Еврейская любовь Команданте
Сегодня почти никто не помнит Лизу Ховард. Но в начале 1960-х она была одной из самых известных женщин-тележурналистов в Соединенных Штатах. В прошлом гламурная звезда телесериалов, она заново открыла себя в качестве репортера, а затем поднялась на вершину монополизированного мужчинами мира телевизионных новостей.
Она стала первой женщиной-корреспондентом ABC и первой женщиной, которая стала ведущей своего собственного новостного шоу. Её влиятельное положение в средствах массовой информации способствовало её делам на Кубе, даже если это не нравилось чиновникам из Белого дома. Их раздражение было совершенно неудивительно, ведь она избрала их целью для своего беспрестанного давления, призванного изменить политику США.
Она родилась в Огайо и получила при рождении имя Дороти Джин Гуггенхайм. Ее отец Даниэль Гуггенхайм был эмигрантом из Германии, а мать принадлежала уже ко второму поколению эмигрантов из Российской империи. В молодости Дороти, еще не помышляя о карьере журналистки, начала сниматься в кино и взяла псевдоним Лиза Ховард.
Первый раз лидер кубинской революции и знаменитая американская телеведущая встретились в ночном клубе гаванского отеля «Ривьера», принадлежавшем до кубинской революции знаменитому американскому еврею Меиру Ланскому. Интервью началось в полночь и продлилось шесть часов.
Через несколько часов после окончания разговора Фидель вылетел в Москву на встречу с Хрущевым, но успел распорядиться, чтобы Лизе Ховард отправили огромный букет цветов в отель. В ответ на букет Лиза написала личное письмо кубинскому лидеру на бланке отеля «Ривьера». На четырех страницах она восхищалась Кастро как человеком и мужчиной, который мог бы вместо «тропического марксизма» подарить миру «свою человечность и свое сострадание, чувство справедливости и подлинную заботу о бедных, больных и угнетенных».
Сохранился и черновик того письма, который завершался совсем эмоционально: «Мы встретились и ощутили друг к другу то, что не может развиться дальше. Я – это я, а вы – Фидель Кастро. И для нас ничто личное не может воплотиться в жизнь. Никак. Наши личные желания не важны». Подумав, Лиза перечеркнула эти строчки, и чистовик письма заканчивается не так драматично: «Возможно, мы никогда больше не встретимся, но до конца жизни мне будет бесконечно дорога моя поездка на Кубу и моя встреча с вами, мой драгоценный Фидель».
Взято: foto-history.livejournal.com