Весеннее Белогорье.
---
Ездили в Белогорский монастырь. Были там два дня - вчера и сегодня. Организовала нам эту поездку Анна Фараджова, также, как и февральскую поездку в Сербишино. Впечатление такое, что у нас при храме формируется настоящая паломническая служба. Поездки становятся всё более многолюдные и дальние.
-Так мы скоро и в Иерусалим поедем - сказали мы, усаживаясь в автобус.
Но до Иерусалима нам пока далеко, едем в Белогорье, "уральский Афон".
Почему Белогорский монастырь сравнивают с Афоном - это, наверное, знают все. Потому что он стоит на высокой горе, и потому что устав этого монастыря скопирован с афонского. Но в отличие от настоящего греческого Афона, женщин в Белогорье пускают. Если б не пускали, то монастырь просто бы опустел, ведь большинство паломников - женщины.
А наша группа насчитывала в этот раз почти сорок человек. С нами ездил настоятель храма Сергия Радонежского игумен Нестор и отец Олег с семьёй.
Два года назад мы уже ездили в Белогорье. Из Перми. Правда о той поезде вспомнить почти нечего. Суетно всё было и скоротечно. Приехали - уехали. Да и монастырь был переполнен людьми. В этот раз всё было по-другому.
Начнём с того, что мы ехали туда более пяти часов. Растрясло нас, мы устали. И вот, когда большая часть пути уже пройдена, и до цели осталось километров тридцать, монастырь вдруг показывается в первый раз. Мелькнёт на горизонте гора, а на ней белый собор и золотой, сверкающий купол.
-Но до него же целых тридцать километров - не веришь ты глазам своим.
И ещё долго потом, после первого явления монастыря, едет автобус мимо деревень и полей и медленно ползёт в крутую гору. И вот - всё. Приехали. Белый храм занимает всю землю и полнеба. Два года назад собор ещё был в лесах, он был красно-кирпичного цвета. Теперь он ослепительно белый. Белый храм на Белой горе.
А мы выгружаемся из автобуса и разминаем ноги.
-Сейчас придёт охранник и отведёт нас в гостиницу.
Я конечно по привычке подумал, что даже и здесь в монастыре не могут обойтись без охранников, подумал, что их тут много... На самом деле я оказался неправ. Белогорский монастырь не производит впечатление "охраняемого объекта", где все двери открываются по сигналу из операторской. Тут всё достаточно мило и просто.
Мы долго идём за охранником сначала по асфальтовой дороге, потом по глинистой грязи. Домик-гостиница довольно далеко от парадного входа в монастырь. Это место относится к деревне Белая гора, хотя сама деревня отсюда километрах в двух под горой.
Монастырь кончился, началась улица Монастырская. А полный адрес этого места будет таким. Пермский край, Кунгурский район, деревня Белая Гора, улица Монастырская.
В конце этой улицы и стоит наш домик-гостиница.
Внутри тепло, чисто, есть умывальник, туалет и даже ванна. Дом разделён на четыре довольно больших части, в каждой из которых три комнаты, а в них стоят двухэтажные кровати. Комфорта особого нет, но от монастырской гостиницы и не стоит ждать чего-то этакого. Несколько удручает отсутствие стульев, сидеть приходится прямо на кроватях, но на этом мои претензии к монастырю и заканчиваются. Разместить в домике можно человек шестьдесят. Кстати двух наших священников поселили не с нами, а в братском корпусе.
Мы оставляем в гостинице свои рюкзаки и идём смотреть монастырь. Эх, им бы асфальта построить метров пятьсот, а то вдруг лето будет дождливое, а паломников приедет много. Как они тут по грязи шлёпать будут?
А мы идём в трапезную. Летом позапрошлого года, насколько я помню, здесь было не протолкнуться. Мы как зашли сюда, так сразу и вышли.
Сегодня здесь малолюдно. Кормят тут как монахов, так и трудников, и паломников. Своих - бесплатно, приезжих - за небольшие деньги. Правда, в отличие от настоящего Афона, мясо тут не запрещают. Монахи естественно мяса не едят, а всем остальным - пожалуйста. Есть даже сало. Кстати до революции здесь разводили всех животных, кроме свиней.
По стенам трапезной развешаны огромные фотографии монастыря, каким он был до революции. Я по ходу своего рассказа буду вставлять разные факты из монастырской истории, которые были нам рассказаны экскурсоводом, но сильно останавливаться на этом не буду. Кто хочет исторических подробностей - можете зайти на сайт монастыря http://уралафон.рф/.
Монастырь Белогорский существовал недолго - всего около тридцати лет. Но за эти годы он превратился в огромное, благоустроенное хозяйство, где было всё. В том числе своя типография, где печатали журнал "Голос долга", и своя фотостудия. Именно оттуда и вышли эти подробные качественные фото.
Кстати раньше монастырь не использовал наёмный труд. Все работы выполняли только монахи и послушники. Теперь всё не так. Монахов тут человек десять, а все работы выполняют наёмные работники. Зато теперь монастырь стал кормильцем и надеждой для многих местных жителей. Мы разговорились с одной женщиной, которая работает здесь на кухне.
-Многие едут сюда работать из ближнего села Калинино.
Село Калинино отсюда километров десять. Оно уже было упомянуто в моём блоге, именно там стоит памятник камню. Работы в ближних деревнях нет, вот люди и едут работать в монастырь. Но есть люди и издалека - из Перми и Екатеринбурга.
-А как они ездят на работу и с работы?
-В основном на попутках.
Монастырская кухня работает и "на экспорт". Продукты, заготовленные здесь, отвозят и в "большой мир", например, в Пермь. Поэтому с транспортом у работников прооблем нет. Живут они тут же на территории монастыря. Скорее всего их условия жизни немногим отличаются от тех, в которых жили мы. Отработав недельную вахту, возвращаются домой. Летом работы особенно много, сейчас поменьше.
-А если не секрет, сколько вы зарабатываете?
-Восемьдесят рублей в час.
Это Анна с детьми отца Олега.
А эти женщины лепят постные монастырские сушки. Сидят прямо в трапезной и лепят. Если кто-то из паломников захочет им помочь, то нужно просто присесть рядом и включиться в работу. Они будут только рады нежданной помощи. От нашей группы такой добровольной помощницей стала девочка Лиза. Жаль, не получилось снять их совместную работу. Пока я тут ходил с фотоаппаратом, Лиза убежала.
Потом я сфотографировал её вместе с мамой, Гульнарой Останиной.
А эту машинку забыл здесь кто-то из детей. Если узнали свою игрушку, то приезжайте за ней в монастырь. Вряд ли её тут кто-то возьмёт.
Белогорский монастырь славится ещё и видами окрестностей. Видно с горы очень далеко. Эти виды прекрасны в любую погоду и в любое время года. Ведь именно из-за этих красивых видов люди решили основать святую обитель именно здесь. А первым толчком к основанию нового монастыря стало то, что Пермская епархия разделилась на две части. На епархию собственно Пермскую и Екатеринбургскую. В пермской земле стало мало монастырей. И Верхотурский монастырь, крупнейший на всём Урале, тоже "ушёл" к Екатеринбургу. Тогда и решили основать новый монастырь. Выбор пал на величественную гору, которую называли Белой потому что на неё раньше всех ложился снег.
Где-то там внизу давным-давно были монастырские пашни, покосы, пруды с рыбой. Где-то в этих же лесах стоит монастырский Серафимо-Алексеевский скит, куда уходят монахи, ищущие более строгой и далёкой от суетного мира жизни.
Можно стоять и часами любоваться на лесистые дали. Где-то там же, под горой был подземный храм, который в Гражданскую красные взорвали вместе с монахами. После революции история монастыря была трагической. Или просто сложной. Тут был и госпиталь, и клуб, и жильё. Последним учреждением, располагавшимся на территории монастыря в советское время, была психиатрическая больница для совсем уж безнадёжных больных, которых государство хотелось спрятать с глаз долой.
Крестовоздвиженский собор огромен и красив. Его очень любят фотографировать зимой, когда он весь в инее и снегу. Но и сейчас, в первый день мая он производит неизгладимое впечатление. На здании храма очень много ниш разной формы. Раньше почти во всех из них были вставлены иконы, писанные на жести. Иконописная мастерская тоже была здесь. Кстати белогорское иконное письмо похоже на невьянское. Тот же золотой фон, на котором написаны фигуры святых.
Храм разделён на верхний и нижний. В верхнем служат по праздникам, в нижнем -каждый день. А это ещё один монастырский храм - Иверский. По сравнению с огромным собором он как небольшая шлюпка перед океанским пароходом. Сравнение такое я придумал не сам, а вычитал у Валентина Катаева.
Конечно это макет, хотя и довольно большой. Если б двери там были пошире, то в этом макете можно было бы жить. Правда всё равно было б мало места. До революции в монастыре было два храма -Крестовоздвиженский и Иверский. Иверский был разрушен при коммунистах. А когда монастырь вернули церкви, то фундамент снесённого храма был раскопан. Его подновили, немного надстроили, а потом сделали внутри контуров фундамента макет когда-то стоявшего там храма.
Большие двухэтажные галереи были построены по инициативе первого настоятеля монастыря отца Варлаама. Монастырь ведь был миссионерским, он должен был привлекать старообрядцев, которых в этих краях жило много, на сторону истинного православия. Старообрядцы не хотели входить внутрь самого храма, зато охотно слушали службы, стоя на этих галереях.
Вот так выглядели оба храма сто лет назад. Ниши на соборе, в которых были жестяные иконы, на этом фото хорошо заметны. Может быть, когда-нибудь иконопись здесь возродится.
А это монастырская звонница. Перед каждой службой молодой звонарь восходит на помост и устраивает целый небольшой концерт колокольной музыки, которую благодарные слушатели нередко встречают аплодисментами.
С двух сторон от монастыря отходят бесконечные железные лестницы, ведущие к святым источникам. Там можно набрать святой воды и погрузиться в страшно холодную проточную воду купели.
Аля на лестнице
Решайтесь, православные. Глубина тут почти по горло, а температура воды градусов пять. Даже в самую жару эта вода не нагревается. Она ж подземная. Надо перекреститься и троекратно погрузиться сюда с головой. Лёша Останин, решившийся на этот подвиг, говорил потом нам:
-Я купался в Байкале, купался в горных реках и в проруби, но такой холодной воды не было нигде.
Сначала холод в воде пробирает до печёнок, а когда вылезешь, всё тело начинает гореть. Но если кто погрузится сюда с верой, то ему такое погружение будет только на пользу.
А снаружи сияет солнышко и ждёт своего часа заледенелый пруд, последний из монастырских прудов, в которых когда-то монахи разводили рыбу.
Мы побывали в верхнем храме, побывали в нижнем, выслушали всё, о чём нам рассказывал экскурсовод. Были на службе, а те из нас кто готовился, исповедались. Везде в храме, что в верхнем, что в нижнем, висят таблички, что без благословения фотографировать нельзя. Но я уж решился сделать пару снимков. Просто не у кого было взять благословение на это. А когда все стали собираться на службу - было уже не до того.
Вставлю чужую фотку главного иконостаса верхнего храма. Взято с "Фликра", автор фото Аркадий Лившиц.
Крестовоздвиженский собор имеет довольно сложную систему отопления. Это воздушное отопление, характерное для многих старинных храмов и палат. В толще стен проложены каналы, по которым тёплый воздух поступает в помещения. Вероятно раньше в подвале храма была печь, которая этот самый воздух и нагревала. Эти каналы сыграли свою роковую роль во время пожара, который был в соборе в восьмидесятых годах. Тяга была страшная и полыхало жутко. Восстанавливать собор после пожара не стали. В таком вот сильно обгоревшем виде он и был передан церкви в начале девяностых. И людям пришлось затратить громадные усилия, чтобы восстановить храм.
Систему отопления и вентиляции тоже восстановили. Видите вон ту железную трубу под флюгером. Она вращается вслед за ветром.
На этой фотке видно, что труба тут смотрит в другую сторону.
Внутрь главного купола ведёт лестница с дверцей. Туда можно забраться. Интересно, как выглядит огромный купол внутри? Наверное, примерно также, как внутренности дирижабля. Сложный железный каркас, покрытый сверху листами нитрида титана. Нитрид титана, он ведь золотой с обеих сторон, значит внутри купола всё, и даже сам воздух, должно быть такого насыщенного золотого цвета. Вот бы побывать там, в куполе. Впрочем, а вдруг...?
Вечером монахи читают своё вечернее правило. Оно разделено на две части. Первая часть - общедоступна, на неё могут приходить и посторонние. Потом - ежедневный крестный ход вокруг храма. А после крестного хода братия удаляется опять в храм и там молится уже без посторонних.
Вечером возвращаемся в гостиницу. Я забираюсь на второй этаж своей деревянной койки и прежде чем заснуть, слушаю, о чём разговаривают пожилые женщины за занавеской в соседней комнате. Судя по разговорам, они приехали из Екатеринбурга.
-Храм у нас небольшой, хоть и называется Большой Златоуст. А Большой - из-за большого колокола на колокольне.
Наконец засыпаю. Снится мне опять же монастырь, река и место, где водится какой-то особо крупный монастырский лещ.
На другой день просыпаюсь в седьмом часу и выхожу на улицу. Поют птицы, а от дальнего леса доносится какой-то странный, никогда не слышанный мною звук. Как-будто поёт весь лес. Звук то удаляется от меня, то звучит сильнее, когда ветер дует в мою сторону. Что это? И тут я догадался. Токуют. Только вот что это за птицы? Я что угодно готов был услышать здесь, но только не это. Если ж их так слышно, то они где-то недалеко и я могу их увидеть. Я пошёл к лесу, но скоро понял, что в своих лёгких ботиночках скоро увязну в грязи. Пришлось вернуться обратно. Потом я долго стоял на крыльце и слушал неведомых певцов. Приехав домой, я нашёл в Интернете видео, как токуют тетерева, и узнал те самые звуки, которые слышал в Белогорье.
А это наше общее фото, сделанное перед отъездом. Хочется надеяться, что мы сюда обязательно ещё вернёмся.
Только вот котов в этом монастыре почему-то нет. Никто не метёт полы пушистым хвостом. Монастырь без кошек - странно. Зато есть собаки, которых можно почесать за ушами.
-Так мы скоро и в Иерусалим поедем - сказали мы, усаживаясь в автобус.
Но до Иерусалима нам пока далеко, едем в Белогорье, "уральский Афон".
Почему Белогорский монастырь сравнивают с Афоном - это, наверное, знают все. Потому что он стоит на высокой горе, и потому что устав этого монастыря скопирован с афонского. Но в отличие от настоящего греческого Афона, женщин в Белогорье пускают. Если б не пускали, то монастырь просто бы опустел, ведь большинство паломников - женщины.
А наша группа насчитывала в этот раз почти сорок человек. С нами ездил настоятель храма Сергия Радонежского игумен Нестор и отец Олег с семьёй.
Два года назад мы уже ездили в Белогорье. Из Перми. Правда о той поезде вспомнить почти нечего. Суетно всё было и скоротечно. Приехали - уехали. Да и монастырь был переполнен людьми. В этот раз всё было по-другому.
Начнём с того, что мы ехали туда более пяти часов. Растрясло нас, мы устали. И вот, когда большая часть пути уже пройдена, и до цели осталось километров тридцать, монастырь вдруг показывается в первый раз. Мелькнёт на горизонте гора, а на ней белый собор и золотой, сверкающий купол.
-Но до него же целых тридцать километров - не веришь ты глазам своим.
И ещё долго потом, после первого явления монастыря, едет автобус мимо деревень и полей и медленно ползёт в крутую гору. И вот - всё. Приехали. Белый храм занимает всю землю и полнеба. Два года назад собор ещё был в лесах, он был красно-кирпичного цвета. Теперь он ослепительно белый. Белый храм на Белой горе.
А мы выгружаемся из автобуса и разминаем ноги.
-Сейчас придёт охранник и отведёт нас в гостиницу.
Я конечно по привычке подумал, что даже и здесь в монастыре не могут обойтись без охранников, подумал, что их тут много... На самом деле я оказался неправ. Белогорский монастырь не производит впечатление "охраняемого объекта", где все двери открываются по сигналу из операторской. Тут всё достаточно мило и просто.
Мы долго идём за охранником сначала по асфальтовой дороге, потом по глинистой грязи. Домик-гостиница довольно далеко от парадного входа в монастырь. Это место относится к деревне Белая гора, хотя сама деревня отсюда километрах в двух под горой.
Монастырь кончился, началась улица Монастырская. А полный адрес этого места будет таким. Пермский край, Кунгурский район, деревня Белая Гора, улица Монастырская.
В конце этой улицы и стоит наш домик-гостиница.
Внутри тепло, чисто, есть умывальник, туалет и даже ванна. Дом разделён на четыре довольно больших части, в каждой из которых три комнаты, а в них стоят двухэтажные кровати. Комфорта особого нет, но от монастырской гостиницы и не стоит ждать чего-то этакого. Несколько удручает отсутствие стульев, сидеть приходится прямо на кроватях, но на этом мои претензии к монастырю и заканчиваются. Разместить в домике можно человек шестьдесят. Кстати двух наших священников поселили не с нами, а в братском корпусе.
Мы оставляем в гостинице свои рюкзаки и идём смотреть монастырь. Эх, им бы асфальта построить метров пятьсот, а то вдруг лето будет дождливое, а паломников приедет много. Как они тут по грязи шлёпать будут?
А мы идём в трапезную. Летом позапрошлого года, насколько я помню, здесь было не протолкнуться. Мы как зашли сюда, так сразу и вышли.
Сегодня здесь малолюдно. Кормят тут как монахов, так и трудников, и паломников. Своих - бесплатно, приезжих - за небольшие деньги. Правда, в отличие от настоящего Афона, мясо тут не запрещают. Монахи естественно мяса не едят, а всем остальным - пожалуйста. Есть даже сало. Кстати до революции здесь разводили всех животных, кроме свиней.
По стенам трапезной развешаны огромные фотографии монастыря, каким он был до революции. Я по ходу своего рассказа буду вставлять разные факты из монастырской истории, которые были нам рассказаны экскурсоводом, но сильно останавливаться на этом не буду. Кто хочет исторических подробностей - можете зайти на сайт монастыря http://уралафон.рф/.
Монастырь Белогорский существовал недолго - всего около тридцати лет. Но за эти годы он превратился в огромное, благоустроенное хозяйство, где было всё. В том числе своя типография, где печатали журнал "Голос долга", и своя фотостудия. Именно оттуда и вышли эти подробные качественные фото.
Кстати раньше монастырь не использовал наёмный труд. Все работы выполняли только монахи и послушники. Теперь всё не так. Монахов тут человек десять, а все работы выполняют наёмные работники. Зато теперь монастырь стал кормильцем и надеждой для многих местных жителей. Мы разговорились с одной женщиной, которая работает здесь на кухне.
-Многие едут сюда работать из ближнего села Калинино.
Село Калинино отсюда километров десять. Оно уже было упомянуто в моём блоге, именно там стоит памятник камню. Работы в ближних деревнях нет, вот люди и едут работать в монастырь. Но есть люди и издалека - из Перми и Екатеринбурга.
-А как они ездят на работу и с работы?
-В основном на попутках.
Монастырская кухня работает и "на экспорт". Продукты, заготовленные здесь, отвозят и в "большой мир", например, в Пермь. Поэтому с транспортом у работников прооблем нет. Живут они тут же на территории монастыря. Скорее всего их условия жизни немногим отличаются от тех, в которых жили мы. Отработав недельную вахту, возвращаются домой. Летом работы особенно много, сейчас поменьше.
-А если не секрет, сколько вы зарабатываете?
-Восемьдесят рублей в час.
Это Анна с детьми отца Олега.
А эти женщины лепят постные монастырские сушки. Сидят прямо в трапезной и лепят. Если кто-то из паломников захочет им помочь, то нужно просто присесть рядом и включиться в работу. Они будут только рады нежданной помощи. От нашей группы такой добровольной помощницей стала девочка Лиза. Жаль, не получилось снять их совместную работу. Пока я тут ходил с фотоаппаратом, Лиза убежала.
Потом я сфотографировал её вместе с мамой, Гульнарой Останиной.
А эту машинку забыл здесь кто-то из детей. Если узнали свою игрушку, то приезжайте за ней в монастырь. Вряд ли её тут кто-то возьмёт.
Белогорский монастырь славится ещё и видами окрестностей. Видно с горы очень далеко. Эти виды прекрасны в любую погоду и в любое время года. Ведь именно из-за этих красивых видов люди решили основать святую обитель именно здесь. А первым толчком к основанию нового монастыря стало то, что Пермская епархия разделилась на две части. На епархию собственно Пермскую и Екатеринбургскую. В пермской земле стало мало монастырей. И Верхотурский монастырь, крупнейший на всём Урале, тоже "ушёл" к Екатеринбургу. Тогда и решили основать новый монастырь. Выбор пал на величественную гору, которую называли Белой потому что на неё раньше всех ложился снег.
Где-то там внизу давным-давно были монастырские пашни, покосы, пруды с рыбой. Где-то в этих же лесах стоит монастырский Серафимо-Алексеевский скит, куда уходят монахи, ищущие более строгой и далёкой от суетного мира жизни.
Можно стоять и часами любоваться на лесистые дали. Где-то там же, под горой был подземный храм, который в Гражданскую красные взорвали вместе с монахами. После революции история монастыря была трагической. Или просто сложной. Тут был и госпиталь, и клуб, и жильё. Последним учреждением, располагавшимся на территории монастыря в советское время, была психиатрическая больница для совсем уж безнадёжных больных, которых государство хотелось спрятать с глаз долой.
Крестовоздвиженский собор огромен и красив. Его очень любят фотографировать зимой, когда он весь в инее и снегу. Но и сейчас, в первый день мая он производит неизгладимое впечатление. На здании храма очень много ниш разной формы. Раньше почти во всех из них были вставлены иконы, писанные на жести. Иконописная мастерская тоже была здесь. Кстати белогорское иконное письмо похоже на невьянское. Тот же золотой фон, на котором написаны фигуры святых.
Храм разделён на верхний и нижний. В верхнем служат по праздникам, в нижнем -каждый день. А это ещё один монастырский храм - Иверский. По сравнению с огромным собором он как небольшая шлюпка перед океанским пароходом. Сравнение такое я придумал не сам, а вычитал у Валентина Катаева.
Конечно это макет, хотя и довольно большой. Если б двери там были пошире, то в этом макете можно было бы жить. Правда всё равно было б мало места. До революции в монастыре было два храма -Крестовоздвиженский и Иверский. Иверский был разрушен при коммунистах. А когда монастырь вернули церкви, то фундамент снесённого храма был раскопан. Его подновили, немного надстроили, а потом сделали внутри контуров фундамента макет когда-то стоявшего там храма.
Большие двухэтажные галереи были построены по инициативе первого настоятеля монастыря отца Варлаама. Монастырь ведь был миссионерским, он должен был привлекать старообрядцев, которых в этих краях жило много, на сторону истинного православия. Старообрядцы не хотели входить внутрь самого храма, зато охотно слушали службы, стоя на этих галереях.
Вот так выглядели оба храма сто лет назад. Ниши на соборе, в которых были жестяные иконы, на этом фото хорошо заметны. Может быть, когда-нибудь иконопись здесь возродится.
А это монастырская звонница. Перед каждой службой молодой звонарь восходит на помост и устраивает целый небольшой концерт колокольной музыки, которую благодарные слушатели нередко встречают аплодисментами.
С двух сторон от монастыря отходят бесконечные железные лестницы, ведущие к святым источникам. Там можно набрать святой воды и погрузиться в страшно холодную проточную воду купели.
Аля на лестнице
Решайтесь, православные. Глубина тут почти по горло, а температура воды градусов пять. Даже в самую жару эта вода не нагревается. Она ж подземная. Надо перекреститься и троекратно погрузиться сюда с головой. Лёша Останин, решившийся на этот подвиг, говорил потом нам:
-Я купался в Байкале, купался в горных реках и в проруби, но такой холодной воды не было нигде.
Сначала холод в воде пробирает до печёнок, а когда вылезешь, всё тело начинает гореть. Но если кто погрузится сюда с верой, то ему такое погружение будет только на пользу.
А снаружи сияет солнышко и ждёт своего часа заледенелый пруд, последний из монастырских прудов, в которых когда-то монахи разводили рыбу.
Мы побывали в верхнем храме, побывали в нижнем, выслушали всё, о чём нам рассказывал экскурсовод. Были на службе, а те из нас кто готовился, исповедались. Везде в храме, что в верхнем, что в нижнем, висят таблички, что без благословения фотографировать нельзя. Но я уж решился сделать пару снимков. Просто не у кого было взять благословение на это. А когда все стали собираться на службу - было уже не до того.
Вставлю чужую фотку главного иконостаса верхнего храма. Взято с "Фликра", автор фото Аркадий Лившиц.
Крестовоздвиженский собор имеет довольно сложную систему отопления. Это воздушное отопление, характерное для многих старинных храмов и палат. В толще стен проложены каналы, по которым тёплый воздух поступает в помещения. Вероятно раньше в подвале храма была печь, которая этот самый воздух и нагревала. Эти каналы сыграли свою роковую роль во время пожара, который был в соборе в восьмидесятых годах. Тяга была страшная и полыхало жутко. Восстанавливать собор после пожара не стали. В таком вот сильно обгоревшем виде он и был передан церкви в начале девяностых. И людям пришлось затратить громадные усилия, чтобы восстановить храм.
Систему отопления и вентиляции тоже восстановили. Видите вон ту железную трубу под флюгером. Она вращается вслед за ветром.
На этой фотке видно, что труба тут смотрит в другую сторону.
Внутрь главного купола ведёт лестница с дверцей. Туда можно забраться. Интересно, как выглядит огромный купол внутри? Наверное, примерно также, как внутренности дирижабля. Сложный железный каркас, покрытый сверху листами нитрида титана. Нитрид титана, он ведь золотой с обеих сторон, значит внутри купола всё, и даже сам воздух, должно быть такого насыщенного золотого цвета. Вот бы побывать там, в куполе. Впрочем, а вдруг...?
Вечером монахи читают своё вечернее правило. Оно разделено на две части. Первая часть - общедоступна, на неё могут приходить и посторонние. Потом - ежедневный крестный ход вокруг храма. А после крестного хода братия удаляется опять в храм и там молится уже без посторонних.
Вечером возвращаемся в гостиницу. Я забираюсь на второй этаж своей деревянной койки и прежде чем заснуть, слушаю, о чём разговаривают пожилые женщины за занавеской в соседней комнате. Судя по разговорам, они приехали из Екатеринбурга.
-Храм у нас небольшой, хоть и называется Большой Златоуст. А Большой - из-за большого колокола на колокольне.
Наконец засыпаю. Снится мне опять же монастырь, река и место, где водится какой-то особо крупный монастырский лещ.
На другой день просыпаюсь в седьмом часу и выхожу на улицу. Поют птицы, а от дальнего леса доносится какой-то странный, никогда не слышанный мною звук. Как-будто поёт весь лес. Звук то удаляется от меня, то звучит сильнее, когда ветер дует в мою сторону. Что это? И тут я догадался. Токуют. Только вот что это за птицы? Я что угодно готов был услышать здесь, но только не это. Если ж их так слышно, то они где-то недалеко и я могу их увидеть. Я пошёл к лесу, но скоро понял, что в своих лёгких ботиночках скоро увязну в грязи. Пришлось вернуться обратно. Потом я долго стоял на крыльце и слушал неведомых певцов. Приехав домой, я нашёл в Интернете видео, как токуют тетерева, и узнал те самые звуки, которые слышал в Белогорье.
А это наше общее фото, сделанное перед отъездом. Хочется надеяться, что мы сюда обязательно ещё вернёмся.
Только вот котов в этом монастыре почему-то нет. Никто не метёт полы пушистым хвостом. Монастырь без кошек - странно. Зато есть собаки, которых можно почесать за ушами.
Взято: guriny.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]