Шаварш Карапетян: Вода, огонь и медные трубы
- Говорят, у кошки девять жизней. А у вас, Шаварш Владимирович?
- Я же не кошка. У меня одна. Но прожить ее надо так, чтобы даже кошки завидовали...
130 наград на груди Шаварша. Рядом братья Камо и Анатолий. Фото Олега Макарова.
- Прекрасно понимаю, куда клоните. К истории, приключившейся много лет назад в Ереване. Неужели опять об этом будем говорить? Четыре десятилетия прошло.
- Именно! 16 сентября 1976 года битком набитый троллейбус средь бела дня потерял управление и рухнул с дамбы в озеро. Вы первым бросились на помощь и спасли двадцать пассажиров из затонувшей машины.
- Нельзя говорить, что я спас. Там много народу было.
- Но с десятиметровой глубины да еще с задержкой дыхания людей могли вытащить только вы, профессиональный спортсмен-подводник.
- Послушайте, каждый в той ситуации играл свою роль, решал общую задачу. Я нырял, доставал из салона троллейбуса человека, поднимал к поверхности, где его подхватывал мой брат Камо и передавал по цепочке. Берег находился в двадцати пяти метрах, их надо было преодолеть. Там пострадавших старались привести в чувство, откачивали, их ждали кареты "скорой помощи", которые развозили всех по клиникам...
- Вы тоже провели в больнице сорок пять суток с двусторонней пневмонией и заражением крови. Кто-то из спасенных навещал вас в те дни?
- А откуда они знали, что я - это я? В воде они даже лица моего не видели, многие пришли в сознание на больничной койке. Люди не помнили обстоятельств ЧП и не догадывались о моем существовании. Благодарили врачей.
Поймите простую вещь. Долго ведь не было никакой информации о том, кто и как участвовал в спасении. Лишь спустя шесть лет журналист "Комсомольской правды" Сергей Лесков напечатал статью, в которой попытался восстановить события у Ереванского озера. В 1982 году в "Олимпийском" бассейне в Москве проходил чемпионат мира по подводному плаванию, и тренер сборной СССР между делом сказал Лескову, мол, жаль, что Карапетян подорвал здоровье после ЧП и рано ушел из спорта, а то мог бы помочь нашей команде. Сергей как настоящий профессионал уцепился за фразу и принялся копать, выяснять детали. Он прилетел в Армению, нашел меня, побеседовал... Так история выплыла наружу.
- Почему до этого все молчали?
- А кому было говорить? Не буду же я бегать, бить себя кулаком в грудь.
- Но теперь-то можно рассказать подробности? Многие и сегодня наверняка их не знают, а другие не помнят...
- Вообще-то 16 сентября 1976 года я должен был находиться за тысячи километров от Еревана и выступать за сборную СССР на чемпионате мира по плаванию, который открывался именно в этот день. К той осени я завоевал на первенствах планеты семнадцать золотых медалей, установил десять мировых рекордов. На турнире в немецком Ганновере собирался победить на всех дистанциях - в нырянии на пятьдесят метров (дистанцию проходят при задержке дыхания), в заплывах на сто, четыреста и восемьсот метров с аквалангом, в эстафете... На всех!
А мне не выдали выездные документы, не выпустили из страны...
- Кто?
- Такие люди обычно не представляются. Разве мало завистников? Я ведь выскочка, плавать начинал в самодельном бассейне, который соорудил отец у нас во дворе. Три метра на восемь. А уже в Ереване, куда мы переехали из Ванадзора, стал тренироваться в нормальном, спортивном. В 1969 году на Всесоюзной спартакиаде школьников показал лишь двадцать пятый результат, а уже в 70-м выиграл чемпионат Армении среди юношей в плавании на спине и вольным стилем. Но у меня не было своего тренера, я претендовал на чужое место в сборной, и меня отчислили... как неперспективного.
Для семнадцатилетнего парня это был сильный удар по самолюбию. Обида глубочайшая! По счастью, в день, когда меня "попросили" с базы в Цахкадзоре, я встретил Липарита Алмасакяна, тренера пловцов-подводников, и он предложил сменить специализацию, попробовать себя в другом виде спорта. Тем же вечером мы провели первую тренировку на... Ереванском озере.
И понеслось! Перед соревнованиями в Ганновере я был лидером сборной Союза и не скрывал, что еду в Германию за победами. Но другим ведь тоже хотелось получить медали и звания заслуженных мастеров спорта. Почему должен выигрывать лишь этот армянин? Даже легендарный летчик, маршал авиации, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин, возглавлявший ЦК ДОСААФ, вопрошал с трибуны съезда добровольного общества: "Как в безводной Армении мог вырасти подводник?"
Я решил, что не оставлю соперникам ни шанса, всем докажу, что заслужил право называться лучшим в этом виде спорта. Такой амбициозный план. Вот и решили меня слегка притормозить, отодвинуть в сторонку, чтобы не зарывался. Что не еду в Ганновер, узнал в последний момент. Якобы не успели оформить загранпаспорт.
Помню, разозлился страшно! Ведь чувствовал себя отлично, буквально накануне на тренировке обновил мировой рекорд на четыреста метров... Конечно, мог бы психануть, устроить скандал, но сдержался, не сделал такой подарок недругам. Не дождутся, не сломаюсь! Тут же вылетел из Москвы в Ереван и через день вернулся к тренировкам, еще больше увеличив нагрузки.
Обычно мы занимались на берегу озера, бегали там кроссы по пересеченной местности. 16 сентября я прошел свою обычную дистанцию - семь кругов по три километра каждый. За плечами - рюкзак, в котором двадцать пять кило песка. Я привык, справлялся спокойно.
Занятие уже завершалось, мы группой выбежали на дамбу, оставалось совсем немного до финиша.
Вдруг - страшный грохот, столб пыли, всплеск. На наших глазах троллейбус 15-го маршрута насмерть сбивает рыбачившего на берегу паренька и ныряет в озеро. Под воду уходит моментально, снаружи остаются торчать только верхушки штанг.
- Первая мысль?
- Быстрее! Я же занимался скоростным плаванием, понимал: шанс спасти кого-то из пассажиров есть. Это не самолет, который рухнул из-за облаков, и все в мгновение погибли, тут все решал временной фактор. Некоторые люди сумели самостоятельно выбраться из салона, всплыли на поверхность, но в состоянии шока они могли растеряться, опять пойти на дно. К тому же большинство оставалось под водой.
Я ни о чем не раздумывал, нельзя было терять ни секунды, действовал на автомате. Подбежал к пролому в ограждении, на ходу сбросил рюкзак с песком, стянул тренировочный костюм, чтобы не сковывал движения.
- Вода была холодная?
- Градусов 13-14. Сначала этого не чувствуешь. Я ведь пробежал кросс, тело разогрел, но спустя полчаса, конечно, стало потихоньку пробирать до костей.
- Вы ведь оказались по мосту не один, а с командой?
- Сразу сказал ребятам, чтобы не вздумали прыгать за мной, тем более нырять. Толик, второй мой брат, в тот день сдавал экзамен в ГАИ и пропускал тренировку. Поэтому я лишь Камо разрешил войти в воду, чтобы наверху принимал у меня людей. Утопающие порой ведут себя неадекватно, цепляются за все живое и невольно тащат на дно спасателей. А у нас в команде были молоденькие девчонки, по сути, дети. В свои двадцать три года я чувствовал себя вожаком, который отвечает за других, поэтому велел, чтобы все вместе с тренером ждали на берегу.
Троллейбус клюнул "мордой" вперед, а задняя часть осталась приподнятой, и там образовался своего рода колокол, воздушный пузырь. Люди, которые сами не смогли найти выход, сбились в хвосте салона и дышали. Я занырнул в первый раз, оценил обстановку, всплыл и попросил лом или что-нибудь тяжелое. Ничего похожего ни у кого под рукой не оказалось, а время шло. Я решил, что попробую разбить окно сам. По счастью, в том троллейбусе сзади стояло не укрепленное стекло, которое используют в транспорте, и не плексиглас, а обычное оконное. Я высадил его с одного удара, но осколками сильно посек руки и особенно ноги. Сразу, правда, это не почувствовал.
- Под водой можно было что-то разглядеть?
- Ничего! Сплошная муть, поднятый со дна ил, грязь... В озеро сливали отходы жизнедеятельности Еревана, представляете, что там творилось? Но фраза "как рыба в воде" - не художественный образ для меня и не преувеличение. Я даже не пловец, а подводник. Это особая категория.
Да там и негде было плавать. Нырнул, зашел в салон, на ощупь схватил ближайшего человека так, чтобы не вырвался, сильный толчок ногами от корпуса троллейбуса и - наверх. На все - секунд 15-20, даже меньше. А я умел задерживать дыхание до шести минут.
- Передавали спасенного и тут же опять ныряли?
- Обязательно нужно восстановить дыхание, жизненно необходимо. Быстро делаешь четыре вдоха-выдоха, потом глубокий пятый и - вперед. Эта пятерка всегда должна быть. Иначе мозг может не выдержать, отключиться из-за недостатка кислорода. Один раз я поторопился, не продышался как следует, и под водой меня "накрыло", стало плохо, едва сознание не потерял. В итоге в полуобморочном состоянии вместо человека вытащил спинку сидения от троллейбуса. Увидел и осознал это уже наверху. До сих пор не могу простить себе ту ошибку. Мог еще одну жизнь спасти...
- А вы видели, кого доставали?
- Нет, конечно. Нащупывал, хватал и тащил... Там уже подхватывали.
То, что троллейбус встал под углом, упрощало задачу. Не надо было ползать по салону, искать людей, они сгрудились в одном месте. Цап того, кто под руку подвернулся, и - на волю.
- Вас послушать - все так легко и просто.
- А зачем мне приукрашивать? Набор элементарных действий, но для того, чтобы их четко выполнить, нужно было иметь определенную подготовку, это правда.
Потом много думал, почему так получилось, и понял: чемпионами могли стать и другие, а люди из троллейбуса ждали не великих рекордсменов. Им был нужен тот, кто придет и сделает все, чтобы они жили. Помните анекдот? Лодка подплывает к утопающему, а он говорит: "Нет, меня Бог должен спасти!" Увидев потом этого утопленника на небесах, Господь с удивлением спросил: "Ты как тут оказался? Я ведь лодку к тебе отправил!"
Вот я и был той лодкой. Наверное, судьба готовила меня именно для этого заплыва. Главного в жизни. В моей и не только...
Конечно, страшная трагедия, когда на твоих глазах умирают люди, а ты не можешь вытащить из воды всех. Точнее, мы вытащили до последнего, но некоторые, увы, захлебнулись... Через сорок пять минут не только пассажиры, но и троллейбус были на берегу. Случай по-своему уникальный.
Правда, последний этап операции я уже не видел, меня уложили на каталку, запихнули в карету "скорой помощи" и увезли в больницу.
У армян есть поговорка: деревня встанет - бревно поломает. Голыми руками! Главное - действовать сообща. Тогда мы всем миром навалились. Молва моментально разлетелась по городу, к озеру в считаные минуты сбежались несколько тысяч человек. Отец мой тоже был. Услышал о трагедии и приехал. Он же знал, что мы там тренируемся. Отец работал директором автобазы Минпромстроя, и именно его краны выволокли троллейбус из воды.
- Но тросы вы привязывали?
- Конечно. А кто? Закрепил два конца, и краны начали потихоньку тянуть...
- Сколько всего человек вы смогли поднять?
- Тогда было не до арифметических подсчетов, но потом прикидывал: тридцать пять или тридцать шесть пассажиров, увы, не все выжили. Я ведь и бесчувственные тела вытаскивал в надежде, что на берегу откачают. Нырял, пока не сказали: хватит, дальше бессмысленно, шансов нет. В салоне троллейбуса находились девяносто один пассажир плюс водитель. Спаслись сорок шесть человек, ровно половина. Двадцать из них откачали в больнице, вот их и могу условно записать на свой счет.
- А вас в каком состоянии госпитализировали?
- Даже не помню. Очень устал. И замерз. Но сознание не терял.
- Хотя бы глоток армянского коньяка сделали для согрева?
- Я же спортом занимался и вообще не употреблял спиртное. Может, и зря, надо было выпить...
Недавно положили в больницу на операцию, врач спрашивает: "Какой образ жизни ведете?" Отвечаю: "Правильный. За диетой слежу, не пью..." Он перебил: "Вот это напрасно". Вместе посмеялись...
- А что за операция?
- Должны были стентировать, шунтировать. И так далее. Я послушал медиков и... сбежал домой. Если пять профессоров говорят, что надо резать, а пять других сомневаются, значит, дело плохо. Это ведь жизнь, а не гадание на кофейной гуще. И жребий нельзя бросать - орел или решка. Ситуация серьезная. Всегда нужна уверенность в правильности совершаемого шага. Сказал врачам, что попробую сам полечиться. Заведующая отделением поддержала мое решение.
Но я не хочу долго говорить о болячках. Очень скучная тема...
- Вернемся в 76-й. Позже вы встречались с теми, кого вытаскивали из воды?
- С некоторыми. Помню Эдика Авакимяна, крановщика, Евдокию Курт, диспетчера аэропорта "Звартноц", ее мужа Ивана. Кажется, он слесарем работал. Рубен Малконян тогда был десятилетним мальчишкой... У Терезы Сагомонян, бухгалтера, врачи откачали полкилограмма ила из легких, спасли. Она в прошлом году умерла. В 2001 году, на двадцатипятилетие аварии, Первый канал сделал приятный сюрприз. Меня пригласили на запись передачи, пришел в телестудию, а там сидят те, кто ехал тогда в троллейбусе. Даже отца с братом Камо позвали. Вот это был подарок! К сожалению, сегодня лишь несколько человек осталось, почти все ушли в мир иной. Сорок лет - не шутка. Но каждый из выживших считал меня членом своей семьи. Это правда.
- По горячим следам удалось выяснить, почему случилась трагедия?
- А никто публичного расследования не проводил, историю постарались замолчать, скрыть.
По слухам, в салоне возник конфликт между водителем и пассажиром, потребовавшим выпустить его из троллейбуса в неположенном месте. На дамбе остановка транспорта запрещена. Водитель отказал в грубой форме. Армяне - люди горячие, слово за слово, оскорбленный пассажир схватил попавшийся под руку разводной ключ и со всей дури шарахнул им шофера по башке. Тот, видимо, потерял сознание, вывернул руль вправо, ну и... Оба погибли - и водитель, и нападавший.
По официальным каналам сообщили, что ЧП случилось из-за невнимательности. Якобы на высокой скорости машина зацепила колесом бордюр. И все, тему быстренько прикрыли.
- Но почему?
- В Советском Союзе самолеты не падали, поезда с рельс не сходили, вагоны метро не взрывались, троллейбусы в озерах не тонули... Если рассказывать о происшествии, в результате которого погибли десятки людей, пришлось бы говорить не только о тех, кто спасал, но и о допустивших преступление. С кого-то ведь надо было бы спросить о причинах трагедии, привлечь виновных к ответственности. Это сейчас век Интернета, информацию не утаишь, а тогда наложили табу - и, как говорится, концы в воду. В буквальном смысле...
В ходе разбирательства наверняка возникли бы неприятные вопросы. На берегу озера даже спасательная служба была. Правда, с пустыми кислородными баллонами. Это позже выяснилось... И технику безопасности движения на дамбе грубо нарушили. Вдоль дороги полагалось уложить бордюрный камень высотой в полметра, а сделали маленький порожек, через который троллейбус легко перепрыгнул. То ли сэкономили, то ли украли... Необходимое ограждение не поставили. Все против правил! В довершение ко всему вишенка на торте: за рулем сидел вышедший из тюрьмы уголовник. Представляете? В общественном транспорте! Может, из-за криминального прошлого водитель и нахамил пассажиру, видимо, по-другому не умел разговаривать с людьми. С этого все и началось...
Та авария - больная тема для власти, первый секретарь ЦК компартии Армении Демирчян, которого в 1999 году застрелили во время теракта в здании республиканского парламента, сделал все, чтобы спустить историю с троллейбусом на тормозах. Ему это удалось. Если бы инцидент обошелся без жертв или все ограничилось малой кровью, может, оргвыводы на низовом уровне последовали бы. А тут был риск, что вынесенный из избы сор привлечет внимание Кремля и в Ереване полетят головы больших людей, стрелочником и директором троллейбусного парка не отделаешься. Поэтому отчеты написали округлые, сдержанные. Вот так и получилось, что за сорок шесть смертей никто, по сути, не ответил. У всех, кто выжил, возникли проблемы со здоровьем. У меня в том числе.
- Слышал, с тех пор вы море не любите?
- Разлюбил. Но все равно не боюсь его. Как-то поссорился с женой и в пятибалльный шторм на спор пошел в воду...
- После больницы и реабилитации вы попытались в 1977-м вернуться в спорт?
- Да, но легкие были уже не те. В них накапливалась мокрота, и автоматически она не выбрасывалась, приходилось сплевывать, а как это сделать, если ты под водой с аквалангом? Если каждый раз вынимать изо рта загубник, потеряешь уйму времени, упустишь соперников и больше не догонишь.
Правда, еще один мировой рекорд я установил. На запасах организма и, как говорится, морально-волевых. Зубы сцепил и поплыл. Соревнования получились очень любопытные. Этот был чемпионат СССР в Баку. В первом заплыве Серьгин обновил мировое достижение на четырехсотметровке, во втором Карзаев улучшил результат, потом еще кто-то побил... Меня поставили последним. Ну, думаю, соберись, Шаварш, покажи, чего стоишь. Первую сотню прошел со спринтерской скоростью, силы не экономил, понимал, что на всю дистанцию дыхалки не хватит. Действительно, в конце заплыва еле тянул, но созданного запаса для рекорда оказалось достаточно. Последние метры шел на автомате, насиловал организм. Из-за мышечной боли ноги свело судорогами, сам выйти из бассейна я не мог, попросил брата, чтобы аккуратно, не привлекая внимания, отвел меня прямо к врачу. Камо так и сделал.
Это был мой последний рекорд мира.
- Те, с кем вы соревновались, знали, что случилось годом ранее на Ереванском озере?
- Откуда? Президент республиканской федерации подводного плавания Пушкин Серопян, работавший помощником прокурора, написал статью в газету "Физкультурник Армении", хотел рассказать об участии спортсменов в спасении людей, но ему не дали опубликовать. Наш ЦК партии опять вмешался...
- А почему же Лескову позволили напечатать историю?
- Это же "Комсомольская правда", Москва, а не Армения. Местная власть всесильна в границах региона. Кроме того, прошло шесть лет, боль утрат слегка утихла.
- Публикация имела резонанс?
- Люди узнали, что я, оказывается, не только бывший спортсмен. Меня даже наградили орденом "Знак Почета".
Читать далее..
Источник
С факелом олимпийского огня в 2013 году. Фото Алексея Филиппова. РИА Новости.
Шаварш Карапетян с новорождённым сыном семьи Гусевых. Рядом спасённые им: Юрий Титирян и слесарь Иван Гусев, справа скраю - Тереза Сагомонян. Фото Олега Макарова. РИА Новости.
С женой Нелли. Фото ТАСС.
Взято: foto-history.livejournal.com