Как рожали в СССР: воспоминания мам и акушера
---
Какую помощь могли оказать роженицам врачи СССР?
Кадр из фильма «Москва слезам не верит»
legion-media.ru
Что запомнилось нашим мамам и бабушкам о советских роддомах? Как защищали права кормящих женщин советские законы? Разбираемся в вопросе вместе с Parents.ru.
Шаг влево, шаг вправо — наказание
Ирина Буштырева — акушер-гинеколог, профессор, д. м. н., заслуженный врач России:
«Медицина в стране Советов развивалась не семимильными шагами, да и применение современных мировых технологий отставало на десятилетия. Но любить и рожать женщины, конечно, не переставали.
Правда, смертность среди мам и младенцев зашкаливала, но об этом предпочитали не говорить. Зато государство громко декларировало заботу о матери и ребенке. Основной закон того времени гарантировал женщинам условия, позволяющие сочетать труд с материнством, правовую защиту, материальную и моральную поддержку, оплачиваемые отпуска и другие льготы.
При всем этом наши мамы и бабушки в роддомах испытывали жесточайший дискомфорт. И не только потому, что сама атмосфера была похожа на тюремную: шаг влево, шаг вправо — наказание.
Роды были чем-то страшным еще и потому, что в стране была очень низкая культура медицинской помощи в акушерстве.
О кардиомониторинге сердца плода, ультразвуковых исследованиях, спокойном течении родов вообще не шла речь — это было уделом очень привилегированных клиник».
Советские женщины
Ростовский областной музей краеведения
Пособия и льготы
В 1920 году за матерями, кормящими грудью, закрепили право работать неподалеку от дома, а также «на переход в другое учреждение, отстоящее не далее двух верст от места их жительства». Работодателей, которые не исполнили постановление, могли привлечь к ответственности в судебном порядке.
Пособие по беременности и родам выплачивалось восемь недель до и столько же после появления малыша на свет (причем эти сроки в разные годы менялись), но только тем, кто занят физическим трудом. Всем остальным, полагало государство, достаточно и шести недель.
Размер пособия был привязан к местности, в которой жила женщина, и равнялся ½ региональной тарифной ставки. После окончания этих выплат мама могла рассчитывать на «едовые» деньги для грудничка — пособие на кормление выдавали семь с половиной месяцев. Еще одним подспорьем для молодой семьи были деньги на предметы ухода.
В 1944 году Указом президиума Верховного совета СССР № 37 учреждены звания «Мать-героиня», орден «Материнская слава» и «Медаль материнства».
Было больно
В медицинских документах прошлого века требования к массовому обезболиванию описывались так: оно не должно уменьшать силы схваток и затягивать роды, вредно отражаться на жизнедеятельности плода, здоровье мамы и младенца. В арсенале врачей были примитивные средства, которые отличаются от современных как запорожец от феррари.
Поначалу хлоралгидрат (сейчас используется как противосудорожное средство) и паральдегид (снотворное, иногда роженице его в виде клизмы вводили с малиновым сиропом), затем — суппозитории с антипирином (сейчас запрещен при лечении беременных, кормящих и детей), инъекции сернокислой магнезии (вкалывали в живот и промежность), раствор новокаина, промедол.
Несмотря на то, что в Советском Союзе многие научные труды были посвящены анестезии в родах, на деле женщину обезболивали редко.
Считалось, что если процесс не сопровождается сильными болями, роженице достаточно психологической подготовки, да и с медикаментами было туго. Если обезболивание и делали, то этим долгое время занимались сами акушеры-гинекологи. И замечательно, если врач опытный, а если нет?
Без анестезиологов и реаниматологов в родзале
«В те годы доминировала мужская философия — женщина должна рожать в муках. Но это неправильно. Не только потому, что мучительные боли — это пытка, но и потому, что это не способствует здоровому рождению ребенка, — рассказывает Ирина Буштырева, акушер-гинеколог, профессор, д. м. н., заслуженный врач России. — Обезболивающие, которые применялись, были сродни наркотикам: давали кратковременный неполный эффект, зато наносили вред женщине и грудничку.
Родовая деятельность нередко приобретала патологический характер. Дети рождались с медикаментозной депрессией — был подавлен дыхательный центр, требовалась реанимация, а делать ее было некому.
Единственная бригада, которая присутствовала на тяжелых родах, курсировала по своему маршруту между роддомами.
Но ведь во время даже самой благоприятной ситуации могло что-то пойти не так. К примеру, женщина потеряла много крови. Чтобы ее спасти, нужно было срочно найти донора — тогда еще разрешали делать прямое переливание. Бросали клич либо в ближайшую войсковую часть, либо делали объявление по громкой связи в кинотеатре. Так и выкручивались!
Анестезиологов, реаниматологов и уж тем более неонатологов в родзале на постоянной основе не было. В начале своей карьеры я боролась за это, доказывала чиновникам, что все эти специалисты должны находиться рядом с мамой! И у меня получилось, но гораздо позже.
Вторая проблема — грубость персонала. В советские годы на одного дежурного врача в сутки приходилось 10–12 родов. Это был поток, конвейер — рук не хватало.
Добровольно-принудительно приглашали врачей из женской консультации на ночные дежурства.
Но они были общественными, за них ничего не платили. Конечно, медики были недовольны, да они и не обладали необходимым акушерским опытом, так что в случае критической ситуации были не способны помочь.
Раздраженные медсестры могли шлепнуть женщину по ногам, если она делала что-то не так, а уж прикрикнуть и вовсе было обычным делом».
А если кесарево?
В качестве шовного материала при кесаревом сечении использовали нити из жил крупного рогатого скота, которые сами по себе были источником инфекции. Неудивительно, что обсервации были переполнены роженицами с гноящимися ранами.
К слову, рубец на матке советские акушеры не считали преградой на пути к естественным родам, но только в том случае, если не было других противопоказаний. Женщину готовили к процессу, рекомендовали особенную гимнастику с 38-й недели. Будущие мамы также спокойно смотрели на ситуацию, не имея ничего против.
Большинство рожали самостоятельно спустя три-пять лет после операции, треть — через год-два.
«Роддом. За сутки» 1950-е гг. Фотограф Е. Комиссаров
Ростовский областной музей краеведения
Как это было: вспоминают мамы
– Мы брали в роддом только те вещи, которые понадобятся для выписки малыша, — государство выделяло для матери все необходимое. Мне повезло, я рожала в относительно новом отделении, и мне выдали почти новую ночную сорочку. После того как роженицу выписывали, одежду, пеленки после нее стерилизовали и выдавали другой женщине. Душ и туалет были на этаже. Воду давали по часам, но никто не мог объяснить почему.
Надежда, рожала в 1972 году
– Я до сих пор помню унижение, которое испытала. Стою в приемном отделении, шесть утра, холод. А на мне — ситцевая рубаха с огромной дырой прямо напротив причинного места. Попросила другую, но на меня и внимания не обратили. Так я и стояла, зажав ткань в кулачке, чтобы мои прелести не «светились».
Ирина, рожала в 1977 году
– Конечно, пришлось пережить этот ужас с личной гигиеной, тряпками между ног и чуть теплой водой, но у меня больше позитивных воспоминаний. Питание было качественным и разнообразным, медперсонал заботился о мамочках, хамство не процветало. Во время первых родов у меня пропало молоко, и ребенка перевели на сцеженное от других рожениц. Со вторыми родами все было хорошо, выписали через пять дней.
Евгения, рожала в 1982 и в 1990 годах
Роддома в 90-е
«Начиная с 60-х годов XX века взгляд докторов на беременную постепенно меняется: теперь она больная, которой требуется помощь, — отмечает Ирина Буштырева, акушер-гинеколог, профессор, д. м. н., заслуженный врач России. — В 90-е годы, когда демография идет на спад, тенденция еще больше усугубилась — каждую беременную врачи начинают рассматривать буквально под микроскопом. Кладут в стационар в 38 недель и начинают интенсивно ждать, когда начнутся роды.
А чрезмерное внимание к исполнению санитарных предписаний? Ничего «с улицы» — ни белья, ни прокладок, ни продуктов… Но ведь вся инфекция живет в стенах больницы, и никакое кипячение ночных рубашек и детских бутылочек не могло ее изжить.
Самое лучшее после родов — как можно быстрее покинуть медицинское учреждение, если позволяет состояние.
Авторы: Екатерина Рижская, Ольга Колесникова
Кадр из фильма «Москва слезам не верит»
legion-media.ru
Что запомнилось нашим мамам и бабушкам о советских роддомах? Как защищали права кормящих женщин советские законы? Разбираемся в вопросе вместе с Parents.ru.
Шаг влево, шаг вправо — наказание
Ирина Буштырева — акушер-гинеколог, профессор, д. м. н., заслуженный врач России:
«Медицина в стране Советов развивалась не семимильными шагами, да и применение современных мировых технологий отставало на десятилетия. Но любить и рожать женщины, конечно, не переставали.
Правда, смертность среди мам и младенцев зашкаливала, но об этом предпочитали не говорить. Зато государство громко декларировало заботу о матери и ребенке. Основной закон того времени гарантировал женщинам условия, позволяющие сочетать труд с материнством, правовую защиту, материальную и моральную поддержку, оплачиваемые отпуска и другие льготы.
При всем этом наши мамы и бабушки в роддомах испытывали жесточайший дискомфорт. И не только потому, что сама атмосфера была похожа на тюремную: шаг влево, шаг вправо — наказание.
Роды были чем-то страшным еще и потому, что в стране была очень низкая культура медицинской помощи в акушерстве.
О кардиомониторинге сердца плода, ультразвуковых исследованиях, спокойном течении родов вообще не шла речь — это было уделом очень привилегированных клиник».
Советские женщины
Ростовский областной музей краеведения
Пособия и льготы
В 1920 году за матерями, кормящими грудью, закрепили право работать неподалеку от дома, а также «на переход в другое учреждение, отстоящее не далее двух верст от места их жительства». Работодателей, которые не исполнили постановление, могли привлечь к ответственности в судебном порядке.
Пособие по беременности и родам выплачивалось восемь недель до и столько же после появления малыша на свет (причем эти сроки в разные годы менялись), но только тем, кто занят физическим трудом. Всем остальным, полагало государство, достаточно и шести недель.
Размер пособия был привязан к местности, в которой жила женщина, и равнялся ½ региональной тарифной ставки. После окончания этих выплат мама могла рассчитывать на «едовые» деньги для грудничка — пособие на кормление выдавали семь с половиной месяцев. Еще одним подспорьем для молодой семьи были деньги на предметы ухода.
В 1944 году Указом президиума Верховного совета СССР № 37 учреждены звания «Мать-героиня», орден «Материнская слава» и «Медаль материнства».
Было больно
В медицинских документах прошлого века требования к массовому обезболиванию описывались так: оно не должно уменьшать силы схваток и затягивать роды, вредно отражаться на жизнедеятельности плода, здоровье мамы и младенца. В арсенале врачей были примитивные средства, которые отличаются от современных как запорожец от феррари.
Поначалу хлоралгидрат (сейчас используется как противосудорожное средство) и паральдегид (снотворное, иногда роженице его в виде клизмы вводили с малиновым сиропом), затем — суппозитории с антипирином (сейчас запрещен при лечении беременных, кормящих и детей), инъекции сернокислой магнезии (вкалывали в живот и промежность), раствор новокаина, промедол.
Несмотря на то, что в Советском Союзе многие научные труды были посвящены анестезии в родах, на деле женщину обезболивали редко.
Считалось, что если процесс не сопровождается сильными болями, роженице достаточно психологической подготовки, да и с медикаментами было туго. Если обезболивание и делали, то этим долгое время занимались сами акушеры-гинекологи. И замечательно, если врач опытный, а если нет?
Без анестезиологов и реаниматологов в родзале
«В те годы доминировала мужская философия — женщина должна рожать в муках. Но это неправильно. Не только потому, что мучительные боли — это пытка, но и потому, что это не способствует здоровому рождению ребенка, — рассказывает Ирина Буштырева, акушер-гинеколог, профессор, д. м. н., заслуженный врач России. — Обезболивающие, которые применялись, были сродни наркотикам: давали кратковременный неполный эффект, зато наносили вред женщине и грудничку.
Родовая деятельность нередко приобретала патологический характер. Дети рождались с медикаментозной депрессией — был подавлен дыхательный центр, требовалась реанимация, а делать ее было некому.
Единственная бригада, которая присутствовала на тяжелых родах, курсировала по своему маршруту между роддомами.
Но ведь во время даже самой благоприятной ситуации могло что-то пойти не так. К примеру, женщина потеряла много крови. Чтобы ее спасти, нужно было срочно найти донора — тогда еще разрешали делать прямое переливание. Бросали клич либо в ближайшую войсковую часть, либо делали объявление по громкой связи в кинотеатре. Так и выкручивались!
Анестезиологов, реаниматологов и уж тем более неонатологов в родзале на постоянной основе не было. В начале своей карьеры я боролась за это, доказывала чиновникам, что все эти специалисты должны находиться рядом с мамой! И у меня получилось, но гораздо позже.
Вторая проблема — грубость персонала. В советские годы на одного дежурного врача в сутки приходилось 10–12 родов. Это был поток, конвейер — рук не хватало.
Добровольно-принудительно приглашали врачей из женской консультации на ночные дежурства.
Но они были общественными, за них ничего не платили. Конечно, медики были недовольны, да они и не обладали необходимым акушерским опытом, так что в случае критической ситуации были не способны помочь.
Раздраженные медсестры могли шлепнуть женщину по ногам, если она делала что-то не так, а уж прикрикнуть и вовсе было обычным делом».
А если кесарево?
В качестве шовного материала при кесаревом сечении использовали нити из жил крупного рогатого скота, которые сами по себе были источником инфекции. Неудивительно, что обсервации были переполнены роженицами с гноящимися ранами.
К слову, рубец на матке советские акушеры не считали преградой на пути к естественным родам, но только в том случае, если не было других противопоказаний. Женщину готовили к процессу, рекомендовали особенную гимнастику с 38-й недели. Будущие мамы также спокойно смотрели на ситуацию, не имея ничего против.
Большинство рожали самостоятельно спустя три-пять лет после операции, треть — через год-два.
«Роддом. За сутки» 1950-е гг. Фотограф Е. Комиссаров
Ростовский областной музей краеведения
Как это было: вспоминают мамы
– Мы брали в роддом только те вещи, которые понадобятся для выписки малыша, — государство выделяло для матери все необходимое. Мне повезло, я рожала в относительно новом отделении, и мне выдали почти новую ночную сорочку. После того как роженицу выписывали, одежду, пеленки после нее стерилизовали и выдавали другой женщине. Душ и туалет были на этаже. Воду давали по часам, но никто не мог объяснить почему.
Надежда, рожала в 1972 году
– Я до сих пор помню унижение, которое испытала. Стою в приемном отделении, шесть утра, холод. А на мне — ситцевая рубаха с огромной дырой прямо напротив причинного места. Попросила другую, но на меня и внимания не обратили. Так я и стояла, зажав ткань в кулачке, чтобы мои прелести не «светились».
Ирина, рожала в 1977 году
– Конечно, пришлось пережить этот ужас с личной гигиеной, тряпками между ног и чуть теплой водой, но у меня больше позитивных воспоминаний. Питание было качественным и разнообразным, медперсонал заботился о мамочках, хамство не процветало. Во время первых родов у меня пропало молоко, и ребенка перевели на сцеженное от других рожениц. Со вторыми родами все было хорошо, выписали через пять дней.
Евгения, рожала в 1982 и в 1990 годах
Роддома в 90-е
«Начиная с 60-х годов XX века взгляд докторов на беременную постепенно меняется: теперь она больная, которой требуется помощь, — отмечает Ирина Буштырева, акушер-гинеколог, профессор, д. м. н., заслуженный врач России. — В 90-е годы, когда демография идет на спад, тенденция еще больше усугубилась — каждую беременную врачи начинают рассматривать буквально под микроскопом. Кладут в стационар в 38 недель и начинают интенсивно ждать, когда начнутся роды.
А чрезмерное внимание к исполнению санитарных предписаний? Ничего «с улицы» — ни белья, ни прокладок, ни продуктов… Но ведь вся инфекция живет в стенах больницы, и никакое кипячение ночных рубашек и детских бутылочек не могло ее изжить.
Самое лучшее после родов — как можно быстрее покинуть медицинское учреждение, если позволяет состояние.
Авторы: Екатерина Рижская, Ольга Колесникова
Источник: polonsil.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]