Архнаследие на берегу реки Виги

«Архитектурное наследие на берегу реки Виги» — это старинная русская деревня, расположенная на высоком берегу оной речки. Поселение, сплошь состоящее из образчиков народного деревянного зодчества — дворов-хоромин, предположительно, кон. XIX - нач. XX вв., — мы посетили в 2014 году, в очередной раз исследуя достопримечательности Костромского края. Историческая жилая застройка богом забытой деревни полностью соответствует типу севернорусского жилища. Поэтому, оказавшись там, мы словно попали в музей Русского Севера под открытым небом, где до наших дней сохранились подлинные избы-двойни крытые дранкой, дома-шестистенки, окна со ставнями, кровля крытая дранкой и т.д. В большинстве своём заброшенные огроменные полу- и полностью разрушенные дома опустевшего селения в окружении дремучих лесов произвели на нас, без преувеличения, неизгладимое впечатление.



Путешествуя поздней осенью три года назад, забрались мы как-то в северную часть Костромской обл., где повидали немало интересного и захватывающего. Благодаря удачи и покровительству древних языческих богов, на низком клиренсе удалось добраться до десятков глухих уголков, где повстречались преинтереснейшие экспонаты деревянного жилого зодчества и экземпляры каменной культовой архитектуры. По каждому городу и селу (об их достопримечательностях) давно уж написаны индивидуальные отчёты (ссылки в конце поста). Сия деревня осталась последней в списке неосвещённых мест многодневного путешествия в любимый край. Итак, на №-й день мега-поездки оставив позади сотню-другую километров костромских, считай, российских дорог-направлений, в определённый момент паркуемся возле молодых сосенок, а далее продолжаем путь на своих двух.


Немного пройдя маршрутом №11, останавливаемся возле береговой кромки явно обмельчавшей здесь реки Виги, где перед нами открылся вид на два мощных деревянных моста, один из которых смыло весенним половодьем. Второй мост ещё держит оборону. Впрочем, весной 2016 г. смыло и его, после чего восстанавливать "переправу" не стали и добраться до поселения теперь стало ещё более проблематично, чем было.


Один из самых колоритных мостов, повстречавшихся нам за всё время путешествий.


А снесённый льдами и примкнувший к берегу разломанный мост сразу задал тон предстоящему посещению деревни, придав атмосфере некий тон заброшенности.


В краю рек с финно-угорскими корнями, такими как Ида, Ножига (притоки Виги), Полешма, Возига, Кисть, Большя Кехтога, Ворваж, Сонгиш и Руйса, нас ждало своеобразное открытие. Именно здесь, на берегу реки Виги, мы нашли деревню, подобной которой до этого не встречали во всей Костромской обл, ибо историческая застройка поселения полностью соответствует севернорусскому типу, более распространённому в Вологодской и Архангельской областях. Вдали виднеется она — та, чьё название специально не стану упоминать (не хочется навлекать незваных гостей).


Поднявшись с берега в гору, оказываемся на большой возвышенности. Там и находится древняя деревня. Столь древняя, что даже советский период в ней не оставил следов. Разве что сюда было проведено электричество, да и до недавнего времени была жизнь. Хотя окраина деревни с её совсем развалившимися срубами говорит о начале запустения уже в советский период. Первым на главной и единственной улице нас встречает скромный пример дома-пятистенка, с такой же скромной светёлкой.


Располагается деревня высоком, крутом берегу. Спуск к речке оккупировали с десяток банек.


Изучив прошлое поселения и видя сегодняшнюю картину, щемит сердце, что места с судьбою в несколько столетий стремительно вымирают. За последние 25 лет темпы вымирания села набирают невиданные обороты. А в таких глухих уголках "оптимизация всего и всея", проводимая государством, даёт знать о себе в первую очередь. Не раз приводил я демографическую статистику, отображающую "кривую" вымирания русского населения. И эта деревня не стала исключением. Официальные данные лишь дают усреднённые цифры, скрывая настоящее демографическое бедствие центральных районов, особенно Русского и Крайнего севера. С 1990-х население Мурманской обл. уменьшилось на 34%, Архангельской — на 26%, каждого пятого гражданина потеряли Амурская, Кировская, Ивановская, Тверская, Тамбовская и Костромская области. На 15% сократилось население даже в таких центральных областях как Владимирская, Рязанская, Орловская...


Что ж, оставим политику на совести претворяющих её в жизнь, и начнём-таки осмотр удивительной места. Перед нами — руины избы-двойни с двором-коридором посредине. Внушительно выглядит здесь подклет — его высота равна высоте въездных ворот в хлев. Дом слишком руинирован, чтбы останавливать на нём своё внимание. Проходим далее.


Если говорить о возрасте поселения, то первое упоминание о деревне встречается «Полном собрании русских летописей» от 1536 г. В то время казанские татары совершали набеги на Галичские земли. Река Вига являлась водным путём, по которому в XV- XVI вв. татары с Волги на стругах поднимались по реке Унже и выше. А мы тем временем осматриваем первый ряд домов, фасадами обращённых к реке. За этим весьма длинным и витиеватым  рядом домов (по очертанию кромки обрыва, спускающегося к реке) планировка деревни имеет форму скученную, беспорядочную. Самые простой вид расположения жилищ  — рядовой и беспорядочный. По времени для Русского Севера они являются наиболее ранними. Здесь, видимо, застройка со временем совсем не менялась и новые дома строились так же кучно, без планировочной разбивки на улицы.


Примером, в частности, служат эти два дома: к углу более раннего крупного объёма (изба-пятистенок) пристроен ещё один жилой объём (четырёхстенная изба).


К последнему в свою очередь сбоку примыкает амбар (весьма редкое расположение хозяйственных построек, обычно их ставили позади главного дома или не столь близко). Наиболее интересным, сохранившим свой древний приём, является устройство крыши амбара. Двухскатная кровля лежит на слегах, концы которых выступая создают навес над торцом постройки. В русском деревянном зодчестве слеги — горизонтально положенные брёвна (поперёк стропил), служат основанием для кровли. Несколько я помню и понимаю, почти все тамошние дома имеют самцовые крыши. Конструкция крыши обустраивалась из горизонтально уложенных брёвен (слег), торцы которых врубались в поперечные брёвна фасада сруба (самцы). Таким образом крыша строилась без единого гвоздя и имела очень прочную конструкцию. Обычно на слеги укладывался тёс, но здесь сохранилось даже более ранее покрытие — дранка.


Высокое расположение окон говорит о том, что дом-пятистенок поставлен на подклет. Поземные избы, ставившиеся прямо на землю, были редкими в суровых северных условиях. Плотники старались поднять избу над землей: между полом и землей образовывалось высокое помещение – подклет, которое использовалось в хозяйственных целях. Изба на высоком подклете – характерная конструкция для Русского Севера. В этой деревни каждый дом стоит на таком. Ещё элементами, подтверждающими принадлежность здешних домов к единому типу севернорусского жилища, является однорядная связь хозяйственного двора с жильём под одной крышей. Хозяйственный двор всех типов изб на Севере был двухэтажным, наверху помещался сеновал и чуланы-клети для хранения различных вещей, внизу — тёплые хлевы, конюшни. На верхний этаж двора, как правило, вели высокие помосты-взъезды.


Сей роскошный дом — самый яркий цельный пример народной культуры жилищ Русского Севера. В нём слилось всё — практичность постройки, её добротность, видение красоты (в виде красивейших наличников окон). Крестьянские постройки, несомненно, являются памятниками народной архитектуры. Это наше архитектурное наследие, ибо в подобных памятниках воплощаются все стороны жизни и деятельности, весь многовековой трудовой опыт, знания и даже мировоззрение народа. Фасад этой северной избы имеет очень живописный вид. На нём прорублено несколько окон, заключённых в резные, расписные наличники.


Хозяйственный двор, находящийся под одной крышей с жилой частью, разделён двумя поперечными стенами, образующими заулок — небольшое помещение с окном, образованное пространством между двумя соседними срубами (использовалось как подсобное помещение, как сени или жилая комната). В заулке расположены ворота, которые ведут на скотный двор (нижний этаж хозяйственной части дома). Окошки здесь имеют филенчатые ставни — деревянные затворы, гладкое поле которых украшалось резными выемками (филёнками) в виде прямоугольников, ромбов, полусолнц и т.д. Вообще из-за малого количества солнечных дней на Русском Севере ставни чаще играли декоративную роль. Функционально они закрывали щели, неизбежно возникавшие между рамами и бревенчатыми стенами.


Ещё один достойный пример северного жилища. Квадратный в плане объём, крыт четырёхскатной кровлей с узкой светёлкой, больше похожей на чердачное окошко. Перед нами — пример дома-шестистенка. Имеет два главных входа, расположенных в заулках. Согласно масштабам жилой части, скорее всего, хозяйственный двор перестраивался и его помещения приспособили под жильё. После дом был заново перекрыт крышей.


Развитие изб-пятистенок и -шестистенок обуславливалось необходимостью увеличения для семьи количества жилых помещений. Часто в одном крестьянском дворе проживало более 10 человек, поэтому для расширения жилой площади к основному срубу избы присоединяли дополнительные помещения. В наиболее благоприятном положении находились черносошные крестьяне северных областей, избежавшие крепостного закабаления, обладавшие более крепким хозяйством и наличием лесоматериала. Именно поэтому Русский Север явился родиной наиболее развитых типов крестьянских домов и местом их широкого распространения.
Вытянутый боковой фасад, разделённый двумя поперечными стенами (как и торцевой), украшают небольшие оконца, обрамлённые чудесными кружевными наличниками пропильной резьбы.


А сейчас перед нами предстанет главная доминанта этой деревни — самый огромный дом во всём селении. Более того, он весьма необычен в своей конструкции и настолько стар (давно уж мох покрыл его могучие бревенчатые стены), что всем этим вызвал невольное восхищение и огромное количество "охов и ахов" — так он нам понравился. К сер. XIX века начался процесс замены одного из помещений – клети – на второе жилое помещение — вторую избу, имевшую, как и первая, печь и такой же интерьер. Постепенно (к 1880-м гг.) избы стали различаться на летнюю и зимнюю.


Встречались крестьянские дома, в которых двор располагался между избами (летней и зимней). Дом-шестистенок: слева на высоком подклете расположена зимняя изба с печью, по центру фасада — ворота в заулок-двор, ведущий в заднюю хозяйственную часть дома; справа — приземистая летняя изба. И всё это богатсво дерева находится под одной большущей крышей. Во второй приезд, через обрушившиеся внутренние перекрытия я смог взобараться в зимнюю избу (по высоте — словно на второй этаж).


Передать эмоции, охватившие нас там, сложно. Описать чувства от увиденного словами не возможно. Настолько поразила нас как сама деревня, её застройка, так и путь к ней, её местоположение и окружение. От всех домов настолько веяло стариной, что создавалось ощущение как будто мы окунулись в далёкое прошлое. Атмосфера непередаваемая.


В избу-двойню «со срединой» ведёт боковое крыльцо. Крыльцо на столбах ставилось вдоль стены, верхний рундук (площадка) и ступени снаружи закрывались досками и покрывались крышей.


Это нагромождение деревянных балок, покосившихся и частично обрушившихся объёмов — есть не что иное, как глаголеобразная связь двора с домом.


Навес самцовой крыши сильно выступает на фасадом дома, под тёсовыми досками выступают слеги. Видно, что кровля подвергалась ремонту: где-то настлана тёсовая доска, где-то крыто рубероидом. А под всем этим столь типичная для крыш домов этой деревни — дранка.


В основном объёме избы-пятистенка по торцевому фасаду прорезаны три вытянутых окна. В отличие от сдвоенного окна то-ли зимней избы, то ли просто второго жилого помещения, наличники декорированы. Сейчас эти строгие оконные рамы выглядят бедно, но при ближайшем рассмотрении видно, что они частично лишились своего декора (были сорваны солярные знаки). А так обрамления окон украшала глухая геометрическая резьба, состоящая из кружков, треугольников и прочих фигур и элементов. В давние времена эти знаки часто наделялась мистическим смыслом и считалась оберегом. Со временем резьба утратила мистическое значение и стала применяться просто в качестве украшения.


Всю деревню обследовать мы не стали, ибо чем дальше от "переправы", тем больше домов в совсем удручающем состоянии, попросту говоря, в руинах.


Очень многие "хоромины" потонули в зарсолях. Даже осень не помогла заснять главный фасад этой северной избы. О её декоративном убранстве говорит разве что искусно оформленная светёлка с красивым троичным окошком.


Небольшой дом-четырёхстенок на высоком подклете. Из примечательно здесь лишь богато декорированная светёлка, своим резным убранством резко выделяющаяся на фоне обезличенного фасада основного объёма.


Один из самых старых деревенских домов. Въездные ворота на треть вросли в землю. Дом, предположительно, постройки конца XIX века, когда начали появляться зимовки, в которых из-за экономии топлива жили зимой. Зимовка обычно пристраивалась сбоку дома. Постройка была достаточно низкой, пол её располагался от земли на высоте не более полуметра. Покрывалась двускатной крышей, размер зависел от состава семьи, которая в зимовке проживала.


И последним в этой уникальной деревне мы осмотрим двухэтажный двор-хоромину под четырёхскатной кровлей.


Дом-шестистенок поставлен на высокий подклет. Огромный, почти что квадратный в плане основной объём рублен из брёвен в обло, углы которого прикрыты лопатками.


При строительстве северных изб полы приподнимались над землей на 1,5-2 м и нижнее помещение – подклет, подъизбица – обустраивалось для содержания скота, хранения продуктов и утвари, а иногда подклет делали жилым. Этот дом может служит примером, как подклет со временем переделан под жилую часть. Впрочем это версия. Возможно, он изначально был устроен так, что весь второй этаж — жилой, а часть первого разделена на хозяйственную и жилую. Спросить было не у кого. Крыльцо имеет поздние переделки. Когда-то маршевая лестница крыльца на столбах вела на второй этаж. Позже переделано в крыльцо-веранду и обшито досками.


Та часть дома, где подклет использован как жилая часть.


Весьма небольшие оконые проёмы заключены в простейшее рамочное обрамление.


Двухэтажный двор здесь также под одной кровлей с жилой частью. В нижнем этаже двора устраивали тёплые хлевы для скота. На верхнем этаже-повети держали корм, хозинвентарь, средства передвижения, там же для хранения домашнего имущества строили клети и горенки, в которых летом спали. Наверх поднимались либо по лестнице из сеней, либо с улицы по помосту (взвозу, взъезду), по которому могла пройти и лошадь с телегой. Взвоз не сохранился, остались лишь ворота второго этажа и приземистая дверь под ними, ведущая в хлев.


Бросаем последний взгляд на чудесный дом, представителя крестьянских жилищ Русского Севера, и спешим обратно...


...к деревянному мосту-настилу, что перекинут через реку Вигу. Смеркается. Действительно пора спешить. До места ночлега костромскими дорогами путь не близкий.


При создании поста использован материал следующих источников:
- "Научное издание Русский Север: этническая история и народная культура. ХII-ХХ вв.."
- "Музей Дерева"

Взято: ru-abandoned.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle