Зона временного содержания
---
Недавно в прессе появилась статья известного педагога, заслуженного учителя РФ Евгения Ямбурга под названием: «Российским учителям предложили выдать боевую экипировку с камерой заднего вида».
Ямбург пишет: «Серия эксцессов на уроках, в ходе которых педагоги подвергались нападениям со стороны подростков, взбудоражила общественность... Учительская профессия становится столь же опасной, как, например, профессия врача скорой помощи. Родилась законодательная инициатива — создать документ, закрепляющий статус учителя в современной школе».
В том числе предлагают для учителя специальную экипировку, что-то типа педагогического киборга, насколько я понял. Кстати, говорят, в Казахстане приняли, или вот-вот примут, некий закон об учителе, согласно которому оскорбление педагога будет наказываться как отдельное и весьма серьезное правонарушение.
А ведь и в самом деле. Все чаще и чаще читаешь не только о неуважении к учителю, не только о презрении к его словам, не только о насмешках, издевательствах, ругани и оскорблениях, но даже о побоях. Даже иногда – о ножевых ранениях. Почему?
А ни почему. Точнее, прекрасно понятно, почему. Не надо называть «безмотивным» проступок, мотив которого прост и ясен. Настолько прост, что эта ясность для нас неприемлема. Потому что разрушает нашу привычную картину мира.
Огромная масса школьников ненавидит школу. Не знаю, сколько там в процентах, но, мне кажется, не менее половины. А может быть, и больше.
Причем дети ненавидят школу не потому, что их там унижают-оскорбляют. Это тоже случается, увы, это ужасно – но не это главное. Дети ненавидят школу потому, что не видят в ней смысла, цели, перспективы. Не могут ответить на самый главный вопрос: «Зачем мне все это? Синусы и косинусы, нейтроны и щелочи, взятие Бастилии и в придачу дуб, который неизвестно за каким чертом рассматривает князь Андрей?».
Вот отсюда и возникают унижения и оскорбления со стороны учителя: он сам, человек прежнего поколения и прежних ценностей, глубоко оскорблен принципиальным нежеланием детей изучать нейтроны и князя Андрея. Не каким-то там непослушным, веселым и хулиганистым сиюминутным нежеланием, как в прежние времена случалось, и ничего страшного – а именно принципиальным. Потому что непонятно, зачем это все человеку надо. Но учитель, оскорбленный этой принципиальностью, которая бьет в самую сердцевину его убеждений и ценностей – в ответ начинает карать ученика. Теми средствами, которые в его распоряжении – от двоек и проработок до издевательств и морального террора. Ну и получает «ответку», как нынче принято говорить в высших сферах.
Не подумайте, что я оправдываю жестокого учителя или агрессивного ученика. Оба (не)правы. Я всего лишь пытаюсь увидеть общую картину школьного образования. А она безрадостна.
Особенно на фоне веселых криков о том, что так называемые «hard skills» не так уж нужны, нужны «soft skills». То есть твердые знания и навыки (та же математика, физика, литература) должны потесниться, уступить мягким – умению общаться, договариваться, улыбаться, находить друзей, работать в команде.
На фоне бесконечных курсов по укреплению самооценки и прокачке мотивации.
На фоне вдохновляющих (а на самом деле демотивирующих) историй успеха – но теперь не о Форде, Гейтсе или Джобсе, которые что-то созидали, а о пятнадцатилетних юношах и девушках, которые якобы зарабатывают миллионы, ведя «бьюти-блоги».
На фоне того, что старая индустриальная система массовой однотипной фабрично-офисной занятости уже практически рухнула. Фабричное производство вынесено в дальние страны, где не надо отапливать помещения (ибо тепло), и даже освещать их как следует не надо (ибо обойдутся), и где рабочему надо платить в десять раз меньше, чем в европейских странах, включая Россию. А в офисной работе все больше «удаленки» и многоступенчатого аутсорсинга, который, в конечном итоге, сводится к той же самой удаленке.
То есть причина объективна: существенные изменения структуры занятости в постиндустриальном обществе, в котором нам повезло жить.
Если совсем грубо – школа столетиями (примерно три века) готовила молодых людей к фабрике или к конторе, к госслужбе или к работе в научном коллективе. Все знания и навыки, которые давались в школе, были нацелены именно на это (ну и на продолжение образования в университете).
В этой ситуации попытки сохранить школу в том виде, в котором она была двадцать-тридцать лет назад, принесут только вспышки насилия. Потому что при нынешней структуре занятости насилием является обязательное среднее образование для всех, особенно же для тех, кому оно ни к черту не сдалось. А насилие порождает насилие, это элементарно, мой дорогой Ватсон.
Но как сделать, чтобы учителя уважали или хотя бы не обижали?
Одни говорят, что надо вооружить учителя правовыми и техническими средствами защиты от учеников – от закона об оскорблении учителя до видеокамер кругового обзора.
Другие говорят, что надо резко увеличить зарплаты и соцпакеты для учителей, уменьшить количество учеников в классах, и вообще «сделать профессию учителя престижной».
Не выйдет.
Насчет видеокамер и прочих средств контроля, изъятий гаджетов при входе в школу и прочих полицейских мероприятий – напомню старую мудрость из рассказа Чехова: «Воры завсегда были проворней сторожов!» Все равно обманут, извернутся, изощрятся и посмеются.
Насчет денег и престижа. Мне кажется, что, если бы мне платили 300 000 рублей в месяц и дали бы мне чин государственного советника первого ранга, но при этом я (сидя в классе на 10 учеников), объяснял бы восьмиклассникам особенности почерков византийских писцов Х века, или что-то про эволюцию взглядов Жака Лакана в сравнении с Мелани Кляйн, они бы меня ненавидели точно так же. А может быть, еще сильней, потому что в маленьком классе труднее спрятаться от столь жестокого интеллектуального насилия.
Господа! Не надо учителю шлемов, бронежилетов и панорамных видеокамер. И делать его чиновником высокого ранга с огромной зарплатой – тоже не надо.
Я полагаю, что сделать профессию учителя весьма уважаемой – довольно просто. Надо всего лишь отменить обязательное среднее образование. Обязательным (особенно в эпоху гаджетов) должно стать максимум четырехклассное (а лучше трехклассное) начальное образование.
Человек должен уметь: читать и понимать смысл прочитанного, уметь расписываться и записывать от руки недлинные тексты, уметь бойко набирать в мессенджере и в текстовом процессоре. Пользоваться поисковиками и социальными сетями. Считать устно в пределах сотни, считать на калькуляторе в рамках четырех действий арифметики. Быть вежливым, уважать старших, не обижать девочек. Обладать общими представлениями о правах человека, об уважении к личности. Знать в общем и целом, что такое закон и о том, что бывает за его нарушение. Ну и конечно, твердо усвоить, что дуб – дерево, роза – цветок, олень – животное, воробей – птица, Россия – наше отечество, а смерть неизбежна. Последнее надо сообщать ближе к концу курса начальной школы, чтобы зря не расстраивать малышей.
А как же дальше, после четвертого класса?
Да очень просто. Среднее образование (как и начальное) должно оставаться строжайше, безо всяких оговорок бесплатным. Кстати, на мой личный вкус, я бы вообще запретил платные школы в принципе. Но посещение средней школы должно быть строго добровольным. В возрасте от 10 до 12 лет это должно быть выбором родителей или опекунов, а с 13 и до 17 — выбором самого подростка. Хочешь учиться? Учись и соблюдай правила. Учись, чему тебя учат умные, специально этому обученные люди. Не хочешь учиться или не хочешь соблюдать правила – вон там дверь.
Вот, собственно, и все. Никто никого ни к чему не принуждает.
При этом всякий человек в любом возрасте может продолжить образование хоть в школе, хоть на каких угодно курсах. А уж работодатель или приемная комиссия вуза будут решать, чего это образование стоит, на что может претендовать его обладатель.
Сейчас все чаще приходится слышать, что самые востребованные профессии будущего – это инженеры-биотехнологи и специалисты по искусственному интеллекту. Ибо это передний край науки. Увы. Тут маленькая путаница. Самые желанные и самые высокооплачиваемые профессии – это одно. Самые востребованные (то есть те, на которые проще всего устроиться) – совсем другое.
В конце 1940-х – начале 1950-х передним краем науки было все, связанное с ядерной бомбой и ракетами. Однако сказать, что физик-ядерщик или инженер-ракетчик были самыми востребованными профессиями в послевоенном СССР – это значит впасть в романтические фантазии.
И тогда, и сейчас самими востребованными профессиями являются те, что связаны с не самыми сложными навыками работы. Уборка помещений. Погрузка-разгрузка и доставка. А также все прочие работы в сфере услуг и торговли. Плюс строительство, наверное. Вот это на самом деле востребованные, а не вымечтанные профессии.
Всякий родитель хочет видеть своего взрослого ребенка если не «топ-», то хоть каким-то менеджером. Администратором, юристом, бизнесменом, актером. Если желания родителей и детей совпадают – слава Богу.
А если нет – давайте с этим, наконец, смиримся.
Но вот тут возникает самое сильное возражение. «Значит, вы хотите, чтобы половина детей в возрасте от 10 лет была предоставлена самим себе? Это же ужас! Это какие-то «банды Нью-Йорка!» Они же будут сбиваться в стаи и нападать на прохожих, будут воровать, грабить, калечить! Куда они, простите, денутся, когда родители на работе?».
В самом деле, кошмар. В этом возражении есть резон. Но в этом резоне есть некое страшное открытие. Значит, примерно для половины учеников школа – это всего лишь «изолятор временного содержания», «дневная тюрьма», «зона с 8 до 15», место, куда их загоняют, чтоб они не хулиганили, не крали, не разбойничали без надзора?
Сдается, что в огромной массе случаев это именно так. Значит, для начала надо признать, что проблема школы именно в этом, а не в программах обучения.
Денис Драгунский
Журналист, писатель
Источник: hollivizor.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]