Кондопога, Карелия. Церковь Успения Пресвятой Богородицы, 1774 г. Часть вторая.
---
(Продолжение, начало см. https://architectstyle.livejournal.com/259874.html)
На бережное отношение жителей Русского Севера к своим древним храмам обратил внимание один из первых исследователей архитектурного наследия этого региона, Л. В. Даль, в 1877 году побывавший в Олонецкой губернии в составе экспедиции Императорской Академии художеств.
Вот выдержка из его статьи, опубликованной по результатам поездки в 11 номере журнала ”Зодчий” за 1877 год:
Истинная россыпь обнаруженных жемчужин деревянной архитектуры не могла не привлечь внимания отечественных исследователей: с тех пор в северных краях побывали многие ученые, не иссякает их поток и теперь, когда число памятников стремительно сокращается.
К великому счастью, к началу научных экспедиций уже была изобретена фотография, позволявшая остановить и зафиксировать мгновение. Снимки эти бесценны.
На ч/б фотографиях разных лет видна еще одна, стоящая рядом с нашей Успенской, церковь – пятиглавый деревянный “зимний” храм Рождества Богородицы, построенный в 1857 году, и, как и колокольня, простоявший ровно век. После закрытия храм использовался как зернохранилище, а до 1950-х годов даже были целы купола.
Позже, уже обезглавленный, храм превратился в сельский клуб – об этом рассказывала и смотрительница Успенской церкви – а в 1960-х годах сломан вовсе (в то время покушались и на Успенскую церковь, но об этом ниже). На его месте сейчас растут три мощные березы:
Исторически вся территория вокруг двух храмов и колокольни была старым кладбищем – Советская власть некрополи уничтожала повсеместно.
Каждый храм, в особенности деревянный, уцелевший в годы Советской власти, своим спасением обязан не иначе как чуду.
Даже когда за него вступаются светила русской и мировой науки, это не является гарантией его неприкосновенности – примеров тому немало. Война. Исход сельского населения в города. Безграмотность и самодурство местных властей. Дефицит бюджета. Случайный окурок, искра, молния. Забвение. Причин бесконечное множество – но результат будет всегда единственный: гибель.
У каждого уцелевшего памятника архитектуры своя история.
В 1926 году Успенскую церковь села Кондопога увидел Игорь Эммануилович Грабарь – всесильный маг и чародей, под своим покровом упрятавший и сберегший огромное количество памятников древнерусского зодчества от варварского уничтожения совками.
Будучи научным руководителем (вторым человеком в иерархии) Отдела по делам музеев и Реставрационного подотдела Наркомпроса, прекрасно осознавая реальную опасность гибели отечественного архитектурного наследия в сложившейся при новых маргинальных властях обстановке, И. Грабарь постарался максимально использовать свои возможности для того, чтобы сохранить, хотя бы в статусе музеев, Русскую Архитектуру, или, как минимум, запретить перестройки и снос бесценных зданий.
Увы, нельзя объять необъятное… Но Кондопожской церкви повезло: ей был присвоен статус памятника культовой архитектуры высшей категории и, как следствие, церковь была поставлена под охрану государства (робкая попытка защиты от посягательств того самого же государства) – памятник оставили в покое, но пришлось пожертвовать стоящей рядом колокольней 1831 года постройки (на неё охранная грамота не распространялась, разобрана в 1930 г).
В годы Великой Отечественной войны половина территории Карелии на три года оказалась оккупированной Финскими войсками – в Успенской церкви возобновились богослужения.
И здесь мы вновь выходим на след невероятной истории исследований карельских архитектурных памятников двумя офицерами финской армии, Ларсом Петтерссоном и Ойво Хелениусом. Будучи в мирное время учеными-искусствоведами, в военной обстановке они сумели получить от начальства разрешение на обмер, фотофиксацию и иную научную деятельность по изучению объектов деревянного зодчества, оказавшихся на оккупированной территории.
Исследователями было обмерено и сфотографировано 242 церкви и часовни, сделаны 1640 фотографий, сотни чертежей и рисунков, составлены подробные описания памятников, иногда и с выписками из сохранившихся на своих местах церковных архивов. Историко-культурную значимость этой работы сложно переоценить, поскольку из 242 памятников к нашему времени сохранились всего 32.
Наша Успенская церковь в Кондопоге, к счастью, совершенно не пострадавшая в ходе военных действий, запечатлена на трех представленных акварелях О. Хелениуса:
Топонимика и датировка военных лет - Kontupohja, 26.5.1943 и 30.5.1943 – подтверждение того, насколько тесно в истории всё переплетено.
Во времена хрущевского правления, в Карелии, с лёгкой руки местного руководства, чуть было целенаправленно не превратили в дрова сотню с лишним деревянных памятников архитектуры: был составлен черный список из 116 церквей и часовен, готовящихся к сносу, и лишь оперативное и энергичное вмешательство просвещенной интеллигенции всей страны, в число которых вошли К. Паустовский, К. Чуковский, Л. Леонов, Д. Балашов, предотвратило трагедию.
Кондопожскую церковь в этот список включить не рискнули – очень уж на виду – решили пойти другим путём.
В 1923 году, в двух километрах от тогда еще села Кондопога и Успенской церкви, по специальному постановлению Совета Труда и Обороны Совнаркома РСФСР от 26 апреля 1921 года, подписанному В.И. Лениным, началось строительство бумажной фабрики. Население Кондопоги стало сначала строителями, а затем, с 1929 года, и работниками будущего промышленного монстра Карелии. В войну фабрику сровняли с землей, но в сталинское время это никого не останавливало - уже к 1951 году по выпуску газетной бумаги фабрика вышла на довоенный уровень, а с 1959 года пошёл процесс её превращения в промышленного гиганта всесоюзного масштаба.
В 1965 году Кондопожскому целлюлозно-бумажному комбинату, гордости Карелии, стало тесновато за своим забором, и было решено, в целях расширения территории завода…перенести в другое место Успенскую церковь, которая, судя по всему, для авторов этой идеи (деятелей из Ленпромстройпроекта) гордостью Карелии не являлась.
Знатоки-ученые вновь забили тревогу, отзвуки регионального скандала докатились аж до Москвы, вмешался Минкульт, в котором, судя по результату, сидели адекватные люди. Официальный вердикт был следующим:
“Уникальный памятник народного деревянного зодчества необходимо сохранить на том месте, где он был построен, поскольку окружающий природный ландшафт является его неотъемлемой частью.
Министерство Культуры РСФСР просит Вас ориентировать проектировщиков на такое решение генплана расширения Кондопожского бумажного комбината, при котором Успенская церковь в Кондопоге сохранялась бы на месте ”
Вроде бы можно выдохнуть с облегчением. Но время идет – а оно, как известно, и камень в песок превращает, а уж дерево в труху – и подавно. А тут вон сколько дерева.
В 2015 году была проведена экспертиза технического состояния Кондопожской Успенской церкви.
Заключение оказалось безрадостным: “Весь сруб церкви имеет наклон на север и деформации по продольной оси. Самая проблемная часть – это шатер. Основание шатра находится в тяжелом аварийном состоянии, просадка восьмерика относительно внутренних каркасных конструкций составила около 20 сантиметров. По наблюдениям 2012 г., шатер просто «висел» в воздухе, затем, видимо, произошло перераспределение нагрузок, и он опять «зацепился» за сруб.
Успенская церковь имеет очень неравномерные и относительно небольшие повреждения сруба (не более 25% по оценке, произведенной без установки строительных лесов). Первоочередная задача сейчас – это разобрать шатер, поставить леса, сделать полное обследование бревен сруба и после этого принять окончательное решение о методе реставрации.”
Судя по тому, что на 15 июля 2018 года никаких лесов вокруг церкви не наблюдалось, а шатер стоял на своём месте – дело с мертвой точки не сдвинулось. Основных причин две, как и во всей нашей реставрационной сфере: дефицит квалифицированных специалистов и отсутствие средств. Причем если специалистов найти можно, созвав профессионалов из ЦНРПМ, “Спецпроектреставрации”, тех же Кижей (там есть своя высококлассная плотницкая артель), петрозаводского “Лада”, то средства (а речь, скорей всего, будет идти об астрономической сумме) найти значительно сложнее.
По мнению экспертов, наученных горьким опытом Кижей, главными условиями, необходимыми для запуска успешного реставрационного проекта, является непрерывность его финансирования на протяжении всего периода работ, а также осуществление всего объема работ одним подрядчиком. Ну и чтобы деньги в чужих карманах не осели.
На бережное отношение жителей Русского Севера к своим древним храмам обратил внимание один из первых исследователей архитектурного наследия этого региона, Л. В. Даль, в 1877 году побывавший в Олонецкой губернии в составе экспедиции Императорской Академии художеств.
Вот выдержка из его статьи, опубликованной по результатам поездки в 11 номере журнала ”Зодчий” за 1877 год:
Истинная россыпь обнаруженных жемчужин деревянной архитектуры не могла не привлечь внимания отечественных исследователей: с тех пор в северных краях побывали многие ученые, не иссякает их поток и теперь, когда число памятников стремительно сокращается.
К великому счастью, к началу научных экспедиций уже была изобретена фотография, позволявшая остановить и зафиксировать мгновение. Снимки эти бесценны.
На ч/б фотографиях разных лет видна еще одна, стоящая рядом с нашей Успенской, церковь – пятиглавый деревянный “зимний” храм Рождества Богородицы, построенный в 1857 году, и, как и колокольня, простоявший ровно век. После закрытия храм использовался как зернохранилище, а до 1950-х годов даже были целы купола.
Позже, уже обезглавленный, храм превратился в сельский клуб – об этом рассказывала и смотрительница Успенской церкви – а в 1960-х годах сломан вовсе (в то время покушались и на Успенскую церковь, но об этом ниже). На его месте сейчас растут три мощные березы:
Исторически вся территория вокруг двух храмов и колокольни была старым кладбищем – Советская власть некрополи уничтожала повсеместно.
Каждый храм, в особенности деревянный, уцелевший в годы Советской власти, своим спасением обязан не иначе как чуду.
Даже когда за него вступаются светила русской и мировой науки, это не является гарантией его неприкосновенности – примеров тому немало. Война. Исход сельского населения в города. Безграмотность и самодурство местных властей. Дефицит бюджета. Случайный окурок, искра, молния. Забвение. Причин бесконечное множество – но результат будет всегда единственный: гибель.
У каждого уцелевшего памятника архитектуры своя история.
В 1926 году Успенскую церковь села Кондопога увидел Игорь Эммануилович Грабарь – всесильный маг и чародей, под своим покровом упрятавший и сберегший огромное количество памятников древнерусского зодчества от варварского уничтожения совками.
Будучи научным руководителем (вторым человеком в иерархии) Отдела по делам музеев и Реставрационного подотдела Наркомпроса, прекрасно осознавая реальную опасность гибели отечественного архитектурного наследия в сложившейся при новых маргинальных властях обстановке, И. Грабарь постарался максимально использовать свои возможности для того, чтобы сохранить, хотя бы в статусе музеев, Русскую Архитектуру, или, как минимум, запретить перестройки и снос бесценных зданий.
Увы, нельзя объять необъятное… Но Кондопожской церкви повезло: ей был присвоен статус памятника культовой архитектуры высшей категории и, как следствие, церковь была поставлена под охрану государства (робкая попытка защиты от посягательств того самого же государства) – памятник оставили в покое, но пришлось пожертвовать стоящей рядом колокольней 1831 года постройки (на неё охранная грамота не распространялась, разобрана в 1930 г).
В годы Великой Отечественной войны половина территории Карелии на три года оказалась оккупированной Финскими войсками – в Успенской церкви возобновились богослужения.
И здесь мы вновь выходим на след невероятной истории исследований карельских архитектурных памятников двумя офицерами финской армии, Ларсом Петтерссоном и Ойво Хелениусом. Будучи в мирное время учеными-искусствоведами, в военной обстановке они сумели получить от начальства разрешение на обмер, фотофиксацию и иную научную деятельность по изучению объектов деревянного зодчества, оказавшихся на оккупированной территории.
Исследователями было обмерено и сфотографировано 242 церкви и часовни, сделаны 1640 фотографий, сотни чертежей и рисунков, составлены подробные описания памятников, иногда и с выписками из сохранившихся на своих местах церковных архивов. Историко-культурную значимость этой работы сложно переоценить, поскольку из 242 памятников к нашему времени сохранились всего 32.
Наша Успенская церковь в Кондопоге, к счастью, совершенно не пострадавшая в ходе военных действий, запечатлена на трех представленных акварелях О. Хелениуса:
Топонимика и датировка военных лет - Kontupohja, 26.5.1943 и 30.5.1943 – подтверждение того, насколько тесно в истории всё переплетено.
Во времена хрущевского правления, в Карелии, с лёгкой руки местного руководства, чуть было целенаправленно не превратили в дрова сотню с лишним деревянных памятников архитектуры: был составлен черный список из 116 церквей и часовен, готовящихся к сносу, и лишь оперативное и энергичное вмешательство просвещенной интеллигенции всей страны, в число которых вошли К. Паустовский, К. Чуковский, Л. Леонов, Д. Балашов, предотвратило трагедию.
Кондопожскую церковь в этот список включить не рискнули – очень уж на виду – решили пойти другим путём.
В 1923 году, в двух километрах от тогда еще села Кондопога и Успенской церкви, по специальному постановлению Совета Труда и Обороны Совнаркома РСФСР от 26 апреля 1921 года, подписанному В.И. Лениным, началось строительство бумажной фабрики. Население Кондопоги стало сначала строителями, а затем, с 1929 года, и работниками будущего промышленного монстра Карелии. В войну фабрику сровняли с землей, но в сталинское время это никого не останавливало - уже к 1951 году по выпуску газетной бумаги фабрика вышла на довоенный уровень, а с 1959 года пошёл процесс её превращения в промышленного гиганта всесоюзного масштаба.
В 1965 году Кондопожскому целлюлозно-бумажному комбинату, гордости Карелии, стало тесновато за своим забором, и было решено, в целях расширения территории завода…перенести в другое место Успенскую церковь, которая, судя по всему, для авторов этой идеи (деятелей из Ленпромстройпроекта) гордостью Карелии не являлась.
Знатоки-ученые вновь забили тревогу, отзвуки регионального скандала докатились аж до Москвы, вмешался Минкульт, в котором, судя по результату, сидели адекватные люди. Официальный вердикт был следующим:
“Уникальный памятник народного деревянного зодчества необходимо сохранить на том месте, где он был построен, поскольку окружающий природный ландшафт является его неотъемлемой частью.
Министерство Культуры РСФСР просит Вас ориентировать проектировщиков на такое решение генплана расширения Кондопожского бумажного комбината, при котором Успенская церковь в Кондопоге сохранялась бы на месте ”
Вроде бы можно выдохнуть с облегчением. Но время идет – а оно, как известно, и камень в песок превращает, а уж дерево в труху – и подавно. А тут вон сколько дерева.
В 2015 году была проведена экспертиза технического состояния Кондопожской Успенской церкви.
Заключение оказалось безрадостным: “Весь сруб церкви имеет наклон на север и деформации по продольной оси. Самая проблемная часть – это шатер. Основание шатра находится в тяжелом аварийном состоянии, просадка восьмерика относительно внутренних каркасных конструкций составила около 20 сантиметров. По наблюдениям 2012 г., шатер просто «висел» в воздухе, затем, видимо, произошло перераспределение нагрузок, и он опять «зацепился» за сруб.
Успенская церковь имеет очень неравномерные и относительно небольшие повреждения сруба (не более 25% по оценке, произведенной без установки строительных лесов). Первоочередная задача сейчас – это разобрать шатер, поставить леса, сделать полное обследование бревен сруба и после этого принять окончательное решение о методе реставрации.”
Судя по тому, что на 15 июля 2018 года никаких лесов вокруг церкви не наблюдалось, а шатер стоял на своём месте – дело с мертвой точки не сдвинулось. Основных причин две, как и во всей нашей реставрационной сфере: дефицит квалифицированных специалистов и отсутствие средств. Причем если специалистов найти можно, созвав профессионалов из ЦНРПМ, “Спецпроектреставрации”, тех же Кижей (там есть своя высококлассная плотницкая артель), петрозаводского “Лада”, то средства (а речь, скорей всего, будет идти об астрономической сумме) найти значительно сложнее.
По мнению экспертов, наученных горьким опытом Кижей, главными условиями, необходимыми для запуска успешного реставрационного проекта, является непрерывность его финансирования на протяжении всего периода работ, а также осуществление всего объема работ одним подрядчиком. Ну и чтобы деньги в чужих карманах не осели.
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]