ДВЕ ЖЕРТВЫ «КРАСНОГО ДЕМОНА»
---
Оригинал взят у 
sergeyurich в ДВЕ ЖЕРТВЫ «КРАСНОГО ДЕМОНА»
Убийства офицеров солдатами начались в русской армии еще во времена Февральской революции 1917 года. Но власть в лице Временного правительства никогда не одобряла и уж тем более не стимулировала эти расправы.
Все изменилось с приходом к власти большевиков. И зловещую роль в превращении отдельных преступлений в поток безнаказанных убийств сыграла двойственная позиция Льва Троцкого.
С одной стороны, он всемерно пытался привлечь на сторону красных профессиональных военных - так называемых «военспецов» (к концу 1918 года около 75% командного состава Красной армии составляли бывшие царские офицеры), а с другой – легко натравливал красноармейцев на «представителей царизма».
Вот лишь два таких показательных примера.
ДРАМА В МОГИЛЕВЕ
К ноябрю 1917 года исполняющим обязанности Верховного главнокомандующего русской армией оказался генерал-лейтенант Николай Николаевич Духонин. Он находился в Ставке в Могилеве и призывал войска не оставлять позиций, «дабы не дать противнику воспользоваться смутой».
Большевики потребовали от командующего немедленно приступить к переговорам о мире с Германией и Австро-Венгрией. Духонин отказался подчиниться этому распоряжению. Во-первых, Россия имела обязательства перед союзниками по Антанте о невозможности заключения сепаратного мира. А во-вторых, переговоры должны вести дипломаты, уполномоченные верховной властью страны, но никак не командующий армией.
Тогда большевики распорядились сместить Духонина и назначили на его место прапорщика Николая Крыленко.
Вскоре в Ставку прибыл новый назначенец в сопровождении отряда вооруженных матросов. Духонину было объявлено, что он арестован. Генерал не желал братоубийственного кровопролития. Он подчинился приказу и был сопровожден в вагон Крыленко.
Вскоре на перроне собралась толпа из агрессивно настроенных солдат и матросов. Увещевания Крыленко не помогали. Духонина выволокли из вагона, нанесли несколько ударов штыками и добили выстрелами в голову. Еще некоторое время толпа при полном попустительстве нового командующего продолжала глумиться над бездыханным телом. Убийцы не забыли вытащить у генерала бумажник, а также сняли с него часы и сапоги. Затем обезображенный труп Духонина выставили на всеобщее обозрение.
Самое невероятное началось через пару дней, когда страсти немного улеглись. Крыленко отправил Троцкому телеграмму, в которой откровенно поделился своими циничными мыслями: «В связи с убийством Духонина необходимо юридическое оформление дела… Предлагаю прекратить его постановлением государственной власти… Возбуждение дела с обязательными допросами матросов едва ли целесообразно».
И что на это отвечает Троцкий? Требует тщательного расследования и наказания убийц? Ничего подобного.
Лев Давидович пишет: «Было бы бессмысленно и преступно передавать дело в руки судебных чиновников старого закала. Если необходимо, можете передать дело революционному суду, который должен руководствоваться революционным правосознанием народа». Вот так высшая власть благословила все последующие расправы. Если жертва – царский офицер, а преступники – солдаты и матросы, то значит, и убийство было вполне заслуженным.
ДРАМА МОРСКОГО ОФИЦЕРА
Расправится с неугодными царскими офицерами руками разнузданной солдатни удавалось не всегда. И в таких случаях новая власть легко могла создать видимость законного суда. И снова жуткую роль в создании прецедента сыграл Троцкий.
К началу 1918 года фактическим командующим Балтийского флота оказался капитан первого ранга Алексей Михайлович Щастный (фото 1918 г.):
В феврале немецкие части начали стремительное наступление в Прибалтике. Одновременно стало известно о возможности отправки германских отрядов в Финляндию. А в портах Ревеля и Гельсингфорса базировались десятки русских военных кораблей. Капитан Щастный не хотел, чтобы этот флот достался врагу. И он принял решение переправить все эскадры в Кронштадт.
Линкор "Полтава" в 1915 г. (с 1926 г. - "Михаил Фрунзе"). Именно на этом линкоре А. М. Щастный служил старшим офицером в 1914 - 1916 гг. И его тоже в числе других кораблей он вывел из Гельсингфорса во время знаменитого "Ледового похода Балтийского флота" весной 1918 года.
Несмотря на тяжелые условия (толстый ледяной покров и крайне низкая дисциплина экипажей), операция была проведена блестяще. Последний корабль покинул порт Ревеля буквально на глазах у немцев. Весь флот благополучно добрался до Кронштадта. Авторитет Щастного среди матросов поднялся на небывалую высоту. И вскоре последовала реакция новых властей.
Уважение революционных матросов к чрезмерно самостоятельному представителю царского офицерства очень не понравилось Льву Троцкому. Было выдвинуто совершенно нелепое обвинение. Троцкий заявил, что капитан устроил переход кораблей в контрреволюционных целях. Будто Щастный хотел таким образом выставить себя в роли спасителя и захватить власть над флотом.
Так как матросы после этих «объяснений» не бросились тут же убивать коварного офицера, то большевикам пришлось инициировать судебный процесс. Единственным свидетелем обвинения на нем выступил сам Троцкий.
К моменту ареста Щастного еще продолжал действовать официально объявленный большевиками мораторий на смертную казнь. Но Троцкий буквально за несколько дней до вынесения приговора продавил среди соратников решение о восстановлении высшей меры наказания. На суде Троцкий заявил, что «Щастный настойчиво и неуклонно углублял пропасть между флотом и Советской властью», а также «сеял панику».
Несмотря на безумный характер обвинения, Президиум ВЦИК одобрил смертный приговор. Без возможности апелляции капитан был немедленно расстрелян.
При подготовке данного поста были использованы материалы статьи Д. Коновалова «Растерзанные и расстрелянные» («Дилетант», №017, май 2017 г.).
Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.
Убийства офицеров солдатами начались в русской армии еще во времена Февральской революции 1917 года. Но власть в лице Временного правительства никогда не одобряла и уж тем более не стимулировала эти расправы.
Все изменилось с приходом к власти большевиков. И зловещую роль в превращении отдельных преступлений в поток безнаказанных убийств сыграла двойственная позиция Льва Троцкого.
С одной стороны, он всемерно пытался привлечь на сторону красных профессиональных военных - так называемых «военспецов» (к концу 1918 года около 75% командного состава Красной армии составляли бывшие царские офицеры), а с другой – легко натравливал красноармейцев на «представителей царизма».
Вот лишь два таких показательных примера.
ДРАМА В МОГИЛЕВЕ
К ноябрю 1917 года исполняющим обязанности Верховного главнокомандующего русской армией оказался генерал-лейтенант Николай Николаевич Духонин. Он находился в Ставке в Могилеве и призывал войска не оставлять позиций, «дабы не дать противнику воспользоваться смутой».
Большевики потребовали от командующего немедленно приступить к переговорам о мире с Германией и Австро-Венгрией. Духонин отказался подчиниться этому распоряжению. Во-первых, Россия имела обязательства перед союзниками по Антанте о невозможности заключения сепаратного мира. А во-вторых, переговоры должны вести дипломаты, уполномоченные верховной властью страны, но никак не командующий армией.
Тогда большевики распорядились сместить Духонина и назначили на его место прапорщика Николая Крыленко.
Вскоре в Ставку прибыл новый назначенец в сопровождении отряда вооруженных матросов. Духонину было объявлено, что он арестован. Генерал не желал братоубийственного кровопролития. Он подчинился приказу и был сопровожден в вагон Крыленко.
Вскоре на перроне собралась толпа из агрессивно настроенных солдат и матросов. Увещевания Крыленко не помогали. Духонина выволокли из вагона, нанесли несколько ударов штыками и добили выстрелами в голову. Еще некоторое время толпа при полном попустительстве нового командующего продолжала глумиться над бездыханным телом. Убийцы не забыли вытащить у генерала бумажник, а также сняли с него часы и сапоги. Затем обезображенный труп Духонина выставили на всеобщее обозрение.
Самое невероятное началось через пару дней, когда страсти немного улеглись. Крыленко отправил Троцкому телеграмму, в которой откровенно поделился своими циничными мыслями: «В связи с убийством Духонина необходимо юридическое оформление дела… Предлагаю прекратить его постановлением государственной власти… Возбуждение дела с обязательными допросами матросов едва ли целесообразно».
И что на это отвечает Троцкий? Требует тщательного расследования и наказания убийц? Ничего подобного.
Лев Давидович пишет: «Было бы бессмысленно и преступно передавать дело в руки судебных чиновников старого закала. Если необходимо, можете передать дело революционному суду, который должен руководствоваться революционным правосознанием народа». Вот так высшая власть благословила все последующие расправы. Если жертва – царский офицер, а преступники – солдаты и матросы, то значит, и убийство было вполне заслуженным.
ДРАМА МОРСКОГО ОФИЦЕРА
Расправится с неугодными царскими офицерами руками разнузданной солдатни удавалось не всегда. И в таких случаях новая власть легко могла создать видимость законного суда. И снова жуткую роль в создании прецедента сыграл Троцкий.
К началу 1918 года фактическим командующим Балтийского флота оказался капитан первого ранга Алексей Михайлович Щастный (фото 1918 г.):
В феврале немецкие части начали стремительное наступление в Прибалтике. Одновременно стало известно о возможности отправки германских отрядов в Финляндию. А в портах Ревеля и Гельсингфорса базировались десятки русских военных кораблей. Капитан Щастный не хотел, чтобы этот флот достался врагу. И он принял решение переправить все эскадры в Кронштадт.
Линкор "Полтава" в 1915 г. (с 1926 г. - "Михаил Фрунзе"). Именно на этом линкоре А. М. Щастный служил старшим офицером в 1914 - 1916 гг. И его тоже в числе других кораблей он вывел из Гельсингфорса во время знаменитого "Ледового похода Балтийского флота" весной 1918 года.
Несмотря на тяжелые условия (толстый ледяной покров и крайне низкая дисциплина экипажей), операция была проведена блестяще. Последний корабль покинул порт Ревеля буквально на глазах у немцев. Весь флот благополучно добрался до Кронштадта. Авторитет Щастного среди матросов поднялся на небывалую высоту. И вскоре последовала реакция новых властей.
Уважение революционных матросов к чрезмерно самостоятельному представителю царского офицерства очень не понравилось Льву Троцкому. Было выдвинуто совершенно нелепое обвинение. Троцкий заявил, что капитан устроил переход кораблей в контрреволюционных целях. Будто Щастный хотел таким образом выставить себя в роли спасителя и захватить власть над флотом.
Так как матросы после этих «объяснений» не бросились тут же убивать коварного офицера, то большевикам пришлось инициировать судебный процесс. Единственным свидетелем обвинения на нем выступил сам Троцкий.
К моменту ареста Щастного еще продолжал действовать официально объявленный большевиками мораторий на смертную казнь. Но Троцкий буквально за несколько дней до вынесения приговора продавил среди соратников решение о восстановлении высшей меры наказания. На суде Троцкий заявил, что «Щастный настойчиво и неуклонно углублял пропасть между флотом и Советской властью», а также «сеял панику».
Несмотря на безумный характер обвинения, Президиум ВЦИК одобрил смертный приговор. Без возможности апелляции капитан был немедленно расстрелян.
При подготовке данного поста были использованы материалы статьи Д. Коновалова «Растерзанные и расстрелянные» («Дилетант», №017, май 2017 г.).
Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.
Взято: eho-2013.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]