Обменяли хулигана...
---
Ровно 42 года назад, 18 декабря 1976 г., СССР при посредничестве США в аэропорту швейцарского Цюриха менял своего зека на чилийского.
ТОВАРИЩ ЛУИС КОРВАЛАН НА СВОБОДЕ!
(ТАСС, 18 декабря, 1976).
В результате широкого движения солидарности с чилийскими патриотами и демократами народов Советского Союза и других социалистических государств, благодаря энергичным усилиям международных организаций и прогрессивной общественности всех стран мира вырван из тюремных застенков выдающийся деятель чилийского и международного коммунистического и рабочего движения, Генеральный секретарь Коммунистической партии Чили товарищ Луис Корвалан. Чилийские власти, незаконно продержавшие Л. Корвалана в тюрьмах и концлагерях более трех лет, вынуждены были под давлением мирового общественного мнения освободить его и депортировать за пределы Чили. Коммунистическая партия Советского Союза, Советское правительство предоставили возможность тов. Л. Корвалану прибыть в СССР и окажут ему полное гостеприимство.
Советские коммунисты, все советские люди горячо поздравляют Л. Корвалана, его родных и близких, чилийских коммунистов и других патриотов Чили, всех людей доброй воли, боровшихся за его освобождение, с этой важной победой демократических сил всего мира.
(ТАСС, 18 декабря).
Советский диссидент Владимир Буковский к 1976 г. имел за спиной несколько ходок за правозащитную деятельность. Про его существование граждане СССР узнали вскоре после знаменитого обмена благодаря частушке:
«Обменяли хулигана на Луиса Корвалана.
Где б найти такую бл*дь,
чтоб на Брежнева сменять».
Хулиганом (злостным!) Буковского обзывала газета «Правда».
«Сижу в тюрьме, - рассказывал Корвалан незадолго до смерти. - Тут меня просят «на выход с вещами». Ну, думаю, всё. Едем, меня сажают в самолёт. А охранка Пиночета тогда заключённых в море сбрасывала. Думаю: ага, всё понятно. Приземляемся, вокруг - Швейцария. Мне говорят: сейчас тебя отвезём в посольство СССР. Я спокойно понимаю, что сошёл с ума...»
Рассказ правозащитника Буковского об обстоятельствах обмена почти ничем не отличается от рассказа коммуниста Корвалана: «Вдруг появился надзиратель и скомандовал: на выход с вещами! Я подумал, что переводят в другую камеру. Собрал пожитки: кусок хозяйственного мыла, тряпку для уборки... Вспомнил, что сдал в ремонт сапоги. Хорошие такие, солагерник мне сделал, с войлоком. Но офицер мне говорит: «Да не нужны вам больше сапоги!» Помню, сердце ёкнуло. Ну, думаю, сейчас отвезут в лесок и грохнут».
– А что от вас тогда потребовали?
– Нет, с нами никаких переговоров не вели, ничего не требовали. Да и об обмене я узнал только в самолете от своей мамы, а официальные власти мне ничего не сообщили. Этапирование, по советских правилам, производилось без объявления целей и направления. На меня надели наручники во Владимире, так и повезли.
– А ваша мама откуда узнала?
– Ее накануне вызвали в КГБ и сказали: "Собирайтесь. Принято решение о выдворении вашего сына за границу, и вы должны ехать вместе с ним". Мера тоже внеконституционная. Но мать моя сообразила очень быстро и говорит: "А у меня еще дочь и внук, я без них не поеду". После долгих препирательств и согласований разрешили взять и их. В результате и моя сестра, и мой племянник в том же самолете попали в Цюрих, чего за сутки никто вообще не предполагал.
– А как технически происходит обмен? Например, в вашем случае?
– Здесь стоит напомнить, что советские чиновники тогда долго настаивали на том, что это не обмен, а одновременное освобождение. Проблема осложнялась тем, что у СССР в то время не было дипломатических отношений с Чили, и поэтому переговоры шли при посредничестве Госдепартамента США. Пытались найти решение обмена: меня, мол, освободят во Франкфурте, а Корвалана – в Женеве. Но не получалось: страна-посредник отказывалась от таких сделок, настаивая: "Если это будет на нашей территории, то и обмен должен происходить под нашим контролем и в одном месте. Иначе мы не можем быть гарантами и посредниками". Целый год мучились, искали подходящую формулу. В конечном итоге советские были вынуждены согласиться на то, что это произойдет в одном месте, а именно – в аэропорту Цюриха. Но чекисты настояли на том, что ни на какой стадии мы – Корвалан и я – мимо друг друга проходить не должны. Хотя смысла в этом во всем не было.
Обмен производился тремя послами. На поле были автомобили, каждый посол сидел в своем. Когда приземлились два самолета, их окружила швейцарская армия. А потом действовали так: Корвалана чилиец забрал к себе, меня с семьей отправили к советскому послу. Затем американский дипломат забрал у чилийца Корвалана с семьей и отвез на советский борт. После этого забрал нас у советского посла и разместил в своем автомобиле.
– Но получается, что вы все равно рисковали. Ведь сначала Корвалана на советский борт отвезли, а вы сидели в машине, которая является территорией Советского Союза.
– Но в окружении швейцарской армии. Они бы нас отправить назад в СССР не дали. Именно поэтому посредничающая сторона всегда настаивает на процедуре, при которой они контролируют происходящее.
Вспоминает сотрудник Международного отдела ЦК КПСС Игорь Рыбалкин:
- Идея обменять Корвалана на какого-нибудь нашего политического заключённого пришла в голову самому генералу Аугусто Пиночету, по чьему распоряжению Корвалана и арестовали, - рассказывает Игорь Евгеньевич. - Он дал поручение своему послу в Вашингтоне вступить в переговоры с американцами. С американской стороны делом об обмене занимался помощник госсекретаря Гарри Шлаудерман. Он вошёл в контакт с нашими, и мы договорились осуществить обмен.
Выбор пал на Буковского - он был для международного правозащитного движения наиболее выгодной фигурой. Кстати, Буковский один покидать страну отказывался: сказал, что полетит только вместе с матерью и больным племянником. Рассказы Корвалана о том, что его никто не спрашивал, хочет он «меняться» или нет, неправда. Между нами была договорённость, что его мнение будет учтено. 18 декабря 1976 года мы приехали на Чкаловский аэродром. Юрий Владимирович Андропов выделил нам свой самолёт. Туда загрузили Буковского и сопровождающих. После пересечения воздушной границы с Буковского сразу же сняли наручники.
В прессу просочились слухи, что ожидается обмен в Швейцарии. Как раз в тот день регулярный рейс «Аэрофлота» прибывал из Москвы в Женеву, куда и устремилась толпа журналистов. А мы тем временем тихо приземлились в Цюрихе. Перед нами поставили задачу - избежать одновременного обмена. То есть Буковский должен был уехать раньше, чем привезли бы Корвалана. Приняли решение побыстрее выгрузить наш «багаж». Когда все спустились с трапа, больного племянника тут же поместили в «скорую». Лишь только машины с нашим «грузом» отъехали, мы увидели, что в нашу сторону направляется автомобиль с американским флагом - это везли Корвалана. Сказали нашим дипломатам, встречавшим нас в аэропорту: «Что хотите делайте, хоть под колёса ложитесь, но, пока Буковского не увезут из аэропорта, никакого обмена не будет». Слава богу, Буковскому дали уехать, после чего к самолёту пропустили машину с послом США и Корваланом с женой.
В Москве Корвалан обосновался с комфортом. Помимо квартиры ему в пользование была предоставлена дача, где он, любитель готовить мясо на огне, в своё удовольствие мог жарить его на мангале.
Но, несмотря на наше гостеприимство, уже в начале 1980-х Корвалан стал говорить, что хочет вернуться на родину. В 1983 году было принято специальное постановление Политбюро, которое давало «зелёный свет» для подготовки его нелегального возвращения.
По составленной легенде, Луис Корвалан (имя в документах, естественно, стояло другое) теперь был профессором, гражданином Колумбии.
Пластическую операцию делали в ЦКБ. Корвалана поместили в инфекционный корпус, в который вёл отдельный вход. Доктор Александр Шмелёв убрал у него хрящ на носу, исправил горбинку, подтянул веки.
Конечно, жить в Чили Луису пришлось подпольно. А в марте 1985 года Корвалан снова вернулся в ССCР - у него открылось кровотечение, и наши врачи фактически спасли ему жизнь. После операции он благополучно всё с теми же подложными документами вернулся в Чили. А вскоре смог выйти наконец из подполья и получить настоящий паспорт. Последние годы жизни Корвалан вместе с семьёй провел в Сантьяго. Стены его квартиры были увешаны портретами и фотографиями Че Гевары, Фиделя Кастро, классиков марксизма-ленинизма. Умер Корвалан в 2010 году...
Владимир Буковский живёт в Лондоне, преподаёт, занимается правозащитной деятельностью.
Буковский: Мы все, все диссиденты говорили, что политика должна быть моральна. И мы возникли не как политическое движение. Мы были движение нравственное. Наш основной импульс был не переделать Россию, а просто не быть участником преступления. Не стать частью режима. Это был самый мощный мотив. А поскольку СССР не терпел такого инакомыслия, то началась война с нами.
МИД РФ заявил, что Владимир Буковский не имеет права на гражданство РФ...
ТОВАРИЩ ЛУИС КОРВАЛАН НА СВОБОДЕ!
(ТАСС, 18 декабря, 1976).
В результате широкого движения солидарности с чилийскими патриотами и демократами народов Советского Союза и других социалистических государств, благодаря энергичным усилиям международных организаций и прогрессивной общественности всех стран мира вырван из тюремных застенков выдающийся деятель чилийского и международного коммунистического и рабочего движения, Генеральный секретарь Коммунистической партии Чили товарищ Луис Корвалан. Чилийские власти, незаконно продержавшие Л. Корвалана в тюрьмах и концлагерях более трех лет, вынуждены были под давлением мирового общественного мнения освободить его и депортировать за пределы Чили. Коммунистическая партия Советского Союза, Советское правительство предоставили возможность тов. Л. Корвалану прибыть в СССР и окажут ему полное гостеприимство.
Советские коммунисты, все советские люди горячо поздравляют Л. Корвалана, его родных и близких, чилийских коммунистов и других патриотов Чили, всех людей доброй воли, боровшихся за его освобождение, с этой важной победой демократических сил всего мира.
(ТАСС, 18 декабря).
Советский диссидент Владимир Буковский к 1976 г. имел за спиной несколько ходок за правозащитную деятельность. Про его существование граждане СССР узнали вскоре после знаменитого обмена благодаря частушке:
«Обменяли хулигана на Луиса Корвалана.
Где б найти такую бл*дь,
чтоб на Брежнева сменять».
Хулиганом (злостным!) Буковского обзывала газета «Правда».
«Сижу в тюрьме, - рассказывал Корвалан незадолго до смерти. - Тут меня просят «на выход с вещами». Ну, думаю, всё. Едем, меня сажают в самолёт. А охранка Пиночета тогда заключённых в море сбрасывала. Думаю: ага, всё понятно. Приземляемся, вокруг - Швейцария. Мне говорят: сейчас тебя отвезём в посольство СССР. Я спокойно понимаю, что сошёл с ума...»
Рассказ правозащитника Буковского об обстоятельствах обмена почти ничем не отличается от рассказа коммуниста Корвалана: «Вдруг появился надзиратель и скомандовал: на выход с вещами! Я подумал, что переводят в другую камеру. Собрал пожитки: кусок хозяйственного мыла, тряпку для уборки... Вспомнил, что сдал в ремонт сапоги. Хорошие такие, солагерник мне сделал, с войлоком. Но офицер мне говорит: «Да не нужны вам больше сапоги!» Помню, сердце ёкнуло. Ну, думаю, сейчас отвезут в лесок и грохнут».
– А что от вас тогда потребовали?
– Нет, с нами никаких переговоров не вели, ничего не требовали. Да и об обмене я узнал только в самолете от своей мамы, а официальные власти мне ничего не сообщили. Этапирование, по советских правилам, производилось без объявления целей и направления. На меня надели наручники во Владимире, так и повезли.
– А ваша мама откуда узнала?
– Ее накануне вызвали в КГБ и сказали: "Собирайтесь. Принято решение о выдворении вашего сына за границу, и вы должны ехать вместе с ним". Мера тоже внеконституционная. Но мать моя сообразила очень быстро и говорит: "А у меня еще дочь и внук, я без них не поеду". После долгих препирательств и согласований разрешили взять и их. В результате и моя сестра, и мой племянник в том же самолете попали в Цюрих, чего за сутки никто вообще не предполагал.
– А как технически происходит обмен? Например, в вашем случае?
– Здесь стоит напомнить, что советские чиновники тогда долго настаивали на том, что это не обмен, а одновременное освобождение. Проблема осложнялась тем, что у СССР в то время не было дипломатических отношений с Чили, и поэтому переговоры шли при посредничестве Госдепартамента США. Пытались найти решение обмена: меня, мол, освободят во Франкфурте, а Корвалана – в Женеве. Но не получалось: страна-посредник отказывалась от таких сделок, настаивая: "Если это будет на нашей территории, то и обмен должен происходить под нашим контролем и в одном месте. Иначе мы не можем быть гарантами и посредниками". Целый год мучились, искали подходящую формулу. В конечном итоге советские были вынуждены согласиться на то, что это произойдет в одном месте, а именно – в аэропорту Цюриха. Но чекисты настояли на том, что ни на какой стадии мы – Корвалан и я – мимо друг друга проходить не должны. Хотя смысла в этом во всем не было.
Обмен производился тремя послами. На поле были автомобили, каждый посол сидел в своем. Когда приземлились два самолета, их окружила швейцарская армия. А потом действовали так: Корвалана чилиец забрал к себе, меня с семьей отправили к советскому послу. Затем американский дипломат забрал у чилийца Корвалана с семьей и отвез на советский борт. После этого забрал нас у советского посла и разместил в своем автомобиле.
– Но получается, что вы все равно рисковали. Ведь сначала Корвалана на советский борт отвезли, а вы сидели в машине, которая является территорией Советского Союза.
– Но в окружении швейцарской армии. Они бы нас отправить назад в СССР не дали. Именно поэтому посредничающая сторона всегда настаивает на процедуре, при которой они контролируют происходящее.
Вспоминает сотрудник Международного отдела ЦК КПСС Игорь Рыбалкин:
- Идея обменять Корвалана на какого-нибудь нашего политического заключённого пришла в голову самому генералу Аугусто Пиночету, по чьему распоряжению Корвалана и арестовали, - рассказывает Игорь Евгеньевич. - Он дал поручение своему послу в Вашингтоне вступить в переговоры с американцами. С американской стороны делом об обмене занимался помощник госсекретаря Гарри Шлаудерман. Он вошёл в контакт с нашими, и мы договорились осуществить обмен.
Выбор пал на Буковского - он был для международного правозащитного движения наиболее выгодной фигурой. Кстати, Буковский один покидать страну отказывался: сказал, что полетит только вместе с матерью и больным племянником. Рассказы Корвалана о том, что его никто не спрашивал, хочет он «меняться» или нет, неправда. Между нами была договорённость, что его мнение будет учтено. 18 декабря 1976 года мы приехали на Чкаловский аэродром. Юрий Владимирович Андропов выделил нам свой самолёт. Туда загрузили Буковского и сопровождающих. После пересечения воздушной границы с Буковского сразу же сняли наручники.
В прессу просочились слухи, что ожидается обмен в Швейцарии. Как раз в тот день регулярный рейс «Аэрофлота» прибывал из Москвы в Женеву, куда и устремилась толпа журналистов. А мы тем временем тихо приземлились в Цюрихе. Перед нами поставили задачу - избежать одновременного обмена. То есть Буковский должен был уехать раньше, чем привезли бы Корвалана. Приняли решение побыстрее выгрузить наш «багаж». Когда все спустились с трапа, больного племянника тут же поместили в «скорую». Лишь только машины с нашим «грузом» отъехали, мы увидели, что в нашу сторону направляется автомобиль с американским флагом - это везли Корвалана. Сказали нашим дипломатам, встречавшим нас в аэропорту: «Что хотите делайте, хоть под колёса ложитесь, но, пока Буковского не увезут из аэропорта, никакого обмена не будет». Слава богу, Буковскому дали уехать, после чего к самолёту пропустили машину с послом США и Корваланом с женой.
В Москве Корвалан обосновался с комфортом. Помимо квартиры ему в пользование была предоставлена дача, где он, любитель готовить мясо на огне, в своё удовольствие мог жарить его на мангале.
Но, несмотря на наше гостеприимство, уже в начале 1980-х Корвалан стал говорить, что хочет вернуться на родину. В 1983 году было принято специальное постановление Политбюро, которое давало «зелёный свет» для подготовки его нелегального возвращения.
По составленной легенде, Луис Корвалан (имя в документах, естественно, стояло другое) теперь был профессором, гражданином Колумбии.
Пластическую операцию делали в ЦКБ. Корвалана поместили в инфекционный корпус, в который вёл отдельный вход. Доктор Александр Шмелёв убрал у него хрящ на носу, исправил горбинку, подтянул веки.
Конечно, жить в Чили Луису пришлось подпольно. А в марте 1985 года Корвалан снова вернулся в ССCР - у него открылось кровотечение, и наши врачи фактически спасли ему жизнь. После операции он благополучно всё с теми же подложными документами вернулся в Чили. А вскоре смог выйти наконец из подполья и получить настоящий паспорт. Последние годы жизни Корвалан вместе с семьёй провел в Сантьяго. Стены его квартиры были увешаны портретами и фотографиями Че Гевары, Фиделя Кастро, классиков марксизма-ленинизма. Умер Корвалан в 2010 году...
Владимир Буковский живёт в Лондоне, преподаёт, занимается правозащитной деятельностью.
Буковский: Мы все, все диссиденты говорили, что политика должна быть моральна. И мы возникли не как политическое движение. Мы были движение нравственное. Наш основной импульс был не переделать Россию, а просто не быть участником преступления. Не стать частью режима. Это был самый мощный мотив. А поскольку СССР не терпел такого инакомыслия, то началась война с нами.
МИД РФ заявил, что Владимир Буковский не имеет права на гражданство РФ...
Взято: skif-tag.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]