«Покаяние» Тенгиза Абуладзе

Фильм «Покаяние» был снят за несколько лет до перестройки, но вышел в широкий прокат лишь в 1987 году. В Грузии картину даже пытались запретить еще до выхода на экраны – Эдуард Шеварнадзе лично потребовал изъять все имеющиеся копии, но фильм все же удалось спасти. Причин столь сильного неприятия со стороны властей было немало. В картине было затронуто несколько важных, болезненных для советского общества тем: обличение сталинизма и диктатуры как таковой и религиозное сознание как часть культурного наследия. Сам автор картины не стал комментировать вопросы по содержанию сюжета, оставив возможность зрителям дать самостоятельную оценку. Впрочем, оценить по достоинству картину смогли на Каннском кинофестивале, отметив ее специальным призом.

Если пристальнее присмотреться к художественному стилю Абуладзе, то в нем можно заметить отчетливое влияние латиноамериканского «магического реализма» — жанр, в котором работали Маркес, Борхес, Кортасар. В своих произведениях авторы умышленно размывают границу реального и метафизического — все, что неподвластно логике переходит в разряд магического, корнями уходя в древнеиндейские культы. В «Покаянии» тоже немало магического и обрядового — многослойную картину пронизывают множество аллюзий и притч, завязанных на грузинском национальном колорите.



«Покаяние» — третий фильм режиссёрской трилогии

Оттого картина получилась насквозь метафоричной — мрачные, почти библейские сюжеты оживают словно на полотнах Босха. «Погубитель народа» Валаам неожиданно трансформируется в мало чем отличающегося от него «отца народа» Варлама Аваридзе. Непрерывная цепочка историй дополняется яркими музыкальными метафорами, например, гимном евреев, идущих на казнь, из оперы Верди «Набукко» или «Свадебным маршем» Мендельсона, который сопровождается показательной сценкой, где следователь и слепая дама-правосудие рука об руку демонстративно уходят из зала суда. Так режиссер намекает на «справедливость» советского суда.



Подобных политических намеков в «Покаянии» предостаточно. Главным эпизодом, многими рассматриваемым как антисталинский (антидиктаторский), стал драматичный момент с бревнами, в котором маленькая Кетеван пытается найти на стволах деревьев, привезенных из мест ссылки (ГУЛАГа), имя своего отца. Возможно по этой причине картину придержали на полке три года, пока перестройка только набирала ход: картину, по мнению чиновников и КГБ, было опасно показывать неподготовленному зрителю. «Покаяние» вышло на экраны в тот момент, когда советское общество остро нуждалось в глотке чего-то нового и в этом смысле Абуладзе дал богатую пищу для размышлений и действий. «Покаяние — это, прежде всего, попытка наконец переосмыслить свое прошлое, взглянуть на него незамутненным пропагандой взглядом и дать возможность рассмотреть исковерканную историю без «розовых очков».

Сцена с брёвнами, по словам Абуладзе, имеет реальные корни

Кульминационный момент фильма подытоживает сюжетную линию, описывающую историю семьи Аваридзе, в которой сын Торнике (Мераб Нинидзе) — внук вождя народа Варлама, пускает себе пулю в голову, пытаясь тем самым искупить грехи своих кровожадных родственников. Последующее выбрасывание трупа отца Аваридзе-старшего нельзя отнести к покаянию — это жест отчаяния убитого горем родителя. Трагедия Торнике является истинным покаянием — он стал первым членом семьи, кто не смог стерпеть жестокую правду, ловко замаскированную несколькими поколениями семьи Аваридзе.



Постоянно перескакивающий сюжет с псевдо-реальности в воспоминания и сны главных героев объясняется необычной сюжетной структурой. Картина включает в себя несколько основных повествовательных линий, как бы нанизанных друг на друга по принципу матрешки. Сначала идет «псевдо-реалистичная», в которой главная героиня Кетеван Баратели (Зейнаб Боцвадзе) — вдова-кондитерша придается воспоминаниям о своем детстве и некогда счастливой семье в самом начале фильма под неспешно читаемый некролог, посвященный местному градоначальнику Варламу Аваридзе (Автандил Махаридзе). Заканчивается «Покаяние» в той же самой уютной кухне с Кетеван и ее тортами, украшенными некогда разрушенной церковью и вопросом от странницы: «Скажите, эта дорога приведёт к храму? — Это улица Варлама. Эта улица не ведёт к храму — ответит Кетеван. — Тогда зачем она нужна? К чему дорога, если она не приводит к храму?».



Другая сюжетная линия включает в себя историю взаимоотношений молодого, амбициозного градоначальника, только что вступившего в должность, с интеллигентной семьей художника Сандро Баратели. Это своеобразная аллюзия на непростые взаимоотношения власти с творцами. В этом союзе, увы, почти всегда, творцу уготована трагичная роль, если только не будут учтены пожелания властного заказчика. Сандро Баратели не захотел пойти на сделку с совестью и за это поплатился, как и вся его семья. Вещие сны Нино Баратели, жены художника, открывают зрителю метафизическую сторону картины. Печальная судьба древней церкви, чьи стены так оберегались семьей Баратели и впоследствии были уничтожены — олицетворяет разрушенные варварами простые человеческие ценности, носителями которых являлась семья художника.



И наконец, третья часть — процесс «покаяния» потомков диктатора. Его спонтанно инициировала Кетеван Баратели по случаю похорон Варлама, решив весьма оригинальным способом восстановить честь и достоинство некогда репрессированной им семьи. Она взяла на себя смелость совершить отчаянный поступок, трижды выкопав тело уже погребенного Варлама, в знак несогласия предавать того земле за его тяжкие грехи, на что навлекла на себя гнев родственников покойного. На судебном процессе она изобличает всю семью Аваридзе, погубившую многих невинных людей за долгие годы своего правления, и пытается открыть глаза на правду.

Фильм перевёл на русский и озвучил грузинский поэт Михаил Квливидзе

Принять и не оттолкнуть эту самую правду удается только представителю младшего поколения, Торнике. Он еще не успел вкусить потомственной власти с кровавым привкусом, как его родители, которые упорно продолжали оправдывать жестокость деда. Но в глубине души Авель признавал свою неправоту, боясь признаться в этом и себе, и сыну. Это противоречие пожирало его изнутри и нашло отражение в тревожных снах, в которых перед ним представал Варлам в разных демонических образах. Финал фильма недвусмысленно намекает на то, что о покаянии диктаторов и их приспешников можно только мечтать, а значит, ни о какой дороге к Храму не может идти и речи, раз ошибки прошлого продолжают бродить в умах людей.



Цитаты из фильма

1. «— Скажите, эта дорога приведёт к храму? — Это улица Варлама. Не эта улица ведёт к храму. — Тогда зачем она нужна? К чему дорога, если она не приводит к храму?»

2. «Неужели вам не надоело без конца лгать?! Вам бы только благополучие сохранить, ради этого вы глотку перегрызете каждому, не виновного преступником объявите, нормального сумасшедшим! Неужели ничего святого в вас нет?! Совесть вас не мучает?!»

3. «А что ты можешь иметь против Истины?»

Фрагмент фильма

Источник - diletant.media

Взято: vakin.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle