Герои Новороссии, 1918 год
---
О ней ходили легенды, её боялись, старались не попадаться ей на глаза. Ходили слухи, что каждую ночь к ней приводят пленённых юнцов, для которых ночь любви становится последней в их жизни.
Синяя Борода в женском обличье, монстр революции, атаманша Маруся Никифорова со своей многочисленной бандой прибыла в Таганрог. На календаре был апрель 1918 года...
Первый у Маруси был в 15 лет, он просто сказал ей что то обидное, и тут же упал на землю с перерезанным горлом. Никто не смел ей перечить! Многих она отправила на тот свет...
Отчаянная храбрость и обострённое чувство справедливости привели Марусю Никифорову в стан анархистов-радикалов. Здесь, на территории современной Восточной Украины, где она и родилась, Маруся начала свой кровавый путь лихой атаманши. Грабежи и убийства, экспроприации и казни с невиданной жестокостью стали её фирменным знаком.
В течение двух лет подпольной деятельности она успела бросить несколько бомб – в пассажирский поезд, в кафе, в магазин. Анархистка часто меняла место жительства, скрываясь от полицейской слежки. Но, в конце концов, полиции удалось напасть на след Марии Никифоровой и задержать ее. Она была арестована, обвинена в совершении четырех убийств и нескольких ограблений и приговорена к смертной казни.
Однако, как и Нестору Махно, её земляк, а в дальнейшем и ближайший соратник, Марии Никифоровой смертную казнь заменили бессрочной каторгой. Скорее всего, приговор был обусловлен тем, что на момент его вынесения Мария Никифорова, как и Махно, не достигла совершеннолетия, по законам Российской империи, наступавшего в 21-летнем возрасте. Из Петропавловской крепости Мария Никифорова была этапирована в Сибирь – к месту отбытия каторги, однако сумела совершить побег. Япония, Соединенные Штаты, Испания – вот точки путешествия Марии, прежде чем она смогла обосноваться во Франции, в Париже, где активно включилась в анархистскую деятельность. В этот период Маруся принимала участие в деятельности анархистских групп русских эмигрантов, однако сотрудничала и с местной анархо-богемной средой. Именно здесь она увлеклась идеями сексуальной раскрепощённости, и общение с видными анархистами чередовала с разнузданными БДСМ оргиями...
Как только в России происходит февральская революция, Мария возвращается в родной Александровск, и с ожесточением и яростью включается в работу. Даже Нестор Махно считал её, как сказали бы сегодня, отмороженной. Она убивала без всяких причин ради удовольствия, её побаивались свои же, а об участи смазливых юношей ходили страшные слухи, передаваемые из уст в уста.
В центре сидит Фёдор Щусь, слева от него стоит Никифорова
Многочисленные банды беспредельщиков бороздили просторы Елисаветградской губернии, но Мария была первой среди них. Как то её даже арестовали большевики в Александровске, но благодаря заступничеству Антонова-Овсиенко, с которым Марусю связывали близкие отношения и страсть к садо-мазо, отпустили.
С бандой в 300 штыков в январе 1918 года легендарная атаманша берёт Елисаветград. Город умылся в крови, убивали и грабили без разбора, и весть о приближающихся немцах горожане встретили как подарок судьбы.
При приближении кайзеровских войск вся большевистско-анархистская сволочь двинула на восток.
В Таганроге они заняли лучшие особняки, а сам Таганрог стал на время столицей революционно-бандитской Украины.
ЦИК Советов Украины разместился в одном из лучших зданий города по ул. Фрунзе, 41, бывший дворец Алфераки.
На пороге этого дома Никифорову и арестовали
Прибыла в Таганрог и Маруся Никифорова. На лихой тачанке в окружении своих головорезов разъезжала она по городу, ради развлечения стреляла по прохожим, заходила в понравившиеся дома, и забирала всё что приглянётся. По городу пошли гулять слухи о её любовных утехах, заканчивающихся смертью молоденьких партнёров.
Город замер в ожидании страхе. Большевики не хотели так легко отдавать власть беспредельщикам анархистам, они обращались к Нестору Махно, прибывшему в Таганрог, но и он не мог совладать с безумной атаманшей. И тогда в город был вызван большой отряд большевика, и тоже уголовника, Каскина.
Махно, сзади него Ф.Щусь
Вспоминает Нестор Махно:
... это ведь было время, когда Ленин и Троцкий разнуздались совершенно, разгромили анархистские организации в Москве, объявили поход против анархистов в других городах и селах. Левые социалисты-революционеры в центре этому не противились. Вот почему и украинская большевистско-левоэсеровская власть поспешила действовать против отряда анархистки Никифоровой, очутившегося вместе с их красногвардейскими отрядами в Таганроге.
Украинское правительство приказало своему бежавшему с фронта красногвардейскому отряду под командой большевика Каскина арестовать анархистку Марию Никифорову, а ее отряд разоружить. Солдаты Каскина арестовали Марию Никифорову на моих глазах в здании УЦИК Советов. Когда ее выводили из этого здания в присутствии небезызвестного большевика Затонского, Мария Никифорова обратилась к нему за разъяснением: за что ее арестовывают? Затонский лицемерно отнекивался: «Не знаю за что». Никифорова назвала его подлым лицемером. Итак, Никифорову арестовали, а ее отряд разоружили.
Однако отряд Никифоровой не разбрелся и не пошел на служение в отряд большевика Каскина. Он настойчиво требовал от власть имущих ответа, где они запрятали Марию Никифорову и за что его разоружили.
К этому его требованию присоединились все отступившие из Украины в Таганрог и таганрогские анархисты. Таганрогский комитет партии левых социалистов-революционеров поддержал анархистов и бойцов отряда Никифоровой.
Я в спешном порядке дал за своей и Марии Никифоровой подписью телеграмму главнокомандующему Украинским красным фронтом Антонову-Овсеенко с запросом его мнения об отряде анархистки Марии Никифоровой и просьбой сделать распоряжение куда следует, чтобы освободить Никифорову, возвратить ее отряду оружие и указать участок боевого фронта, куда отряд должен отправиться по получении своего вооружения и снаряжения.
Главнокомандующий Антонов-Овсеенко на нашу телеграмму дал ответ властям, осевшим в Таганроге, с копией нам по адресу Федерации анархистов. Телеграмма носила чисто деловой характер опытного командира:
"Отряд анархистки Марии Никифоровой, как и товарищ Никифорова, мне хорошо известны. Вместо того чтоб заниматься разоружением таких революционных боевых единиц, я советовал бы заняться созданием их». (Подпись.)
В то же время много телеграмм, протестующих против поступка властей или просто сочувствующих Никифоровой и ее отряду, поступило в Таганрог с фронта от зарекомендовавших себя в боях большевистских, левоэсеровских и анархистских отрядов и их командиров.
Екатеринославский (Брянский) анархистский бронепоезд под командой анархиста Гарина прибыл в Таганрог, чтобы выразить свой революционный протест зарвавшимся, за спиной революционного фронта, властям.
Над городом сгущались тучи, все ожидали кровавой схватки между двумя бандами.
И всё же Суд над Марией Никифоровой состоялся.
Продолжает Нестор Махно:
В двадцатых числах апреля состоялся революционный суд над Марией Никифоровой. По партийности суд представлялся двумя левыми социалистами-революционерами таганрогской федерации, двумя большевиками-коммунистами таганрогской организации и одним большевиком-коммунистом от центральной большевистско-левоэсеровской власти на Украине.
Суд происходил при открытых дверях и носил характер суда революционной чести. Здесь следует отметить, что левые социалисты-революционеры выявили себя настолько же беспристрастными по отношению к обвиняемой Никифоровой, насколько беспощадными в отношении обвинителей-агентов со стороны власти.
Центральная власть навербовала из беглецов массу свидетелей против Никифоровой, стараясь всеми правдами и неправдами нацепить ей уголовное преступление и казнить. Но суд был поистине революционный, беспристрастный и, главное, политически и юридически в большинстве своем совершенно независимый от провокации правительственных наемных агентов.
Суд использовал в качестве свидетелей многих из свободных посетителей зала заседаний, придав разбирательству этого дела чуть не характер трибуны, с которой можно было все говорить свободно.
Помню, как сегодня: одним из знавших Никифорову и ее отряд по фронту выступил перед судом товарищ Гарин. Он в горячей речи сказал судьям и всем присутствовавшим на суде гражданам, что он убежден в том, что «если товарищ Никифорова и сидит на скамье подсудимых сейчас, то только потому, что она видит в большинстве судей прямых революционеров и верит, что, выйдя из суда, она получит обратно свое и своего отряда оружие и пойдет сражаться против контрреволюции. Если бы она в это не верила и предвидела бы, что революционный суд пойдет по стопам правительства и его провокаторов, то я об этом бы знал и заявляю от имени всей команды бронепоезда, что мы освободили бы ее силою...».
Это заявление Гарина возмутило революционных судей. Тем не менее они ответили ему, что суд сформировался на началах полной независимости от власти и доведет дело до логического конца. Если Мария Никифорова окажется виновной, она свое получит от тех, кто ее арестовал. Если данные против нее окажутся неверными, суд предпримет все меры к тому, чтобы Никифорова получила свое вооружение и снаряжение и выехала из Таганрога на фронт или куда она захочет...
В результате разбирательства суд постановил, что осудить Никифорову за ограбление Елисаветграда нет никаких оснований. Суд постановил немедленно освободить ее из-под стражи и, возвратив ей и ее отряду отобранное отрядом Каскина вооружение и снаряжение, предоставить ей возможность составить себе эшелон и выехать на фронт, тем более что она и отряд ее к этому стремятся.
На следующий день Никифорова была уже в Федерации таганрогских анархистов. Мы выпустили листовку за подписью совета анархистов, которая изобличала центральную украинскую большевистскую власть и командира Каскина в фальсификации дела против Никифоровой и лицемерно подлом отношении к самой революции. Листовка эта была написана лично мною и не одобрялась некоторыми из товарищей за ее резкость против Каскина.
Затем, пока отряд Никифоровой формировался, я, Никифорова и один товарищ из таганрогской федерации устроили от имени федерации ряд больших митингов: на таганрогских кожевенном и металлургическом заводах, в центре города, в театре «Аполло» и в других районах города. Тема митингов была: «Защита революции на фронте против экспедиционных контрреволюционных, немецко-австро-венгерских армий и Украинской Центральной рады и в тылу — против реакции власти, которая сильна в тылу и беспомощна на фронте». Всюду, на афишах и на митингах, я выступал под псевдонимом «Скромный» (мой псевдоним на каторге). В этом вопросе на многих митингах нас поддерживали таганрогские левые эсеры. Мы имели колоссальный успех.
Помню, на один из митингов (на кожевенном заводе) приехали большевистские «знаменитости» Бубнов и Каскин от эсеров «центра». С каким разочарованием большевики принуждены были прекратить свои речи и кричать, топая ногами, на тысячные массы рабочих, когда массы кричали: «Довольно засыпать нас вопросами! Мы просим товарища Скромного на трибуну, он вам ответит!..» Когда я ответил главным образом Бубнову (Каскину отвечала Никифорова), массы рабочих освистали Бубнова и Каскина, крича:
«Товарищ Скромный, гоните их с трибуны».
После таганрогских митинговых выступлений Никифорова занялась приготовлением своего отряда к выступлению на фронт.
Никифорова покинула город, и была застрелена спустя год в Крыму.
Нестор Махно успел провести в Таганроге конференцию...
А жители города Таганрога с облегчением вздохнули, когда через неделю после описываемых событий, 1 мая 1918 года, в город зашли оккупационные немецкие войска. Таганрог их встретил как избавителей.
Синяя Борода в женском обличье, монстр революции, атаманша Маруся Никифорова со своей многочисленной бандой прибыла в Таганрог. На календаре был апрель 1918 года...
Первый у Маруси был в 15 лет, он просто сказал ей что то обидное, и тут же упал на землю с перерезанным горлом. Никто не смел ей перечить! Многих она отправила на тот свет...
Отчаянная храбрость и обострённое чувство справедливости привели Марусю Никифорову в стан анархистов-радикалов. Здесь, на территории современной Восточной Украины, где она и родилась, Маруся начала свой кровавый путь лихой атаманши. Грабежи и убийства, экспроприации и казни с невиданной жестокостью стали её фирменным знаком.
В течение двух лет подпольной деятельности она успела бросить несколько бомб – в пассажирский поезд, в кафе, в магазин. Анархистка часто меняла место жительства, скрываясь от полицейской слежки. Но, в конце концов, полиции удалось напасть на след Марии Никифоровой и задержать ее. Она была арестована, обвинена в совершении четырех убийств и нескольких ограблений и приговорена к смертной казни.
Однако, как и Нестору Махно, её земляк, а в дальнейшем и ближайший соратник, Марии Никифоровой смертную казнь заменили бессрочной каторгой. Скорее всего, приговор был обусловлен тем, что на момент его вынесения Мария Никифорова, как и Махно, не достигла совершеннолетия, по законам Российской империи, наступавшего в 21-летнем возрасте. Из Петропавловской крепости Мария Никифорова была этапирована в Сибирь – к месту отбытия каторги, однако сумела совершить побег. Япония, Соединенные Штаты, Испания – вот точки путешествия Марии, прежде чем она смогла обосноваться во Франции, в Париже, где активно включилась в анархистскую деятельность. В этот период Маруся принимала участие в деятельности анархистских групп русских эмигрантов, однако сотрудничала и с местной анархо-богемной средой. Именно здесь она увлеклась идеями сексуальной раскрепощённости, и общение с видными анархистами чередовала с разнузданными БДСМ оргиями...
Как только в России происходит февральская революция, Мария возвращается в родной Александровск, и с ожесточением и яростью включается в работу. Даже Нестор Махно считал её, как сказали бы сегодня, отмороженной. Она убивала без всяких причин ради удовольствия, её побаивались свои же, а об участи смазливых юношей ходили страшные слухи, передаваемые из уст в уста.
В центре сидит Фёдор Щусь, слева от него стоит Никифорова
Многочисленные банды беспредельщиков бороздили просторы Елисаветградской губернии, но Мария была первой среди них. Как то её даже арестовали большевики в Александровске, но благодаря заступничеству Антонова-Овсиенко, с которым Марусю связывали близкие отношения и страсть к садо-мазо, отпустили.
С бандой в 300 штыков в январе 1918 года легендарная атаманша берёт Елисаветград. Город умылся в крови, убивали и грабили без разбора, и весть о приближающихся немцах горожане встретили как подарок судьбы.
При приближении кайзеровских войск вся большевистско-анархистская сволочь двинула на восток.
В Таганроге они заняли лучшие особняки, а сам Таганрог стал на время столицей революционно-бандитской Украины.
ЦИК Советов Украины разместился в одном из лучших зданий города по ул. Фрунзе, 41, бывший дворец Алфераки.
На пороге этого дома Никифорову и арестовали
Прибыла в Таганрог и Маруся Никифорова. На лихой тачанке в окружении своих головорезов разъезжала она по городу, ради развлечения стреляла по прохожим, заходила в понравившиеся дома, и забирала всё что приглянётся. По городу пошли гулять слухи о её любовных утехах, заканчивающихся смертью молоденьких партнёров.
Город замер в ожидании страхе. Большевики не хотели так легко отдавать власть беспредельщикам анархистам, они обращались к Нестору Махно, прибывшему в Таганрог, но и он не мог совладать с безумной атаманшей. И тогда в город был вызван большой отряд большевика, и тоже уголовника, Каскина.
Махно, сзади него Ф.Щусь
Вспоминает Нестор Махно:
... это ведь было время, когда Ленин и Троцкий разнуздались совершенно, разгромили анархистские организации в Москве, объявили поход против анархистов в других городах и селах. Левые социалисты-революционеры в центре этому не противились. Вот почему и украинская большевистско-левоэсеровская власть поспешила действовать против отряда анархистки Никифоровой, очутившегося вместе с их красногвардейскими отрядами в Таганроге.
Украинское правительство приказало своему бежавшему с фронта красногвардейскому отряду под командой большевика Каскина арестовать анархистку Марию Никифорову, а ее отряд разоружить. Солдаты Каскина арестовали Марию Никифорову на моих глазах в здании УЦИК Советов. Когда ее выводили из этого здания в присутствии небезызвестного большевика Затонского, Мария Никифорова обратилась к нему за разъяснением: за что ее арестовывают? Затонский лицемерно отнекивался: «Не знаю за что». Никифорова назвала его подлым лицемером. Итак, Никифорову арестовали, а ее отряд разоружили.
Однако отряд Никифоровой не разбрелся и не пошел на служение в отряд большевика Каскина. Он настойчиво требовал от власть имущих ответа, где они запрятали Марию Никифорову и за что его разоружили.
К этому его требованию присоединились все отступившие из Украины в Таганрог и таганрогские анархисты. Таганрогский комитет партии левых социалистов-революционеров поддержал анархистов и бойцов отряда Никифоровой.
Я в спешном порядке дал за своей и Марии Никифоровой подписью телеграмму главнокомандующему Украинским красным фронтом Антонову-Овсеенко с запросом его мнения об отряде анархистки Марии Никифоровой и просьбой сделать распоряжение куда следует, чтобы освободить Никифорову, возвратить ее отряду оружие и указать участок боевого фронта, куда отряд должен отправиться по получении своего вооружения и снаряжения.
Главнокомандующий Антонов-Овсеенко на нашу телеграмму дал ответ властям, осевшим в Таганроге, с копией нам по адресу Федерации анархистов. Телеграмма носила чисто деловой характер опытного командира:
"Отряд анархистки Марии Никифоровой, как и товарищ Никифорова, мне хорошо известны. Вместо того чтоб заниматься разоружением таких революционных боевых единиц, я советовал бы заняться созданием их». (Подпись.)
В то же время много телеграмм, протестующих против поступка властей или просто сочувствующих Никифоровой и ее отряду, поступило в Таганрог с фронта от зарекомендовавших себя в боях большевистских, левоэсеровских и анархистских отрядов и их командиров.
Екатеринославский (Брянский) анархистский бронепоезд под командой анархиста Гарина прибыл в Таганрог, чтобы выразить свой революционный протест зарвавшимся, за спиной революционного фронта, властям.
Над городом сгущались тучи, все ожидали кровавой схватки между двумя бандами.
И всё же Суд над Марией Никифоровой состоялся.
Продолжает Нестор Махно:
В двадцатых числах апреля состоялся революционный суд над Марией Никифоровой. По партийности суд представлялся двумя левыми социалистами-революционерами таганрогской федерации, двумя большевиками-коммунистами таганрогской организации и одним большевиком-коммунистом от центральной большевистско-левоэсеровской власти на Украине.
Суд происходил при открытых дверях и носил характер суда революционной чести. Здесь следует отметить, что левые социалисты-революционеры выявили себя настолько же беспристрастными по отношению к обвиняемой Никифоровой, насколько беспощадными в отношении обвинителей-агентов со стороны власти.
Центральная власть навербовала из беглецов массу свидетелей против Никифоровой, стараясь всеми правдами и неправдами нацепить ей уголовное преступление и казнить. Но суд был поистине революционный, беспристрастный и, главное, политически и юридически в большинстве своем совершенно независимый от провокации правительственных наемных агентов.
Суд использовал в качестве свидетелей многих из свободных посетителей зала заседаний, придав разбирательству этого дела чуть не характер трибуны, с которой можно было все говорить свободно.
Помню, как сегодня: одним из знавших Никифорову и ее отряд по фронту выступил перед судом товарищ Гарин. Он в горячей речи сказал судьям и всем присутствовавшим на суде гражданам, что он убежден в том, что «если товарищ Никифорова и сидит на скамье подсудимых сейчас, то только потому, что она видит в большинстве судей прямых революционеров и верит, что, выйдя из суда, она получит обратно свое и своего отряда оружие и пойдет сражаться против контрреволюции. Если бы она в это не верила и предвидела бы, что революционный суд пойдет по стопам правительства и его провокаторов, то я об этом бы знал и заявляю от имени всей команды бронепоезда, что мы освободили бы ее силою...».
Это заявление Гарина возмутило революционных судей. Тем не менее они ответили ему, что суд сформировался на началах полной независимости от власти и доведет дело до логического конца. Если Мария Никифорова окажется виновной, она свое получит от тех, кто ее арестовал. Если данные против нее окажутся неверными, суд предпримет все меры к тому, чтобы Никифорова получила свое вооружение и снаряжение и выехала из Таганрога на фронт или куда она захочет...
В результате разбирательства суд постановил, что осудить Никифорову за ограбление Елисаветграда нет никаких оснований. Суд постановил немедленно освободить ее из-под стражи и, возвратив ей и ее отряду отобранное отрядом Каскина вооружение и снаряжение, предоставить ей возможность составить себе эшелон и выехать на фронт, тем более что она и отряд ее к этому стремятся.
На следующий день Никифорова была уже в Федерации таганрогских анархистов. Мы выпустили листовку за подписью совета анархистов, которая изобличала центральную украинскую большевистскую власть и командира Каскина в фальсификации дела против Никифоровой и лицемерно подлом отношении к самой революции. Листовка эта была написана лично мною и не одобрялась некоторыми из товарищей за ее резкость против Каскина.
Затем, пока отряд Никифоровой формировался, я, Никифорова и один товарищ из таганрогской федерации устроили от имени федерации ряд больших митингов: на таганрогских кожевенном и металлургическом заводах, в центре города, в театре «Аполло» и в других районах города. Тема митингов была: «Защита революции на фронте против экспедиционных контрреволюционных, немецко-австро-венгерских армий и Украинской Центральной рады и в тылу — против реакции власти, которая сильна в тылу и беспомощна на фронте». Всюду, на афишах и на митингах, я выступал под псевдонимом «Скромный» (мой псевдоним на каторге). В этом вопросе на многих митингах нас поддерживали таганрогские левые эсеры. Мы имели колоссальный успех.
Помню, на один из митингов (на кожевенном заводе) приехали большевистские «знаменитости» Бубнов и Каскин от эсеров «центра». С каким разочарованием большевики принуждены были прекратить свои речи и кричать, топая ногами, на тысячные массы рабочих, когда массы кричали: «Довольно засыпать нас вопросами! Мы просим товарища Скромного на трибуну, он вам ответит!..» Когда я ответил главным образом Бубнову (Каскину отвечала Никифорова), массы рабочих освистали Бубнова и Каскина, крича:
«Товарищ Скромный, гоните их с трибуны».
После таганрогских митинговых выступлений Никифорова занялась приготовлением своего отряда к выступлению на фронт.
Никифорова покинула город, и была застрелена спустя год в Крыму.
Нестор Махно успел провести в Таганроге конференцию...
А жители города Таганрога с облегчением вздохнули, когда через неделю после описываемых событий, 1 мая 1918 года, в город зашли оккупационные немецкие войска. Таганрог их встретил как избавителей.
Взято: skif-tag.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]