Полуголые девушки, Майдан и социальные сцены в объективе Романа Бордуна
---
Полуголые девушки, Майдан и социальные сцены: в сегодняшнем выпуске портфолио — львовский фотограф Роман Бордун, который решил не ограничивать себя одним жанром.
Роман Бордун руководствуется принципом: отсутствие предубеждений и моральных дилемм о том, что можно снимать, а что нельзя. Он старается не зацикливаться на одном жанре, снимать всегда и везде, постоянно пробовать что-то новое и сочетать противоположности.
Главный сюжет в его ранних фотографиях — это полуобнаженные девушки, которых он располагал в непривычных местах — на фоне барной стойки или стены дома. В снимках Романа нет постановки, он просто гуляет со знакомыми девушками и если видит подходящее место — просит раздеться и начать позировать.
Он практически не принимает участия в выставках и конкурсах — по мнению Романа, их никто не посещает, кроме участников и организаторов. «Мне симпатична народная площадка, публичное пространство. Хорошее решение — это фейсбук и инстаграм, в соцсетях более независимая публика, плюрализм мнений. Мне интересно показывать там свой контент», — говорит автор.
«Фотография до сих пор кажется мне чем-то несовершенным, несерьезным, устаревшим, поверхностным, немногословным, — признается Роман Бордун. — В последнее время мне занимательнее просматривать любительские снимки».
— Во второй половине 90-х отец привез из Германии VHS-магнитофон. Пока родители были на работе, я смотрел фильмы; когда родители приходили, я шел в свою комнату, где имитировал работу над домашним заданием и рисовал карикатуры на знаменитостей того времени. В совсем детском возрасте я пересмотрел много азиатского, американского, итальянского, французского, польского, советского и российского авторского и мейнстримного кино.
Конечно, я мечтал о режиссуре или операторском искусстве, но они мне не светили. Поэтому пришлось выбрать более «приземленное» конструирование зданий — там много чертежей, меня это устраивало.
Однако желание создавать кино меня не покидало. Я решил начать с покупки обычной цифрозеркалки для того, чтобы научиться чувствовать рамку, кадрировать пространство так, чтобы это выглядело для меня киношно.
Стилистически мне близки фильмы Жан-Люка Годара и его сочетание документального с игровым, которое в то время трансформировало «правдивое кино» в нечто новое. Мне интересно соединение социальной, интерьерной, постановочной, туристической, метафизической, пейзажной, уличной фотографии.
Цифровую зеркалку я быстро продал и купил более компактные пленочные Contax и Leica. Они дали мне больше свободы по сравнению с зеркалкой, но я все равно был ограничен количеством кадров и отсутствием видеосъемки. Поэтому я пришел к маленькой мыльнице Sony, которую постоянно беру с собой.
Однако этот переход композиционно не развил меня — наоборот, снимая на пленку, я больше выкладывался. Изображение с цифромыльниц выглядит не таким объемным, но я склонен думать, что это помогает раскрываться.
Мы должны уважать время и внимание зрителя, поэтому мне хочется, чтобы моя фотография была доступной для любого, легко читаемой — как анекдот и драма сразу.
Я стараюсь не зацикливаться на съемках обнаженных женщин. Этот жанр слишком простой, манипулятивный: достаточно разместить девушку в огромном пространстве, чтобы показать ее беззащитность; в пустой квартире, чтобы сделать акцент на ее одиночестве; в людном месте — чтобы продемонстрировать ее дерзость. Эти приемы слишком легки. Достаточно намекнуть на эротику, чтобы фото засыпали лайками в целомудренном фейсбуке, что иногда обидно.
Меня вдохновляет украинский авангард. Супрематисты не прорисовывали детали лиц: можно использовать геометрию как знак, намекнуть семиотически, чтобы вызвать ассоциативные чувства. Я стараюсь убирать лишнее.
То, что мы называем обычным и бытовым, должно быть зафиксировано. Время можно останавливать, в этом преимущество фото и видео. Хотя, возможно, постоянно снимать — это современная болезнь, лишенная смысла.
Чем больше снимаешь, тем требовательнее относишься к себе.
В фотографии есть два основных ограничения — граница кадра и текущая ситуация. В кино есть понятие «конфликта» — то, что вызывает чувства у зрителя. Я же хочу научиться в реальном времени предсказывать возможный сюжет.
Зачастую я делаю два варианта одного и того же сюжета: вертикальный кадр для публикации в интернете — так удобно смотреть со смартфона — и горизонтальный для выставок.
Одни и те же «просто красивые», безэмоциональные файн-арт-картинки, которые бесконечно снимают уже сотню лет, надоели. Судя по шорт-листам известных конкурсов, эта область визуального искусства умерла в своей консервативности и занудстве.
©
Роман Бордун руководствуется принципом: отсутствие предубеждений и моральных дилемм о том, что можно снимать, а что нельзя. Он старается не зацикливаться на одном жанре, снимать всегда и везде, постоянно пробовать что-то новое и сочетать противоположности.
Главный сюжет в его ранних фотографиях — это полуобнаженные девушки, которых он располагал в непривычных местах — на фоне барной стойки или стены дома. В снимках Романа нет постановки, он просто гуляет со знакомыми девушками и если видит подходящее место — просит раздеться и начать позировать.
Он практически не принимает участия в выставках и конкурсах — по мнению Романа, их никто не посещает, кроме участников и организаторов. «Мне симпатична народная площадка, публичное пространство. Хорошее решение — это фейсбук и инстаграм, в соцсетях более независимая публика, плюрализм мнений. Мне интересно показывать там свой контент», — говорит автор.
«Фотография до сих пор кажется мне чем-то несовершенным, несерьезным, устаревшим, поверхностным, немногословным, — признается Роман Бордун. — В последнее время мне занимательнее просматривать любительские снимки».
— Во второй половине 90-х отец привез из Германии VHS-магнитофон. Пока родители были на работе, я смотрел фильмы; когда родители приходили, я шел в свою комнату, где имитировал работу над домашним заданием и рисовал карикатуры на знаменитостей того времени. В совсем детском возрасте я пересмотрел много азиатского, американского, итальянского, французского, польского, советского и российского авторского и мейнстримного кино.
Конечно, я мечтал о режиссуре или операторском искусстве, но они мне не светили. Поэтому пришлось выбрать более «приземленное» конструирование зданий — там много чертежей, меня это устраивало.
Однако желание создавать кино меня не покидало. Я решил начать с покупки обычной цифрозеркалки для того, чтобы научиться чувствовать рамку, кадрировать пространство так, чтобы это выглядело для меня киношно.
Стилистически мне близки фильмы Жан-Люка Годара и его сочетание документального с игровым, которое в то время трансформировало «правдивое кино» в нечто новое. Мне интересно соединение социальной, интерьерной, постановочной, туристической, метафизической, пейзажной, уличной фотографии.
Цифровую зеркалку я быстро продал и купил более компактные пленочные Contax и Leica. Они дали мне больше свободы по сравнению с зеркалкой, но я все равно был ограничен количеством кадров и отсутствием видеосъемки. Поэтому я пришел к маленькой мыльнице Sony, которую постоянно беру с собой.
Однако этот переход композиционно не развил меня — наоборот, снимая на пленку, я больше выкладывался. Изображение с цифромыльниц выглядит не таким объемным, но я склонен думать, что это помогает раскрываться.
Мы должны уважать время и внимание зрителя, поэтому мне хочется, чтобы моя фотография была доступной для любого, легко читаемой — как анекдот и драма сразу.
Я стараюсь не зацикливаться на съемках обнаженных женщин. Этот жанр слишком простой, манипулятивный: достаточно разместить девушку в огромном пространстве, чтобы показать ее беззащитность; в пустой квартире, чтобы сделать акцент на ее одиночестве; в людном месте — чтобы продемонстрировать ее дерзость. Эти приемы слишком легки. Достаточно намекнуть на эротику, чтобы фото засыпали лайками в целомудренном фейсбуке, что иногда обидно.
Меня вдохновляет украинский авангард. Супрематисты не прорисовывали детали лиц: можно использовать геометрию как знак, намекнуть семиотически, чтобы вызвать ассоциативные чувства. Я стараюсь убирать лишнее.
То, что мы называем обычным и бытовым, должно быть зафиксировано. Время можно останавливать, в этом преимущество фото и видео. Хотя, возможно, постоянно снимать — это современная болезнь, лишенная смысла.
Чем больше снимаешь, тем требовательнее относишься к себе.
В фотографии есть два основных ограничения — граница кадра и текущая ситуация. В кино есть понятие «конфликта» — то, что вызывает чувства у зрителя. Я же хочу научиться в реальном времени предсказывать возможный сюжет.
Зачастую я делаю два варианта одного и того же сюжета: вертикальный кадр для публикации в интернете — так удобно смотреть со смартфона — и горизонтальный для выставок.
Одни и те же «просто красивые», безэмоциональные файн-арт-картинки, которые бесконечно снимают уже сотню лет, надоели. Судя по шорт-листам известных конкурсов, эта область визуального искусства умерла в своей консервативности и занудстве.
©
Взято: dymontiger.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]