Иммигрантский дневник. Часть № 44.
---
Англия - страна хмурых ландшафтов. Не понимаю, зачем саксы и викинги на протяжении столетий лезли в сырой туман. Неужели им не хватало собственных серых ветров? Во время пути я вглядывался в домики, построенные в викторианскую эпоху. Именно так представляешь себе кулисы к повести "Собака Баскервилей". Меланхолия печных труб упирается в неотремонтированный небесный потолок. В воздушной полосе над старым зелёным ковролитом зависли холмы. Солнечный диск, если и проникает сквозь облачность, то кажется тусклой круглой лампой. Она включается лишь на пол-часа, пока обитатели пьют горячий чай и опять закимарят под пледом. Одновременно, это прекрасное обрамление дороги из небольшой тюрьмы в тюрьму посерьёзнее.
Ещё в Розенхайме я познакомился с дядькой-грузином. Много лет он работал московским таксистом и, угробив пассажира, попал на зону. Его отличала прижатая сутулость, свойственная бывшим заключённым. Однажды, он поведал историю о лесоповальном быте уголовников. Две вещи произвели на меня особое впечатление - драки за картофельную гниль и карцеры, после отсидки в которых, человека выносят "на газете". В карцеры сажали, если городость не позволяла уголовнику на сорокоградусном морозе давать лес бумажной промышленности. Между четырнадцатичасовой ежедневной каторгой и кусочком хлеба в темноте, некоторые люди отважно выбирали второе. Так как гордецов, истощённных диким трудом было великое множество, то в карцер стояла длинная очередь. Люди в ней уже были сняты с обычного довольствия, а карцер ещё не принял в свои лохматые лапы. Поэтому очередь голодала неделями. Отобедав, обычые зеки, удалялись из столовки. Пока пустые тарелки стояли на столах, в помещение врывались очередники и поедали оставшееся чтобы выжить - картофельные глазки и куски гнили. За них дрались.
Дождавшись карцера, изгой уходил на месяц в мрачный подвал, где ни встать, ни лечь. После кормёжки куском жухлого хлеба через день и продержавшись тридцать дней, человече слабел настолько, что требовалась больница. Врачи ставили его на ноги и если он опять отказывался от работы то шёл на новый круг, попадая в очередь в карцер. На третий отказ даже милиция смотрела с уважением. После него и выносили "на газете" - человек настолько много терял в весе, что развёрнутая газета могла служить носилками. Так поэтично воспевали уголовники страдания своих братух по несчастью. Истощение до опупения переводило упёртого зека в состояние нирваны, которое открывало ему ворота в мир кефира и пшённой каши на молоке. Тело долгосрочно попадало в больницу где его хорошо кормили, поили и согревали всеми подручными методами.
Грузин отпахал восемь лет на лесоповале и два последних года "на поселениях, где уже и с бабой познакомиться можно". Он не пил и много курил. Его повествование сопровождалось чахоточным кашлем. Я знал, что советские тюремные бараки не место для отдыха. До этой встречи, мне доводилось пару раз сталкиваться с людьми, которые прошли через рабский труд, будучи в заключении, но он был первым человеком, который поведал о положении вещей в брежневско-горбачёвской Сибири.
При входе в кирпичный корпус лондонской тюрьмы меня встретил огромый и сытый африканец.
- За что ?
- Нелегальное пересечение границы.
Тут я сделал паузу и внимательнее посмотрев на него, скрывая внутреннее напряжение, спросил:
- Сколько мне дадут?
Английский зек, отвёл лицо к потолку и задумчивым речитативом пропел:
- Одна неделя. Три недели. Один месяц. Три месяца. Один год. Три года.
От этих слов у меня зашевелились волосы на макушке.
- А ты за что ?
- За наркотики. Здесь все за наркотики. Проходи.
Тюрьма оказалась не пыльной и светлой. Виттенбергская казарма была похуже. В каждой камере располагались два заключённых и меня подселили к безобидному ботанику-пакистанцу. Удивительно, но он чуточку знал русский язык и называл меня "мальчиком", хотя был приблизительно моего возраста. Пакистанец сидел за мелкую торговлю кокаином.
Голливудкое кино и книжки играют определённую роль в восприятии неволи гражданином, который никогда не страдал за решёткой. В широких массах, тюряга считается ужасом, где убивают. Не знаю, что присходит в США на самом деле. Может быть там денно и нощно сражается справедливость со злом, Ван Дамм с Сильвестром Сталлоне, нацисты с посаженными по ошибке. У англичан нет Ван Дамма. Английское заключение - это крайне вялотекущий и скучный процесс. Ни у кого не опускают почки по ночам и пайку в общак никто силой не забирает. Грузин из Розенхайма счёл бы это место раем, где есть специальная комната с игровыми автоматами. Киоск торговал хот-догом и сигаретами. В актовом зале перед телевизором сидели смиренные обитатели и мирно дремали. Сибирская тюрьма убивала туберкулёзом, английская - отсутствием событий. Кроме утреннего построения и приёма пищи, развлекух совсем не было. Царил вакуум.
Приблизительно девяносто процентов всех заключёнынных - цветные. За чемодан наркоты судья прописывал десять лет. Таким ребяткам не позавидуешь. Десять лет кочевья от игры в Тетрис к аккуратной постели, с перерывами на баскетобол. Подобная праведность задушит любую криминальную энергию. Под строгим надзором охранников самые бойкие превращаются в законопослушных философов. Они бормочут себе под нос заклинания и если им нужна психологическая помощь, то её оказывает профессионал.
После одиночки, эпизода из "Собаки Баскервилей" и монашеской отрешонности в неудачливых барыгах, мне дико захотелось на волю. Куда угодно, но лишь бы прочь отсюда. Постояв около стены, пообщавшись с англичанином румынского происхождения и раз сто услышав слово "мальчик" от пакистанца, я бездарно и скучно провёл несколько суток. Очередным утром, после переклички, когда тюрьма погрузилась в Тетрис, на свежую голову мне пришла идея. Подойдя к двум скучающим полицейским, я умирающим голоском потребовал немедленного прибытия бесплатного адвоката. По началу, они начали отпираться, заявляя, что адвокат будет мне предоставлен в течении недели. Мой праведный вид и убедительное: "Я здесь не из за наркотиков и уже отсидел в одиночной камере несколько дней." сдвинуло их с насеста. Один из полицейских зашёл в подсобку и через стекло было видно, что он начал набирать номер.
Адвокат пришёл не один, а в сопровождении государственного служащего и русской переводчицы. Троица была при костюмах и галстуках. Решив честно пройти весь путь до конца, я ничего не скрывал. Они узнали всю подноготную про побег из армии и попытку остаться в Германии. Внимательно слушая, служащие и адвокат время от времени просили уточнить детали. Наивно полагая, что моя исповедь подействует на английские органы, я ошибался. Их не интересуют душещипательные истории и в моём случае, вся троица немигала лишь по единственной причине: они размышляли как избавить Великобританию от очередного потенциального иммигранта, приехавшего сюда чтобы кормиться из рук налогоплательщика.
Попрощавшись, они покинули тюрьму так и оставив меня в неведении, но я понял несколько деталей. Важнейшей из которых был факт, что моя просьба о прибытии адвоката была мгновенно удволетворена. Также стало очевидно, что ни единому слову не верят и даже сообщение о прибытии из Бельгии на грузовом корабле - голословная болтовня для здешних властей. Все документы осталось у Сергея в Зеебрюгге. Крыть нечем. Пожелтевшая советская справка от врача не вызвала у английских чиновников ни малейшего интереса.
Минуло больше недели, с прибытия в Феликстоу. Патетическая тюремная музыка вбивала дробь в барабанные перепонки. Ограничение контакта с внешним миром полностью лишили положение динамики. Постепенно знакомясь с обитателями тюремного корпуса, я начал привыкать и не отчаивался. Думаю, что именно так проходят годы за решёткой: тоска превращаестя в привычку, а надежда стабивится ожиданием светлого дня, когда железные ворота закроются и клетка останется за спиной. Может быть, мне пришлось бы сидеть в неволе долгие месяцы и даже годы, но произошёл странный случай. На первый взгляд, он покажется ерундой.
Я убеждён, что мелочь в карманах пальто способна совершать чудеса и менять судьбу. Вся жизнь - сплошная цепочка мелочей и если не дать прерваться крохотным звеньям, то они приводят на финишную прямую. Заметили копейку, валяющуюся на земле под ногами ? Подняв её, Вы сделаете поклон, который зачтётся. Ведь найденная мелочь, очутившаяся в кармане - иногда, подарок неба. Оно сполна вознаграждает своих почитателей.
5.
- Алё привет. Это Борис? Боря, ты ?
- Да... я. Что там? Как дела?
- Я в английской тюрьме!
Так начинался мой единственный звонок брату в Москву. Мне разрешили его сделать из тюремного телефона-автомата. Звонок длился недолго, но на него ушли все деньги, находившиеся при себе. Маме я вообще не звонил, чтобы не заставлять волноваться. Брат был на работе, а монеты падали в алчную щель быстрее чем хотелось. Пять минут разговора обошлись в десять фунтов. Повесив трубку, я сказал сопровождающему полицейскому, что хочу поговорить ещё, но деньги находятся в изъятом у меня кошельке. Пожав плечами, он знаком приказал пройти с ним вместе на склад тюремного корпуса, где хранятся личные вещи заключённых. По истечении срока, всё возвращается назад в том виде как попало в руки полиции.
Временно получив кошелёк в руки, я обнаружил, что драгоценные фунты не тронуты и взял около сотни на предстоящие нужды. Уже возвращая кошелёк в руки складскому работнику, мой взгляд совершенно случайно упал на крохотный листочек бумаги внутри. Содержимое собственного кошелька было мне точно известно, но бумажка была чем то новеньким. Достав её из недр, я увидел непримечательный чек из бельгийского магазина. Тот самый, когда мы покупали швейцарский нож. Бегло взглянув на него и подумав: "ахх... ерунда", я уже было положил его обратно и хотел развернуться, чтобы вернувшись к телефону, продолжить оборвавшийся разговор. Тут рука моя дёрнулось и меня осенило: так ведь это и есть доказательство моего прибытия из Бельгии - чек на покупку ножа в личных вещах был из брюссельского магазина.
- Я чек тоже возьму. Можно?
- Йес-йес. Гудбай.
Вернувшись, я вновь затребовал адвоката. На этот раз он не появился лично, а решил вести переговоры со мной по телефону. Ему я сообщил про внезапную находку. Обеспечение быстрого и правильного процесса депортации клиента с юридической точки зрения должно быть безупречным. Адвокат обрадовал меня ответом, что сейчас свяжется с администрацией. Ей оказался бородатый пузырь в униформе с погонами. Бородач принёс моё дело и осторожно обнюхав чек со всех сторон, с задумчивым видом вызвал наряд. Правила предписывали, что в течении десяти дней, нелегально-прибывший подлежит немедленной депортации в исходную страну при наличии его желания и соотетствующих документов. К счастью, срок ещё не истёк. Шёл десятый день. Администрация акцептировала предьявленную бумагу в качестве доказательства и началось движение. Меня повели в душ, накормили и, наконец то, вывели на свежий воздух, к тем самым знаменитым последним воротам. В руках группе охранников мелькнул родимый рюкзак.
Неопределённое время спустя приехал знакомый микроавтобус, а в нём показались долгожданные лица - работники полиции Феликстоу. В начале дороги, я беспокоился: а не везут ли меня в аэропорт, чтобы ближайшим авиарейсом отправить в Москву. Но всё шептало о море и о чашечке чая под тусклой лампой. К сожалению, она предназначалась для полиции её Величества.
Продолжение будет
Иммигрантский дневник. Часть № 43.
Иммигрантский дневник. Часть № 42.
Иммигрантский дневник. Часть № 41.
Иммигрантский дневник. Часть № 40.
Иммигрантский дневник. Часть № 39.
Иммигрантский дневник. Часть № 38.
Иммигрантский дневник. Часть № 37.
Иммигрантский дневник. Часть № 36.
Иммигрантский дневник. Часть № 35.
Иммигрантский дневник. Часть № 34.
Иммигрантский дневник. Часть № 33.
Иммигрантский дневник. Часть № 32.
Иммигрантский дневник. Часть № 31.
Иммигрантский дневник. Часть № 30.
Иммигрантский дневник. Часть № 29.
Иммигрантский дневник. Часть № 28.
Иммигрантский дневник. Часть № 27.
Иммигрантский дневник. Часть № 26.
Иммигрантский дневник. Часть № 25.
Иммигрантский дневник. Часть № 24.
Иммигрантский дневник. Часть № 23.
Иммигрантский дневник. Часть № 22.
Иммигрантский дневник. Часть № 21.
Иммигрантский дневник. Часть № 20.
Иммигрантский дневник. Часть № 19.
Иммигрантский дневник. Часть № 18.
Иммигрантский дневник. Часть № 17.
Иммигрантский дневник. Часть № 16.
Иммигрантский дневник. Часть № 15.
Иммигрантский дневник. Часть № 14.
Иммигрантский дневник. Часть № 13.
Иммигрантский дневник. Часть № 12.
Иммигрантский дневник. Часть № 11.
Иммигрантский дневник. Часть № 10
Иммигрантский дневник. Часть № 9.
Иммигрантский дневник. Часть № 8.
Иммигрантский дневник. Часть № 7.
Иммигрантский дневник. Часть № 6.
Иммигрантский дневник. Часть № 5.
Иммигрантский дневник. Часть № 4.
Иммигрантский дневник. Часть № 3.
Иммигрантский дневник. Часть № 2.
Иммигрантский дневник. Часть № 1.
Фейсбук: https://www.facebook.com/nikolaj.nakropin
Взято: pipokipp.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]