«Политика — это эрос современного украинского общества»
---
Константин Акинша и Алиса Ложкина о выставке «Перманентная революция»"
Евгений Никифоров. Из серии «Про памятники республики». 2015—2017
© Ludwig Múzeum
На фоне громкого международного скандала между Украиной и Венгрией и не менее скандальных результатов очередных венгерских выборов в Музее Людвига в Будапеште открылась выставка современного украинского искусства «Перманентная революция». Впервые в новейшей истории Европы современное украинское искусство представлено в музейном пространстве: 37 современных украинских художников и художественных групп показали работы в крупнейшем музее современного искусства Венгрии.
Выставка готовилась почти четыре года и должна была стать одним из главных арт-событий не только для Киева и Будапешта, но и для Европы. Но осенью 2017 года между Украиной и Венгрией разгорелся масштабный дипломатический скандал: украинская Рада приняла новый закон «Об образовании», который накладывает запрет на обучение детей с пятого класса на русском, венгерском и румынском языках. В Венгрии прошли массовые выступления против закона, который, по мнению венгров, серьезно ущемлял права их сограждан, проживающих на территории Украины.
Венгерские политики метали громы и молнии в адрес соседей, и организаторы выставки небезосновательно опасались столкнуться с открытым неприятием и протестными выступлениями под стенами музея.
Но ни в день открытия выставки, ни после никаких протестных акций или грозных публикаций в СМИ на тему украинского современного искусства в Будапеште не было. Скорее всего, потому, что открытие выставки состоялось как раз накануне парламентских выборов, к которым было приковано все внимание политиков, прессы и любителей скандалов.
Хотя скандал все-таки случился. Организаторы пригласили на открытие выставки представителей правительства Венгрии и дипломатических миссий, расположенных в столице. На вернисаж пришли дипломаты большинства посольств европейских стран и даже послы Мексики и США. Понятно, что никто не ждал появления на выставке дипломатов из России, но что стало полной неожиданностью для всех — в Музее Людвига не появился ни один официальный представитель правительства Венгрии. Хотя приглашения были направлены многим из них, начиная с министров иностранных дел и культуры. Не появились на выставке и венгерские журналисты — Венгрия демонстративно проигнорировала арт-событие общеевропейского масштаба.
Но оно состоялось. Кураторы выставки — Константин Акинша и Алиса Ложкина — рассказали о «Перманентной революции» и ситуации с украинским современным искусством.
© Ludwig Múzeum
Майдан — до и после
— «Перманентная революция» — идею и название Троцкий с Марксом и Лениным навеяли?
Алиса Ложкина: Нет, жизнь. Распад СССР, «оранжевая революция», Майдан — состояние перманентной социальной турбулентности, в котором Украина живет последние 30 лет, вызвало к жизни огромную волну нового, очень мощного искусства. К тому же для Троцкого это была пространственная метафора, он мыслил масштабами мировой революции, а для нас актуальна метафора временная — мы уже несколько десятков лет живем в состоянии перманентной неустойчивости, подвижности. И изменения в современном искусстве Украины напрямую совпадают с нашими революциями и завихрениями исторической турбулентности. Перестройка вывела на художественную арену самое мощное с 20-х годов XX века поколение художников. После «оранжевой революции» поменялись художественный язык, проблематика. Несколько лет назад, после революции на Майдане, произошел новый слом — пока сложно до конца оценить и описать его, но это другое искусство. И все это мы представляем в Музее Людвига. К тому же выставка проходит в Будапеште, где никто ничего не знает про Украину, про современное украинское искусство, — может, и для венгров она станет некоей революцией сознания.
Константин Акинша: В рождении нового современного искусства в России и Украине много общего. И у вас, и у нас современное искусство раздражает, вызывает активную реакцию. Например, у нас тоже случаются погромы на выставках, как и в России. Мы представляем в Будапеште вещи, рассказывающие о погроме год назад на выставке «Утраченная возможность» молодого художника Давида Чичкана. Это была, пожалуй, первая постмайдановская выставка, которая пыталась говорить о том, оправдала ли революция Майдана наши ожидания. Но, в отличие от разгромов выставок в России, у нас этот случай вызвал колоссальный общественный скандал и дискуссию, которую по большому счету выиграли художники. Тенденции развития у наших стран все-таки совершенно разные, хотя мы все вышли из одной «советской шинели».
— У меня впечатление, что мы до сих пор путаемся в рукавах этой шинели, а вы действительно из нее вышли и куда-то пошли…
Ложкина: Да, вышли, но идти некуда, и нас нигде не ждут. И мы оказались в некоем экзистенциальном лимбе. Потому что революция 2014 года ставила перед собой целью евроинтеграцию, а получилось то, что получилось, и в результате мы оказались на геополитическом перекрестке и в страшной воронке. Это либо географическая, либо психологическая ловушка. Мы хотим оторваться от советского микромира, и мы в вечном состоянии — куда плыть? Наша выставка — об этом.
© Ludwig Múzeum
Нарисуйте мне революцию
— Довольны началом? На открытии ждали выступлений националистов, но этого не случилось. Хотя посол Украины в Венгрии Любовь Непол много говорила про агрессию России, про то, что выставка поможет зрителям понять, что реально происходит в Украине, а не поддаваться на пропаганду фейк-новостей. Но российских дипломатов и венгерских официальных лиц не было… Не боитесь, что выставка пройдет незамеченной?
Акинша: Мы заранее не знали, как это пройдет и какая будет обстановка. Очень рады, что пришло много послов. Что касается венгров — они были заняты выборами, а украинский вопрос использовался в предвыборной пропаганде как одна из болевых точек, но до музея эта волна не дошла. Незамеченной выставка не пройдет — уже есть обширная пресса в Европе, уверены, что и Венгрия нас не забудет. Тем более что тема Украины в разных аспектах здесь используется постоянно. Недавно в одной из проправительственных газет вышел материал о том, что Майдан организовал Сорос, и теперь в Венгрии главный враг — тоже Сорос. Теперь Украина и Сорос объединились в умах венгерских пропагандистов в одно целое, и они заявляют, что Сорос хочет сделать в Венгрии Майдан.
Ложкина: Я много думала над ситуацией, в которой открылась наша выставка, — на первый взгляд, непонятно, как можно использовать присутствующий в работах украинских художников критический посыл. И поняла, что именно в такой ситуации наша выставка очень важна. Если, конечно, венгерский зритель готов к восприятию другой точки зрения, хочет узнать соседа изнутри. Потому что они нас сейчас демонизируют, клишируют, но совершенно не знают! С Польшей у нас тоже не самые радужные отношения, но мы хоть друг друга знаем, а с Венгрией имеем общую границу, но в остальном — стена непонимания. Знаете, есть такая американская пословица — «Honesty is the best policy» («Честность — лучшая политика». — Ред.), и это то, чего мы пытались достичь нашей выставкой. Мы не занимаемся пропагандой, мы не делаем картинку в духе «как страшно жить» — мы стараемся говорить правду.
— Вы, когда планировали выставку, ставили перед собой именно такую задачу?
Ложкина: Мы — художники, а не политики, мы хотели сделать красивую и интересную выставку! В конце концов, мы же не отдел культуры при Министерстве иностранных дел Украины, мы ставили перед собой творческие задачи. И политика нам тоже интересна с художественной точки зрения.
© Ludwig Múzeum
Ленин с нами лицом к маме
— То есть вы просто хотели показать, как за 30 лет менялся художественный ландшафт в Украине?
Акинша: Не совсем: мы же не делали хронологическую экспозицию. Мы определили для себя важные смысловые точки и собрали вокруг них художников. И таких художественных точек оказалось несколько: естественно, одесские концептуалисты — Юрий Лейдерман, Игорь Чацкин, Владимир Федоров. «Способ убийства флагом» — один из самых известных перформансов Лейдермана и Чацкина. Естественно, Александр Ройтбурд, Борис Михайлов, Арсен Савадов, Василий Цаголов.
Ложкина: Мы хотели отразить объективную картину современного украинского искусства за последние 30 лет с привязкой к главным социальным потрясениям, происходившим в это время. Украинское искусство очень мощное, витальное…
Акинша: А еще — украинского искусства должно быть много! Мы это особенно остро поняли, пока монтировали выставку. Если экспонат меньше пяти метров, уже возникают сомнения: а украинский ли он? Но главное его отличие — оно очень политизированное и социально ориентированное.
Ложкина: Я бы сказала, что политика — это эрос современного украинского общества. Мы живем в пространстве, где политика заменила все. Я прихожу в Музей истории США, там стоит слоник из Диснейленда, и мне хочется плакать — у нас же в последние десятилетия в Украине не было ни знаковых фильмов, ни мультиков, ничего легкого и простого, у нас — тотальная политика. Украина, похоже, во всем мире уже ассоциируется с каким-то постоянным политическим шоу.
Акинша: Но у нас политика искренне популистская; у вас один Жириновский, да и тот уже старый, а у нас — искренняя популистская политика не на уровне клоунады, от Юли с косой или Ляшко с вилами до боксера Кличко…
— Это как в Советском Союзе говорили — трехспальная кровать «Ленин с нами»?
Акинша: Но дедушка Ленин был маленький и старенький, он никому не мешал, оставался персонажем из анекдота, а современная украинская политика в постели выглядит угрожающей и раздражающей…
© Ludwig Múzeum
Пароход отплывает!
— У меня сложилось впечатление, что все эти три периода художественной жизни Украины, которые вы представили на выставке в Будапеште, все равно жестко завязаны на борьбу с советским прошлым, на борьбу с современной Россией.
Ложкина: Советское прошлое у нас общее! Когда я думаю о нем, у меня меньше всего возникает в голове Россия, у меня совершенно другой образный ряд. Я, скорее, «Конармию» Бабеля вспомню, а не Красную площадь.
Акинша: У меня другое отношение, поскольку я застал советский период и до сих пор не могу его забыть. Первые украинские авангардисты были вообще полностью аполитичными. Арсен Савадов и его «Донбасс-шоколад» — это же реакция не на совок, это реакция на самих себя! Сейчас, конечно, в большей степени — реакция на Россию. А на кого реагировать, если у человека мама находится в таком «прекрасном» месте, как, например, Ждановка, где живет старенькая мама Алевтины Кахидзе? Алевтина сделала потрясающую серию «Ждановка» с рассказом о том, как ее мама живет уже четыре года на неподконтрольной Украине территории Донбасса. Какое-то время, чтобы поговорить с дочерью по телефону, мать ходила на кладбище — это было единственное место в Ждановке, где еще ловилась связь. Сейчас связь со Ждановкой полностью оборвана.
— Тему Крыма затрагиваете?
Акинша: Еще бы! У нас есть потрясающее произведение на эту тему — работа молодой художницы Жанны Кадыровой. Это гигантская, весом в две тонны, карта Украины, вырубленная из куска стены закрытой фабрики. И от этой карты отвалился Крым. Работа Ромы Михайлова про Крым — он сделал книгу памяти из листов железа, вырезанных из стенок тех самых вагонов, в которых депортировали крымских татар. Она сопровождается видами тех мест, где проезжали поезда.
Ложкина: Но я все равно не считаю, что «великим и ужасным» здесь является Россия. Это, скорее, разговоры с самими собой. У нас произошла такая странная ситуация в сознании очень многих — мы как будто вычеркнули Россию из дискурса и сознания. Конечно, у шароварных патриотов эта звериная ненависть остается. Но у меня и многих моих друзей произошло вытеснение — я очень люблю Москву, сильно там влюбляюсь.
Акинша: Еще лет десять назад украинцы жили через русскую газету, через русское радио — с утра слушали «Эхо Москвы», читали «Новую». А сейчас это уже мало кого волнует! Пароход отходит от причала! Мы уже рассматриваем для себя другие культурные модели.
Ложкина: И в этом, как мне кажется, и есть наша сила. Мы три десятилетия живем на руинах смыслов, иерархий. Но это сделало нас более закаленными по сравнению с сытой Европой, с какой-нибудь благополучной Америкой, где всю жизнь был один Санта-Клаус и не надо было думать. А я родилась и полжизни прожила в стране, где был Дед Мороз, потом появился Санта-Клаус, потом — святой Николай, а теперь — война между всеми тремя. Теперь у нас есть резиденция Санта-Клауса под Верховной радой, на Спивочем поле — резиденция святого Николая, а где-то еще тусуются Деды Морозы. Так что нас уже ничем не испугаешь!
Автор Наталья Шкуренок
Источник - www.colta.ru
Евгений Никифоров. Из серии «Про памятники республики». 2015—2017
© Ludwig Múzeum
На фоне громкого международного скандала между Украиной и Венгрией и не менее скандальных результатов очередных венгерских выборов в Музее Людвига в Будапеште открылась выставка современного украинского искусства «Перманентная революция». Впервые в новейшей истории Европы современное украинское искусство представлено в музейном пространстве: 37 современных украинских художников и художественных групп показали работы в крупнейшем музее современного искусства Венгрии.
Выставка готовилась почти четыре года и должна была стать одним из главных арт-событий не только для Киева и Будапешта, но и для Европы. Но осенью 2017 года между Украиной и Венгрией разгорелся масштабный дипломатический скандал: украинская Рада приняла новый закон «Об образовании», который накладывает запрет на обучение детей с пятого класса на русском, венгерском и румынском языках. В Венгрии прошли массовые выступления против закона, который, по мнению венгров, серьезно ущемлял права их сограждан, проживающих на территории Украины.
Венгерские политики метали громы и молнии в адрес соседей, и организаторы выставки небезосновательно опасались столкнуться с открытым неприятием и протестными выступлениями под стенами музея.
Но ни в день открытия выставки, ни после никаких протестных акций или грозных публикаций в СМИ на тему украинского современного искусства в Будапеште не было. Скорее всего, потому, что открытие выставки состоялось как раз накануне парламентских выборов, к которым было приковано все внимание политиков, прессы и любителей скандалов.
Хотя скандал все-таки случился. Организаторы пригласили на открытие выставки представителей правительства Венгрии и дипломатических миссий, расположенных в столице. На вернисаж пришли дипломаты большинства посольств европейских стран и даже послы Мексики и США. Понятно, что никто не ждал появления на выставке дипломатов из России, но что стало полной неожиданностью для всех — в Музее Людвига не появился ни один официальный представитель правительства Венгрии. Хотя приглашения были направлены многим из них, начиная с министров иностранных дел и культуры. Не появились на выставке и венгерские журналисты — Венгрия демонстративно проигнорировала арт-событие общеевропейского масштаба.
Но оно состоялось. Кураторы выставки — Константин Акинша и Алиса Ложкина — рассказали о «Перманентной революции» и ситуации с украинским современным искусством.
© Ludwig Múzeum
Майдан — до и после
— «Перманентная революция» — идею и название Троцкий с Марксом и Лениным навеяли?
Алиса Ложкина: Нет, жизнь. Распад СССР, «оранжевая революция», Майдан — состояние перманентной социальной турбулентности, в котором Украина живет последние 30 лет, вызвало к жизни огромную волну нового, очень мощного искусства. К тому же для Троцкого это была пространственная метафора, он мыслил масштабами мировой революции, а для нас актуальна метафора временная — мы уже несколько десятков лет живем в состоянии перманентной неустойчивости, подвижности. И изменения в современном искусстве Украины напрямую совпадают с нашими революциями и завихрениями исторической турбулентности. Перестройка вывела на художественную арену самое мощное с 20-х годов XX века поколение художников. После «оранжевой революции» поменялись художественный язык, проблематика. Несколько лет назад, после революции на Майдане, произошел новый слом — пока сложно до конца оценить и описать его, но это другое искусство. И все это мы представляем в Музее Людвига. К тому же выставка проходит в Будапеште, где никто ничего не знает про Украину, про современное украинское искусство, — может, и для венгров она станет некоей революцией сознания.
Константин Акинша: В рождении нового современного искусства в России и Украине много общего. И у вас, и у нас современное искусство раздражает, вызывает активную реакцию. Например, у нас тоже случаются погромы на выставках, как и в России. Мы представляем в Будапеште вещи, рассказывающие о погроме год назад на выставке «Утраченная возможность» молодого художника Давида Чичкана. Это была, пожалуй, первая постмайдановская выставка, которая пыталась говорить о том, оправдала ли революция Майдана наши ожидания. Но, в отличие от разгромов выставок в России, у нас этот случай вызвал колоссальный общественный скандал и дискуссию, которую по большому счету выиграли художники. Тенденции развития у наших стран все-таки совершенно разные, хотя мы все вышли из одной «советской шинели».
— У меня впечатление, что мы до сих пор путаемся в рукавах этой шинели, а вы действительно из нее вышли и куда-то пошли…
Ложкина: Да, вышли, но идти некуда, и нас нигде не ждут. И мы оказались в некоем экзистенциальном лимбе. Потому что революция 2014 года ставила перед собой целью евроинтеграцию, а получилось то, что получилось, и в результате мы оказались на геополитическом перекрестке и в страшной воронке. Это либо географическая, либо психологическая ловушка. Мы хотим оторваться от советского микромира, и мы в вечном состоянии — куда плыть? Наша выставка — об этом.
© Ludwig Múzeum
Нарисуйте мне революцию
— Довольны началом? На открытии ждали выступлений националистов, но этого не случилось. Хотя посол Украины в Венгрии Любовь Непол много говорила про агрессию России, про то, что выставка поможет зрителям понять, что реально происходит в Украине, а не поддаваться на пропаганду фейк-новостей. Но российских дипломатов и венгерских официальных лиц не было… Не боитесь, что выставка пройдет незамеченной?
Акинша: Мы заранее не знали, как это пройдет и какая будет обстановка. Очень рады, что пришло много послов. Что касается венгров — они были заняты выборами, а украинский вопрос использовался в предвыборной пропаганде как одна из болевых точек, но до музея эта волна не дошла. Незамеченной выставка не пройдет — уже есть обширная пресса в Европе, уверены, что и Венгрия нас не забудет. Тем более что тема Украины в разных аспектах здесь используется постоянно. Недавно в одной из проправительственных газет вышел материал о том, что Майдан организовал Сорос, и теперь в Венгрии главный враг — тоже Сорос. Теперь Украина и Сорос объединились в умах венгерских пропагандистов в одно целое, и они заявляют, что Сорос хочет сделать в Венгрии Майдан.
Ложкина: Я много думала над ситуацией, в которой открылась наша выставка, — на первый взгляд, непонятно, как можно использовать присутствующий в работах украинских художников критический посыл. И поняла, что именно в такой ситуации наша выставка очень важна. Если, конечно, венгерский зритель готов к восприятию другой точки зрения, хочет узнать соседа изнутри. Потому что они нас сейчас демонизируют, клишируют, но совершенно не знают! С Польшей у нас тоже не самые радужные отношения, но мы хоть друг друга знаем, а с Венгрией имеем общую границу, но в остальном — стена непонимания. Знаете, есть такая американская пословица — «Honesty is the best policy» («Честность — лучшая политика». — Ред.), и это то, чего мы пытались достичь нашей выставкой. Мы не занимаемся пропагандой, мы не делаем картинку в духе «как страшно жить» — мы стараемся говорить правду.
— Вы, когда планировали выставку, ставили перед собой именно такую задачу?
Ложкина: Мы — художники, а не политики, мы хотели сделать красивую и интересную выставку! В конце концов, мы же не отдел культуры при Министерстве иностранных дел Украины, мы ставили перед собой творческие задачи. И политика нам тоже интересна с художественной точки зрения.
© Ludwig Múzeum
Ленин с нами лицом к маме
— То есть вы просто хотели показать, как за 30 лет менялся художественный ландшафт в Украине?
Акинша: Не совсем: мы же не делали хронологическую экспозицию. Мы определили для себя важные смысловые точки и собрали вокруг них художников. И таких художественных точек оказалось несколько: естественно, одесские концептуалисты — Юрий Лейдерман, Игорь Чацкин, Владимир Федоров. «Способ убийства флагом» — один из самых известных перформансов Лейдермана и Чацкина. Естественно, Александр Ройтбурд, Борис Михайлов, Арсен Савадов, Василий Цаголов.
Ложкина: Мы хотели отразить объективную картину современного украинского искусства за последние 30 лет с привязкой к главным социальным потрясениям, происходившим в это время. Украинское искусство очень мощное, витальное…
Акинша: А еще — украинского искусства должно быть много! Мы это особенно остро поняли, пока монтировали выставку. Если экспонат меньше пяти метров, уже возникают сомнения: а украинский ли он? Но главное его отличие — оно очень политизированное и социально ориентированное.
Ложкина: Я бы сказала, что политика — это эрос современного украинского общества. Мы живем в пространстве, где политика заменила все. Я прихожу в Музей истории США, там стоит слоник из Диснейленда, и мне хочется плакать — у нас же в последние десятилетия в Украине не было ни знаковых фильмов, ни мультиков, ничего легкого и простого, у нас — тотальная политика. Украина, похоже, во всем мире уже ассоциируется с каким-то постоянным политическим шоу.
Акинша: Но у нас политика искренне популистская; у вас один Жириновский, да и тот уже старый, а у нас — искренняя популистская политика не на уровне клоунады, от Юли с косой или Ляшко с вилами до боксера Кличко…
— Это как в Советском Союзе говорили — трехспальная кровать «Ленин с нами»?
Акинша: Но дедушка Ленин был маленький и старенький, он никому не мешал, оставался персонажем из анекдота, а современная украинская политика в постели выглядит угрожающей и раздражающей…
© Ludwig Múzeum
Пароход отплывает!
— У меня сложилось впечатление, что все эти три периода художественной жизни Украины, которые вы представили на выставке в Будапеште, все равно жестко завязаны на борьбу с советским прошлым, на борьбу с современной Россией.
Ложкина: Советское прошлое у нас общее! Когда я думаю о нем, у меня меньше всего возникает в голове Россия, у меня совершенно другой образный ряд. Я, скорее, «Конармию» Бабеля вспомню, а не Красную площадь.
Акинша: У меня другое отношение, поскольку я застал советский период и до сих пор не могу его забыть. Первые украинские авангардисты были вообще полностью аполитичными. Арсен Савадов и его «Донбасс-шоколад» — это же реакция не на совок, это реакция на самих себя! Сейчас, конечно, в большей степени — реакция на Россию. А на кого реагировать, если у человека мама находится в таком «прекрасном» месте, как, например, Ждановка, где живет старенькая мама Алевтины Кахидзе? Алевтина сделала потрясающую серию «Ждановка» с рассказом о том, как ее мама живет уже четыре года на неподконтрольной Украине территории Донбасса. Какое-то время, чтобы поговорить с дочерью по телефону, мать ходила на кладбище — это было единственное место в Ждановке, где еще ловилась связь. Сейчас связь со Ждановкой полностью оборвана.
— Тему Крыма затрагиваете?
Акинша: Еще бы! У нас есть потрясающее произведение на эту тему — работа молодой художницы Жанны Кадыровой. Это гигантская, весом в две тонны, карта Украины, вырубленная из куска стены закрытой фабрики. И от этой карты отвалился Крым. Работа Ромы Михайлова про Крым — он сделал книгу памяти из листов железа, вырезанных из стенок тех самых вагонов, в которых депортировали крымских татар. Она сопровождается видами тех мест, где проезжали поезда.
Ложкина: Но я все равно не считаю, что «великим и ужасным» здесь является Россия. Это, скорее, разговоры с самими собой. У нас произошла такая странная ситуация в сознании очень многих — мы как будто вычеркнули Россию из дискурса и сознания. Конечно, у шароварных патриотов эта звериная ненависть остается. Но у меня и многих моих друзей произошло вытеснение — я очень люблю Москву, сильно там влюбляюсь.
Акинша: Еще лет десять назад украинцы жили через русскую газету, через русское радио — с утра слушали «Эхо Москвы», читали «Новую». А сейчас это уже мало кого волнует! Пароход отходит от причала! Мы уже рассматриваем для себя другие культурные модели.
Ложкина: И в этом, как мне кажется, и есть наша сила. Мы три десятилетия живем на руинах смыслов, иерархий. Но это сделало нас более закаленными по сравнению с сытой Европой, с какой-нибудь благополучной Америкой, где всю жизнь был один Санта-Клаус и не надо было думать. А я родилась и полжизни прожила в стране, где был Дед Мороз, потом появился Санта-Клаус, потом — святой Николай, а теперь — война между всеми тремя. Теперь у нас есть резиденция Санта-Клауса под Верховной радой, на Спивочем поле — резиденция святого Николая, а где-то еще тусуются Деды Морозы. Так что нас уже ничем не испугаешь!
Автор Наталья Шкуренок
Источник - www.colta.ru
Взято: vakin.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]