший выключатель включил свет.
Помещение выглядело незнакомым, но на стене висела схема пожарной эвакуации, подсказавшая Федору где он. Оказалось, что его положили этажом ниже. Очень хотелось пить. Рядом стоял автомат по выдаче газировки, но он уже много лет как не работал, так-что Фёдор направился в туалет, где вдоволь напился из крана.
Вернувшись в коридор, он уткнулся в запертую на замок дверь. Его закрыли на этаже как минимум до утра. Другой бы на его месте спокойно вернулся бы спать, однако Фёдор решил найти внутри ключи и выйти наружу. С этой мыслью он двинулся внутрь корпуса, включая по пути освещение.
Удивительно, но ранее на этом этаже он почти не бывал; всё вокруг казалось в диковинку. Здесь не было многочисленных чистых комнат, как на других этажах. Фёдор находился в большом зале, почти полностью заставленным оборудованием. Многое из него, несмотря на ночное время, продолжало работать, гудя вентиляторами и мерцая цветными лампочками.
Миновав ряд письменных столов, Фёдор увидел рабочее место с ЭВМ из далёкой молодости - "Электронника-60". Эти производимые в СССР электронные вычислительные машины предназначались для использования в составе управляющих комплексов систем дискретной автоматики, иными словами использовались на заводах и в НИИ для управления оборудованием. Существовали различные поколения, различающиеся процессорами, но периферия долгое время не менялась и состояла из ажурного дисплея 15ИЭ-00-013, клавиатуры, чешского фотосчитывателя с перфоленты FS-1501 и перфоратора ПЛ-150. Все эти компоненты размещались на столе и, что удивительно, на этих компьютерах работали и поныне. На полочке рядом лежали мотки перфоленты с программами.
К ЭВМ прислонился здоровенный шкаф, именуемый зубодробительным названием КВК.СИЦ.Э-500-001. У него было и другое именование - "измерительный комплекс "Истина" и он предназначался для контроля статических параметров цифровых интегральных схем малой и средней степени интеграции с количеством выводов не более шестнадцати. Управлялся он от вышеупомянутой ЭВМ в памяти которой, кроме рабочей программы хранятся и исходные данные на микросхемы, подлежащие испытаниям. Видимо, эти данные для каждого типа микросхем и были записаны на перфолентах.
Проходя по залу, Федор обнаружил множество таких измерительных комплексов и у каждого была своя собственная ЭВМ.
Очевидно, что весь этаж занимала лаборатория тестирования производимой продукции.
Практически на каждом агрегате была намалёвана красная пятиконечная звезда, дополняемая словами ОС, ОСМ. Эти аббревиатуры были Фёдору известны и расшифровывались как "Особо Стойкий" и "Особо Стойкий Малой партии". Но чаще всего их называли военной и космической приёмками.
Для всего многообразия производимой электронной продукции, ещё в середине ХХ века, была разработана классификации по её пригодности к использованию при неблагоприятных климатических и иных условиях. Изделия общегражданского назначения были самыми нестойкими и обозначали ОТК или 1-ю приёмку. За ней шла военная (5-я), а заканчивался ряд космической (9-я). Продукция военной приёмки применялась в средствах обороны, а космической в аэрокосмической и атомной сферах. Разница между приёмками вытекала в получение термо, хладо и радиационно-стойких микросхем. И если обычная приемка, к примеру, допускала использование микросхемы в диапазоне от -45...+85 °С, то 9-я расширяла его до -60 +125°С.
Буквы ОС и ОСМ нанесённые на оборудование, обозначали его пригодность для производства, обработки или тестирования продукции соответствующих приёмок. Нельзя было просто так взять и выдать продукции категорию - каждое изделие подвергалось тестированию на соответствие и, в случае несоответствия, браковалось или получало низшую общегражданскую категорию.
Лаборатория, в которой заперли Фёдора, как раз и занималась тестированием продукции НПО с целью выдачи ей высших приёмок. Весь зал занимали разнообразные тестировочные комплексы. Шумели и мигали большие камеры термоциклирования. Микросхемы устанавливались в специальные лотки, которые затем помещались в камеры для испытания высокой температурой. Множество таких лотков разных типов лежали тут же.
Пузатые сосуды Дьюара толпились позади криогенной камеры, подобно семейке сказочных гномиков.
На столах и рядом расположилось множество приборов поменьше, часть в нерабочем или разобранном состоянии. Среди них попадались вибрационные стенды, измерительное оборудование, автоматы меж операционного контроля параметров интегральных микроструктур, климатические шкафы для хранения кристаллов и многое другое.
Вдоль стены стояли шкафы и сейфы, как пустые так и с запчастями или готовой продукцией в пластиковых коробках.
А этот механизм предназначен для упаковки продукции в фольгу. Недалеко складирована пустая упаковочная тара.
В дальней части зала стояли ряды станков разного цвета - оранжевые, синие, коричневые. У всех групп было своё назначение. В восьмидесятые годы на на заводе "Планар" создана полностью автоматизированная установка ультразвуковой микросварки ЭМ-4020, управляемая микро ЭВМ "Электроника-60". Монтажная микросварка применяется при монтаже кристаллов интегральных микросхем с помощью золотых или алюминиевых выводов. Процесс ультразвуковой микросварки основывается на введении механических колебаний высокой частоты в зону соединения, что приводит к пластической деформации приконтактной зоны, разрушению и удалению поверхностных пленок с созданием атомно-чистых поверхностей, что интенсифицирует процесс образования активных центров и тем самым приводит к образованию прочного сварного соединения без большой пластической деформации свариваемых деталей. Производительность установки составляла более 12000 сварок в час.
Оранжевые установки представляли собой модернизированный вариант ЭМ-4020А. Часть из них, судя по надписям была не рабочая, но другая активно использовалась - на пультах одних лежала производственная документация, другую украшала пластиковая бабочка.
Помимо ультразвуковой сварки, при производстве микросхем применяют и другие типы сварок, в частности термокомпрессионную сварку. Эта технология подразумевает сварку давлением в твердой фазе элементов, нагреваемых от постороннего источника теплоты, с локальной пластической деформацией в зоне сварки. Для сварки применяют золотую проволоку диаметром 30 мкм. Шарик из золотой проволоки образуется в пламени водородной горелки или электрическим разрядом.
Планар создал несколько моделей автоматических комплексов для такого вида сварки, один из которых - ЭМ-4060 с производительностью 10000 сварок в час. Вот они, слева. А установки справа это ещё одна модификация аппарата для ультразвуковой сварки - ЭМ-4020П
Ещё одной линией автоматов, обнаруженных Фёдором стали установки ЭМ-4085, предназначенные для монтажа кристаллов в корпуса микросхем.
Позади станков вновь потянулись десятки столов с оборудованием украшенным красными звёздами.
Наконец, кажущийся бесконечным зал закончился. Фёдор вышел в коридор, где к своему удивлению обнаружил свою верхнюю одежду, аккуратно висящую на вешалке. Рядом лежал его мобильный телефон, ключи от корпуса и записка о необходимости сдать их на пост охраны. На ходу вызывая такси до дома, Фёдор запер лабораторию и, спустившись по лестнице, растворился в белой декабрьской метели.
Взято: ralphmirebs.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]