«Я бы сам сходил с ребёнком в кино на выходных». Что творится под черным шлемом ОМОНа во время протестов
---
Логика приказа, отсутствующий Навальный, пропавшие выходные и угроза жизни. «Фонтанка» спросила, чем сознание человека в оцеплении отзывается на лозунги протестующих.
Фото: Огнев Михаил/«Фонтанка.ру»
Вторые выходные подряд в центре Петербурга проходят несогласованные акции в поддержку Алексея Навального. Неделю назад протестующие прошли по Невскому проспекту, потеряв 500 человек задержанными. Накануне на главную улицу города их не пустили, но кружная прогулка по историческому центру прошла еще более ожесточённо — в автозаки и автобусы рассадили втрое больше людей. Уровень насилия вырос с обеих сторон: электрошокеры, петарды, перец и обнаженное табельное — до этой точки градусник нагрелся в воскресенье. «Фонтанка» давала слово тем, кто первый раз принял участие в протестах в Петербурге. На этот раз мы включили микрофон второй стороне и записали монолог сотрудника ОМОН, который принимал участие в обеспечении порядка на обеих акциях.
Александр, 31 год, в ОМОНе три года, стоит в боевых порядках:
— Я в Питере живу всю жизнь. Я здесь родился и вырос. Мне сама ситуация кажется неправильной, когда в центре города у нас одни люди дерутся с другими, толпа на толпу. Неважно, кто прав, кто виноват.
Мы были вчера и на Сенной, и у ТЮЗа, может еще где-то выскакивали по дороге. Всего 4–5 часов. В амуниции весом 5–7, а иногда и до 10 килограммов доходит. Со стороны сотрудников, не только ОМОНа, всех органов, не было настроя на насилие. Его изначально нет. Да и не все протестующие настроены на насилие в отношении нас. Но зачастую ребятки сами приходят туда, чтобы подраться. Они не понимают, где и чего. Им плевать, и по ним видно. Иногда они в открытую говорят, что им все равно, за что выходить. Они приходят подраться с силовиками и «побеспорядочить».
Сценарий, как правило, один — в нас из толпы что-то летит. Вчера точно были бутылки. Про снежки я вообще молчу. Я сам не видел, ребята из других батальонов говорили, что был взрывпакет и зажжённый файер в кого-то кинули. В прошлый митинг не было такого. Там только снежки, и может еще что по мелочи. Когда в нашу сторону такое начинается, то это уже реальная опасность для жизни. И ОМОН начинает пожестче работать.
На митинги приходили обычные наши граждане, и взрослые, и молодые люди. Есть адекватные. Им сказали, что проход закрыт, здесь нельзя собраться, они отошли оттуда. Есть такие, что могут покричать, не встают в физическое столкновение. Молодежь есть. По внешнему виду есть и те, кому нет 18 — старшие школьники и студенты. Они при этом что-то кричат про налоги. Хотя я сомневаюсь, что они их уже платили.
Поведенчески вчера было много агрессии. Если говорить про видео, где сотрудник полиции достал пистолет (это видео снял фотокорресподент «Фонтанки». — Прим. ред.), то я видел это своими глазами. На него было совершено групповое нападение, и он имел право по закону применить оружие. Хотя тут, конечно, тонкий момент. Те, кто нападает на нас и полицию, нападают, чтобы напасть. Они делают из этого шоу, выпадают из реальности не думают что за нарушения придется ответить. Они приходят за адреналином. Либо для хайпа. Мне не понятно, почему они думают, что если подерутся с сотрудниками ОМОНа, это что-то решит на общероссийском уровне.
Многие думают, что политически мы кому-то симпатизируем. Мы вне политического поля, мы действуем в рамках закона: сторонники Жириновского, Навального или за инопланетян выйдут. Они нам часто кричат, что мы не имеем права это делать. Когда например идет оцепление. Но мы по закону это делать должны, когда идет массовое скопление и это опасно. Мы их оттесняем. Это не всегда заканчивается какой-то бойней или столкновением. Просто оцепляем и направляем людей по определенному маршруту.
Я сам офицер, и если вижу, что накаляется, то мы лучше отступим или зачинщика уберем оттуда. Если задерживаем женщин, то максимально осторожно, мы не кровопийцы. Когда девушка совершила правонарушение, и начинает сопротивляться при задержании, то к ним в разумных мерах применяется сила. Многие делают из себя мучениц. Я видел и таких. Садятся пятой точкой на снег, а ее просто попросили пройти. Вчера такое было. Мы решили эту даму оставить, раз у нее такие актёрские таланты хорошие.
Когда идут задержания, конечно, не сильно разбираются — случайно оказался человек там или нет. Человеческий фактор никто не отменял, на нас камера не висит, чтобы заглянуть в голову человеку. Но случайные люди стараются быстро покинуть такое место.
Честно сказать, я не смотрю вообще политические ни видео, ни расследования. Человек, который поступает на службу, быстро становится аполитичным. Мы не симпатизируем никому. Мы присягу даем Российской Федерации. Нет смысла голову этим забивать. Мы вне политики.
Я к Навальному не отношусь никак. Я не знаю кто он, и что он там делает. Путина я знаю, кто это. На минуточку, он Верховный Главнокомандующий. Я знаю его с этой стороны. Разоблачительные фильмы про имущество не смотрю. Я стараюсь не вникать. Если ты встал на страже закона, то закон и охраняй.
Митингующие забывают, что есть люди, которые не хотят в этом участвовать. Их больше. Если бы это было не так, то их бы больше вышло. А так не пройти, ни в театр, ни на прогулку. Я бы сам сходил с ребенком в кино на выходных. Но тут в центр не снимешься, да и ты на работе.
Если кто-то из знакомых пошел на митинг, я не стал бы отговаривать. Это право любого человека. Я бы отговаривал от насилия.
«Фонтанка.ру»
Фото: Огнев Михаил/«Фонтанка.ру»Вторые выходные подряд в центре Петербурга проходят несогласованные акции в поддержку Алексея Навального. Неделю назад протестующие прошли по Невскому проспекту, потеряв 500 человек задержанными. Накануне на главную улицу города их не пустили, но кружная прогулка по историческому центру прошла еще более ожесточённо — в автозаки и автобусы рассадили втрое больше людей. Уровень насилия вырос с обеих сторон: электрошокеры, петарды, перец и обнаженное табельное — до этой точки градусник нагрелся в воскресенье. «Фонтанка» давала слово тем, кто первый раз принял участие в протестах в Петербурге. На этот раз мы включили микрофон второй стороне и записали монолог сотрудника ОМОН, который принимал участие в обеспечении порядка на обеих акциях.
Александр, 31 год, в ОМОНе три года, стоит в боевых порядках:
— Я в Питере живу всю жизнь. Я здесь родился и вырос. Мне сама ситуация кажется неправильной, когда в центре города у нас одни люди дерутся с другими, толпа на толпу. Неважно, кто прав, кто виноват.
Мы были вчера и на Сенной, и у ТЮЗа, может еще где-то выскакивали по дороге. Всего 4–5 часов. В амуниции весом 5–7, а иногда и до 10 килограммов доходит. Со стороны сотрудников, не только ОМОНа, всех органов, не было настроя на насилие. Его изначально нет. Да и не все протестующие настроены на насилие в отношении нас. Но зачастую ребятки сами приходят туда, чтобы подраться. Они не понимают, где и чего. Им плевать, и по ним видно. Иногда они в открытую говорят, что им все равно, за что выходить. Они приходят подраться с силовиками и «побеспорядочить».
Сценарий, как правило, один — в нас из толпы что-то летит. Вчера точно были бутылки. Про снежки я вообще молчу. Я сам не видел, ребята из других батальонов говорили, что был взрывпакет и зажжённый файер в кого-то кинули. В прошлый митинг не было такого. Там только снежки, и может еще что по мелочи. Когда в нашу сторону такое начинается, то это уже реальная опасность для жизни. И ОМОН начинает пожестче работать.
На митинги приходили обычные наши граждане, и взрослые, и молодые люди. Есть адекватные. Им сказали, что проход закрыт, здесь нельзя собраться, они отошли оттуда. Есть такие, что могут покричать, не встают в физическое столкновение. Молодежь есть. По внешнему виду есть и те, кому нет 18 — старшие школьники и студенты. Они при этом что-то кричат про налоги. Хотя я сомневаюсь, что они их уже платили.
Поведенчески вчера было много агрессии. Если говорить про видео, где сотрудник полиции достал пистолет (это видео снял фотокорресподент «Фонтанки». — Прим. ред.), то я видел это своими глазами. На него было совершено групповое нападение, и он имел право по закону применить оружие. Хотя тут, конечно, тонкий момент. Те, кто нападает на нас и полицию, нападают, чтобы напасть. Они делают из этого шоу, выпадают из реальности не думают что за нарушения придется ответить. Они приходят за адреналином. Либо для хайпа. Мне не понятно, почему они думают, что если подерутся с сотрудниками ОМОНа, это что-то решит на общероссийском уровне.
Многие думают, что политически мы кому-то симпатизируем. Мы вне политического поля, мы действуем в рамках закона: сторонники Жириновского, Навального или за инопланетян выйдут. Они нам часто кричат, что мы не имеем права это делать. Когда например идет оцепление. Но мы по закону это делать должны, когда идет массовое скопление и это опасно. Мы их оттесняем. Это не всегда заканчивается какой-то бойней или столкновением. Просто оцепляем и направляем людей по определенному маршруту.
Я сам офицер, и если вижу, что накаляется, то мы лучше отступим или зачинщика уберем оттуда. Если задерживаем женщин, то максимально осторожно, мы не кровопийцы. Когда девушка совершила правонарушение, и начинает сопротивляться при задержании, то к ним в разумных мерах применяется сила. Многие делают из себя мучениц. Я видел и таких. Садятся пятой точкой на снег, а ее просто попросили пройти. Вчера такое было. Мы решили эту даму оставить, раз у нее такие актёрские таланты хорошие.
Когда идут задержания, конечно, не сильно разбираются — случайно оказался человек там или нет. Человеческий фактор никто не отменял, на нас камера не висит, чтобы заглянуть в голову человеку. Но случайные люди стараются быстро покинуть такое место.
Честно сказать, я не смотрю вообще политические ни видео, ни расследования. Человек, который поступает на службу, быстро становится аполитичным. Мы не симпатизируем никому. Мы присягу даем Российской Федерации. Нет смысла голову этим забивать. Мы вне политики.
Я к Навальному не отношусь никак. Я не знаю кто он, и что он там делает. Путина я знаю, кто это. На минуточку, он Верховный Главнокомандующий. Я знаю его с этой стороны. Разоблачительные фильмы про имущество не смотрю. Я стараюсь не вникать. Если ты встал на страже закона, то закон и охраняй.
Митингующие забывают, что есть люди, которые не хотят в этом участвовать. Их больше. Если бы это было не так, то их бы больше вышло. А так не пройти, ни в театр, ни на прогулку. Я бы сам сходил с ребенком в кино на выходных. Но тут в центр не снимешься, да и ты на работе.
Если кто-то из знакомых пошел на митинг, я не стал бы отговаривать. Это право любого человека. Я бы отговаривал от насилия.
«Фонтанка.ру»
Источник: hollivizor.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]