Иммигрантский дневник. Часть № 51.

27. Адвокат с фамилией Борман
1.

Приехал и снова уехал брат. Он привёз российский загранпаспорт, купленный им для меня у ментов. Испустили дух Фиат и Форд Гранада. Их ржавые тела безмолвно коптились под весенними лучами около подьезда в фраздорфский дом. Жильцы богадельни сменили куртки на байковые рубашки, а господин Шнелль надел свой лучший летний пиджак - чёрный, измятый, напоминающий смокинг. Он очень шёл к его седым волосам. Ещё несколько месяцев назад Шнелль преподавал в Мюнхенском Университете, являясь профессором философии. Он разговаривал на пяти языках, включая новогреческий. Имел трюхомнатную квартиру в разляпистом районе Швабинг и светло-коричневый портфель. Выпивка постепенно выкопала глубокие ямы на щеках этого человека. Глубокие морщины разрезали кожу, превращая лицевое покрытие в трухлявую шелуху.

В итоге, Шнелль допрыгался. Ухрюкавшись до белой горячки, он вскарабкался на бордюр балкона и пытаясь удержать равновесие, проорал: "Я - Иисус Христос !!!" Хаотично цепляясь за воздух, профессор философии подскользнулся, потерял равновесие и рухнул вниз, в кузов грузовичка, нагруженного мусором. К счастью, было не высоко. Он даже не успел испугаться. Выбежавшие на крик соседи нашли сладко похрапывающее тело в обнимку с набитым целлофановым мешком. После месячного отдыха в психушке, Шнелля судили. Судья прописал ему многолетнюю альпийскую богадельню до тех про, пока у общества не появится твёрдая уверенность в том, что пациент не представляет опасности для самого себя. На этом вся его научная карьера закончилась, а квартира больше не слышала как её хмельной хозяин гремит стеклотарой.

Теперь Шнелль вёл трудную борьбу с персоналом за свободу, сбегая несколько раз в неделю в соседнюю деревню. Там, на центральном перекрёстке, опальный профессор сшибал с прохожих "по пятачку", чтобы купить себе дешёвой водки. Седой, худой и высокий, в чёрном смокинге, он умудрялся насобирать на выпивку за считанные часы. Ночью, когда в богадельне засыпала дежурная мед-сестра, компания завсегдатаев усаживалась за большой стол, около кухни. Там спиртное делилось между бывшими алкашами, приползающими на пиршество духа. Под музыку из кассетника, Шнелль танцевал вальс с шизофреничкой Ханнелорой, а бывший берлинский бомж Марио и его подруга, хлопали в ладоши, радуясь как дети. Начитанный Норберт пил, но глаза от детского бестселлера про инденйцев не отрывал.

Иногда мне приходилось работать допоздна. В такие смены я, подлавливал весёлую компанию. Распитие алкоголя находилось под строжайшим запретом, но нарушать праздник не хотелось. Тем более, что сотоварищи не напивались. Бутылка шла по кругу и каждому доставалась лишь пара крепких глотков. Однажды, господин Шнелль предложил мне присоединиться.
- Слушай, хочешь с нами выпить ?
- Спасибо. Не буду !
- А хочешь научу танцевать вальс ?
- А вот это давай !
Поняв, что пробудил во мне интерес, Шнелль по-купечески сжался.
- Дашь пять марок, тогда научу!
Засмеявшись, я согласился и под одобрение публики мы прошли в середину веранды. Смокинг новоиспечённого учителя танцев не совсем сочетался с моей униформой "вкручивателя розеток". Ханнелора подкрутила громкость чтобы грянула музыка. Норберт крепче прижал зубы к горлышку бутылки. Шнелль сделал вальяжное движение головой, закидывая чёлку назад и...

... на пороге стояла начальница богадельни. Она же - бессменная богиня пациентов и мой работодатель. Её глас раскатился так, что задрожжали деревянные перекрытия, поддерживающие потолок. Шизофреники и алкаши по-мышиному опрометью кинулись в палаты, а мне пришлось проследовать в кабинет и долго выслушивать неприятный монолог. Утром в мои руки вручили выговор в письменной форме. Дополнительную пилюлю в форме трёх недель без выходных, я парировал гордым увольнением. Во время прощания с обитателями, господин Шнелль судорожно тряс мою руку.
- Те мне пять марок дожен!
- Да бери их! Бери, хитюга!
Монета скатилась в его ладонь. Я сел на подошедший автобус, оставив философа стоять на белом фоне баварской богадельни в округлой рамочке из альпийских вершин - Хойберг и Хохрис. Когда мелодия церковнёго перезвона несётся над остроконечным лесом, то ёлки танцуют вальс. Часы на колокольне Росхольцена дали первый сигнал и понеслась.

2.

Увольнение произошло "по собственному желанию" и поэтому биржа труда лишила меня возможности получать пособие по безработице в первые три месяца. Официальная трудовая деятельность оказывала положительное влияние на переговоры с Комиссией по делам беженцев. В ней не особо жаловали бездельников. Впрочем, адвокат утверждал: финал близок. Ну а на всякий "пожарный" имелся поддельный загранпаспорт. Жильё во Фраздорфе предоставлялось по работе и, следовательно, в ближайшем будущем необходим переезд. Отдохнув несколько дней, я приступил к поискам новой квартиры. Изучив газетные обьявления и осмотрев несколько предложений по жилью, я наконец то остановился на однушке в Бад Файльнбахе - курортной альпийской глухомани. С краю примостился хуторок Бихль и некая госпожа фон Бёкманн вручила мне ключи от совершенно пустого помещения с длинным окном вдоль стены. Подержанная мебель обошлась в считанные копейки - вполне неплохой диван, два журнальных столика и кровать. Полторы коробки, накопленного за годы скарба и фотографий, принялись собирать пыль во встроенном шкафу.

Общественный транспорт сюда практически не ходил. Существовал мифический автобус из Розенхайма, но он ни разу не попался мне на глаза. Бад Файльнбахское житие подразумевало наличие личного транспорта. Все живущие, от древнего пенсионера до гимназиста-старшеклассника, имели здесь, как минимум, сверкающий лимузин. По этой причине я практически не появлялся дома, неделями ночуя в Мюнхене и обсуждая с Дюдей и бабой Петей киноновинки сезона. В переулке, неподалёку от станции метро "Фраунхофер Штрассе", оба персонажа создали коммуналку питерского образца, со всеми полагающимися финтифлюшками, чайничками, истериками и мутным паркетным полом.

Тягомотина может быть плавной, но она имеет способность перевоплощаться в мельничные жернова с тупыми зазубринами. Тогда время приобретает новое значение. Деньги тонули в квартплате и локальных расходах, а те, что спасаслись на шлюпке, жалобно стучали медью в кармане. Как молочный кисель чувство безысходности застилало заповедное болото между Бад Фальнбахом и автобаном. Шаг за шагом, налегке, с кочки на кочку. Любые мотивирующие слова действуют считанные минуты. Жернов крутится не останавливаясь, продолжая перемалывать кости, однако хребет ещё цел - ведь жизненная сила храниться именно в нём, а не банальном переломе рук.

За редким исключением, я всегда возвращался из Мюнхена на попутках. В зависимости от времени суток и погоды, поездка занимала от часа до трёх. Очередной ночью ждала пустая дорога и утомительный пешеходный переход по обочине через лес и равнину, к горам. Увидев свет фар, не сбавляя темпа ходьбы, я поднимал руку с оттопыренным вверх большим пальцем. Машина шумно проскочила мимо, вызывая антипатию и открылась луна. Сердце почувствовало, что мы уже где то встречались. Она опутала светом вершины Альп, окунулась в облако и снова вынырнула. За поворотом отчётливо проявилась далёкая луковица деревенской часовни и каждый крохотный домик ярко выделялся на тёмном фоне. Лучи разрезали клубящийся туман по правую руку, а дремучая чаща слева перестала пугать своей чернильностью. Точно такую же луну надежды я видел много лет назад и её не перепутать ни с чем. Мистический шум голосов в ушах усилился. Нет! Это лишь ветер, передвигающий тени, напомнил о трёх силуэтах, склонившихся за столом. Один из них был совсем юный и в нём я увидел себя. Двух других я почти не помнил. От долгой ходьбы в стоптанных башмаках страшно устали ноги.

Я оглянулся. Уже не так важно, тормознёт-ли полуночный автомобиль чтобы подобрать странного путника на дороге. Глаза уже разбирали надпись на карамельно-жёлтом фоне - въезд в Бад Файльнбах. Деревенские улицы спали. Пуст и контрастен, как в сказочном фильм, шёл путь через центр и поле к окраине. Дверь, ключ, цветок в прихожей, скрип дверки почтового ящика, а после него - одинокий конверт с обратным адресом от Альбрехта Бормана. В бумаге стояла всего одна фраза: "Срочно придите в мою канцелярию."

3.

Утром, после краткого звонка из телефонной будки секретарше адвоката, я опять выдвинулся в Мюнхен. Открывались магазинчики и дела на трассе шли как по маслу. Бумажный стаканчик кофе в придорожном киоске гнал невыспанность прочь. Цвели спасительные одуванчики. Сложенный вчетверо конверт лежал в кармане. Мне хотелось, чтобы это был последний или, хотя бы, предпоследний конверт. Таких коротких писем мне ещё не приходило. Однозначно, что Борман хочет сообщит новость исключительной важности.

Он встретил меня в кабинете, сидя затылком к входной двери, уставившись в стену напротив. Услышав приветствие, размашисто развернулся на крутящимся стуле и после обмена формально-шутливыми вежливостями достал из шкафа дюжину папок и пластмассовую коробку.
- У меня имеется хорошая новость. Позавчера из архива мне удалось получить кое-какие материалы по твоему делу.
Говоря, Борман перекладывал папки из одной стопки в другую, пока не остановился на одной, которую он положил перед собой. Смотря как он перелистывает содержимое, стало понятно, что речь шла о документах, касающихся меня, но о существовании которых я не подозревал.
- Значит, следующее. Сейчас я дам тебе прослушать магнитфонную запись. Мне нужно точно знать где и при каких условиях она была сделана.
Из коробки появилась крохотная диктофонная кассета. Он вставил её в плеер и нажал "пуск". Вначале забулькало, послышалась череда гулких ударов и, вдруг, я услышал русскую речь - себя самого. Взволнованно напрягая слух, мне стало понятно, что на поверхность всплыла встреча с сотрудниками американского посольства, случившаяся много лет назад. Это была плёнка одного из тех разговоров с которых всё закрутилось и она шумела как покоцанная грамофонная пластинка, вызывая множество эмоциональных воспоминаний.

Осталось загадкой, каким образом мой адвокат сумел выцарапать такой уникальный документ, а также несколько других, подтверждавших мой далёкий визит на американскую базу, которой в Мюнхене уже не было. Предполагаю, что документацию по беглым советским военнослужащим передали немецким властям перед выводом базы в США. Используя личные связи, Борман смог прорубить глубокую шахту. Во время прослушивания, его взгляд торжествовал, будто только что он выиграл шестизначную сумму в лотерею. Потом, отложил папки с замолчавшим диктофоном в сторону и вдохнул:
- Что ж, я сделал ещё не всё.
- Думаете, история скоро закончится ?
- Будем настроены позитивно. Процесс вышел за рамки стандартного разбирательства. Статьи в газетах видел? Ну вот а теперь, мы подкинем в огонь запись разговора. Ах, да! Работу ищи. Заплатишь мой гонорар, когда зарплату получишь.
- Ага. - кивнул я.

Он вставил новую кассету в диктофон и принялся в него наговаривать содержание адвокатской атаки. К первым предложениям я прислушивался, а потом в мозгу отпечатались только: "от имени моего клиента, точка", "требую право на постоянное пребывание, точка", "защищать правовое государство, точка" и так далее. С таким же успехом, он мог попросить: "Во имя всего святого, прекратите! Точка!"
- Теперь иди. Если появится что-то новенькое - сообщу. - на прощание сказал он.

Уходя, я попросил его присылать мне копию письма на адрес бабы Пети, чтобы в случае отсутствия по домашнему адресу, не промахнуться с назначенной встречей или не пропустить событие.

Копию письма, которое Борман отправил в Комиссию по делам беженцев я получил. На семи страницах он требовал изменения одной из статей "Закона об Иностранцах". Её смысл заключался в следующем: если жестокость наказания не соответствует тяжести преступления, то Германия обязана гарантировать защиту такого человека, предоставить ему убежище и право на долговременное пребывание. Одиннадцать лет тюрьмы за побег из армии больше несуществующего государства СССР могли классифицироваться именно по вышеупомянутой статье, в случае её наличия.

Сумев обьединить дела шестисот человек, находящихся в похожей ситуации, Борман вывел своё предложение на обсуждение в правительстве Германии. Политики качали головами и хрумкали галстуками, но навязчивый адвокат из Мюнхена прилип как жевательная резинка к волосам. Доказательства, подтверждающие угрозу тюремного заключения в Российской Федерации и целый ряд иных документов от ожидавших решения людей, были представлены немецким органам власти. Помимо этого, Германия упрекалась в открытом подстрекательстве к шпионажу и в попытке уйти от ответственности на рубеже холодной войны.

Поразительно, но новый пункт добавили. Приблизительно через месяц после моей беседы с Борманом, листая очередное издание "Закона об иностранцах" около стеллажа в книжном магазине, я нашёл его формулировку. В ней точная перепечатка из письма Бормана и заканчивается статья словами: "во имя человеколюбия и по гуманитарным причинам".

Продолжение будет

Иммигрантский дневник. Часть № 50.
Иммигрантский дневник. Часть № 49.
Иммигрантский дневник. Часть № 48.
Иммигрантский дневник. Часть № 47.
Иммигрантский дневник. Часть № 46.
Иммигрантский дневник. Часть № 45.
Иммигрантский дневник. Часть № 44.
Иммигрантский дневник. Часть № 43.
Иммигрантский дневник. Часть № 42.
Иммигрантский дневник. Часть № 41.
Иммигрантский дневник. Часть № 40.
Иммигрантский дневник. Часть № 39.
Иммигрантский дневник. Часть № 38.
Иммигрантский дневник. Часть № 37.
Иммигрантский дневник. Часть № 36.
Иммигрантский дневник. Часть № 35.
Иммигрантский дневник. Часть № 34.
Иммигрантский дневник. Часть № 33.
Иммигрантский дневник. Часть № 32.
Иммигрантский дневник. Часть № 31.
Иммигрантский дневник. Часть № 30.
Иммигрантский дневник. Часть № 29.
Иммигрантский дневник. Часть № 28.
Иммигрантский дневник. Часть № 27.
Иммигрантский дневник. Часть № 26.
Иммигрантский дневник. Часть № 25.
Иммигрантский дневник. Часть № 24.
Иммигрантский дневник. Часть № 23.
Иммигрантский дневник. Часть № 22.
Иммигрантский дневник. Часть № 21.
Иммигрантский дневник. Часть № 20.
Иммигрантский дневник. Часть № 19.
Иммигрантский дневник. Часть № 18.
Иммигрантский дневник. Часть № 17.
Иммигрантский дневник. Часть № 16.
Иммигрантский дневник. Часть № 15.
Иммигрантский дневник. Часть № 14.
Иммигрантский дневник. Часть № 13.
Иммигрантский дневник. Часть № 12.
Иммигрантский дневник. Часть № 11.
Иммигрантский дневник. Часть № 10
Иммигрантский дневник. Часть № 9.
Иммигрантский дневник. Часть № 8.
Иммигрантский дневник. Часть № 7.
Иммигрантский дневник. Часть № 6.
Иммигрантский дневник. Часть № 5.
Иммигрантский дневник. Часть № 4.
Иммигрантский дневник. Часть № 3.
Иммигрантский дневник. Часть № 2.
Иммигрантский дневник. Часть № 1.

Фейсбук: https://www.facebook.com/nikolaj.nakropin

Взято: pipokipp.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle