Это им за нашу Кондопогу!
Нет такого кухонного инвентаря, который не мог бы служить фамилией еврея. Эту давнюю фразу можно уже смело дополнить не менее верной приметой. Нет такого события за рубежом, которое профессиональные страдальцы за русский народ не сочтут ущемлением России.
Правильно оскорбиться – это, скажу я вам, целое искусство. Которое нельзя доверять неумехам. Только опытный борец за счастье народа способен дать в этом нам урок. И действительно, не прошло и пары часов после пожара в Нотр-Даме, как тут же заблажили: это им за нашу Кондопогу!
Действительно, параллели между Собором парижской богоматери и деревянной церковью XVIII века, сгоревшей недавно в Кондопоге, напрашиваются сами собой. А вот реакция на них заставляет и в правду задуматься. Поскольку очень показательна. Ведь гибель русской церкви не вызвала и сотой доли горести, которая охватила людей по всему миру после пожара в Париже. Почему? Давайте подумаем.
Скажем сразу нелицеприятную вещь. Памятники русской старины в большинстве своем так и не стали «событием» мировой культуры. На это можно обижаться, говорить «неправда!», но это так. Вот Тургенев и Чехов стали. А деревянная церковь в Кондопоге не стала. Как и сотни ее аналогов.
Какие памятники у нас становятся всемирно-известными? – Те, которые попадают в массовые туристические маршруты. Никто, кроме профессионалов не знал об архитектурных жемчужинах Суздаля или Ростова Великого пока не было создано «Золотое кольцо» и по нему не поехали сотни тысяч, а в лучшие годы и десятки миллионов туристов. Среди них – множество иностранцев, разнесших по всему миру славу и гордость этих мест.
Отсюда – наша главная беда: крайне низкий уровень иностранного туризма. Вернее, того туризма, который может оценить и запомнить эти наши памятники. Так-то толпы китайцев сегодня колесят по России. Вот только что для них наша культура и архитектура? Примерно то же, что их собственная для нас. Вы ведь сходу назовете мне сразу несколько имен китайских писателей, поэтов, архитекторов, не правда ли? Неужели нет? А европейских? Вот то-то и оно, что мы с европейцами культурно гораздо ближе. И их реакция и оценка для нас не в пример важнее.
Глубоко патриотичные сограждане тут же скажут: «Да что нам эта немытая Европа? Мы и сами ого-го!» Но тогда не очень понятны их регулярные стенания насчет того, что никому в мире не интересны «страдания русского народа». Кому нужен «народ-богоносец» считающий всех вокруг «унтерменшами», «косоглазыми», «чурками» и т.п.?
Кстати, здесь, как мне кажется, в последние годы возникает тонкий психологический момент. Волна патриотического безумия, поднятая пропагандой, привела к любопытному результату. Мы же видим, как наше верховное ворье пытается приватизировать Победу и считает теперь, что это они - продолжатели подвига советских солдат и генералов, наследники их славы. И какой-нибудь «капустен-фюрер» в золотой африканской фуражке будет гордо стоять на трибуне Красной площади, воображая себя маршалом Жуковым.
Так вот, точно также заботу о судьбе русского народа вдруг приватизировали немытые бородатые жулики, пытающиеся в одночасье превратиться в светочей нашей культуры. Это они при любом удобном случае попрекают публику, что она не так скорбит, не тому радуется. Это они с понимающей улыбкой выискивают или придумывают «первые» фамилии деятелей культуры: «Ну, так что вы хотите – это ж Зильберштейн по матери, хе-хе».
Понятно, что нормальный человек относится к этому отребью со все возрастающей брезгливостью. Тому есть причины. Ведь вся эта черносотенная публика донельзя труслива. Их исторические предшественники и вдохновители - черносотенцы – тоже очень любили ходить с хоругвями и бить студентов переулках вдесятером на одного. А в 1917 году все как крысы попрятались в подвалах. Ровно тогда, когда эти студенты взяли в руки оружие.
Но сегодня – эта гоп-компания изображает из себя защитников русского народа, его славного прошлого. Немудрено, что даже стоять с ними рядом в деле сохранения культуры многие считают для себя неприемлемым. Прекрасный пример здесь - тот же жуликоватый страдалец за русский народ Максим Сырников (наказанный судом за патологическое вранье), - его уже гонят поганой метлой отовсюду. Брезгуя с ним, как говорится, «на одном поле сесть…» Только среди таких же «альтернативно одаренных» он и находит себе коллег. А вы теперь удивляетесь, отчего это заброшены русские деревянные церкви. Вот из-за таких «защитников».
Кстати, о церкви. Не обратили внимание на то, что РПЦ как-то очень вяло высказывается по поводу гибели этих самых деревянных храмов? И это не удивительно. Тема эта весьма не удобна для попов по той причине, что в большинстве своем именно они и их хроническая жадность и становится причиной гибели нашего культурного наследия. И тему эту РПЦ сознательно прячет от глаз публики.
Примеров тому не счесть. Даже с той самой сгоревшей церковью XVIII века в Кондопоге ситуация весьма показательна. Ведь она за несколько лет до трагедии была передана РПЦ. Понятно, что следствие выявило поджог. Но не хозяин ли уникального здания виноват в том, что ни охраны, ни сигнализации, ни пожарного крана в нем не было вообще?
Вот что говорит руководитель НИИ народного зодчества доктор архитектуры, профессор Вячеслав Орфинский:
- Я хочу сказать по поводу церкви. Церковь получила чистый подарок величайшей ценности. Церковь виновата безусловно. Все в душе думали, что эти люди заинтересованы в ее защите вдвойне: и по своим религиозным убеждениям, и по своему нравственному кодексу. То, что случилось, показывает полное невнимание. Получив такой памятник, они должны были сделать все для его защиты. Церковь, безусловно, должна отвечать.
Ему вторит Александр Попов, архитектор, реставратор памятников древнерусского зодчества:
- Передача таких памятников церкви благом для них не является. Они не используются по назначению. Кондопога – это "холодный" памятник. Там службу можно проводить только в летнее время. Кроме того, он стоит не в городе, а на озере, до него еще нужно доехать. В Ферапонтово, в церкви Нила Сорского, службы проводятся только раз в год, только на Ильин день. В остальное время она используется как музей. Мне приходилось работать с РПЦ, к сожалению, мои воспоминания об этой работе грустные. Они ничего и никого не слушают, как правило, гнут свою линию, и все. То, что ты говоришь как профессионал, их не интересует. У меня нет ощущения, что РПЦ могла бы как-то помочь в деле их сохранения".
Эта неумная передача РПЦ-шным попам всего что только им не приглянется совсем не содействует сохранению памятников. Интернет пестрит картинками церковной реставрации, когда здания XVIII-XIX века после «воцерковления» оказываются вдруг декорированы вагонкой и пластиком. Вы же не полагаете, что церковь вдруг кинется бороться за сохранность исторических зданий и тратиться на их реставрацию. Некогда, деньги надо качать. Когда еще такая удача повторится!
Так что в том, что наша архитектурная история не становится мировым достоянием виноваты мы сами. Тем, что не пропагандируем ее. Тем, что позволяем всякому жулью и воцерковленным дельцам греть руки на нашем прошлом.
Но не надо уныния. Мы же все прекрасно понимаем, что это не навечно. При первой же опасности вся эта жуликоватая братия разбежится и попрячется в кусты. Ровно так, как их кумир Николай II и его бородатые обожатели с хоругвями. А вытаскивать страну снова, как это уже не раз бывало, придется нам, нормальным людям. Которые чтут свою историю и культуру не в отместку другим народам. А для того, чтобы ощущать себя человеком. И детям своим передать это чувство собственной родины.
Взято: p-syutkin.livejournal.com