Ветеран вспоминает

Что и говорить, жили мы очень и очень трудно... Я, например, вспоминаю, как мы жили еще в Балте. Отец у меня строитель, но работы в то время почти не было, зато налоговая инспекция просто покою нам не давала. Приходили люди в кожанках, забрали наши единственные "ценности" - несколько маминых золотых колец, сережки, цепочки, и даже забрали за долги наши ковровые дорожки... Мама с нашей старшей сестрой ходила в поля собирать колоски, с таким трудом их насобирали, так нашли на чердаке этот мешок зерна и все отобрали... И вот после этого мы сразу переехали в Котовск.

А тут как раз настал 1932 год, и я вам должен сказать, что это был просто ужас... Люди ели опилки, желуди, траву, листья, да и мне самому довелось есть вишневые листья, виноградные побеги, одуванчики, соцветия акации...

А зимой я стал пухнуть от голода. Правда, у нас в семье опухли только отец, я и младший брат Петр, больше никто. Сразу пришла комиссия - два врача и человек из профсоюза. А у меня лицо так распухло, что глаза были еле видны, прямо Чингиз-хан, поэтому меня сразу положили в больницу. Ничего, правда, не болело, просто распух от голода. И вот в нашем детском отделении я столько всего насмотрелся... Больных было столько, что клали по двое на каждую койку. И очень много было беспризорников. Грязные - чернее негров... Раздетые - зимой ноги обматывали какой-нибудь материей, обвязывали проволокой, и так и ходили... А голодные... Как-то зимой рано утром отец уходил на работу, а возле колодца три трупа валялось... До колодца было недалеко, метров пятьдесят, но меня за водой не пускали, потому что у меня обуви не было. Но в тот раз я выскочил посмотреть на них: один лежал у штакетника, там его и припорошило... Другой подальше, а третий вообще прямо посреди дороги лежал... Правда, по городу ездила подвода с красным крестом, и подбирала этих голодных ребятишек или уже трупы с улиц...

В больнице этих беспризорников наголо стригли, мыли, и в карантин. На всю палату давали пару тапцев, чтобы в туалет ходить, но я до сих пор помню, как один парень лет четырнадцати сказал: "Какой тут туалет? Пей - вода, ешь - вода, в туалете не будешь никогда..."

А когда приходил врач, и эти беспризорники поднимали рубаху... Верите вы или нет, но мало того что все ребра были видны, так между ними было темно, как будто ничего нет... Одни связки, ни мышц, ничего... В глазах безразличие, и в разговоре начинают тормозить... Страшное дело... Тонкие, звонкие и прозрачные... Ушки как у мышонка... Ужас!..

Этих детей смотрели, слушали. А чего их смотреть? Их кормить надо было! Кашами, молоком, но где это было взять?!

Говорят, даже и случаи людоедства были.

Говорят! Да их столько было, что все дети были предупреждены, чтобы с незнакомыми людьми не заговаривали, а сразу убегали. Чтобы пойти в поле поесть травы собирали группы человек по десять-двенадцать со старшим во главе, а по одному никак нельзя, сожрут... Нас, например, водила молодая девушка, наша соседка. Пошли в поле, а там кроме нас такие же группы, будто овцы... И ничего не засеяно, один бурьян... Она показала, как правильно нужно есть одуванчик. Поели, но разве это еда?! На следующий день пошли в заброшенный виноградник. Молодые побеги и листья тоже можно кушать, они такие кисленькие, но самое лучшее это, конечно, акация. А по улице если кто-то шел и ел вишню или абрикос, то за ним шли и подбирали косточки... То же самое и с кукурузой... Этот ужас нельзя словами передать, это можно только самому прочувствовать...

А про людоедство я вам расскажу два случая.

Двоюродный брат отца работал у него в бригаде, а на праздники ездил домой в Балту. И вот как-то раз он приехал, а ему и говорят: "Иван, а ты знаешь, что твой сосед Трофилкин поел всех своих детей?.." И рассказали ему...

В этой семье был сын и три младшие сестры. Сыну было уже чуть за двадцать, и он отцу говорит: "Батя, ты видишь, маме осталось всего ничего, три, максимум четыре дня... Я предлагаю самую маленькую сестру Лушу..." Отец видно от голода тоже умом помутился, поэтому согласился. Пошли они в поле на свой участок, там был овраг, ручей. А снег еще лежал, и то что от нее осталось, они припорошили... Сделали они это черное дело, приходят домой, а старшая дочь спрашивает: "А где же Луша?" - "А мы ее в детдом отдали". Но она же неглупая была, понимала, что врут, ведь никакого детдома в округе не было, а только в Одессе. Но она промолчала, видно тоже уже обессиленная была...

Потом то же самое проделали со средней сестрой... Но тут мать умерла. Старшая пошла к соседям и говорит: "Мама умерла, нужно все организовать, а то у меня сил никаких нет..." Соседи взялись организовать похороны, а она вернулась домой. Когда отец с сыном вернулись и увидели, что мать умерла, то они ее заманили в сарай и прямо там и разделали...

А в это время пришли поп с людьми и видят, что никого нет... Батюшка видно догадался, потому что позвали милицию, и в сарае увидели такую картину... Стол был короткий, они голову ей отрезали, положили отдельно, и распущенные волосы висели до самого пола... Так потом люди рассказывали... Ноги и руки тоже уже разрубили... Их, конечно, сразу арестовали, а мать и дочку похоронили в одном закрытом гробу...

А я ведь этих людей знал, видел их, эти девочки с моей сестрой вместе играли... Когда все это нам рассказали, то у моей мамы был такой ужас, она говорила: "Если бы мы там остались, то и нас бы точно порезали..." Знаю, что суд присудил сыну "высшую меру", а отцу 10 лет... И вот так не стало целой семьи...

И еще была одна история с моим приятелем Юркой. Уже в апреле, помню, когда зацвели сады, мы с этим Юркой играли вместе на улице, и вдруг к нам подходит одна женщина. Даже сейчас помню цвет ее платья. Издалека вроде как черный, а вблизи темно-зеленый. Подвески на ней были, брови черные, губы ярко накрашены, и хищно так на нас смотрит, как сейчас ее вижу... Юрка, видно, все сразу понял, и убежал. Я остался один и она меня спрашивает: "Мальчик, ты, наверное, кушать хочешь?" Я сразу бросился удирать. Нас же родители научили, что это точно тебя зарежут, ведь, сколько было таких случаев...

А потом как-то Юрки не было видно дня три-четыре, и когда он появился, я его спросил: "Где же ты был?" И он мне рассказал... "Помнишь, к нам подходила та тетя?" Прямо на улице к нему подошла та самая женщина, дала ему конверт, и двадцать рублей. - "Мальчик, отнеси, пожалуйста, конверт по этому адресу, а то я уезжаю, и сама не успеваю". - "Хорошо, но я только сумку занесу, и сразу отнесу". Он пришел домой, а там его отец, который работал в милиции, как раз пришел пообедать. И Юра его спросил: "Папа, а, сколько ты зарабатываешь в день?" - "А что?" - "Да вот одна тетя попросила отнести письмо за двадцать рублей". - "Давай его сюда". Отец распечатал конверт, а там всего два слова: "Примите товар"... Конечно, он сразу бросился в милицию.

Пошли за Юрой на ту квартиру, а сами шли чуть позади, страховали его. Но предупредили его: "Как только начнут затягивать в квартиру, громко кричи, мы рядом. Дверь ему открыл такой мордатый мужик, и с ходу начинает ругать: "Где ты столько ходишь? Сколько можно тебя ждать?.." А из-за его спины выглядывает та самая женщина... Даже схватил Юрку за руку, но тот закричал, набежали милиционеры...

Но потом вначале появилась перловая крупа, и на нашу семью ее выдавали по два килограмма в день. Тут уже не голодомор, а просто трудный год, но зимой умерла моя трехлетняя сестра Валя... А вслед за ней в период с 1933 по 1935 год и еще три самые младшие сестренки: Зина, Клава и Наташа... Самой старшей из них было всего три годика... Вы поймите, даже если в продаже появился хлеб, то это не значит что и все остальное появилось... Детям же еще нужно молоко, сахар, каши, яйца, но ничего этого не было...

А уже весной начинались перебои с хлебом. Если с утра не купил хлеба, то все, считай остался без него... Тогда ведь урожаи были маленькие, по семь центнеров с гектара всего. Даже знаменитый "Хор Пятницкого" пел про стопудовые урожаи, а ведь это всего шестнадцать центнеров... Сейчас про двадцать три пишут - недород, а тогда про шестнадцать песни пели...

Пришел в Котовск, а там уже пригнали из Молдавии евреев. Почему спрашиваем, их к нам гонят? Оказывается, Антонеску приказал расстреливать евреев на "сталинской земле"... Колонны этих несчастных евреев гнали румыны. Причем там была одна беднота, и невозможно было на них смотреть, так их было жалко... Особенно на женщин с маленькими детьми. Видно же, что они голодные, дети неподмытые плачут, а сделать ничего нельзя... Так они, бедные, когда проходили мимо конюшни воинской части, там росла тыква, свекла, кто смог попрятали детей в этих высоких стеблях. И люди начали их подбирать... Но какая-то сволочь донесла и румыны потребовали под угрозой расстрела "сдать всех жидовских детей"... Кто-то принес, а кто-то, как потом говорили, отправили в деревню к родственникам.

Евреев поселили в этих бывших армейских конюшнях, но их же совсем не кормили, и люди, когда узнали об этом, стали варить для них мамалыгу, малаи, давали что-то охраннику, и передавали им эту нехитрую еду. Так эти несчастные евреи даже креститься стали, такие голодные были... Помню, что носили им вареную тыкву, свеклу. Что могли, то делали, но их потом все равно расстреляли...

Получается, что евреев расстреливали в самые первые дни оккупации.

У нас показательных казней в первые дни оккупации немцы не устраивали, но с первых же дней началось гонение на евреев. Останавливали прямо на улице и спрашивали: "Юде?" И если отвечал отрицательно, но у них было сомнение, то требовали снять штаны...

Причем как их расстреливали. У нас, например, румыны выгнали их на полигон и стали по ним стрелять из пулеметов, те начали разбегаться, но пуля же все равно догонит... Мы это все слышали... А когда через пару дней появился сильный запах, то нам приказали собрать и похоронить эти трупы... У нас соседи были этнические немцы, и я помню, как отец им сказал: "Да как же не стыдно невинных людей стрелять, уж лучше заставили бы их работать". А соседка так простодушно отвечала: "Да то ж румыны..."

Между собой вы не обсуждали неудачи начала войны?

Отец мой, участник 1-й Мировой, так говорил: "Вы, сукины сыны, полстраны отдали, а мы воевали на их территории..." Даже старухи тогда говорили: "Отступаете, нас бросаете..." Причем, некоторые вначале думали, что придут немцы и станет как при царе, поэтому и в плен пачками сдавались. Но в основном люди были настроены патриотично, как говорится, хоть и бедно жили, но это наша Родина... А потом как увидели, что оккупанты творят, пошло сопротивление ...

В вашем городке много людей стало сотрудничать с немцами? Были среди них откровенные предатели?

Нас всех отец сразу предупредил: "Если станете предателями, то я вас сам поубиваю..."


Слева направо: к-р 1-го отделения Соловьев А.И.; Киселев - комвзвода; С.Стульник - к-р 2-го

отделения Как тщательно готовился "поиск"?

В нашей роте служили только славяне. Причем, если был в оккупации, то вначале чувствовалось некоторое недоверие, правда, только до первого "дела". За те 73 дня, что я пробыл в разведке на передовую мы ходили почти каждую ночь, или наблюдаем, или готовим лазейку или по нейтральной полосе ползаем. Бывало, что часами там лежали и караулили немцев. Думаю, что раз десять я так сходил.

Пошли в ночь на 21 июня, тогда до Кишинева оставалось уже всего семнадцать километров по прямой. Удачно перешли линию фронта. Дошли до какой-то деревни. Смотрим, часовой что-то охраняет. Его убили, но появились еще двое, одного убили, а второго взяли в плен. Надели ему колпак на голову, в рот кляп, и потащили. У нас в роте был такой специальный ватный колпак для "языков", как ведро. Причем этот унтер вначале отказывался идти, даже говорил: "Хоть расстреливайте, но не пойду". Но Плетников через нашего переводчика ему сказал: "Поживешь еще". Привязали его за член, и он так побежал... Но смеха это ни у кого не вызвало, тем более у меня, у всех же нервы на пределе...

А на обратном пути меня ранило, зацепило кончик кадыка. Там же пули так и свистят, почти беспрерывно. Меня осмотрели, успокоили, мол, ничего страшного, всего лишь царапина. Вышли на нейтральную территорию, а там низинка была, и пули уже свистели довольно высоко над нами.

Сели передохнуть и подготовиться к последнему броску. И тут сигнал: в нашем направлении движутся немецкие разведчики... И как потом оказалось, они тоже "добычу" несли. А ведь нас инструктор до этого сколько раз предупреждал - самое опасное встретиться разведка на разведку. Там или часть погибнет, или все до единого...

Помню, что там рос виноградник, мы еле успели разделиться на две группы, присели, и как они подошли, мы на них кинулись... Но бросились только с ножами, без выстрелов, но не чтобы не шуметь, а чтобы своих не перестрелять. На меня бросился один здоровый немец, он видно одного нашего убил, развернулся на меня, и я еще подумал, что у него в руке граната. Я успел ногой его в живот толкнуть, он пошатнулся, отступился на шаг, но отмахнулся, и рукой меня зацепил в подбородок. Но я нырнул ему в ноги, наверное, он подумал, что я падаю от его удара, и, поднимаясь, я ударил ему ножом снизу, прямо между ног... Он только крякнул, но не упал сразу, а медленно осел прямо на меня...

Я потом посмотрел, а у него в руке был пистолет... Это правильно говорят, что не каждый может убить ножом, но в критической ситуации когда остается доля секунды и вопрос стоит ребром: или ты или он, то думать особо некогда... Но вообще как это у меня все так удачно получилось, я и сам до сих пор не понимаю...

Пока поднялся, помню, что дрожал весь, а все уже закончено, наши стоят. Меня похвалили, подбодрили. Посчитались, немцев оказалось двенадцать. Дострелили их. Шуметь не боялись, потому что там постоянная стрельба, и на наши выстрелы никто внимания не обратил. Но вообще, конечно, что и говорить, повезло нам сильно.

А к Сталину, например, вы как сейчас относитесь?

Все таки он очень много хорошего сделал, но с другой стороны все эти недостатки с коллективизацией, голодом... Но чего у него не отнять, это какое при нем было мощнейшее государство, и какой он был трудяга. И всегда стоял за простой народ! Но в Партию я потом так и не вступил, да и в Комсомол получается, случайно попал.


Соловьев А.И. (стоит 4-й слева)

Как наши войска за границей встречало мирное население?

Лучше всего, конечно, встречали в Чехии. Там девушки даже снимали с нас пилотки и забирали себе на память звездочки.

Как мне показалось, венгры живут побогаче, чем чехи, но те живут культурнее что ли. И даже в Румынии, мне показалось, что люди жили лучше, чем у нас. И даже те, кто работал на хозяев, не жаловались. А в Венгрии вообще было изобилие всего, они жили на широкую ногу, но нас строго предупредили: кушать, если не дают, можете брать насильно, но за грабеж имущества и насилие будет трибунал. Это ни в коем случае! Но у нас в дивизии было много бывших заключенных, и они разное творили, правда, и получали за это...

В Венгрии уже после войны как-то в самоволку ушли трое солдат. Помню, что как раз шла уборка урожая, так они в одном хозяйстве убили крестьянина, а его жену изнасиловали... Их поймали, и устроили трибунал. Построили всю дивизию буквой П, позвали родственников этих венгров, зачитали приговор, награды с них посрывали. Одному дали восемь лет, другому двенадцать, а третьему расстрел... Он встал на колени возле ямы, и его расстреляли... Но это был единственный раз, когда я видел показательный расстр.

Там же в Венгрии мы стояли в одном местечке, и вдруг подходит к нам одна мадьярка, что говорит непонятно, но видно, что жалеется. Оказалось, что один солдат взял беременную девушку, и хотел ее изнасиловать. Я недолго думая доложил офицеру, он пошел, вывел его к калитке, и как дал ему по морде... А я стоял рядом, и думал, что если он на нас направит оружие, то я его точно убью... Но тот молча ушел. Так потом эти венгры нас приветствовали как родных, стол накрыли, и даже руки нам целовали.

Хотя сами венгры еще коварнее, чем немцы. Мы когда у них ночевали, то обязательно кто-то один не спал, потому что знали, что они убивают наших солдат. Ходили разговоры, что спящих убивали шилом в ухо... И без вести солдаты пропадали... После войны мы стояли возле Секешфехервара, так то там солдата убьют, то тут, а один раз у колодца сразу двоих нашли... Что вы, это очень коварный народ... Если нас настойчиво хотели угостить, то мы сначала обязательно просили их самих попробовать, потому что они запросто могли и отравить...

Еще во время войны, когда проходили в Карпатах, то в одном месте нашли три трупа наших девушек-военнослужащих, даже не знаю, кто это были. Перед смертью их страшно пытали: отрезали груди, выкололи глаза, звезды на теле вырезали, ну как так можно... Я лично видел эти растерзанные тела... Причем, точно было известно, что это сделали именно венгерские солдаты. И вскоре после этого в плен взяли четверых венгров, их привел один боец на лошади, и командир его спрашивает: "Где их взяли?" - "Сидели в скирде, стреляли по нашим из пулемета и снайперских винтовок". - "Ну, раз так, отправить их в земотдел..." И тут же их просто расстреляли...

Я в жизни сам никогда и никуда не напрашивался, но про меня и в газетах писали, и для киножурнала снимали, и даже в "Клубе кинопутешественников" меня показывали. Раз выдвигали, значит, заслужил, наверное.

Что вам сказать. Детства и юности у меня фактически не было, молодости тоже не было, да и старость вот не очень... Была только одна работа... Всю жизнь работали как проклятые. Выходной всего один, да и тот забирали. В отпуске три дня побудешь,и опять вызывают на работу...

Но я честно отдал все что мог. За пятьдесят лет работы не имел ни одного прогула, ни одного опоздания по моей вине. Это ведь наше поколение и в войне победило, и всю страну восстановили, а сейчас к нам никакого уважения...
А еще недавно был случай. Позвали нас, ветеранов, на очередной юбилей, и одна женщина из нас попросила: "Вы бы нас пораньшесобирали, пока еще жары нет". Так ее эти чиновники чуть ли не попрекать начали: "Мы тут для вас стараемся, все делаем". Но я им прямо сказал: "Это не вы делаете, а государство! Мы свой долг выполнили, и вы выполняйте. Два раза в год про нас вспоминаете, и то вам тяжело... Но не волнуйтесь, скоро мы все уйдем, и вы заживете спокойно..."

Взято: skif-tag.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle