Десантура как пехота. Карелия - Венгрия - Прага - Австрия. 1944 - 45 г.
---
"По приказу о направлении личного состава на формирование воздушно-десантных войск была проведена комиссия на годность. Четверо, в том числе и скрипач Юра, комиссию не прошли. Мы не могли поверить, что Юрка с нами не поедет.
И вот мы в эшелоне. Это уже май 1944 года. Едем. Выгружаемся в городе Дмитрове под Москвой. Там проходит формирование отделений, взводов, рот. Командирами отделений назначены сержанты из полковых школ: из города Канска и других. Опять строим землянки, обживаемся. В овраге собираем зеленую траву и набиваем ею наши тюфяки, укладываем их на нары, вместо одеял - шинели.
Автор воспоминаний Б.М. Лутошкин.
Пока обустраивались, отдохнули. Потом началась усиленная боевая подготовка. Кормили нас хорошо, по первой норме. Обед, например, из трех блюд: щи с мясом, на второе - мясо или рыба с гарниром, на третье - кисель или компот. Голод, конечно, ощущался, но голодухи не было.
Расскажу об одном происшествии. На противоположном от нас берегу оврага располагался склад с картофелем. Наши курсанты стали посещать это "картофельное сокровище", как выразился наш комбат, майор Чустрак Иосиф Никифорович.
Ходили, в основном, ночами...Когда начальство узнало об этом, нашего командира вызвали на совещание. Мы тогда унесли из склада картофеля на двадцать пять тысяч рублей. Позже майор нам сказал, что нас... простили.
После завтрака рота десантников уходила в лес. Занятия проходили по расписанию. Периодически - с пулевой стрельбой. Часто использовались трофейные мины, поэтому производился перерасчет дальности стрельбы: у немцев минометы имели калибр 81 мм., у наших - 82 мм. Разница в 1 мм. и будет составлять основу перерасчета.
Мы мало жили в землянках - походы, походы, походы с минометом. Орудие устанавливалось на лыжные санки, к которым были прикреплены лямки для сцепления с двумя бойцами из расчета: наводчиком и заряжающим. С конца марта учились форсировать водные преграды. Мы тогда уже знали, что нас отправят на Карельский фронт.
Минометный расчет Лутошкина.
Надо отметить особую подготовку к прыжкам с аэростатов и самолетов. Была строгая программа без каких-либо отклонений, выполнение ее шло под неусыпным наблюдением инструкторов-укладчиков. Мы укладывали парашюты, цепляли их на плечи и шагали в город Яхрому, что километрах в восемнадцати от Дмитрова.
Хочу заметить, что единственные войска в период боевых действий не имели на снабжении ботинок с обмотками - это воздушнодесантные. Все время имелись сапоги. В период прыжков сапоги привязывались к ногам различными перевязочными средствами. Были случаи, когда по неопытности парашютисты теряли один или оба сапога в момент раскрытия парашюта.
Несколько слов о переживаниях в период прыжков. Какой никакой страх, конечно, имелся, но этот страх появлялся после первых случаев аварийности. Однажды один из курсантов при выбрасывании из самолета за что-то зацепился парашютом, и тот не раскрылся. Все последующие курсанты прыгали, видя болтающегося за бортом беднягу.
Командир бригады находился на площадке приземления и наблюдал эту картину. Парашютист не растерялся, перерезал стропы основного парашюта и спустился на запасном. Командир бригады отправил курсанта домой после поправки. Боевая подготовка длилась с конца июня 43 года по май 1944-го. Мы были, так сказать, резервом ставки.
Но вот получен приказ отправляться на фронт. Сначала прошло переформирование: из 19-той Гвардейской воздушно-десантной бригады сделали 299 Гвардейский стрелковый полк. Батальонов в полку стало четыре вместо трех десантных. Штат минометной роты фактически остался такой же.
Вот он, боевой расчет нашего 82-миллиметрового миномета: командир орудия старший сержант Никифоров, имя и отчество, к сожалению, забыл; наводчик Лутошкин Борис Михайлович - по калиматорному прицелу наводит миномет на цель, рядовой; подносчик мин рядовой Даненбург Владимир Иосифович - в походном положении переносит два лотка мин по три мины в каждом, вес мины - 3,14 кг.; подносчик мин рядовой Муравьев Михаил Иванович - в походном положении переносит два лотка мин; снарядный рядовой Спицын - в походном положении переносит плиту, снаряжает мину дополнительными патронами в соответствии с дистанцией полета мины; Бурмистров - рядовой, производит заряжение миномета путем опускания мины в ствол миномета, в походном положении переносит двуногую стойку.
Тактика боевых действий в условиях карельских лесов и болот имела свои особенности: подразделение получало боевую задачу в ходе передвижения во фланг или тыл противника - по лесным чащам и болотам, совершая обходной маневр к намеченной цели, принимая меры предосторожности от "кукушек", противопехотных и противотанковых мин на танкоопасных направлениях.
Получив задание овладеть горой Железной, мы попали в топкие места, поросшие хилым, но густым лесом и кустарником. Вперед выслали опытных дозорных, снайперов и разведчиков. Особенно трудно в походе приходилось нам, минометчикам и пулеметчикам.
Кроме груза у каждого имелось личное оружие: у наводчика пистолет ТТ, у подносчиков - автомат или карабин. При переходах можно использовать вьюки, но наводчик несет ствол на плече, так как при переноске во вьюке происходит болтанка. По опыту знаю, что кожа плеча, особенно правого, превращается в такую грубую, как примерно на пятке ноги. У пулеметчиков переноска пулеметов, как станкового, так и Горюнова, распределялась примерно таким же образом.
Подошли мы к Железной горе без особых хлопот, "кукушки" и мины нас миновали. Финны, видимо, были уверены, что русские не пойдут в обход, и Железную гору никто не защищал. Мы прошли по всем дворам, домов было одиннадцать-двенадцать. Обход населенного пункта закончился тем, что мы поймали единственное живое существо на горе - курицу. Время шло к обеду. Мы сварили суп, и нам разрешили отдыхать. Заснули сразу же, как только окопались.
Но сон был непродолжительным. Финское командование опомнилось и решило взять Железную гору в свое владение обратно. Начался такой обстрел, что сразу же появились раненые. Во взводе был ранен подносчик мин рядовой Зуев, фамилию второго раненого не помню. Огонь был ураганным.
Как только он прекратился, финны сразу пошли в атаку. Наш командир батальона, майор Чустрак лично поднял минометную роту и повел в атаку. Момент был такой, что мы сблизились с противником на расстояние пятнадцати-двадцати метров.
Я был вооружен пистолетом ТТ. На какие-то доли секунды нажимаю спусковой крючок раньше, чем финн. Пуля свистит над моей головой, а вражеский солдат падает. Комбат был за пулеметом. Атаку противника мы отбили с большими потерями. В ход шли гранаты, приклады карабинов, саперные лопатки, ядреный русский мат. Финны отошли в лес.
На этом бой у Железной горы не закончился. Финны, отойдя на перегруппировку своих сил, через час снова начали наступление. Но наш комбат сдержал натиск. Тем более, уже подходило подкрепление: один батальон саперного полка. И когда он соединился с нашим, противник вынужден был отступить.
В память об этом бое была установлена мраморная плита с такой надписью: "ЗДЕСЬ СТОЯЛ НАСМЕРТЬ БАТАЛЬОН МАЙОРА ЧУСТРАКА. ПОСВЯЩАЕТСЯ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ГЕРОЕВ". Памятная плита была установлена в день встречи ветеранов, которые проводились регулярно после войны через пять лет.
После разгрома противника на Карельском фронте наш 37-й Гвардейский стрелковый корпус был переформирован вновь, и 299-й Гвардейский стрелковый полк стал 19-той Гвардейской бригадой. (А в конце 1944-го наша бригада вошла в состав 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, Отдельной гвардейской воздушно-десантной армии).
Расквартированы мы были в городе Могилеве. Здесь проходила та же подготовка, что и в Дмитрове под Москвой: укладка парашютов и прыжки в таком же количестве, как и в Дмитрове, то есть минимум шесть прыжков. Поэтому сразу переключусь на дислокацию нашей бригады по Украинскому фронту.
Здесь дорога у нас была длинная. Дело в том, что мы сначала прибыли в Польшу, а потом с польского направления - на Венгрию, в район озера Балатон. После выгрузки из эшелона мы подходили к линии фронта ночами и только двое-трое суток - в дневное время. По прибытии к месту боевых действий мы начали наступление.
Подробно анализировать не буду, а только остановлюсь на двух случаях. Первый - о боях под Варпалотой или Веспремом, точно не помню. В районе озера Балатон наши минометы активно помогали пехоте. Огневые позиции были, как обычно, за зданиями домов. Видимо, противник засек нас и, сделав несколько выстрелов, поразил один наш расчет.
Мы сменили огневую позицию. Закончились мины. С пункта питания возвращается подносчик снарядов и сообщает о пристрелке маршрута... Тогда второй подносчик мин рядовой Даненбург принимает верное решение: дорогу до складирования снарядов, то есть между домами, он перекрывает сорокаметровым трассировочным шнуром, перебрасывая его через простреливаемую зону.
Рядовой Даненбург был тяжело ранен в другом бою. После полуторагодичного лечения он научился писать раненой рукой и впоследствии стал писателем. В эпилоге его романа "Голос солдата" он отметил следующее: "Святой долг моего героя взывать со страниц книг к человеческому разуму, предостерегать и напоминать, ...во что человеку обходится война. Монументы молчат. Люди могут услышать лишь голос прошедшего войну солдата. Да услышат они его!"
Хорошо запомнился бой за гостиницу "Штиклер". "Несколько атак взять ее с боя не увенчались успехом. Тогда командир полка полковник Давыдов принимает решение: направить батальон майора Чустрака на обход гостиницы с тыла, то есть пройти по горной тропинке с лестницей альпинистов.
Как только личному составу батальона был отдан приказ, началась подготовка. Снаряжение на каждом десантнике было подтянуто до такого состояния, чтобы в любом случае никакого звука не издавало. Подгонкой снаряжения руководил лично комбат.
Как только проверка была закончена, батальон построили в колонну по одному, и мы отправились к месту предстоящего перехода. Да, путь нелегкий, но бойцы были воодушевлены предстоящей задачей. Начался подъем по скобам лестницы. Через каждые двадцатьдвадцать пять скоб делалась остановка, проверялось самочувствие, настрой десанта.
Состояние уверенности в благополучном исходе боя было у всех. Но у некоторых появилось слабое головокружение. Командир роты дает команду произвести обвязку туловища трассировочными шнурами. Вторая остановка. Солдат особенно привлекает пейзаж. В лощине уже появились первые пахари. Думы о конце войны, о своих пашенках, о том, что ожидает.
Третья остановка. Думы, думы... Все ждали чего-то необычного. Но, к счастью, ничего не случилось. Как мы потом узнали, немцы от нас этого не ожидали и даже охрану не поставили. Они не ждали нас! Но замешательство с вражеской стороны было недолгим. Как только они увидели, что русских немного, начали сопротивляться.
На площадке, куда мы поднялись, лежали большие валуны. Как только мы расположились за ними, открыли минометный огонь по фрицам. Пехота, почувствовав нашу поддержку, пошла вперед. Атака захлебнулась, потому что с вражеской стороны донеслось русское: "Ура!" Немцы посчитали возможным применить обманную тактику, потому что у них не оставалось сил отражать наш напор. А врагами нашими на этот раз оказались какие-то власовцы.
Так продолжалось довольно долго: мы ждали подкрепления. Когда противник начинал шевелиться, то наши останавливали их криками "ура!". Брань с русским матом и угрозами: "Мы вас спустим без парашютов!" продолжалась до темноты.
Под прикрытием ночи к нам начало поступать подкрепление из хозвзвода: раненые после выздоровления и другие резервы. На рассвете гостиница "Штиклер" была взята. Этим же утром наши войска продолжили наступление и продвинулись в направлении Сан-Пельтена.
Последний, заключительный этап войны - 11 мая 1945 года под Прагой. Мы брали западную немецкую группировку в плен. Насколько я понимаю, она была готова сдаться американцам, но, видимо, по договоренности с нашим командованием эти фрицы достались нам, и 11 мая сорок тысяч немецких солдат оказались под нашим контролем. Мы их отвели на территорию Австрии и сдали органам НКВД." - из воспоминаний ветерана 98-й Гвардейской воздушно-десантной Свирской Краснознаменной ордена Кутузова дивизии Б.М. Лутошкина.
После Великой Отечественной войны Борис Михайлович Лутошкин служил писарем при штабе воинской части №0349 до 1949 года. Потом окончил Ленинградское училище военных сообщений, Академию тыла и транспорта. До увольнения в 1972 году командовал батальоном при учебном полку в Чернигове. Служил до сорока семи лет, пока медкомиссия не отправила в запас по состоянию здоровья. Она тогда указала, что в жизни поможет только спорт. До 1989 года, то есть до переезда в Вологду, работал в ДОСААФ инструктором. В Вологде до 1994 года тренером - там же.
И вот мы в эшелоне. Это уже май 1944 года. Едем. Выгружаемся в городе Дмитрове под Москвой. Там проходит формирование отделений, взводов, рот. Командирами отделений назначены сержанты из полковых школ: из города Канска и других. Опять строим землянки, обживаемся. В овраге собираем зеленую траву и набиваем ею наши тюфяки, укладываем их на нары, вместо одеял - шинели.
Автор воспоминаний Б.М. Лутошкин.
Пока обустраивались, отдохнули. Потом началась усиленная боевая подготовка. Кормили нас хорошо, по первой норме. Обед, например, из трех блюд: щи с мясом, на второе - мясо или рыба с гарниром, на третье - кисель или компот. Голод, конечно, ощущался, но голодухи не было.
Расскажу об одном происшествии. На противоположном от нас берегу оврага располагался склад с картофелем. Наши курсанты стали посещать это "картофельное сокровище", как выразился наш комбат, майор Чустрак Иосиф Никифорович.
Ходили, в основном, ночами...Когда начальство узнало об этом, нашего командира вызвали на совещание. Мы тогда унесли из склада картофеля на двадцать пять тысяч рублей. Позже майор нам сказал, что нас... простили.
После завтрака рота десантников уходила в лес. Занятия проходили по расписанию. Периодически - с пулевой стрельбой. Часто использовались трофейные мины, поэтому производился перерасчет дальности стрельбы: у немцев минометы имели калибр 81 мм., у наших - 82 мм. Разница в 1 мм. и будет составлять основу перерасчета.
Мы мало жили в землянках - походы, походы, походы с минометом. Орудие устанавливалось на лыжные санки, к которым были прикреплены лямки для сцепления с двумя бойцами из расчета: наводчиком и заряжающим. С конца марта учились форсировать водные преграды. Мы тогда уже знали, что нас отправят на Карельский фронт.
Минометный расчет Лутошкина.
Надо отметить особую подготовку к прыжкам с аэростатов и самолетов. Была строгая программа без каких-либо отклонений, выполнение ее шло под неусыпным наблюдением инструкторов-укладчиков. Мы укладывали парашюты, цепляли их на плечи и шагали в город Яхрому, что километрах в восемнадцати от Дмитрова.
Хочу заметить, что единственные войска в период боевых действий не имели на снабжении ботинок с обмотками - это воздушнодесантные. Все время имелись сапоги. В период прыжков сапоги привязывались к ногам различными перевязочными средствами. Были случаи, когда по неопытности парашютисты теряли один или оба сапога в момент раскрытия парашюта.
Несколько слов о переживаниях в период прыжков. Какой никакой страх, конечно, имелся, но этот страх появлялся после первых случаев аварийности. Однажды один из курсантов при выбрасывании из самолета за что-то зацепился парашютом, и тот не раскрылся. Все последующие курсанты прыгали, видя болтающегося за бортом беднягу.
Командир бригады находился на площадке приземления и наблюдал эту картину. Парашютист не растерялся, перерезал стропы основного парашюта и спустился на запасном. Командир бригады отправил курсанта домой после поправки. Боевая подготовка длилась с конца июня 43 года по май 1944-го. Мы были, так сказать, резервом ставки.
Но вот получен приказ отправляться на фронт. Сначала прошло переформирование: из 19-той Гвардейской воздушно-десантной бригады сделали 299 Гвардейский стрелковый полк. Батальонов в полку стало четыре вместо трех десантных. Штат минометной роты фактически остался такой же.
Вот он, боевой расчет нашего 82-миллиметрового миномета: командир орудия старший сержант Никифоров, имя и отчество, к сожалению, забыл; наводчик Лутошкин Борис Михайлович - по калиматорному прицелу наводит миномет на цель, рядовой; подносчик мин рядовой Даненбург Владимир Иосифович - в походном положении переносит два лотка мин по три мины в каждом, вес мины - 3,14 кг.; подносчик мин рядовой Муравьев Михаил Иванович - в походном положении переносит два лотка мин; снарядный рядовой Спицын - в походном положении переносит плиту, снаряжает мину дополнительными патронами в соответствии с дистанцией полета мины; Бурмистров - рядовой, производит заряжение миномета путем опускания мины в ствол миномета, в походном положении переносит двуногую стойку.
Тактика боевых действий в условиях карельских лесов и болот имела свои особенности: подразделение получало боевую задачу в ходе передвижения во фланг или тыл противника - по лесным чащам и болотам, совершая обходной маневр к намеченной цели, принимая меры предосторожности от "кукушек", противопехотных и противотанковых мин на танкоопасных направлениях.
Получив задание овладеть горой Железной, мы попали в топкие места, поросшие хилым, но густым лесом и кустарником. Вперед выслали опытных дозорных, снайперов и разведчиков. Особенно трудно в походе приходилось нам, минометчикам и пулеметчикам.
Кроме груза у каждого имелось личное оружие: у наводчика пистолет ТТ, у подносчиков - автомат или карабин. При переходах можно использовать вьюки, но наводчик несет ствол на плече, так как при переноске во вьюке происходит болтанка. По опыту знаю, что кожа плеча, особенно правого, превращается в такую грубую, как примерно на пятке ноги. У пулеметчиков переноска пулеметов, как станкового, так и Горюнова, распределялась примерно таким же образом.
Подошли мы к Железной горе без особых хлопот, "кукушки" и мины нас миновали. Финны, видимо, были уверены, что русские не пойдут в обход, и Железную гору никто не защищал. Мы прошли по всем дворам, домов было одиннадцать-двенадцать. Обход населенного пункта закончился тем, что мы поймали единственное живое существо на горе - курицу. Время шло к обеду. Мы сварили суп, и нам разрешили отдыхать. Заснули сразу же, как только окопались.
Но сон был непродолжительным. Финское командование опомнилось и решило взять Железную гору в свое владение обратно. Начался такой обстрел, что сразу же появились раненые. Во взводе был ранен подносчик мин рядовой Зуев, фамилию второго раненого не помню. Огонь был ураганным.
Как только он прекратился, финны сразу пошли в атаку. Наш командир батальона, майор Чустрак лично поднял минометную роту и повел в атаку. Момент был такой, что мы сблизились с противником на расстояние пятнадцати-двадцати метров.
Я был вооружен пистолетом ТТ. На какие-то доли секунды нажимаю спусковой крючок раньше, чем финн. Пуля свистит над моей головой, а вражеский солдат падает. Комбат был за пулеметом. Атаку противника мы отбили с большими потерями. В ход шли гранаты, приклады карабинов, саперные лопатки, ядреный русский мат. Финны отошли в лес.
На этом бой у Железной горы не закончился. Финны, отойдя на перегруппировку своих сил, через час снова начали наступление. Но наш комбат сдержал натиск. Тем более, уже подходило подкрепление: один батальон саперного полка. И когда он соединился с нашим, противник вынужден был отступить.
В память об этом бое была установлена мраморная плита с такой надписью: "ЗДЕСЬ СТОЯЛ НАСМЕРТЬ БАТАЛЬОН МАЙОРА ЧУСТРАКА. ПОСВЯЩАЕТСЯ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ГЕРОЕВ". Памятная плита была установлена в день встречи ветеранов, которые проводились регулярно после войны через пять лет.
После разгрома противника на Карельском фронте наш 37-й Гвардейский стрелковый корпус был переформирован вновь, и 299-й Гвардейский стрелковый полк стал 19-той Гвардейской бригадой. (А в конце 1944-го наша бригада вошла в состав 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, Отдельной гвардейской воздушно-десантной армии).
Расквартированы мы были в городе Могилеве. Здесь проходила та же подготовка, что и в Дмитрове под Москвой: укладка парашютов и прыжки в таком же количестве, как и в Дмитрове, то есть минимум шесть прыжков. Поэтому сразу переключусь на дислокацию нашей бригады по Украинскому фронту.
Здесь дорога у нас была длинная. Дело в том, что мы сначала прибыли в Польшу, а потом с польского направления - на Венгрию, в район озера Балатон. После выгрузки из эшелона мы подходили к линии фронта ночами и только двое-трое суток - в дневное время. По прибытии к месту боевых действий мы начали наступление.
Подробно анализировать не буду, а только остановлюсь на двух случаях. Первый - о боях под Варпалотой или Веспремом, точно не помню. В районе озера Балатон наши минометы активно помогали пехоте. Огневые позиции были, как обычно, за зданиями домов. Видимо, противник засек нас и, сделав несколько выстрелов, поразил один наш расчет.
Мы сменили огневую позицию. Закончились мины. С пункта питания возвращается подносчик снарядов и сообщает о пристрелке маршрута... Тогда второй подносчик мин рядовой Даненбург принимает верное решение: дорогу до складирования снарядов, то есть между домами, он перекрывает сорокаметровым трассировочным шнуром, перебрасывая его через простреливаемую зону.
Рядовой Даненбург был тяжело ранен в другом бою. После полуторагодичного лечения он научился писать раненой рукой и впоследствии стал писателем. В эпилоге его романа "Голос солдата" он отметил следующее: "Святой долг моего героя взывать со страниц книг к человеческому разуму, предостерегать и напоминать, ...во что человеку обходится война. Монументы молчат. Люди могут услышать лишь голос прошедшего войну солдата. Да услышат они его!"
Хорошо запомнился бой за гостиницу "Штиклер". "Несколько атак взять ее с боя не увенчались успехом. Тогда командир полка полковник Давыдов принимает решение: направить батальон майора Чустрака на обход гостиницы с тыла, то есть пройти по горной тропинке с лестницей альпинистов.
Как только личному составу батальона был отдан приказ, началась подготовка. Снаряжение на каждом десантнике было подтянуто до такого состояния, чтобы в любом случае никакого звука не издавало. Подгонкой снаряжения руководил лично комбат.
Как только проверка была закончена, батальон построили в колонну по одному, и мы отправились к месту предстоящего перехода. Да, путь нелегкий, но бойцы были воодушевлены предстоящей задачей. Начался подъем по скобам лестницы. Через каждые двадцатьдвадцать пять скоб делалась остановка, проверялось самочувствие, настрой десанта.
Состояние уверенности в благополучном исходе боя было у всех. Но у некоторых появилось слабое головокружение. Командир роты дает команду произвести обвязку туловища трассировочными шнурами. Вторая остановка. Солдат особенно привлекает пейзаж. В лощине уже появились первые пахари. Думы о конце войны, о своих пашенках, о том, что ожидает.
Третья остановка. Думы, думы... Все ждали чего-то необычного. Но, к счастью, ничего не случилось. Как мы потом узнали, немцы от нас этого не ожидали и даже охрану не поставили. Они не ждали нас! Но замешательство с вражеской стороны было недолгим. Как только они увидели, что русских немного, начали сопротивляться.
На площадке, куда мы поднялись, лежали большие валуны. Как только мы расположились за ними, открыли минометный огонь по фрицам. Пехота, почувствовав нашу поддержку, пошла вперед. Атака захлебнулась, потому что с вражеской стороны донеслось русское: "Ура!" Немцы посчитали возможным применить обманную тактику, потому что у них не оставалось сил отражать наш напор. А врагами нашими на этот раз оказались какие-то власовцы.
Так продолжалось довольно долго: мы ждали подкрепления. Когда противник начинал шевелиться, то наши останавливали их криками "ура!". Брань с русским матом и угрозами: "Мы вас спустим без парашютов!" продолжалась до темноты.
Под прикрытием ночи к нам начало поступать подкрепление из хозвзвода: раненые после выздоровления и другие резервы. На рассвете гостиница "Штиклер" была взята. Этим же утром наши войска продолжили наступление и продвинулись в направлении Сан-Пельтена.
Последний, заключительный этап войны - 11 мая 1945 года под Прагой. Мы брали западную немецкую группировку в плен. Насколько я понимаю, она была готова сдаться американцам, но, видимо, по договоренности с нашим командованием эти фрицы достались нам, и 11 мая сорок тысяч немецких солдат оказались под нашим контролем. Мы их отвели на территорию Австрии и сдали органам НКВД." - из воспоминаний ветерана 98-й Гвардейской воздушно-десантной Свирской Краснознаменной ордена Кутузова дивизии Б.М. Лутошкина.
После Великой Отечественной войны Борис Михайлович Лутошкин служил писарем при штабе воинской части №0349 до 1949 года. Потом окончил Ленинградское училище военных сообщений, Академию тыла и транспорта. До увольнения в 1972 году командовал батальоном при учебном полку в Чернигове. Служил до сорока семи лет, пока медкомиссия не отправила в запас по состоянию здоровья. Она тогда указала, что в жизни поможет только спорт. До 1989 года, то есть до переезда в Вологду, работал в ДОСААФ инструктором. В Вологде до 1994 года тренером - там же.
Взято: oper-1974.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]