Почему Россиян обижают в Абхазии и забирают предприятия?
---
Год назад я один день был в Абхазии. Первый раз. Это конечно очень мало, чтобы сформировать какое то представление об этой стране и ее жителях, но все равно жаль, что оно получилось очень не лестным для абхазцев. В очередь машин на погранпосте перед нами попытался втиснуться абхазец на разбитой тачке (таксист наверное). И когда мы решили двигаться как двигались никого не пропуская без очереди из открытого окна нам сразу сообщили - "ты проблем хочешь, да?". Ну и кто не встречался с таким , таким или вот очень показательным таким.
А сейчас читаю о том, что там вообще какой то беспредел творится. Практически то же самое что по ссылкам выше, но не на уровне попугаев. Российских бизнесменов, которые открывают в частично признанной республике заводы, торговые центры, отели, силой выгоняют из Абхазии, если они не хотят идти на уступки местным – отдавать часть доходов или делать их совладельцами.
Представители власти говорят, что нужно договариваться: это ведь Абхазия, здесь такие принципы. За такие принципы Россия ежегодно выплачивает мятежной грузинской автономии, независимость которой, помимо Москвы, признана лишь несколькими государствами, в среднем по 8 миллиардов дотационных рублей в год, но защитить своих предпринимателей не может.
Михаил Панов занимается строительным бизнесом в России с 1994 года, когда основал компанию "Соцпромстрой". В 2010 году, примерно в то время, когда в стране начался кризис и наметился спад продаж, ему предложили построить завод по производству полиэтиленовых труб на территории Абхазии. Условия выгодные – подобного предприятия там еще не было, а товар ходовой. В селе Лыхны Гудаутского района начали строительство "СПС Кавказ", вскоре запустили производство.
"Мы воевали, все наше"
– У меня есть принцип – никакого совместного ведения бизнеса, – рассказывает Михаил. – В Абхазии было так же: я сразу сказал, что владельцем завода является только российская компания. Есть руководитель, а есть наемные работники. Пока шло строительство, все так и было. Но как только начались первые продажи, обнаружилось, что подход к этому вопросу у нас все-таки разный. Один из моих наемных работников – герой Абхазии, член Избиркома Роман Герия – будучи главным инженером, решил, что у него больше полномочий. Начались нарушения как финансовой дисциплины, так и правил торговли, производства.
Герия стал диктовать Панову свои условия ведения бизнеса: ввести его в долю, сделать соучредителем. Тогда в сентябре 2016 года Михаил уволил его и отправил в Абхазию своих сотрудников из России – бухгалтера и охрану. Когда они приехали на завод, их встретили местные жители, посадили в машину и вывезли на границу, сказав больше не возвращаться. Тогда Панов приехал на предприятие лично. К этому времени на производстве уже была вооруженная группа людей, примерно 30 человек.
– Все это было организовано Герия и его товарищем, ранее судимым Саидом Лабокой. Второй был одним из наших дилеров, – вспоминает Панов. – В российском понимании рейдерский захват предприятия – это когда умные люди изучают документы, потом, опираясь на некие несоблюдения законодательства, на двойное чтение, вроде как на законном основании отбирают предприятия. А здесь это просто разбой с применением или угрозой насилия. Нам четко дали понять, что либо мы сейчас уезжаем, либо нас убьют.
Михаил отправил обращение в правоохранительные органы Абхазии и России. Почти все его жалобы были проигнорированы. В феврале 2017 года ему удалось добиться встречи с президентом Абхазии Раулем Хаджимбой. Но кроме устных заверений, что ситуация будет решена, эта встреча не принесла никаких результатов.
– Я встречался с министром внутренних дел, со службой государственной безопасности Абхазии (аналог российского ФСБ. – РС), с прокуратурой. Никто ничего не сделал. Представители администрации президента предложили посредническую роль в переговорах с преступниками… Там ведь все друг друга знают и все друг другу помогут. В контексте беседы всегда просматривалось сочувствие той – бандитской – стороне, какая-то интуитивная поддержка. Все мне говорили: ой как плохо, мы вас понимаем, по закону производство действительно ваше, но у нас ведь есть некие традиции. Это просто различное понимание, что такое традиции и что такое закон. Закон предполагает соблюдение общих правил поведения независимо от национальных, религиозных традиций. У них традиции на уровне общественного согласия все-таки важнее. Когда я пробовал поговорить с Герия, объяснял ему, что это воровство в чистом виде, он отвечал: "Нет, это наша земля, мы за нее воевали, а значит, все, что на ней находится, все наше".
Идти на уступки Панов принципиально не собирается, ждет встречи с начальником управления Генеральной прокуратуры Абхазии, которая должна состояться в начале августа. Дохода с предприятия он не получает, но продолжает платить аренду за землю. На построенном им заводе зарабатывают абхазцы, которые его туда не пускают.
– Будучи офицером Советской армии, я никогда не делил людей на народы или нации. Все были равны. С такими представлениями я сюда и приехал, – говорит Панов. – И только сейчас понял, что Абхазия – это небезопасный регион. Мы во многом там воспринимаемся как добыча, как нажива. Это уже определенный стиль жизни, поведения, который молчаливо поддерживается государством. Нельзя сказать, что все население так. Но есть определенные группы людей, которые так себя реализуют.
«Комсомольская Правда»: Почему русского бизнесмена, построившего завод в Абхазии, выгнали из республики
Мы уже перешли абхазско-российскую границу и предпринимателю Панову давно пора успокоиться, но Михаил упорно глядел назад, на притаившуюся в дождливых облаках Абхазию.
- Здесь, - показывал он на столбы у приграничного КПП - должно висеть предупреждение бизнесменам. Большими буквами: «Правительство Российской Федерации предупреждает - вести бизнес в Абхазии опасно!» И памятки здесь надо раздавать предпринимателям, как туристам едущим в Сомали… Чтобы знали - где их ограбят, а где убьют.
Панов не просто вышел на тропу войны. Подмосковный предприниматель, который два года назад построил единственное в Абхазии крупное промышленное предприятие, свирепствовал на международном уровне. У абхазского посольства в Москве он выставил в пикет сына Илью с плакатом «Кто следующий?». В интернете бушевал его анти-абхазский ролик «Бизнес по закону гор», собирающий среди российской публики «лайки» и проклятия. Скандал докатился до таких высоких персон, что мои абхазские источники рекомендовали упрямому Панову «прекратить безобразия».
- А на что он рассчитывает? - поинтересовались в Сухуме, - Он сумасшедший?! Разве можно так по-детски рассчитывать на закон?! Что он хочет этим добиться? Чтоб его убрали?!
И посоветовали бросить это дело. Уступить. И не появляться в Абхазии. Убьют.
- Я вот все думаю, Михаил Михайлович, зачем вы все это затеяли?! - пытаюсь спасти Панова, - Вы солидный бизнесмен. Езжайте в свой Подольск, оставьте Абхазию в покое. Это бессмысленно и поверьте, небезопасно.
- Коллеги тоже говорят - зачем, мол, тебе это. Но тут похоже… - Панов задумывается, не отрывая от границы взгляда, - дело принципа. Мне 70 лет. Чего мне бояться? Можно сказать - это моя гражданская позиция. Если я уступлю, со следующим инвестором будет еще хуже. Особенно с русским.
- Перегибаете, - хмурюсь.
Я работаю в Абхазии пять лет - пожимает плечами Панов, - И то что я русский, уверен, - сыграло роль. Нас мало. Мы раздроблены. Москва нас не защищает, у нее свои непонятные интересы. Это провоцирует нападение. Мы русские производим впечатление легкой добычи.
- Но на что вы еще рассчитывали, инвестируя в Абхазию?! - задаю я давно мучавший меня вопрос.
Я ожидал проблем, - Панов кивнул, не отрывая от Абхазии взгляда - Но я принял все меры предосторожности. Поверьте. Все!
Семь лет назад к владельцу строительной фирмы «СПС-Кавказ» Михаилу Панову поступило заманчивое предложение - построить в «Стране Души» (так поэтично называют свою землю абхазы) завод.
Республике тогда срочно понадобились водопопроводные трубы. Абхазы еще бы век латали коммунальное хозяйство, осваивая российскую финансовую помощь, но тут случилась неприятность. Москва за время абхазской независимости сильно поумнела и решила выделять деньги Сухуму не «по-братски». Когда-то Абхазия финансировалась Россией как независимое государство, а потому и деньги тратила независимо. Они исчезали без следа и покорно списывались Москвой на издержки дружбы между народами. Теперь российскую помощь переименовали в «инвестиционную программу» и ввели строжайший бухгалтерский отчет, по которому неосвоенным миллиардам положено возвращаться в федеральную казну (так же финансируются и российские регионы).
Абхазия сразу почувствовала себя плохо, потому что почти вся ее ежегодная добыча в 6-7 миллиардов рублей оказалась под угрозой.
И столкнувшись с жестокой необходимостью реально что-то чинить, в Сухуме решили построить первый за 25 лет независимости завод, (обычно в Абхазии строились разве что гостиницы).
Посредниками между Пановым и правительством выступили уважаемые люди - контуженый герой абхазо-грузинской войны танкист Роман Герия, и бывший руководитель военного санатория Саид Лакоба. Последний хоть и был осужден за хищения имущества, но по местным меркам зря - дело пустяковое…
Сделка казалась беспроигрышной. Дешевая аренда земли, недорогая рабочая сила, низкие налоги, близость к строительному рынку Краснодарского края. Кроме того сама республика в проекте была страстно заинтересована.
Ведь завод давал измученной безработицей стране рабочие места, налоги. И главное - Абхазия тем самым показывала Москве, что не собирается быть вечно дотируемым регионом.
- На предприятии, - вспоминает бизнесмен, - могло работать 100-150 человек. Кроме труб могли выпускать тару, упаковку, перерабатывать вторсырье. Правда, знакомые меня предупредили - будь осторожным. Но я все продумал. Не допустил соучредительства (я единственный хозяин завода). Землю арендовал напрямую у государства, причем участки с чистой историей. Никаких бывших хозяев, только государственная собственность.
То есть юридически Панов обезопасил себя на 1000 процентов. И как законченный европеец с железной логикой: «Нет таких проблем, которые нельзя предусмотреть», со спокойной душой начал строить завод.
К 2015 году завод в Гудауте был готов. Герия и Лакоба в благодарность за содействие (они ходили по-братски решать бумажные вопросы к чиновникам) получили контракт на дилерскую продажу труб и 20-процентную скидку. Панов для пущей уверенности (его все-таки мучили предчувствия) присылает на должность директора, главбуха и кассира своих людей. Рабочих набрали из жителей близлежащих деревень, которые оказались сплошь родственники компаньонов. Тогда это казалось милой абхазской традицией…
Российско-абхазская идиллия продлилась целый год. Целый!
А все потому что Герия и Лакоба оказались людьми интеллигентными.
- Мы защищали его, - рассказывал мне потом танкист Герия. - А могли отойти в сторону и отдать нашим бандитам. Они сядут на его шею, и все что имеет, возьмут. Завода даже не хватит.
Вероятно, ангельское терпение компаньонов объяснялось еще и договоренностью - если Панов вдруг решит продать завод, то первыми покупателями будут они…
Конечно, через год российский предприниматель почувствовал недоброе. Конечно, типовая история «Русский инвестор в Абхазии» вот-вот перейдет в финальную стадию…
Но тут я позволю себе небольшое отступление…
«ПРОДАВАЙ ИЛИ КАТИСЬ ОТСЮДА»
Панову (он еще этого не понимает) повезло. Российских инвесторов обычно из Абхазии выгоняют погрубее.
В 2012 году был убит бизнесмен Сергей Клемантович, занимавшийся ломом и заготовкой щебня. Упрямого российского бизнесмена Игоря Варова (оптовая торговля), впечатление, выживают всей Абхазией. Избиение, аресты, захват имущества. Закрыт его знаменитый гагринский супермаркет «Континент». Но предприниматель пока (и зачем-то) еще здесь держится.
По-женски мудро и молчаливо переживает наезды чиновников, суды и попытки грабежа гагринская хозяйка кондитерского производства и гостиничного бизнеса Александра Кузнецова.
А недавно в Сухум (впечатление - из другого мира) приехал российский чудак, решивший открыть первый в Абхазии прокат велосипедов. Начинающий предприниматель Алексей Тверской вероятно исходил из «пановской» европейской логики: коль Абхазия курорт, то туристам нужны велосипеды, а государству - налоги.
Прокат жил ровно месяц. Покататься на велосипедах захотели сотрудники местного уголовного розыска. Бесплатно. В итоге обещание отобрать бизнес.
И уже ночью, тут надо отдать им должное, так и случилось.
На своей фб-страничке Тверской пишет: «Велопрокат прекратил свое существование из-за кражи всех велосипедов»
В полицию Александр обращаться не стал. Мол, «брат уголовника может быть сотрудником милиции, а значит мое заявление вплоть до запятой будет известно тем, кто это сделал. Я в этом не сомневаюсь. Зачем мне лишние проблемы?». И очень мудро вернулся в Россию.
Так что с моим героем Михаилом Пановым абхазы расстались с максимальной нежностью.
Они аккуратно, почти без насилия загрузили в автобус директора, двух российских охранников, бухгалтера, кассира, довезли их до границы и посоветовали больше не появляться в «Стране Души».
Самого российского инвестора на завод уже не пустили.
«Это не твой завод, - сказали ему, - Или продавай нам или катись отсюда. Это абхазская земля.»
«НЕТ, ЭТО Я ТЕБЯ УВОЛЬНЯЮ!»
Конфликт по доброй традиции разгорелся из-за женщины. А точнее - двух. А если еще точнее - из-за межгалактической пропасти между российскими и абхазскими обычаями.
Панов стал получать тревожные сигналы от своей бухгалтерши, которая пыталась вести дела по-европейски. Российской стороне очень хотелось проводить все операции безналом, через банковские счета, но компаньонов вся эта бухгалтерия только раздражала.
- Ты в тетрадке запиши, потом занесешь в компьютер! Люди уважаемые ждут, - ругался компаньон-танкист Герия, работавший на заводе главным инженером.
Скоро бухгалтер перестала понимать - сколько реально денег поступает на предприятие, потому что их часть «на хранение» абхазы забирали домой.
Компаньоны, уютно расположившись на заводе, теперь контролировали почти весь сбыт. И Панов понял - он теряет предприятие. К тому же в один из приездов он нечаянно обнаруживает, что его техника, например, давно «арендуется» по-братски другими абхазами…
Российская сторона решается на ревизию, и главное - на смену охраны. В Гудауту прибывают двое русских охранников, что только взорвало ситуацию.
(«Я бы все равно потерял завод, - скажет потом Панов. - Но тогда я решил, что лучше это сделать публично.»)
По деревням пошли страшные слухи, что пришлые охранники получают в пять раз больше местных. Что русские собираются выгнать всех абхазов с предприятия и заменить их своими. Что пришлые не уважают местные обычаи. Да и вообще - завод построен, зачем они теперь нужны?!
И тут свершается святотатство - Панов приказывает Роману Герия уволить двух абхазских охранников, у которых (как мы помним) целые села неравнодушной родни. (Роман, не будучи самоубийцей, отказывается.) И главное - россиянин велит дилеру, второму компаньону - Саиду Лакоба - покинуть территорию завода, и торговать трубами из другого офиса. Дескать, такова мировая практика.
Абхазские компаньоны понимают - хозяин завода что-то заподозрил и пытается выпроводить их за ворота. И как назло приехавшая из Москвы супруга
Панова вдруг в сердцах восклицает:
- Вы зачем занимаетесь рэкетом, вы бандиты, преступники! - закричала она на нас, - с обидой вспоминает Герия, показывая мне «отжатый» завод.
- Я просто сказала, что нельзя так относиться к гражданам страны, которая финансирует Абхазию, только и всего, - краснеет Эльвира Владимировна.
- А тут мне Панов и говорит: «Слушай, Роман, а если нам без дилера работать? Нам он выгоден?», - рассказывает Герия. - Это путь в никуда, кричу ему. Нам просто не дадут работать. И как я могу предать своего друга Лакобу?! Если бы я согласился - был бы последней сволочью в Абхазии. За мной бы сразу пришли! Друзей мы не предаем!
Герия паникует, звонит Лакобе.
Панов продолжает гнуть свое буржуйское «я тут хозяин!» и, требует выбрать: кому все-таки служит главный инженер завода - фирме или Лакобе? А затем он, иностранец, решительно увольняет абхаза. И замахивается тем самым на такое количество скреп, устоев и абхазских традиций, что…
- Это я тебя увольняю! - орет в ответ танкист.
На следующий день завод был захвачен сотней жителей соседних сел при поддержке одного милиционера.
Русская охрана сдалась абхазам без сопротивления.
А «предусмотревший все» Панов, потерял завод стоимостью около полутра миллионов долларов.
На прощание ему сказали - лучше продай. Или убьем: можем здесь, можем в Москве…
«ГРУЗИНЫ С НАМИ ВОЕВАЛИ ТОЖЕ ПО ЗАКОНУ»
Кто-то решит - в этой истории что-то не так. Нельзя захватить завод у российского инвестора, а потом целый год как ни в чем не бывало выпускать трубы на деньги российского бюджета (по той самой инвестиционной программе)…
А все потому что не знаете вы Абхазию.
И беда европейца Панова в том, что понять «Страну Души» он не захотел. Ему глубоко безразличны ее традиции, уклад. Он стал заложником иллюзии, что все должно быть просто - он только бизнесмен, а Абхазия - нормальное государство, где есть прокуратура. Милиция. Правительство. Президент. Российское посольство, наконец. Законы.
Он не понимал, что в «Стране Души» есть особая абхазская философия, не прописанная ни в одном документе. Абхазская правда.
- У вас в России как: ты с бумажкой - человек, без бумажки - ты какашка, - рассуждает Герия, пытаясь ответить на мой вопрос - преступник он или нет.
- То есть по закону жить несправедливо? - пытаюсь поймать его мысль.
- Мы готовы жить по бумажке, по закону, - вздохнул абхаз. - Но он должен быть справедливым и равным для всех. Грош этой бумажке, если она не защищает интересы людей! Народа! Грузины с нами воевали тоже по закону. И там в Грузии я бандит, преступник, хотя ни одного пленного не расстрелял… И если у Панова много денег, мы должны делать то, что он хочет?! Несправедливо. Народ этого не допустит.
- Но это завод Панова, - пытаюсь я достучаться до Романа словно из другого мира.
- Ну да. По бумажкам, - хмурится Герия. - Хотя если бы не мы, его бы здесь давно грохнули…
«СОЖРУТ ЕГО ЗДЕСЬ»
И вот Панов пошел по местным инстанциям…
- В абхазской прокуратуре мне официально ответили, что хотя завод официально принадлежит мне, есть и местные обычаи. Посоветовали договориться с захватчиками - усмехается бизнесмен. - И спросили: продать не хотите?
Встретился Панов и с президентом Абхазии.
- Продать не хотите? - спросил у российского инвестора глава страны Рауль Хаджимба.
И тоже предложил договориться.
- Вы большой руководитель, президент республики - говорю ему, - вспоминает Панов. - И должны понимать, что с такими вещами нельзя мириться. Или вы обеспечьте безопасность моему бизнесу либо я демонтирую завод и увожу в Россию, коль мое пребывание здесь вызывает такую ненависть.
Президент Абхазии пообещал дать ответ через две недели.
Так прошел год.
- Но почему вы не берете у абхазов хоть какие-нибудь деньги?! Закройте этот проект - бегите! Не вы первый, не вы последний! - пытаюсь пробиться я к пановскому благоразумию.
Я-то догадывался о причинах молчания президента.
- Что власть скажет то и сделаю, - сказал мне бывший компаньон Панова Герия. - Мы не хотим отношения с Россией портить. Дадут команду вернуть завод - вернем.
- То есть это власти не возвращают завод?! Но почему?!
- Инвестпрограмма не закончена, - вздохнул Роман Герия, - Московские деньги надо освоить…
- А когда освоите, отдадите завод?
- Если скажет правительство. Но Панову все равно не дадут здесь работать, народ не даст. Сожрут его здесь, …
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
«Приедут из Турции люди с деньгами...»
На прощание я спросил Панова:
- Зачем вам этот цирк? Вы собираетесь приехать с автокранами и на глазах всей Абхазии рушить единственный в республике крупный завод? Вас даже привезенный из Адлера ОМОН не спасет…
- Дело принципа, - Панов пожимает плечами. - Будь что будет. Я уже здесь не как бизнесмен. Я российский гражданин. Я хочу показать на своем примере - России пора менять отношение к Абхазии. Если мы даем абхазам деньги, надо требовать соблюдения законов. Хотя бы чтобы нас, русских, здесь не грабили и не убивали.
- У нас с Абхазией отношения стратегические, - напоминаю. - Тут наши военные базы.
- Опять эти базы! - воскликнул Панов. - Послушайте. Я людям в Абхазии пять лет платил зарплату, сначала пока они завод строили, потом когда на нем работали. Они получали деньги из моих рук. Но когда они почувствовали наживу, тут же меня предали и ограбили. То же самое будет и с военной базой. Приедут из Турции люди с деньгами, наймут людей из соседней деревни, наставят камеры CNN и начнут митинг: это наша земля, русские, уходите... И наши военные уедут! Потому что сначала предают меня, отдельного гражданина, потом и всю Россию…
P.S. Пока готовился репортаж Владимир Путин отправил в отставку посла в Абхазии Семена Григорьева. Его заменил Алексей Двинянин, до этого служивший в МИД заместителем директора Четвертого департамента стран СНГ.
Русских кидают с квартирами и бизнесом
С 2014 года в рамках программы социально-экономического развития республики Россия выделяет Абхазии деньги из своего государственного бюджета. В 2016 году было перечислено 7,9 млрд рублей. Первые выплаты произведены еще в 2009 году, после признания Москвой независимости республики. Помощь предназначена для социальных выплат и поддержки экономики. Также действует договор о союзничестве и стратегическом партнерстве, который в том числе предусматривает поддержку российского бизнеса в Абхазии. Но когда дело касается нарушения прав предпринимателей, оказывается, что российская сторона повлиять на ситуацию не может. Так, Панов обратился за помощью в МИД. Они отправили обращение в правительство Абхазии, но ответа пока не поступило.
О бездействии российской стороны рассказывает и предприниматель, бывший президент фонда "Город без наркотиков" Игорь Варов. Он некогда владел самым крупным торговым центром Абхазии "Континент", который работал в Гагре с 2004 года. Комплекс несколько раз пытались захватить, на Варова устраивали покушения. В июне 2014-го вооруженная группа абхазцев оккупировала здание. От бизнесмена требовали, чтобы он ежемесячно выплачивал определенную сумму денег, но Варов на такие условия не согласился. Уже три года Игорь пытается вернуть себе бизнес.
– Российская сторона никак не пытается повлиять на ситуацию, – рассказывает Варов. – Я разговаривал с нашим послом Семеном Григорьевым – бесполезно. Я говорил: посмотрите, здесь русских кидают с квартирами, с бизнесом. Давайте решать эту проблему на межправительственном уровне, пусть Путин узнает! Мы же абхазцев защищаем, они живут за счет наших налогов, мы им платим пенсии, другие выплаты. А они нас кидают. На что Григорьев мне ответил: они же знают, куда едут и должны быть готовы. Да вы что? Люди приезжают сюда летом отдыхать, им говорят, что русские и абхазцы друзья до гроба, мы для вас все сделаем. А на деле людей, как только они деньги вкладывают, кидают.. Новосибирским таможенникам из гранатомета оптовый склад разбомбили, у кого-то отжали автоцентр, гостиницы, очень часто забирают квартиры, дома.
После захвата торгового центра Варова, коллектив, который там работал, устраивал акции протеста. Местные власти много раз обещали восстановить работу предприятия. Но до сих пор ничего не сделано. Один раз бизнесмену на время вернули "Континент": когда продукты, оставшиеся в магазине, стали гнить, из-за чего рядом со зданием был ужасный запах.
Сотрудники вычистили все витрины, привели все в порядок, и здание вновь оккупировали абхазцы, которые работу комплекса восстанавливать не стали. На все обращения Варова и коллектива к местным властям он слышит один ответ.
– Мне прокурор говорил: Игорь, я понимаю, что закон на вашей стороне, но это же Абхазия – надо договариваться! Мне судьи, депутаты и даже министр говорили то же самое. Исключение – нынешний министр абхазского МВД. Некоторые преступники и представители власти – это все люди одного круга: преступный план, преступное сообщество республики, которое поощряется со всех сторон. Здесь правовой нигилизм – основной принцип жизни, особенно по отношению к приехавшим. И началось все с правления нынешнего президента Рауля Хаджимбы. Многие ему говорили, что он должен решить вопрос с "Континентом" как президент: хотите забрать – судитесь, но никаких захватов. Он этого не сделал. Вот тогда все и поняли, что здесь царит безнаказанность. Люди подумали: ну и кто такой президент, есть он, нет его, нас много, мы с оружием, что он нам сделает. А сейчас уже остановить их гораздо труднее.
В Абхазии работает центр поддержки российского бизнеса "Аидгылара". Корреспондент Радио Свобода пыталась узнать, какие риски стоит учесть работающим в Абхазии российским предпринимателем. Однако представитель компании Кирилл Базилевский отказался отвечать, заметив, что предпочитает "давать интервью более позитивно настроенным СМИ, а вы, боюсь, выдадите обличительный материал".
Традиции и принципы, непрописанные правила для Абхазии часто - важнее законоа. Предприниматель Алексей Тверской в мае 2016 года открыл в Сухуми пункт проката велосипедов. В июне 2017 года покататься, желательно бесплатно, захотели сотрудники уголовного розыска.
– Я назвал цену, они возмутились, что дорого. Договорились, что платят меньше, но катаются полчаса, – вспоминает Алексей. – Вернулись через полтора часа, один велосипед был неисправен. Завязался неприятный разговор, они говорили, что я вообще должен им давать велосипеды бесплатно. Дело дошло до угроз - меня вывезут в лес и велопрокат отберут. У меня был знакомый чиновник, которому я позвонил и пожаловался. Думал, он как-то сможет повлиять на ситуацию. Но этой же ночью у меня вынесли половину велосипедов – самые дорогие и "ходовые".
Тверской решил продать оставшиеся велосипеды и вернуться в Россию. Заявление в полицию подавать не стал. Он считает, что в республике клановая система, где семейные связи имеют большое значение. Брат уголовника может быть сотрудником милиции, друг друга они подставлять не будут: "Я собираюсь еще приехать в Абхазию, пожить там. Мое заявление вплоть до запятой будет известно тем, кто это сделал. Я в этом не сомневаюсь. Зачем мне лишние проблемы".
Информацию о клановых принципах жизни в республике нам подтвердил и абхазский журналист, просивший не называть его имени.
– В большинстве случаев все так и происходит: это наш брат, родственник, сосед, давайте ему все простим, – рассказывает он. – В итоге в Абхазии творится беспредел. Это все напоминает 1990-е, когда просто захватывают предприятия с автоматами в руках.
Подобные истории редко появляются в газетах: местные издания предпочитают "не выносить сор из избы". Касается это не только проблем, возникших у предпринимателей, но и у обычных туристов. Убийство в Абхазии россиянина в июле этого года, которое стало широко обсуждаться - скорее исключение. В социальных сетях можно найти много примеров преступлений в Абхазии: убийства, ограбления, захват компаний. В YouTube выкладывают видео, на котором сотрудники абхазской ГАИ приписывают водителям ложные нарушения правил дорожного движения, требуя заплатить штрафы.
Самым резонансным преступлением против граждан России было убийство в сентябре 2013 года в Сухуми первого секретаря консульского отдела российского посольства в Абхазии Дмитрия Вишернева и его жены. Дипломат был известен тем, что защищал собственность россиян в республике.
Источники:
https://www.svoboda.org/a/28648790.html
https://inosmi.ru/world/20060824/229545.html
https://www.vrn.kp.ru/daily/26813/3849939/
Взято: masterok.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]