Почему мы страдаем от аллергии: новое объяснение
---
АВТОР ФОТО,SPL
Аллергические реакции на все - от пыльцы растений до арахиса - отравляют жизнь миллионов людей. Но почему же наш организм так болезненно реагирует на такие, казалось бы, безобидные раздражители? В этом попытался разобраться корреспондент BBC Future.
В моем случае это были шершни.
Как-то летним днем, когда мне было 12 лет, я оказался на заросшем высокой травой поле недалеко от дома одного из моих друзей и пнул ногой гнездо шершней размером с футбольный мяч. Эскадрилья разъяренных насекомых впилась в мою ногу. Их жала вонзались в меня, как раскаленные иглы. Я попытался смахнуть шершней с себя и бросился бежать, но спустя считанные минуты я ощутил, что с мной происходит что-то не то. Вокруг укусов образовалось целое созвездие розовых точек. Они начали распухать, сыпь поползла выше по ногам. У меня началась аллергическая реакция.
Мама друга дала мне какой-то антигистаминный препарат и погрузила меня в свой фургон. Пока мы ехали больницу графства, мне становилось все страшнее. Я очень смутно представлял себе, какие ужасы творятся, когда аллергия срывается с цепи. Я вообразил себе, как сыпь доползает до моего горла и запечатывает его.
Но я выжил и теперь могу рассказать эту историю. В больнице сыпь постепенно спала, но остался постоянный страх перед шершнями. Тест на аллергические реакции показал, что я восприимчив к насекомым. Причем не к медоносным пчелам или различным осам, а именно к конкретной разновидности шершней, которые меня жалили. Доктор из приемного покоя отделения скорой помощи предупредила, что в следующий раз, когда я наткнусь на их гнездо, мне может повезти меньше. Она дала мне инжектор EpiPen и сказала, что я должен тут же всадить иглу инжектора себе в бедро, если меня снова ужалит шершень. Содержащийся в инъекции противоаллергический препарат эпинефрин понизит давление крови, освободит дыхательные пути и, возможно, спасет мне жизнь.
В общем, мне повезло. С того дня прошло 35 лет, и за все это время я ни разу не натыкался на гнездо шершней.
Такая разная аллергия
У каждого человека, страдающего от аллергии, есть своя история ее возникновения. Это рассказ о том, как он обнаружил, что его иммунная система идет вразнос, когда некая произвольная, но вполне конкретная молекула попадает в организм. Таких историй – сотни миллионов. В одних только Соединенных Штатах насчитывается 18 млн человек, страдающих от сенной лихорадки. Пищевая аллергия наблюдается у миллионов американских детей. Различные виды аллергии все сильнее распространяются во многих других странах. Далеко не полный список аллергенов включает латекс, золото, пыльцу растений (пыльца амброзии, плевела и амаранта особенно опасны), пенициллин, яд насекомых, арахис, папайя, ожоги от щупалец медуз, духи, яйца, фекалии домашних пылевых клещей, орехи пекан, семгу, говядину и никель.
АВТОР ФОТО,THINKSTOCK
Подпись к фото,
Аллергия на насекомых может принимать самые страшные формы
Как только эти вещества вызывают аллергию, она может проявляться в целой гамме симптомов – от раздражающих до смертельных. Появляется сыпь, распухают губы. Сенная лихорадка сопровождается насморком и воспалением глаз. Аллергия на еду может проявляться в рвоте и поносе. У несчастного меньшинства различные виды аллергии могут почти мгновенно вызывать потенциально смертельную реакцию всего организма, известную как анафилактический шок.
Совокупное бремя всех этих напастей колоссально, тогда как набор средств лечения ограничен. EpiPen (известен и в России как ЭпиПен – Ред.) способен спасти жизнь, однако имеющиеся в распоряжении врачей средства длительного лечения предлагают неоднозначные результаты людям, измученным аллергией на плесень или ежегодное появление пыльцы растений. Антигистаминные препараты зачастую облегчают симптомы аллергии у страдальца, но эти лекарства вызывают сонливость.
В нашем распоряжении могло бы оказаться более эффективное средство лечения, если бы ученые сумели понять природу аллергии. Однако хитросплетение различных причин, вызывающих аллергические реакции, таково, что может свести с ума. Возбуждаются клетки, высвобождаются химические вещества, передаются сигналы. Ученым пока удалось лишь частично описать этот процесс. Но за всей этой биохимической паутиной скрывается еще более интригующая загадка: почему вообще у нас возникают аллергии?
Защита дает осечку
"Это именно та проблема, которую я люблю,- сказал мне недавно Руслан Меджитов.– Она очень велика, она фундаментальна и абсолютно неизучена".
Меджитов и я неспешно прохаживались по его лаборатории, которая располагается на верхнем этаже Центра медицинских исследований и образования имени Уильяма Анлияна в Йельской школе медицины. Члены его команды, состоящей из постдокторантов и студентов выпускных курсов, едва протискиваются между достигающими размеров человека емкостями с кислородом и инкубаторами, наполненными иммунными клетками. "Здесь у нас беспорядок, но это продуктивный беспорядок", - говорит он, пожимая плечами. У Меджитова лицо боксера – массивное, круглое, с широким плоским носом. Однако речь его отличается изяществом выражений.
АВТОР ФОТО,THINKSTOCK
Подпись к фото,
У каждого свои симптомы аллергии
Действительно, беспорядок, царящий в лаборатории Меджитова, исключительно продуктивен. За последние 20 лет он совершил немало фундаментальных открытий в области иммунологии и получил целый ряд самых престижных премий. В прошлом он стал первым лауреатом только что учрежденной Премии имени Эльзе Кренер Фрезениус в размере 4 млн евро (из которых 3,5 млн идут на научные исследования, а полмиллиона – лично ученому). Хотя Мелжитов не получил Нобелевскую премию по медицине, многие из его коллег-ученых считают, что он более чем достоин этой награды. В 2011 году 26 ведущих иммунологов опубликовали в журнале Nature письмо с протестом против того, что Нобелевский комитет не выбрал его.
Сейчас внимание Меджитова сосредоточено на вопросе, ответ на который может совершить еще один переворот в иммунологии: почему мы подвержены аллергии? Твердого ответа нет ни у кого. Однако теория, которая сейчас считается ведущей, утверждает, что аллергии – это своего рода осечки при срабатывании защиты организма от червей-паразитов. В индустриальном мире, где такие инфекции стали редкостью, система непропорционально срабатывает на совершенно безобидные объекты, что заставляет нас страдать в процессе такой защитной реакции.
По мнению Меджитова, это неверно. Аллергии – это не просто биологические ошибки. На самом деле, они – действенный способ защиты против вредных химических веществ. Эти средства защиты служили нашим предкам десятки миллионов лет и продолжают служить нам поныне. Меджитов признает, что эта теория противоречива. Но вместе с тем он уверен, что история докажет его правоту. "Я думаю, что ситуация поменяется на 180 градусов по сравнению с тем этапом, когда сама идея вызывает ожесточенное сопротивление, - сказал он мне. – Настанет момент, когда все будут говорить: "Ну, да, это же очевидно. Конечно, все происходит именно так".
Иммунные реакции
Врачи древнего мира знали об аллергиях. Три тысячи лет назад китайские доктора описывали "растительную лихорадку", вызывавшую течь из носов осенью. Есть свидетельство, что египетский фараон Менес, основатель Первой династии, умер от укуса осы в 2641 году до Рождества Христова, хотя по другой версии его убил во время охоты гиппопотам. Спустя две с половиной тысячи лет римский философ Лукреций писал: "Что для одного еда, то для другого – яд".
АВТОР ФОТО,THINKSTOCK
Подпись к фото,
Иногда аллергия с возрастом проходит
Но только чуть более века назад ученые поняли, что все эти многообразные симптомы – это разные головы одной и той же гидры. К тому времени исследователи уже установили, что причиной многих болезней служат бактерии и другие патогены, а мы отражаем нападения этих врагов с помощью нашей иммунной системы – армии клеток, способной выпускать смертельные химические вещества, точно поражающие антитела. Далее они выяснили, что иммунная система может причинять и вред.
В начале 1900-х гг. французские ученые Шарль Рише и Поль Портье изучали воздействие токсинов на организм. Они вводили малые дозы яда морской анемоны собакам, а спустя неделю, если собака выживала, вводили ей еще меньшую дозу. В течение нескольких минут у собаки наступал шок, и она погибала. Вместо того чтобы защищать животное от вреда, иммунная система делала его еще более восприимчивым к токсину. (За открытие этого явления, которому он дал название анафилаксия, Рише в 1913 году получил Нобелевскую премию – Ред.)
Другие ученые установили, что некоторые медицинские препараты вызывают сыпь и иные симптомы. Чувствительность увеличивается по мере воздействия в противоположность защите от инфекционных заболеваний, которую дают антитела. Австрийский врач-педиатр и диагност туберкулеза Клеменс фон Пирке задумался над тем, как вещества, проникающие в организм, способны менять характер его реакции. Чтобы описать этот процесс, он ввел в 1906 году термин "аллергия", составленный из греческих слов ἄλλος (другой) и ἔργον (работа, воздействие).
В последующие десятилетия ученые открыли, что молекулярные стадии таких реакций поразительно похожи. Процесс начинается тогда, когда аллерген попадает на одну из поверхностей тела – кожу, глаз, носоглотку, рот, дыхательные пути, кишечник. Эти поверхности изобилуют иммунными клетками, выполняющими функции пограничной стражи. Когда стражник сталкивается с аллергеном, он поглощает и уничтожает нарушителя, а затем украшает внешнюю поверхность фрагментами этого вещества. Затем клетка находит некую лимфатическую ткань. Там она передает фрагменты другой иммунной клетке, которая производит антитела, имеющие форму вилки, известные как иммуноглобулин E или IgE.
Странная избирательность
Эти антитела активируют ответную реакцию, когда они снова встречают аллерген. Реакция начинается тогда, когда антитело активирует компонент иммунной системы, известный как мастоцит или тучная клетка, которая взрывается и выбрасывает целый рой химических веществ. Некоторые из этих химикатов цепляются к нервным окончаниям и вызывают зуд и кашель. Иногда появляется слизь. Мышцы гортани сжимаются, и становится трудно дышать.
АВТОР ФОТО,THINKSTOCK
Подпись к фото,
Люди по-разному спасаются от аллергии - кто-то пробует носить маску...
Эта картина, воссозданная в лабораториях на протяжении истекшего столетия, раскрывает часть тайны аллергии, обозначенную вопросом "как?". Без ответа остается вопрос "почему?" Это удивительно, потому что на данный вопрос есть вполне ясный ответ, который по большей части дает иммунная система. Наши предки постоянно подвергались атакам патогенов. Естественный отбор отдавал предпочтение тем мутациям, которые помогали им отражать эти атаки; и эти мутации накапливались, чтобы в итоге создать ту изощренную систему защиты, которой мы обладаем сегодня.
Труднее было понять, как естественный отбор мог привести к возникновению аллергий. Мощный иммунный ответ на безобидные вещи вряд ли мог способствовать выживанию наших предков. Кроме того, аллергии отличаются странной избирательностью. Лишь некоторые люди подвержены аллергии, и только некоторые вещества являются аллергенами. У некоторых людей аллергия начинает проявляться далеко не в юном возрасте, порой исчезает аллергия, от которой они страдали в детстве. А еще в течение десятилетий никто не мог понять, что такое иммуноглобулин IgE и каковы его свойства. Он не проявлял способности останавливать какие-либо вирусы или бактерии. Дело выглядело так, словно наш организм вырабатывает какой-то особый вид антител - просто для того, чтобы испортить нам жизнь.
Одна из первых подсказок появилась в 1964 году. Паразитолог Бриджит Огилви исследовала, как иммунная система противостоит паразитическим круглым червям - нематодам. Она обнаружила, что крысы, инфицированные этими паразитами, вырабатывают большие объемы вещества, которое позже получало название IgE. Дальнейшие исследования показали, что эти антитела дают иммунной системе сигнал начать сокрушительную контратаку против глистов.
Протеиновое звено
Черви-паразиты представляют серьезную угрозу не только для крыс, но и для людей. Глисты анкилостомы поражают, в частности, кишечник и высасывают кровь. Печеночные двуустки могут разрушить ткани печени и вызвать рак. Ленточные черви могут проникать в мозг и образовывать в нем кисты. Более 20% людей на Земле являются носителями глистных инвазий, большинство из них живет в странах с низкими доходами. До появления современных систем здравоохранения и контроля безопасности продуктов питания наши предки на протяжении всей своей жизни были вынуждены вести борьбу с глистами, а также клещами и другими паразитами.
АВТОР ФОТО,THINKSTOCK
Подпись к фото,
Аллергия на домашних животных довольно распространена
В 1980-е гг. несколько ученых настойчиво доказывали взаимосвязь между паразитами и аллергиями. Вероятно, у наших предков в процессе эволюции развилась способность распознавать белки (протеины) на поверхности червей и реагировать выработкой антител IgE. Антитела "воспламеняют" клетки иммунной системы на коже и в кишечнике, чтобы как можно скорее пресечь попытку паразита проникнуть в организм. "В нашем распоряжении есть примерно час времени, чтобы решительно отреагировать и понизить шансы паразитов на выживание", - говорит профессор Дэвид Данн, паразитолог и иммунолог и Кембриджского университета.
Согласно паразитарной теории, белки глистов имеют ту же форму, что и другие молекулы, с которыми мы постоянно сталкиваемся в жизни. Если мы встречаем такие молекулы, мы переходим к бессмысленной обороне. "Аллергия – это ничто иное как злополучный побочный эффект защиты от червей-паразитов", - говорит Данн.
Когда Меджитов только начинал изучать иммунологию, ему преподавали паразитарное учение о происхождении аллергии. Однако 10 лет назад у него начали возникать сомнения на этот счет. "Я видел, что это ничего не объясняет", - говорит он. Поэтому Меджитов задумался над своей собственной теорией на этот счет.
Размышления составляют немалую часть научной работы Меджитова. Это наследие, доставшееся ему от лет учебы в Советском Союзе в 1980-1990-е гг., когда в университетах страны было мало оборудования и еще меньше заинтересованности в подготовке хороших ученых. Студенческие годы Меджитова прошли в Ташкентском государственном университете в Узбекистане. Каждую осень профессора (по разнарядке коммунистических партийных органов – Ред.) отправляли студентов в поле на помощь колхозникам в уборке урожая хлопка. Работали ежедневно от рассвета до заката. "Это было ужасно, - говорит Меджитов. – Если ты не работал, тебя исключали из университета". Он вспоминает, как тайком брал с собой в поле учебники по биохимии, за что и подвергся взысканию.
АВТОР ФОТО,THINKSTOCK
Подпись к фото,
Цветение растений, пыльца - мощнейшие аллергены
В аспирантуре было не лучше. Он приехал на учебу в Московский государственный университет сразу после краха советского режима. Университет оказался банкротом, у Меджитова не было оборудования, необходимого для проведения экспериментов. "Практически все свое время я читал и думал", - сказал мне Меджитов.
Главным образом он думал о том, как наш организм воспринимает внешний мир. Мы распознаем "паттерны" фотонов с помощью глаз, а "паттерны" вибраций воздуха – ушами. По мнению Меджитова, иммунная система – одна из систем распознания "паттернов": она засекает молекулярные подписи вместо света и звуков.
В поисках научных статей по своей дисциплине Меджитов наткнулся на реферат эссе, написанного в 1989 году Чарльзом Дженуэем, иммунологом из Йельского университета, и озаглавленного "Приближение к асимптоте? Эволюция и революция в иммунологии". (Асимптота – в математике прямая линия, к которой бесконечно приближается кривая. – Ред.)
Меджитов был заинтригован и потратил свою стипендию за несколько месяцев, чтобы купить репринт этой работы. Его ожидания оказались полностью оправданными, поскольку эта работа открыла ему учение Дженуэя о "врожденном иммунитете", а этому учению было суждено изменить его жизнь.
Новый датчик
В то время Дженуэй утверждал, что антитела обладают одним существенным недостатком: иммунной системе требуется несколько дней, чтобы выработать эффективное антитело для противодействия новой инвазии. Он предположил, что у иммунной системы может быть еще одна линия обороны, которая обеспечивает более оперативную защиту. Возможно, она использует систему распознания "паттернов", позволяющую быстро засекать бактерии и вирусы и немедленно запускать ответную реакцию.
Меджитов рассуждал примерно так же, поэтому он немедленно написал Дженуэю. Дженуэй ответил, и между ними завязалась переписка, которая, в итоге, привела Меджитова в Нью-Хейвен, штат Коннектикут. В 1994 году он стал исследователем-постдокторантом в лаборатории Дженуэя. Чарльз Дженуэй умер в 2003 году.
АВТОР ФОТО,THINKSTOCK
Подпись к фото,
Люди отказываются от многих продуктов, лишь бы не страдать от аллергии
Меджитов до сих пор диву дается, как это Дженуэй согласился с ним работать. "Я думаю, что единственная причина, почему он меня взял в свою лабораторию, заключается в том, что никто больше не хотел заниматься этой идеей", - вспоминает он.
Ощущая поддержку со стороны коллег Дженуэя, Дерека Сант’Анджело и других сотрудников лаборатории, Меджитов учился очень быстро. Вскоре он и Дженуэй обнаружили новый класс сенсоров на поверхности определенного вида иммунных клеток. Столкнувшись с вторжением в организм чужеродного тела, такой датчик прикрепляется к чужаку и включает систему химической тревоги, которая отправляет другие иммунные клетки на поиск патогенов, чтобы обнаружить их и уничтожить. Это быстрый и точный способ обнаружения и устранения чужеродных бактерий.
Открытие Меджитовым и Дженуэем этих датчиков, ныне известных как толл-подобные рецепторы (TLR-4) у млекопитающих, выявило новое измерение, присущее нашей иммунной защите, и было признано фундаментальным принципом иммунологии.
Меджитов продолжал размышлять и после того, как они с Дженуэем открыли толл-подобные рецепторы. Если иммунная система обладает специальными сенсорами для бактерий и других инородных тел, возможно, у нее есть не открытые еще датчики для обнаружения других врагов. Именно тогда он задумался о паразитических червях, иммуноглобулинах E (IgE) и аллергиях. Но поначалу, когда он думал об этом, картина не складывалась.
Верно то, что когда иммунная система обнаруживает червей-паразитов, она вырабатывает IgE. Однако IgE не играет такой уж существенной роли в борьбе с инородными организмами. Так, например, ученые с помощью генной инженерии вывели мышей, не способных производить IgE, и обнаружили, что такие животные по-прежнему были способны защищаться от червей-паразитов. Меджитов скептически относился к идее, что аллергены имитируют белки-паразиты. У множества аллергенов, таких как никель или пенициллин, нет возможных аналогов в молекулярном строении паразита.
Чем больше Меджитов думал об аллергенах, тем менее важной представлялась ему их структура. Возможно, аллергены связаны друг с другом не формой, а тем, что они делают.
Борцы с токсинами
Мы знаем, что аллергены часто наносят физический ущерб. Они вскрывают клетки, раздражают мембраны, разрушают белки. Может быть, думал Меджитов, аллергены приносят такой серьезный вред, что нам нужна защита от них. "Если задуматься обо всех основных симптомах аллергических реакций – насморк, слезы, чихание, кашель, зуд, рвота, диарея, - у них у всех есть нечто общее, - говорит Меджитов. – Все они имеют отношение к изгнанию чего-либо". Внезапно тайна аллергии начала представляться по-иному. Аллергии не являются признаком возникновения неполадок в организме. Они представляют собой стратегию организма, направленную на избавление от аллергенов.
АВТОР ФОТО,THINKSTOCK
Подпись к фото,
Определить точно, на что аллергия, как правило, трудно - не помогают и специальные тесты
Изучая такую возможность, Меджитов выяснил, что идея уже всплывала на поверхность время от времени, но затем вновь оказывалась погребена. Например, в 1991 году эволюционный биолог Марджи Профет высказывала предположение, что аллергии борются с токсинами. Иммунологи отвергли эту идею, видимо, на том основании, что Профет была для них чужаком. Меджитов счел эволюционную теорию токсинов, предложенную Профет, весьма полезной. "Она словно развязала нам руки", - сказал ученый.
В соавторстве с двумя своими учениками, Ноем Палмом и Рэйчел Розенстайн, Меджитов опубликовал статью с изложением своей теории в журнале Nature в 2012 году. Затем он стал проверять ее опытным путем. Сначала он проверил наличие связи между ущербом и аллергиями. Он и его коллеги делали мышам инъекции, содержащие PLA2, аллергический фермент фосфолипаза А2, который находится в пчелином яде и разрушает мембраны клеток.
Как и предсказывал Меджитов, иммунная система животных не реагировала собственно на PLA2 как таковой. Только тогда, когда фермент PLA2 вскрывал мембранные оболочки клеток, иммунная система вырабатывала антитела IgE.
Другое предсказание, содержавшееся в теории Меджитова, гласило, что эти антитела будут защищать мышей вместо того, чтобы стать для них причиной болезни. Чтобы проверить эту гипотезу, Меджитов и его коллеги вслед за первой инъекцией PLA2 ввели мышам вторую, более сильную дозу препарата. Если бы животные не подверглись ранее воздействию PLA2, температура тела у них должна была резко подскочить, что могло бы даже привести к гибели подопытных. Однако мыши, подвергшиеся воздействию, отреагировали на это аллергической реакцией, которая, по не ясным пока причинам, ослабила действие PLA2.
Клеточный щит
Меджитов не знал, что на другом краю США еще один ученый проводил эксперимент, результаты которого могли еще основательнее подкрепить его теорию. Стивен Галли, заведующий кафедрой патологии в Медицинской школе Стэнфордского университета, в течение многих лет изучал тучные клетки, загадочные иммунные клетки, способные убивать людей во время аллергических реакций. У него возникло подозрение, что на самом деле тучные клетки должны оказывать помощь организму. Так, в 2006 году Галли и его коллеги выяснили, что тучные клетки уничтожают токсины, содержащиеся в яде гадюки. Это открытие навело Галли на ту же мысль, к которой склонялся и Меджитов: а не могут ли аллергии выполнять защитную функцию.
АВТОР ФОТО,SPL
Подпись к фото,
Те самые тучные клетки, основные агенты аллергических реакций
Что получить ответ на этот вопрос, Галли и его коллеги вводили мышам инъекции, содержащие от одной до двух доз яда, соответствующих одному укусу пчелы, вызывая тем самым аллергические реакции у животных. Затем они вводили подопытным потенциально смертельные дозы, чтобы понаблюдать, повысит ли ответная реакция шансы мышей на выживание. Так и произошло. Более того, когда Галли его команда ввели антитела IgE мышам, которые раньше не подвергались воздействию яда, эти животные также оказались защищенными от потенциально опасной дозы.
Меджитов был в восторге, когда обнаружил работу Галли в том же номере журнала Immunity ("Иммунитет"), в котором была опубликована его собственная статья. "Приятно было узнать, что кто-то пришел к тем же результатам, используя совершенно другую модель. Это обнадеживало", - сказал мне Меджитов.
И все же после всех экспериментов многие вопросы оставались без ответов. Каким именно образом вред, наносимый организму пчелиным ядом, ведет к выделению IgE? И как IgE защищает мышей? Именно на эти вопросы ищет сейчас ответы команда Меджитова. Он продемонстрировал мне некоторые эксперименты, когда я снова побывал у него в марте. Мы с трудом протиснулись мимо новой морозильной камеры, перегораживающей коридор, чтобы проникнуть в комнату, где его сотрудница Джейми Каллен проводит большую часть своего времени. Она поместила под микроскоп емкость с розовым сиропом и пригласила меня взглянуть. Я увидел целое сонмище тел, имевших форму дыни.
"Это именно те клетки, которые и создают все проблемы", - сказал Меджитов. Я смотрел на тучные клетки, основные агенты аллергических реакций. Каллен занимается изучением того, как антитела IgE вступают в столкновение с тучными клетками, побуждая их становиться восприимчивыми, а в некоторых случаях и сверхвосприимчивыми к аллергенам.
Сигнал тревоги для организма
Как предсказывает Меджитов, такие эксперименты покажут, что обнаружение аллергенов действует так же, как домашняя система охранной сигнализации: "Вы можете засечь грабителя не потому, что узнали его в лицо, а по разбитому окну", - объясняет он. Вред, причиненный аллергеном, возбуждает иммунную систему, которая собирает молекулы, находящиеся поблизости, и создает к ним антитела. Таким образом, преступник установлен и его можно будет скрутить, как только он попробует проникнуть в дом в следующий раз.
Аллергии становятся более понятными с точки зрения эволюции, если рассматривать их как своего рода домашнюю систему охранной сигнализации. Токсичные химические вещества, те же яды растений и животных, издавна угрожают здоровью человека. Аллергии обеспечивали защиту нашим предкам, вымывая эти вещества из организма. А тот дискомфорт, который наши предки испытывали, подвергаясь воздействию этих аллергенов, мог заставить их перебираться в более безопасные уголки среды их обитания.
В лаборатории Джейми Каллен стоит пластиковый ящик, в котором обитает пара мышей. В подвале здания хранятся дюжины других подобных ящиков. Некоторые из мышей – самые обыкновенные, другие – нет. Ученые из команды Меджитова с помощью методов генной инженерии лишили животных возможности производить IgE.
Меджитов и Каллен будут вести наблюдения за этими избавленными от аллергии мышами в течение следующей пары лет. Животные могут быть избавлены от страданий, связанных с сенной лихорадкой, вызванной пыльцой амброзии, которая неизбежно попадет в их ящики с потоками воздуха. Но, как предсказывает Меджитов, им придется хуже. Неспособные противостоять пыльце растений и другим аллергенам, они позволят токсичным молекулам беспрепятственно проникнуть в свой организм, где будет нанесен вред органам и тканям.
"Этого еще никто никогда не делал, поэтому мы не знаем, какими окажутся последствия", - говорит Меджитов. Но если его теория верна, эксперимент продемонстрирует, что аллергии оснащают нас невидимым щитом.
Как повезет…
Даже если эксперимент пройдет так, как ожидается, Меджитов не уверен, что его гипотезы по поводу аллергий так же быстро заслужат признание, как идеи, относящиеся к толл-подобным рецепторам. Представление о вреде аллергий слишком прочно укоренилась в умах врачей. "Приходится считаться с инерцией мышления", - говорит он.
Однако понимание целей, которым служат аллергии, может привести к кардинальным изменениям в подходах к их лечению. "Один из выводов из наших взглядов состоит в том, что любая попытка полностью блокировать аллергическую защиту – это плохая идея", - говорит Меджитов. Вместо этого аллергологам следовало бы выяснить, почему у меньшинства людей защитные реакции приводят к сверхчувствительности. "Это так же, как с болью, - продолжает Меджитов. – Нормальная боль – это благо. Избыточная боль – беда".
Пока же Меджитов был бы доволен, если бы удалось убедить людей не относиться к аллергиям, как к болезни, несмотря на все страдания, которые они причиняют. "Вы чихаете, чтобы защитить себя. А то, что вам не нравится чихать, это уж простое невезение, - говорит он, слегка пожимая плечами. – Эволюции нет дела до ваших чувств".
Источник: polonsil.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]