технологии

Создатель и владелец крупной фирмы по производству тренажёров Вадим Маркелов рассказал, из-за чего на российских предприятиях такая низкая производительность и почему нам не подходят западные стандарты организации труда

На наш завод приехали немцы — специалисты по организации производств. Приехали по нашей просьбе, помочь увеличить производительность труда. Эти пожелания как раз совпадают с нашими пожеланиями и с пожеланиями нашего правительства. Там каждое второе выступление так и заканчивается словами: вот если мы — то есть они — там на земле подымут производительность труда, то тогда и мы заживём долго и счастливо. В общем, задачи сходны. Всегда хочется что-то улучшить, а вдруг дельная мысль пробежит после общения?

Первый день мы подробно знакомили наших гостей с нашим заводом, показывая производственные и технологические процессы. Многое немцев удивляло, много было задано вопросов. Затем шёл совместный мозговой штурм по решению той или иной технической задачи.

Если говорить начистоту, мне как производственнику приходилось постоянно недоговаривать. Хотя это специалисты немолодые, им уже под семьдесят, и приехали они к нам помогать, а не мешать, я всё равно не смог им открыться, как докторам: как мы организуем производственный процесс по качеству, как мы добиваемся этого качества — ведь затем эта продукция идёт потребителям, а также попадает в Европу.

Что поразило немцев в первую очередь: огромное количество непроизводительного ручного труда. Эти гигантские горы сырья, проката, подшипников, крепежей, ящиков и бочек повсюду. Огромное количество людей, перебирающих что-то, выбирающих что-то и снующих туда-сюда. Почему везде много лишних людей? Это был самый частый вопрос. Для немцев такая сложность непонятна и зачастую наши действия ставят их в тупик. Мне, если честно, приходилось изворачиваться. Мне очень этого не хотелось делать, но мне показалось, что если бы я не стал, то они потеряли бы в нас веру. Я, на самом деле, не знаю, как им объяснить всё это. Как им сказать и стоит ли им об этом рассказывать.

Ну, например, в стране нет нормального проката. Причём, ключевое слово здесь — просто нет, от слова вообще. Нет листа, нет уголка, нет трубы, нет стального круга. Нет, само железо вообще как бы есть, а вот проката нет. Ты его не купишь ни за какие деньги. Любая труба — квадратная она или круглая, она всегда будет ржавая и кривая. Каждая труба в пачке будет разная, у каждой трубы будет свой неповторимый шов. Одна труба будет вариться, следующая нет, вторая будет гнуться, третья не будет сгибаться ни при каких условиях, четвёртая будет ломаться, у пятой не будет заходить дорн, у шестой будет нарушена геометрия угла, у седьмой будет разная толщина стенок, у восьмой будет столько ржавчины, что её не будет прожигать лазер, а девятая и десятая будут просто гнутыми, и у всех будет центральное отверстие не по центру, и всё это будет в одной пачке и во всей партии. Откуда бы труба не пришла, она будет разной.

Мы всегда об этом говорили и всегда нам выдавали всякие говорящие головы идиотские советы: «А вы покупали в другом месте, а вы искали?» Или: «А вы, наверное, плохо искали? Попробуйте в другом месте». Да мы уже за 30 лет столько этих мест перебрали, столько разного попробовали, что вы себе представить не можете.

Всегда искали, всегда покупали, везде и всё время одинаково получали дерьмо. Неважно, как ты покупаешь и как тебе привозят: в вагонах или на машинах, в упаковках или без, с юга или с севера, если это металл, он будет всегда ржавый, кривой и с непонятными свойствами. Мы и на заводы выезжали, и убитые прокатные станы смотрели, и слушали рассказы ветеранов, как они на этих прокатных станах войну выиграли — мы всё это знаем. Но, что парадоксально, если где-то построили что-то новое, там же выпускают такое же, как и на старых линиях, кривое и ржавое.

Плохой прокат с открытым хранением — это наша визитная карточка. Вот и снуёт толпа людей новой профессии, которая должна перебрать и отсортировать. Только потом можно что-то вручную поставить в станок, и никаких автоматических подач, и только большая красная кнопка ручной остановки — главный и отличительный знак нашей автоматизации.

После переборки можно всегда из этого прокатного металлолома, за который ты заплатил полную цену, делать или забор, или тренажёр, и ещё что нибудь. Какую-то часть придётся выбросить — то есть отправить в виде металлолома на переплавку. Дальше начинаются уже другие мозговые гики: как по месту сварить вручную красивое изделие. Как скрыть эти позорные швы, куда и как развернуть, в какую сторону поставить. Ну какой робот решит эту задачу? Как все это зачистить и сделать незаметным, как это закрасить? Как в шагреневую краску ещё добавить реструктуризатора, чтобы закрыть это позорище?

Если мы покупаем отечественные подшипники, то можно сказать следующее: ни один подшипник ни похож на предыдущий. Каждый подшипник индивидуален, у каждого свой характер и своя душа. Один крутится, другой щёлкает, третий не лезет, четвёртый проваливается, пятый при посадке разваливается и все рабочие заняты или пресованием подшипников, или их выпресовыванием, все в этом бесконечном процессе, все работают. Люди заняты, люди загружены, они постоянно что-то перебирают, гайки, болты, рулоны, пачки, ёмкости — и это постоянно. Ты всегда знаешь точно: все болты разные, неважно, большие они или маленькие, они всегда будут разные, и если тебе удалось закрутить болт или гайку, то заглушка на ней будет отдельной историей. Заглушка обязательно не залезет или, на крайняк, вывалится, так как головка будет всегда другой, она будет непредсказуема.

И вот уже организуются новые профессии. Одни меряют, другие перебирают, третьи теребят, четвёртые переливают и смешивают. Фанера не лезет на станок, дермантин обсыпается, пластики залипают и не перемешивается, полиуретаны не вспениваются. Что надо делать? Надо подумать, что-то надо добавить... Заводы уже не стесняются. Ответы простые. Наш последний технолог — наша последняя бабушка — мы на неё всем заводом всегда молились, мы её все любили, она уже умерла, но мы вам там отправили, вы там сами пробуйте. Мы вам разных порошков и химий насыпали, вы там сами смешайте, что-то может у вас и получится.

В каждой бочке сырья — загадка, в каждом рулоне — сюрприз, и ты уже оцениваешь людей по другому мастерству. Как человек на глазок что-то там добавляет, что-то с чем-то мешает — а вдруг это начнёт работать? Резина на одном поддоне может быть десяти разных сортов с десятью разными свойствами. Специалисты — это теперь те, кто быстро перебирают руками и на глаз определяют что-то. Надо всегда отделить годное от негодного, мы по запаху уже ориентируемся, из какой баночки и куда налить, чтобы заработало.

Прямые поставки с предприятий превратились в театр абсурда, когда присылают правильно составленные сертификаты и абсолютно не соответствующую этим сертификатам продукцию. Да, жизнь просто кипит, и это не романтика, это суровые наши будни. Да это ни в одном фантастическом романе не описать. Этого дерьма хлебать не перехлебать. Вот только немцам я этого рассказывать не буду, за это стыдно. Мне не хочется, чтобы они о нас плохо думали, чтобы они в нас веру потеряли. Классные специалисты, знающие своё дело. Обязательно их выслушаю и со всем соглашусь, а что ещё мне остаётся делать? Вот только ни один совет не пригодится. Будут до воскресенья с ними работать. Лишняя учеба мне никогда не помешает.

Взято: mi3ch.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle