ДАДАШ И ХУДОДОТ. «Маша, пятерых евреев вы родить уже не успеете...»
---
Хочу поделиться очень личным. Нравился мне один мужчина. Я ему одно время писала, стараясь делать это неназойливо. Мне действительно казалось, что у нас что-то общее, и мы могли бы даже встречаться и быть вместе.
Чем я руководствовалась — не знаю. Как говорят евреи, — «сэхель шотек». То есть, мозги отключаются. Когда тебе человек по-настоящему запал в душу, часто теряешь адекватную самооценку. Тут важно понимать, что ты — никто. Во всяком случае, для человека, который тебя ещё не знает, и которому ты не нужен. С большим опозданием до меня дошло, что он отвечал мне сухо и из вежливости, не более. Меня постигло широко распространенное заблуждение, что любой оценит искренние комплименты и, возможно, даст мне шанс...
И тут мне стал настойчиво звонить мужчина по имени Дадаш Казымов: «Маша, я — горский еврей, вы мне так сильно понравились, забыть вас не могу! Вы такая удивительная! Подумаю о вас — сразу улыбаться начну, люди замечают во мне перемену…Я бы хотел, чтобы у нас с вами было пять сыновей, но мы с вами уже немолоды, боюсь, вы не успеете». Признаюсь, вначале, я думала, что это шутка, а потом мне сделалось нехорошо. Потому что что меня хвалит человек, который мне противен, в общем-то. И появилось чувство вины от того, что я не могу ответить ему взаимностью. Я раньше не задумывалась о том, что фраза «любовью оскорбить нельзя» — очень поверхностна.
Вообще, горские евреи самые смешные. Это евреи-хачики, из серии «как совместить несовместимое». Настоящие обезьяны. Как-то я познакомилась с одним в Хоральной синагоге на Мясницкой. Звали его Худодот, а фамилию я никогда не знала. Он приехал из маленького посёлка, его избили какие-то подонки до полусмерти в Москве на вокзале. Его подобрала и выходила толстая крашеная блондинка, русская повариха, с которой он жил, изменял ей направо и налево, так как кроме доброго сердца у неё ничего не было. Мне он тоже предлагал родить ему нескольких евреев. Что-то мне подсказывает, что у меня и одного бы не вышло.
Теперь я не рассыпаюсь с хвалебными речами и не лезу с откровениями к людям, которые мне нравятся. Очень страшно выяснить, что ты — и есть Дадаш Казымов, но для кого-то другого! Это такой удар по самолюбию, от которого нескоро оправишься.
Чем я руководствовалась — не знаю. Как говорят евреи, — «сэхель шотек». То есть, мозги отключаются. Когда тебе человек по-настоящему запал в душу, часто теряешь адекватную самооценку. Тут важно понимать, что ты — никто. Во всяком случае, для человека, который тебя ещё не знает, и которому ты не нужен. С большим опозданием до меня дошло, что он отвечал мне сухо и из вежливости, не более. Меня постигло широко распространенное заблуждение, что любой оценит искренние комплименты и, возможно, даст мне шанс...
И тут мне стал настойчиво звонить мужчина по имени Дадаш Казымов: «Маша, я — горский еврей, вы мне так сильно понравились, забыть вас не могу! Вы такая удивительная! Подумаю о вас — сразу улыбаться начну, люди замечают во мне перемену…Я бы хотел, чтобы у нас с вами было пять сыновей, но мы с вами уже немолоды, боюсь, вы не успеете». Признаюсь, вначале, я думала, что это шутка, а потом мне сделалось нехорошо. Потому что что меня хвалит человек, который мне противен, в общем-то. И появилось чувство вины от того, что я не могу ответить ему взаимностью. Я раньше не задумывалась о том, что фраза «любовью оскорбить нельзя» — очень поверхностна.
Вообще, горские евреи самые смешные. Это евреи-хачики, из серии «как совместить несовместимое». Настоящие обезьяны. Как-то я познакомилась с одним в Хоральной синагоге на Мясницкой. Звали его Худодот, а фамилию я никогда не знала. Он приехал из маленького посёлка, его избили какие-то подонки до полусмерти в Москве на вокзале. Его подобрала и выходила толстая крашеная блондинка, русская повариха, с которой он жил, изменял ей направо и налево, так как кроме доброго сердца у неё ничего не было. Мне он тоже предлагал родить ему нескольких евреев. Что-то мне подсказывает, что у меня и одного бы не вышло.
Теперь я не рассыпаюсь с хвалебными речами и не лезу с откровениями к людям, которые мне нравятся. Очень страшно выяснить, что ты — и есть Дадаш Казымов, но для кого-то другого! Это такой удар по самолюбию, от которого нескоро оправишься.
Взято: kibernetika.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]