Как это было. Записки об альманахе "Метрополь". Серия 1
---
Автор Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2008-2015)
1. Владимир Высоцкий и "Метрополь"
Авторы альманаха ''Метрополь''. Москва, январь 1979 г.
Фото – из коллекции М.Цыбульского
Об издании неподцензурного альманаха, затеянного в 1978-м году московскими литераторами Василием Аксёновым, Виктором Ерофеевым и Евгением Поповым (позднее в число составителей вошли Андрей Битов и Фазиль Искандер), написано сотни статей. Опубликованы стенограммы заседаний Московской организации Союза писателей от 22 января и 20 февраля 1979 года, на которых развернулись горячие дебаты; документы из архива хранения современной документации (из этих документов стало известно, что "делом "Метрополя"" интересовались и главный партийный идеолог Михаил Суслов, и председатель КГБ Юрий Андропов); архивы газеты "Московский литератор". В 1979-1980 гг. в прессе США, Великобритании, Франции и других стран было опубликовано, по подсчётам специалистов, не менее 50 статей, так или иначе связанных с ситуацией вокруг "Метрополя".
В результате, в сознании читающей публики сложилось некое понятие того, как обстояли дела от момента начала работы над "Метрополем" до окончательного запрещения его публикации в СССР, и публикации сначала в США, потом – во Франции.
Эта официальная история сборника изложена в предисловии к первому отечественному изданию "Метрополя"*1 одним из его составителей В.Ерофеевым. Позднее именно он (и, в меньшей степени, другой составитель, Е.Попов) чаще всего рассказывал и продолжает рассказывать о том, как всё было.
Вкратце, по словам В.Ерофеева, история такова:
"В декабре 1977 года, когда я снимал квартиру напротив Ваганьковского кладбища, и каждый день в мои окна нестройно текла похоронная музыка, мне пришла в голову весёлая мысль устроить, по примеру московских художников, отвоевавших себе к тому времени хотя бы тень независимости, "бульдозерную" выставку литературы, объединив вокруг самодельного альманаха и признанных, и молодых порядочных литераторов. Бомба заключалась именно в смеси диссидентов и недиссидентов, Высоцкого и Вознесенского. Я без труда заразил идеей своего старшего прославленного друга Василия Аксёнова (без которого ничего бы не вышло), к делу были привлечены Андрей Битов и мой сверстник Евгений Попов (Фазиль Искандер подключился значительно позже), и оно закрутилось.
В течение 1978 года собрали "толстый" альманах, в нём участвовало более двадцати человек, случайных не было, каждый, от Семена Липкина до юного ленинградца Петра Кожевникова, по-своему талантлив. Мы сознательно разрабатывали идею эстетического плюрализма. "Метрополь" не стал манифестом какой-либо школы. Возникали дискуссии. Были постоянные оппоненты – философы Леонид Баткин и Виктор Тростников. Ядовито спорили между собой Белла Ахмадулина и Инна Лиснянская. Кое-кто забрал рукопись назад. Юрий Трифонов объяснил это тем, что ему лучше бороться с цензурой своими книгами; Булат Окуджава, – что он единственный среди нас член партии.
Составляли "Метрополь" в однокомнатной квартире на Красноармейской, раньше принадлежавшей уже покойной тогда Евгении Семёновне Гинзбург, автору "Крутого маршрута". Есть символика в выборе места.
Звонил в дверь Владимир Высоцкий, на вопрос "кто там?" отзывался: "Здесь делают фальшивые деньги?" Мы хохотали, понимая, что получим за своё дело по зубам, но что те, наверху, совсем озвереют, и в сравнении с нами, "литературными власовцами", настоящие фальшивомонетчики будут для них социально близкими, почти родными, не предполагали".*2
Отвлечёмся на минуту от слов В.Ерофеева. Действительно, ТАКОЙ реакции властей "метропольцы" не предполагали, поскольку, казалось бы, подготовились к своей акции очень тщательно. Существуют малоизвестные воспоминания бывшего московского адвоката К.Симиса, позднее перебравшегося в США. В опубликованных в 1979 году написанных по-английски заметках "Метрополь", как социальное явление" он писал:
"В 1977 году, когда идея альманаха уже созрела, некоторые из тех, кто был вовлечён в проект, пришли ко мне получить консультацию. (Заметим, что В.Ерофеев начало работы над "Метрополем" относит к декабрю 1977 года, так что визит к адвокату был в самом начале этой деятельности, – М.Ц.) Они поставили передо мной два вопроса: А) нарушает ли публикация напечатанного на машинке сборника аполитичных работ какой-нибудь советский закон, и может ли такая акция повлечь за собой административное или уголовное преследование? и Б) сохраняют ли авторы права на свои работы при издании, осуществлённом таким способом? Я ответил, что если строго следовать букве советского закона, то ответ на первый вопрос будет отрицательным, а на второй – положительным".*3
"Каждый вносил что-то своё, – продолжает В.Ерофеев. – Высоцкий посвятил "Метрополю" песню, он как-то спел из неё несколько куплетов. Потом всё это куда-то исчезло, как и многое другое".
"Началом кампании против "Метрополя" стал секретариат Московской организации Союза писателей. Он состоялся 20 января 1979 года. Во-первых, мы не думали, что их там будет так много. А их было человек пятьдесят. Во-вторых, мы получили от них какие-то очень возбуждённые повестки с нарочными: вам предлагается явиться... в случае неявки... Дальше шли угрозы. В-третьих, это "заседание парткома" было накануне нашего предполагаемого вернисажа, который их особенно напугал и стал основной темой заклинаний. Они были уверены, что после вернисажа о "Метрополе" заговорят по "голосам", потом выйдет книга на Западе. "Предупреждаю вас, – заявил председатель собрания Ф. Кузнецов, – если альманах выйдет на Западе, мы от вас никаких покаяний не примем"".
"Позже нас обвиняли в том, что мы задумали "Метрополь" с тем, чтобы опубликовать его на Западе. Это фактически неверно. Мы отослали – через знакомых, которые с огромным риском для себя взялись вывезти альманах за границу, – два экземпляра во Францию и Америку, но не для того, чтобы печатать, а на сохранение, и в этом оказались предусмотрительны. Когда же случился большой скандал и наши планы напечатать "Метрополь" в стране рухнули, авторы дали согласие на публикацию альманаха на русском языке в американском издательстве "Ардис", которым тогда руководил Карл Проффер, друг многих из нас, напечатавший много хороших русских книг. Это он поспешил объявить по "Голосу Америки", что альманах находится в его руках. После этого отступать было некуда. Некоторое время спустя альманах вышел на английском и французском" *2
Об участии в альманахе Владимира Высоцкого написано совсем немного. Точнее – две страницы с четвертью, включённые под заголовком "Метрополь" В.Перевозчиковым в его книгу "Неизвестный Высоцкий".*4
Обратимся к словам В.Ерофеева о том, что Высоцкий посвятил новому литературному детищу песню, и даже спел из неё несколько куплетов. Рукописи этой песни до сих пор не найдено, но о том же рассказал совсем недавно Е.Попов:
"Высоцкий очень тепло относился к собратьям по альманаху, сочинил даже песню про "метропольцев", и однажды исполнил её у Беллы Ахмадулиной. Помню, там были слова: "Их было двадцать пять..." Больше я эту песню никогда не слышал и не видел опубликованной".*5
Весь абзац, признаюсь, вызывает сомнения... Почему "их было двадцать пять"? В "Метрополь" включены произведения двадцати четырёх авторов. Если считать участие художника Давида Боровского, придумавшего форму машинописного издания, сделанного в двенадцати экземплярах (лист ватмана, на который наклеивались четыре стандартных листа бумаги формата А4), и Бориса Мессерера, создавшего фронтиспис, то тогда "их было двадцать шесть". Что-то не то с арифметикой...
Тот факт, что песня была исполнена у Б.Ахмадулиной, опровергает она сама в беседе со мной:
"М.Ц. – Мне хотелось бы немного коснуться участия Высоцкого в создании "Метрополя". В.Ерофеев писал, что Высоцкий начинал работу над песней, посвящённой "Метрополю", даже однажды спел из неё несколько куплетов. Песни этой никто не знает, рукопись не найдена. Вы не помните этой песни?
Б.А. – "Метрополь" оказался, фактически, первым изданием, где Володины стихи были напечатаны. Когда-то мне удалось напечатать одно его стихотворение в альманахе "День поэзии". Оно было искажено, что-то там выкинули, и он мне так устало сказал: "А зачем ты это делаешь?"
А насчёт песни этой Вы к Ерофееву обратитесь, я её не знаю". *6
Аналогично ответил и В.Аксёнов, а кому, казалось бы, как не ему, знать об этом:
"М.Ц. – Вам что-нибудь известно о песне, посвящённой "Метрополю"?
В.А. – Я, признаться, ничего об этом не слышал. Другие песни он пел нам. Он как-то нас ободрял в мрачные наши моменты. Он приходил с гитарой пару раз, и как-то всё взвинчивалось. Он же был ещё, к тому же, "выездной", а мы в то время были совсем наглухо заблокированы. Он пересекал границу без особых проблем, и вот он как бы привозил с собой воздух Парижа, Америки..."*7
Ещё один "метрополец", искусствовед Леонид Баткин: "Нет, я такой песни не слышал. Ерофеев с Высоцким чаще встречался, может быть, это в моё отсутствие было..."*8
Режиссёр Марк Розовский, автор помещённой в альманахе статьи "Театральные колечки, сложенные в спираль", о песне, посвящённой "Метрополю", тоже впервые услышал от меня, когда мы познакомились в Миннеаполисе перед спектаклем "Песни нашего двора". Никогда не слышали о такой песне ещё четверо участников альманаха, у которых я брал интервью – Аркадий Арканов, Андрей Битов, Анатолий Брусиловский и Виктор Тростников. Таким образом, вопрос остаётся открытым и спорным.
Бесспорно другое – подборка стихотворений Высоцкого, опубликованная в "Метрополе", оказалась самой значительной его прижизненной публикаций – 20 стихотворений! Как это стало возможным?
В.Аксёнов. Автошарж.
Оригинал – из коллекции М.Цыбульского
"Высоцкого пригласил я, – сказал мне В.Аксёнов. – Это была моя идея. Когда мы думали о возможных авторах, я предложил ему участвовать. Он с энтузиазмом к этому отнёсся, дал огромную подборку стихов. Мы потом отобрали то, что Вы читали в "Метрополе".
М.Ц. – В работе над "Метрополем" Высоцкий принимал участие?
В.А. – Нет, в работе он никакого участия не принимал, но иногда приходил на наши сборища. Эти сборища были такого, знаете, богемного характера. Он, конечно, был в курсе того, что делается, но он как бы был в стороне. Это была его такая постоянная позиция. Даже, может быть, не продуманная, а просто такая... Потому что его жизнь всё-таки в другой сфере была: мы все литераторы, а он был артистом".*9
В.Аксёнов одним из первых откликнулся на смерть Высоцкого, написал несколько слов в газете "Новый американец" – и именно в связи с альманахом. "Помню, совсем ещё недавно он пришёл в редакцию "Метрополя". Мы были в унынии после очередного погрома, подташнивало от мерзости секретаришек, наших же бывших товарищей. Володя спел нам тогда две вещи, старую про Джона Ланкастера и совсем тогда новую "... мы больше не волки..." Всё переменилось волшебно. Волна братства и вдохновения подхватила нас".*10
Как мы только что видели, В.Аксёнов сказал, что отбирали стихи Высоцкого для альманаха "мы", то есть, коллектив редакторов. Е.Попов об этом сообщает иначе: "Мне довелось тогда составлять и редактировать большую подборку стихов Высоцкого для "Метрополя". Он принёс на квартиру покойной мамы Аксёнова, Евгении Гинзбург, где я тогда временно проживал, несколько своих самиздатскизх книжек, отпечатанных на ксероксе...
Я отобрал более двадцати стихотворений – в основном это были тексты таких знаменитых песен, как "Охота на волков", "Банька по-белому", "Гололёд", "На Большом Каретном".
Потом Высоцкий пришёл править свои стихи – и обнаружил в подборке текст песни Кохановского "Бабье лето" (которую он, кстати, тоже пел на своих концертах, – поэтому она и попала в самиздатовский сборник). Этот текст мы с ним убрали, конечно. И вообще он очень серьёзно отнёсся к редактированию своих стихов. Долго правил тексты, выбирал лучшие варианты, уже ночью потом позвонил мне, извинился и сказал, что придумал правильный вариант одной строки – и я записал".*11
Как бывает очень часто, когда дело касается Высоцкого, существует несколько вариантов воспоминаний об одном и том же событии. Так же обстоит дело и с подборкой для "Метрополя".
"Когда Аксёнов попросил разрешение на публикацию стихов в "Метрополе", Володя сказал: "Пожалуйста!" Но новых стихов не дал. Дал старые и сказал: "Отбери сам, что захочешь". И подборку стихов они сделали на свой вкус".*12
Ещё одно мнение высказывает сценарист И.Шевцов, которому запомнился разговор с Высоцким о подборке текстов для "Метрополя":
"Володя, твоя подборка в "Метрополе" производит впечатление странное... Не плохое, нет, – но странное. По выбору стихов.
"Да нет, – он не обижается, – там была причина. Мне важно было заявить, что...
И вот здесь он высказал удачную формулу, которую я, к сожалению, не запомнил. А смысл был таков: показать, что я есть, и есть такой жанр".*13
Так как же было на самом деле: отбирал ли стихи коллектив составителей, один Е.Попов или сам Высоцкий. Боюсь, что на этот вопрос точного ответа мы не найдём никогда.
Во время разгромного расширенного заседания секретариата московского отделения Союза писателей, проходившего 22 января 1979 года, имя Высоцкого упоминалось, согласно стенограмме, сделанной Е.Поповым, лишь дважды. Я.Козловский, известный более не как поэт, а как штатный переводчик Расула Гамзатова, заметил небрежно: "А Высоцкий для чего? Пускай себе на плёнках крутится".*14
Согласно той же стенограмме, Ф.Кузнецов, который вёл заседание, сказал в самом начале: "А сейчас я вас ознакомлю с содержанием альманаха. (Читает нараспев и с выражением Высоцкого "Подводную лодку", "Заразу".) А вот и образец политической лирики. (Читает "Охоту на волков".) Чувствуете, о каких флажках здесь идёт речь?"*15
Немного иначе декламация Ф.Кузнецова запомнилась В.Аксёнову:
"Феликс Феодосьевич Кузнецов, известный по роману "Скажи "изюм"" как Феликс Фёклович Кузнецов, начал с цитирования Володиного текста "Лечь бы на дно, как подводная лодка..." Он так зловеще шипел: "Как подводная лодка, товарищи!" До сих пор помню искажение этого гнусного лица: "Чтоб не могли запеленговать, товарищи!"
Вот что "шили" нам с самого начала при помощи ведущего стиха Высоцкого".*16
У многих членов "Метрополя" после того, как альманах вышел на Западе, были разного рода неприятности, о чём будет сказано во второй части этой работы. У Высоцкого, кажется, неприятностей не было. Е.Попову, однако, хочется, чтоб они были...
"После разгрома "Метрополя" Высоцкий вдруг резко исчез. Одна знакомая девица, работавшая на таможне в аэропорту Шереметьево, потом рассказала, что во время истории с альманахом Высоцкого "прихватили". Он собирался лететь в Париж и забыл задекларировать на таможне кольцо с бриллиантом, которое купил в подарок Марине Влади. Раньше его вообще не проверяли, а тут как будто ждали специально. "Выбирайте, – сказал ему представитель органов, – или статья за провоз бриллиантов, или – уходите на дно..." Вот он и "ушёл на дно"".*17
Откуда "знакомая девица" могла знать, что сказал "представитель органов", совершенно непонятно. О том, что произошло на таможне 23 марта 1980 года, рассказали, – правда, немного по-разному, – В.Янклович и И.Бортник, провожавшие Высоцкого в Париж. Оба мемуаристы сходятся на том, что в чемодане Высоцкого обнаружились незадекларированные шкурки соболя и кольцо. Вот только никакого "ухода на дно" не было. Не этим рейсом, так следующим, Высоцкий всё-таки в Париж улетел, а в последние четыре месяца жизни ещё дважды выезжал во Францию, ездил в Польшу на гастроли, выступал в театре, давал концерты, так что сказанное Е.Поповым просто не соответствует действительности.
2. "Метрополь" и Владимир Высоцкий
Если для первой части этой работы я постарался собрать абсолютно всё, что мне известно об участии Высоцкого в "Метрополе", то вторая часть на полноту не претендует. Я не собирался писать ни о том, как сложилась жизнь каждого из членов "Метрополя" в дальнейшем, ни о том, какие бои велись между "патриотами" и "либералами", ни о том, кто больше приобрёл, а кто больше пострадал. (А пострадали не только некоторые "метропольцы", но даже известный С.Куняев. Во время травли альманаха он написал письмо в ЦК, в котором высказался по вопросу "русофобии и сионизма" гораздо острее и резче, чем это допускалось неписаными советскими правилами игры. В результате "литератор-патриот" лишился насиженного местечка секретаря московского отделения Союза писателей.) Интересно, однако, взглянуть на события тридцатилетней давности глазами непосредственных участников, причём не только тех, кто поддерживал "Метрополь", но и тех, кто к этому изданию имел претензии.
Имя Владимира Высоцкого в приводимых воспоминаниях встречается нечасто, но сказанное имеет несомненную ценность не только само по себе, но и в высоцковедческом плане, поскольку отражает обстановку вокруг издания, одним из авторов которого был и он.
Леонид Михайлович Баткин – доктор исторических наук, крупнейший знаток итальянского Возрождения, автор многих книг. За книгу о Леонардо да Винчи был удостоен премии Совета министров Италии. В "Метрополе" был представлен статьёй "Неуютность культуры".
"М.Ц. – Прочитав практически всё, что было опубликовано о "Метрополе" на русском и английском языках, я так и не понял важнейшего момента: почему реакция на появление "Метрополя" оказалась такой зубодробительной? В конце концов, сделанное редакцией альманаха не было чем-то уникальным. В конце 1960-х гг. группа ленинградских писателей подготовила сборник "Горожане", в середине 1970-х таким же образом была подготовлена "Лепта". Сборники, как и следовало ожидать, опубликованы не были, но реакция властей всё же была адекватной. Почему в случае с "Метрополем" всё вышло не так?
Л.Б. – Трудно сказать уверенно... Во-первых, время было пиковое в смысле реакционности и активности разного партийного начальства. Во-вторых, подготовка "Метрополя" сначала велась в сугубой тайне, и может быть, тайное стало известно КГБ раньше, чем мы могли предположить. Некоторые отказывались участвовать. В том числе, между прочим, и Окуджава, и Юрий Трифонов.
Делалось всё это на квартирке покойной Евгении Гинзбург, матери Аксёнова. Причём делалось втайне и от членов "Метрополя". Мы не знали, что заранее было решено передать один экземпляр в "Ардис", что Аксёнов готовит почву для своей эмиграции. Так что были всякие соображения...
Потом было придумано, не знаю, кем (возможно, тем же Аксёновым), устроить так называемую презентацию. Не в нынешнем смысле презентацию, а так, чтобы собрать в каком-то кафе иностранных корреспондентов, кого-нибудь из известных людей, угостить их шампанским с икрой и выставить один из рукописных экземпляров. Вот тогда и объявить.
Были споры. Я настаивал на том, чтобы это сделать как можно быстрее, понимая, что одно дело совершить это без разрешения и ведома властей, совсем другое – когда власти запретят, всё равно это сделать. И действительно – власти запретили, начались выволочки... Конечно, их задело, что там были люди известные – и Ахмадулина, и Вознесенский, и Аксёнов, и их любимец Искандер... Так что это был не просто бунт каких-то недоучившихся и никому не известных людей, но и людей очень популярных и известных всей читающей публике.
Ерофеева и Попова не исключили, как они любят говорить, из Союза писателей. Они были в тот момент на промежуточном положении. Их принимали в Союз, но окончательно они ещё приняты не были.
Вы "Лепту" назвали... Тут разница была в том, что "Метрополь" делали тайно и под носом у властей. Предисловие, написанное Аксёновым, было, на мой взгляд, неудачным, но дерзким и с нескрываемой идеей обойти цензуру, – конечно, это взбесило тогдашнее руководство.
Источник - v-vysotsky.com
(Copyright © 2008-2015)
1. Владимир Высоцкий и "Метрополь"
Авторы альманаха ''Метрополь''. Москва, январь 1979 г.
Фото – из коллекции М.Цыбульского
Об издании неподцензурного альманаха, затеянного в 1978-м году московскими литераторами Василием Аксёновым, Виктором Ерофеевым и Евгением Поповым (позднее в число составителей вошли Андрей Битов и Фазиль Искандер), написано сотни статей. Опубликованы стенограммы заседаний Московской организации Союза писателей от 22 января и 20 февраля 1979 года, на которых развернулись горячие дебаты; документы из архива хранения современной документации (из этих документов стало известно, что "делом "Метрополя"" интересовались и главный партийный идеолог Михаил Суслов, и председатель КГБ Юрий Андропов); архивы газеты "Московский литератор". В 1979-1980 гг. в прессе США, Великобритании, Франции и других стран было опубликовано, по подсчётам специалистов, не менее 50 статей, так или иначе связанных с ситуацией вокруг "Метрополя".
В результате, в сознании читающей публики сложилось некое понятие того, как обстояли дела от момента начала работы над "Метрополем" до окончательного запрещения его публикации в СССР, и публикации сначала в США, потом – во Франции.
Эта официальная история сборника изложена в предисловии к первому отечественному изданию "Метрополя"*1 одним из его составителей В.Ерофеевым. Позднее именно он (и, в меньшей степени, другой составитель, Е.Попов) чаще всего рассказывал и продолжает рассказывать о том, как всё было.
Вкратце, по словам В.Ерофеева, история такова:
"В декабре 1977 года, когда я снимал квартиру напротив Ваганьковского кладбища, и каждый день в мои окна нестройно текла похоронная музыка, мне пришла в голову весёлая мысль устроить, по примеру московских художников, отвоевавших себе к тому времени хотя бы тень независимости, "бульдозерную" выставку литературы, объединив вокруг самодельного альманаха и признанных, и молодых порядочных литераторов. Бомба заключалась именно в смеси диссидентов и недиссидентов, Высоцкого и Вознесенского. Я без труда заразил идеей своего старшего прославленного друга Василия Аксёнова (без которого ничего бы не вышло), к делу были привлечены Андрей Битов и мой сверстник Евгений Попов (Фазиль Искандер подключился значительно позже), и оно закрутилось.
В течение 1978 года собрали "толстый" альманах, в нём участвовало более двадцати человек, случайных не было, каждый, от Семена Липкина до юного ленинградца Петра Кожевникова, по-своему талантлив. Мы сознательно разрабатывали идею эстетического плюрализма. "Метрополь" не стал манифестом какой-либо школы. Возникали дискуссии. Были постоянные оппоненты – философы Леонид Баткин и Виктор Тростников. Ядовито спорили между собой Белла Ахмадулина и Инна Лиснянская. Кое-кто забрал рукопись назад. Юрий Трифонов объяснил это тем, что ему лучше бороться с цензурой своими книгами; Булат Окуджава, – что он единственный среди нас член партии.
Составляли "Метрополь" в однокомнатной квартире на Красноармейской, раньше принадлежавшей уже покойной тогда Евгении Семёновне Гинзбург, автору "Крутого маршрута". Есть символика в выборе места.
Звонил в дверь Владимир Высоцкий, на вопрос "кто там?" отзывался: "Здесь делают фальшивые деньги?" Мы хохотали, понимая, что получим за своё дело по зубам, но что те, наверху, совсем озвереют, и в сравнении с нами, "литературными власовцами", настоящие фальшивомонетчики будут для них социально близкими, почти родными, не предполагали".*2
Отвлечёмся на минуту от слов В.Ерофеева. Действительно, ТАКОЙ реакции властей "метропольцы" не предполагали, поскольку, казалось бы, подготовились к своей акции очень тщательно. Существуют малоизвестные воспоминания бывшего московского адвоката К.Симиса, позднее перебравшегося в США. В опубликованных в 1979 году написанных по-английски заметках "Метрополь", как социальное явление" он писал:
"В 1977 году, когда идея альманаха уже созрела, некоторые из тех, кто был вовлечён в проект, пришли ко мне получить консультацию. (Заметим, что В.Ерофеев начало работы над "Метрополем" относит к декабрю 1977 года, так что визит к адвокату был в самом начале этой деятельности, – М.Ц.) Они поставили передо мной два вопроса: А) нарушает ли публикация напечатанного на машинке сборника аполитичных работ какой-нибудь советский закон, и может ли такая акция повлечь за собой административное или уголовное преследование? и Б) сохраняют ли авторы права на свои работы при издании, осуществлённом таким способом? Я ответил, что если строго следовать букве советского закона, то ответ на первый вопрос будет отрицательным, а на второй – положительным".*3
"Каждый вносил что-то своё, – продолжает В.Ерофеев. – Высоцкий посвятил "Метрополю" песню, он как-то спел из неё несколько куплетов. Потом всё это куда-то исчезло, как и многое другое".
"Началом кампании против "Метрополя" стал секретариат Московской организации Союза писателей. Он состоялся 20 января 1979 года. Во-первых, мы не думали, что их там будет так много. А их было человек пятьдесят. Во-вторых, мы получили от них какие-то очень возбуждённые повестки с нарочными: вам предлагается явиться... в случае неявки... Дальше шли угрозы. В-третьих, это "заседание парткома" было накануне нашего предполагаемого вернисажа, который их особенно напугал и стал основной темой заклинаний. Они были уверены, что после вернисажа о "Метрополе" заговорят по "голосам", потом выйдет книга на Западе. "Предупреждаю вас, – заявил председатель собрания Ф. Кузнецов, – если альманах выйдет на Западе, мы от вас никаких покаяний не примем"".
"Позже нас обвиняли в том, что мы задумали "Метрополь" с тем, чтобы опубликовать его на Западе. Это фактически неверно. Мы отослали – через знакомых, которые с огромным риском для себя взялись вывезти альманах за границу, – два экземпляра во Францию и Америку, но не для того, чтобы печатать, а на сохранение, и в этом оказались предусмотрительны. Когда же случился большой скандал и наши планы напечатать "Метрополь" в стране рухнули, авторы дали согласие на публикацию альманаха на русском языке в американском издательстве "Ардис", которым тогда руководил Карл Проффер, друг многих из нас, напечатавший много хороших русских книг. Это он поспешил объявить по "Голосу Америки", что альманах находится в его руках. После этого отступать было некуда. Некоторое время спустя альманах вышел на английском и французском" *2
Об участии в альманахе Владимира Высоцкого написано совсем немного. Точнее – две страницы с четвертью, включённые под заголовком "Метрополь" В.Перевозчиковым в его книгу "Неизвестный Высоцкий".*4
Обратимся к словам В.Ерофеева о том, что Высоцкий посвятил новому литературному детищу песню, и даже спел из неё несколько куплетов. Рукописи этой песни до сих пор не найдено, но о том же рассказал совсем недавно Е.Попов:
"Высоцкий очень тепло относился к собратьям по альманаху, сочинил даже песню про "метропольцев", и однажды исполнил её у Беллы Ахмадулиной. Помню, там были слова: "Их было двадцать пять..." Больше я эту песню никогда не слышал и не видел опубликованной".*5
Весь абзац, признаюсь, вызывает сомнения... Почему "их было двадцать пять"? В "Метрополь" включены произведения двадцати четырёх авторов. Если считать участие художника Давида Боровского, придумавшего форму машинописного издания, сделанного в двенадцати экземплярах (лист ватмана, на который наклеивались четыре стандартных листа бумаги формата А4), и Бориса Мессерера, создавшего фронтиспис, то тогда "их было двадцать шесть". Что-то не то с арифметикой...
Тот факт, что песня была исполнена у Б.Ахмадулиной, опровергает она сама в беседе со мной:
"М.Ц. – Мне хотелось бы немного коснуться участия Высоцкого в создании "Метрополя". В.Ерофеев писал, что Высоцкий начинал работу над песней, посвящённой "Метрополю", даже однажды спел из неё несколько куплетов. Песни этой никто не знает, рукопись не найдена. Вы не помните этой песни?
Б.А. – "Метрополь" оказался, фактически, первым изданием, где Володины стихи были напечатаны. Когда-то мне удалось напечатать одно его стихотворение в альманахе "День поэзии". Оно было искажено, что-то там выкинули, и он мне так устало сказал: "А зачем ты это делаешь?"
А насчёт песни этой Вы к Ерофееву обратитесь, я её не знаю". *6
Аналогично ответил и В.Аксёнов, а кому, казалось бы, как не ему, знать об этом:
"М.Ц. – Вам что-нибудь известно о песне, посвящённой "Метрополю"?
В.А. – Я, признаться, ничего об этом не слышал. Другие песни он пел нам. Он как-то нас ободрял в мрачные наши моменты. Он приходил с гитарой пару раз, и как-то всё взвинчивалось. Он же был ещё, к тому же, "выездной", а мы в то время были совсем наглухо заблокированы. Он пересекал границу без особых проблем, и вот он как бы привозил с собой воздух Парижа, Америки..."*7
Ещё один "метрополец", искусствовед Леонид Баткин: "Нет, я такой песни не слышал. Ерофеев с Высоцким чаще встречался, может быть, это в моё отсутствие было..."*8
Режиссёр Марк Розовский, автор помещённой в альманахе статьи "Театральные колечки, сложенные в спираль", о песне, посвящённой "Метрополю", тоже впервые услышал от меня, когда мы познакомились в Миннеаполисе перед спектаклем "Песни нашего двора". Никогда не слышали о такой песне ещё четверо участников альманаха, у которых я брал интервью – Аркадий Арканов, Андрей Битов, Анатолий Брусиловский и Виктор Тростников. Таким образом, вопрос остаётся открытым и спорным.
Бесспорно другое – подборка стихотворений Высоцкого, опубликованная в "Метрополе", оказалась самой значительной его прижизненной публикаций – 20 стихотворений! Как это стало возможным?
В.Аксёнов. Автошарж.
Оригинал – из коллекции М.Цыбульского
"Высоцкого пригласил я, – сказал мне В.Аксёнов. – Это была моя идея. Когда мы думали о возможных авторах, я предложил ему участвовать. Он с энтузиазмом к этому отнёсся, дал огромную подборку стихов. Мы потом отобрали то, что Вы читали в "Метрополе".
М.Ц. – В работе над "Метрополем" Высоцкий принимал участие?
В.А. – Нет, в работе он никакого участия не принимал, но иногда приходил на наши сборища. Эти сборища были такого, знаете, богемного характера. Он, конечно, был в курсе того, что делается, но он как бы был в стороне. Это была его такая постоянная позиция. Даже, может быть, не продуманная, а просто такая... Потому что его жизнь всё-таки в другой сфере была: мы все литераторы, а он был артистом".*9
В.Аксёнов одним из первых откликнулся на смерть Высоцкого, написал несколько слов в газете "Новый американец" – и именно в связи с альманахом. "Помню, совсем ещё недавно он пришёл в редакцию "Метрополя". Мы были в унынии после очередного погрома, подташнивало от мерзости секретаришек, наших же бывших товарищей. Володя спел нам тогда две вещи, старую про Джона Ланкастера и совсем тогда новую "... мы больше не волки..." Всё переменилось волшебно. Волна братства и вдохновения подхватила нас".*10
Как мы только что видели, В.Аксёнов сказал, что отбирали стихи Высоцкого для альманаха "мы", то есть, коллектив редакторов. Е.Попов об этом сообщает иначе: "Мне довелось тогда составлять и редактировать большую подборку стихов Высоцкого для "Метрополя". Он принёс на квартиру покойной мамы Аксёнова, Евгении Гинзбург, где я тогда временно проживал, несколько своих самиздатскизх книжек, отпечатанных на ксероксе...
Я отобрал более двадцати стихотворений – в основном это были тексты таких знаменитых песен, как "Охота на волков", "Банька по-белому", "Гололёд", "На Большом Каретном".
Потом Высоцкий пришёл править свои стихи – и обнаружил в подборке текст песни Кохановского "Бабье лето" (которую он, кстати, тоже пел на своих концертах, – поэтому она и попала в самиздатовский сборник). Этот текст мы с ним убрали, конечно. И вообще он очень серьёзно отнёсся к редактированию своих стихов. Долго правил тексты, выбирал лучшие варианты, уже ночью потом позвонил мне, извинился и сказал, что придумал правильный вариант одной строки – и я записал".*11
Как бывает очень часто, когда дело касается Высоцкого, существует несколько вариантов воспоминаний об одном и том же событии. Так же обстоит дело и с подборкой для "Метрополя".
"Когда Аксёнов попросил разрешение на публикацию стихов в "Метрополе", Володя сказал: "Пожалуйста!" Но новых стихов не дал. Дал старые и сказал: "Отбери сам, что захочешь". И подборку стихов они сделали на свой вкус".*12
Ещё одно мнение высказывает сценарист И.Шевцов, которому запомнился разговор с Высоцким о подборке текстов для "Метрополя":
"Володя, твоя подборка в "Метрополе" производит впечатление странное... Не плохое, нет, – но странное. По выбору стихов.
"Да нет, – он не обижается, – там была причина. Мне важно было заявить, что...
И вот здесь он высказал удачную формулу, которую я, к сожалению, не запомнил. А смысл был таков: показать, что я есть, и есть такой жанр".*13
Так как же было на самом деле: отбирал ли стихи коллектив составителей, один Е.Попов или сам Высоцкий. Боюсь, что на этот вопрос точного ответа мы не найдём никогда.
Во время разгромного расширенного заседания секретариата московского отделения Союза писателей, проходившего 22 января 1979 года, имя Высоцкого упоминалось, согласно стенограмме, сделанной Е.Поповым, лишь дважды. Я.Козловский, известный более не как поэт, а как штатный переводчик Расула Гамзатова, заметил небрежно: "А Высоцкий для чего? Пускай себе на плёнках крутится".*14
Согласно той же стенограмме, Ф.Кузнецов, который вёл заседание, сказал в самом начале: "А сейчас я вас ознакомлю с содержанием альманаха. (Читает нараспев и с выражением Высоцкого "Подводную лодку", "Заразу".) А вот и образец политической лирики. (Читает "Охоту на волков".) Чувствуете, о каких флажках здесь идёт речь?"*15
Немного иначе декламация Ф.Кузнецова запомнилась В.Аксёнову:
"Феликс Феодосьевич Кузнецов, известный по роману "Скажи "изюм"" как Феликс Фёклович Кузнецов, начал с цитирования Володиного текста "Лечь бы на дно, как подводная лодка..." Он так зловеще шипел: "Как подводная лодка, товарищи!" До сих пор помню искажение этого гнусного лица: "Чтоб не могли запеленговать, товарищи!"
Вот что "шили" нам с самого начала при помощи ведущего стиха Высоцкого".*16
У многих членов "Метрополя" после того, как альманах вышел на Западе, были разного рода неприятности, о чём будет сказано во второй части этой работы. У Высоцкого, кажется, неприятностей не было. Е.Попову, однако, хочется, чтоб они были...
"После разгрома "Метрополя" Высоцкий вдруг резко исчез. Одна знакомая девица, работавшая на таможне в аэропорту Шереметьево, потом рассказала, что во время истории с альманахом Высоцкого "прихватили". Он собирался лететь в Париж и забыл задекларировать на таможне кольцо с бриллиантом, которое купил в подарок Марине Влади. Раньше его вообще не проверяли, а тут как будто ждали специально. "Выбирайте, – сказал ему представитель органов, – или статья за провоз бриллиантов, или – уходите на дно..." Вот он и "ушёл на дно"".*17
Откуда "знакомая девица" могла знать, что сказал "представитель органов", совершенно непонятно. О том, что произошло на таможне 23 марта 1980 года, рассказали, – правда, немного по-разному, – В.Янклович и И.Бортник, провожавшие Высоцкого в Париж. Оба мемуаристы сходятся на том, что в чемодане Высоцкого обнаружились незадекларированные шкурки соболя и кольцо. Вот только никакого "ухода на дно" не было. Не этим рейсом, так следующим, Высоцкий всё-таки в Париж улетел, а в последние четыре месяца жизни ещё дважды выезжал во Францию, ездил в Польшу на гастроли, выступал в театре, давал концерты, так что сказанное Е.Поповым просто не соответствует действительности.
2. "Метрополь" и Владимир Высоцкий
Если для первой части этой работы я постарался собрать абсолютно всё, что мне известно об участии Высоцкого в "Метрополе", то вторая часть на полноту не претендует. Я не собирался писать ни о том, как сложилась жизнь каждого из членов "Метрополя" в дальнейшем, ни о том, какие бои велись между "патриотами" и "либералами", ни о том, кто больше приобрёл, а кто больше пострадал. (А пострадали не только некоторые "метропольцы", но даже известный С.Куняев. Во время травли альманаха он написал письмо в ЦК, в котором высказался по вопросу "русофобии и сионизма" гораздо острее и резче, чем это допускалось неписаными советскими правилами игры. В результате "литератор-патриот" лишился насиженного местечка секретаря московского отделения Союза писателей.) Интересно, однако, взглянуть на события тридцатилетней давности глазами непосредственных участников, причём не только тех, кто поддерживал "Метрополь", но и тех, кто к этому изданию имел претензии.
Имя Владимира Высоцкого в приводимых воспоминаниях встречается нечасто, но сказанное имеет несомненную ценность не только само по себе, но и в высоцковедческом плане, поскольку отражает обстановку вокруг издания, одним из авторов которого был и он.
Леонид Михайлович Баткин – доктор исторических наук, крупнейший знаток итальянского Возрождения, автор многих книг. За книгу о Леонардо да Винчи был удостоен премии Совета министров Италии. В "Метрополе" был представлен статьёй "Неуютность культуры".
"М.Ц. – Прочитав практически всё, что было опубликовано о "Метрополе" на русском и английском языках, я так и не понял важнейшего момента: почему реакция на появление "Метрополя" оказалась такой зубодробительной? В конце концов, сделанное редакцией альманаха не было чем-то уникальным. В конце 1960-х гг. группа ленинградских писателей подготовила сборник "Горожане", в середине 1970-х таким же образом была подготовлена "Лепта". Сборники, как и следовало ожидать, опубликованы не были, но реакция властей всё же была адекватной. Почему в случае с "Метрополем" всё вышло не так?
Л.Б. – Трудно сказать уверенно... Во-первых, время было пиковое в смысле реакционности и активности разного партийного начальства. Во-вторых, подготовка "Метрополя" сначала велась в сугубой тайне, и может быть, тайное стало известно КГБ раньше, чем мы могли предположить. Некоторые отказывались участвовать. В том числе, между прочим, и Окуджава, и Юрий Трифонов.
Делалось всё это на квартирке покойной Евгении Гинзбург, матери Аксёнова. Причём делалось втайне и от членов "Метрополя". Мы не знали, что заранее было решено передать один экземпляр в "Ардис", что Аксёнов готовит почву для своей эмиграции. Так что были всякие соображения...
Потом было придумано, не знаю, кем (возможно, тем же Аксёновым), устроить так называемую презентацию. Не в нынешнем смысле презентацию, а так, чтобы собрать в каком-то кафе иностранных корреспондентов, кого-нибудь из известных людей, угостить их шампанским с икрой и выставить один из рукописных экземпляров. Вот тогда и объявить.
Были споры. Я настаивал на том, чтобы это сделать как можно быстрее, понимая, что одно дело совершить это без разрешения и ведома властей, совсем другое – когда власти запретят, всё равно это сделать. И действительно – власти запретили, начались выволочки... Конечно, их задело, что там были люди известные – и Ахмадулина, и Вознесенский, и Аксёнов, и их любимец Искандер... Так что это был не просто бунт каких-то недоучившихся и никому не известных людей, но и людей очень популярных и известных всей читающей публике.
Ерофеева и Попова не исключили, как они любят говорить, из Союза писателей. Они были в тот момент на промежуточном положении. Их принимали в Союз, но окончательно они ещё приняты не были.
Вы "Лепту" назвали... Тут разница была в том, что "Метрополь" делали тайно и под носом у властей. Предисловие, написанное Аксёновым, было, на мой взгляд, неудачным, но дерзким и с нескрываемой идеей обойти цензуру, – конечно, это взбесило тогдашнее руководство.
Источник - v-vysotsky.com
Взято: vakin.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]