Боровск. Часть -1: Параллельный город
---
У Боровска много колоритных особенностей, обусловленных близостью к Москве и целой прослойкой москвичей, переехавших жить в провинцию. Так и в 1998 году здесь поселился на пенсии инженер-строитель Владимир Овчинников, да обнаружил вскоре, что умеет рисовать. В наше время граффити, муралы, стритарт, настенная живопись - тренд модный, а Овчинников начал расписывать стены Боровска "в те времена, когда это ещё не было мейнстримом", и даже называют его работы здесь по старинке - фрески. Всего с 2002 года их было создано более 100, но "параллельный город" (поэтому и часть -1, что в иной системе координат!) Овчинникова - система очень динамичная, одни фрески гибнут, другие появляются, и я не знаю, есть ли где-то хоть одно действительно ПОЛНОЕ их собрание. Не претендую на полноту и я, но рассказав в прошлой части о других особенностях Боровска, в отдельный пост вынесу самую заметную из них. Здесь же - немного о конфликте художника, власти и общества.
Для начала включим буквоеда и поясним, что "фрески" - с точки зрения искусствоведения термин некорректный: фреской называют роспись, которая наносится по сырой штукатурке, в то время как Овчинников пишет не то что по сухой штукатурке, но и по кирпичу, металлу, дереву и фанере. Однако в Боровске "фрески" - это устоявшееся название его творений, поэтому и дальше будем называть их так. Первые фрески попались нам с
2.
На первом этаже - знамеитые Пять Окон:
3.
А на брандмауэре - пожелание "Красивого поворота!". Красивый поворот - это известное каждому боровчанину место на выезде из города, но в данном случае речь скорее о красивом повороте в жизни. Вдалеке - Пафнутьев-Боровский монастырь и церкви в прилегающих сёлах Роща (слева) и Рябушки (за деревьями справа), которым была посвящена "нулевая" часть рассказа о Боровске.
4.
На доме напротив - Пафнутий Чебышёв, или вернее всё, что от него осталось: как-то ночью на нём сделали огромную красную надпись характерным неразборчивым шрифтом гоп-граффитистов. Кому он помешал - никто не знает, а в народе шутят, что это какой-то довечник-неудачка (хотел написать "недоучка", но опечатка вышла правильная) отомстил миру за свои страдания на уроках математики.
5.
Вот как эта фреска выглядела "при жизни", но на момент издания альбома боровских фресок, найденного мной в калужском хостеле, уже числилась утраченной. В Боровске Чебышев - по справедливости, главный земляк: Циолковский прожил здесь лишь несколько лет, в то время как Пафнутий Львович в Боровском уезде родился.
5а.
Автор стихов на фресках, местами наивно-милых, а местами и вполне профессиональных - Эльвира Чистякова. Она живёт в соседнем Обнинске, работала медсестрой, потом заведовала читальным залом библиотеки, где и повстречала в 2002 году Овчинникова, а год спустя стала его женой. В узких литературных кругах как поэта её знали и раньше - в 1979 году она впервые публиковалась в толстом журнале "Москва", а с 1992 года вошла в Союз Писателей. Но именно знакомство с ней дало Овчинникову вдохновение, и с определённого момента почти каждая его фреска снабжается её стихотворением.
6.
Обильнее всего Владимир Александрович расписал два дома на самом верху бывшей Молчанвоской. На Коммунистической, 2 - "Песнь весны" с кадра выше и "Старый город". Здесь Овчинников "вывел на стену" работу Александра Шубина - главного художника Обнинска.
7.
Ну а №1 на Коммунистической был бы унылой малоэтажкой неясного возраста, но теперь это не иначе как Расписной дом:
8.
На торце, обращённом вниз, к въезду - сердце Параллельного города, Глобус Боровска:
9.
То есть, проще говоря - попытка одним сюжетом охватить весь город, его прошлое, настоящее и будущее, где глядит в подзорную трубу адмирал Синявин, воздевает два перста протопоп Аввакум, Пушкин шарахается от борова, а Циолковский и Чебышев сидят за одним столом, куда присел и сам художник с внучкой.
10.
Слева от Глобуса - карта фресок (неполная ) и стихи, а справа - легенда, в картографическом смысле этого слова:
Пойми, Сенявин дорогой,
Ты видишь ЦЕНТР лишь, сердцевину,
С позиции совсем другой
Открыты Гривки, Рощу видно. - судя по всему намёк на обилие видовых точек помимо главной смотровой площадки у памятника адмиралу Сенявину.
***
Глобус Боровска - вот странно!
Говорит Мария-Анна.
Вторит ей и Пётр-Павел -
Вот мазила как слукавил!
Ну а что на самом деле,
То есть Первого апреля?
7% - смеха ради,
Остальное всё по правде.
***
"Жизнь наша здешняя подобна селянке, которую в Малоярославецком трактире подают. Коли ешь её с маху, ложка за ложкой - ничего, словно как и еда, а коли начнёшь ворошить да разглядывать - стошнит", - это уже классика, Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин.
11.
На фасаде дома - цикл "Во имя России!", где в окно глядит боярыня Морозова:
12.
Князь Михаил Волконский Хромой бьётся с литвинами в соборе Пафнутьева монастыря, последний живой защитник на последнем рубеже обороны.
13.
Да тревожно смотрит в судьбносную даль Михаил Бренок, герой Куликовской битвы и дальний предок Чебышева. Церковь в Красном, кстати, я показывал издали в прошлой части.
14.
На верхнем торце увековечен Циолковский с письмом Ари Штернфельду. Последний хоть и в Российской империи родился, в Царстве Польском, а большую часть жизни прожил во Франции, учился и преподавал в Сорбонне, что-то проектировал по теме внеземных полётов без надежды это воплотить... а потом русский выучил только за то, что им разговаривал Циолковский, ознакомился с наработками Константина Эдуардовича в оригинале и уехал в СССР, где прожил до 1980 года и умер уважаемым учёным. Слово "космонавтика", кстати, в обиход ввёл именно он. Циолковский переписку со Штернфельдом вёл, конечно, не из Боровска, а из Калуги. Здесь он только-только начинал заниматься наукой, и не уверен даже, что чародейской бородой успел обзавестись:
15.
У Расписного дома даже со двора есть фреска. Впрочем, этот двор и переходит в площадь перед администрацией Боровска:
16.
Эта фреска в городе пожалуй самая забавная, хотя меня и заставляет вспомнить миниатюру Хармса "Что теперь продают в магазинах".
16а.
Напротив через Советскую улицу (дальше она красиво спускается к Протве) торец бывшей гостиницы, ныне пределанной в жилой дом. На нём - четыре потускневших фрески "Виды Боровска по фотографиям начала ХХ века".
17.
Они претендуют на звание старейших сохранившихся - наряду с фреской на боковой стене кинотеатра на улице Ленина, ныне занятого магазином "Магнит". Были у него фрески и на фасаде, но теперь они погребены под пристройками и сайдингом.
Слева цитата из письма Пушкина своему другу: "Душа моя Каверин! Каково поживаешь ты в свином городке?", а справа - стихи Чистяковой:
Название "Боровск" - от бора
(где бор - там и боровики)
Который взбирается в гору
И к зеркалу сходит реки.
Говорят, Пушкина за "свиной городок" боровчане недолюбливают по сей день, как томичи Чехова за его "свинью в ермолке"...
18.
Вернёмся на площадь Ленина. Напротив другого торца бывшей гостиницы, на здании библиотеки - "Разгадывание мира". Для меня это очень сильный живёт - люди искусства, науки и веры делают общее дело, каждый со своей стороны. И отрешённый бородатый Циолковский спорит о том, что же там, наверху, с неистовым протопопом Аввакумом. Раньше на этой фреске ещё и рок-музыканты с гитарами были, но их зачем-то накрыли рамкой стихотворения.
19.
Одна из самых красивых и молодых фресок - у часовни над местом гибели боярыни Морозовой, на здании, где в 2000-х годах был монастырь матушек-староверок, столь фанатичных, что откололись они в итоге даже от Русской Православной Старообрядческой церкви. Ныне в этом доме - музей истории Боровска с явным уклоном в староверие, но фреска - совсем мирской "Канатоходец". С неё я и заглавный кадр переснял:
20.
На Советской есть фреска в окне деревянного дома. Фрески в окнах - одна из "фишек" Овчинникова, но то ли раньше их было гораздо больше, то ли я их не нашёл или не приметил.
20а.
Внизу - самая новая фреска "Наш Монмартр", намекающая на то, что этот район на склоне городища любят художники.
21.
Ближе к мостику, на чьём-то гараже - автопортрет "С таким мотором!". Не самого ли это Овчинникова дом?
22.
Ещё один сюжет, судя по всему тоже довольно новый, прямо у кого-то во дворе:
23.
Напротив - пахучая насосная станция, с торца которой глядит на Протву адмирал Дмитрий Сенявин. Он родился в боровском предместье Комлево, и от тихой Протвы проделал путь до Средиземного моря, где отправлял на дно, к покоящимся триремам и драккарам, османские флоты.
В снах и яви не случайно
Рисовал он море, чаек.
Наш Сенявин-адмирал
Сам теперь картиной стал.
Общественность и мэрию в своё время возмутило, что доблестный воин запечатлён на насосной станции, а мы больше удивились каким-то очень странным пропорциям его лица.
24.
А на запертой двери - очаровательно суровая морячка:
24а.
Ещё пара фресок ("Лавы", "Цитаты из Прянишникова") есть за мостом, но мы туда не ходили. Так что вернёмся на площадь Ленина:
25.
Чуть южнее по Калужской - гостиница с тремя фресками. На торце - "Чаепитие":
Пляшут в чашечках ложки
Напиток шафранен и ал.
И о чём-то прозрачно звенит
По фарфору металл.
Пьёт шатен и брюнет,
Рыжий пьёт и блондин,
Ах, какой аромат,
Ах, какой для сосудов рутин!
26.
У дверей - своего рода мемориальная доска:
26а.
А в холле - ещё и приезд Пруткова в Калугу, но мы туда зайти забыли. Репродукция этого сюжета есть на фото №31б.
Так что пойдёмтеперь по улице Ленина, где концентрация фресок наибольшая. На одном из домов - "Успенская улица в начале ХХ века". Говорят, когда-то в неё, перепутав в свете фар с реальной улицей, врезался таксист, или во всяком случае такую опасность надумали в администрации Боровска в период одного из конфликтов с художником. Ближняя колокольня Параллельной улицы принадлежала Успенской церкви, на месте которой тот самый кинотеатр-магазин с "Этимологией Боровска" сбоку. Впрочем, о домах этой улицы я расскажу в следующей части, пока же не будем отступать от темы фресок.
27.
Особые отношения у Овчинникова с потомками фабрикантом Полежаевых, открывшими музей истории предпринимательства в их особняке. На торце особняка - портерт братьев Полежаевых с жёнами:
Когда совершаете доброе что-то -
Не верьте людскому забвенью, могиле!
Старинным, от времени выцветшим фото
Мы вновь проступили на доме, где жили.
28.
Вторая фреска с Полежаевыми - на их фабрике, минутах в 20 ходьбы отсюда всё по той же улице Ленина. Это самая дальняя от центра фреска, что мы видели, но ещё три фрески то ли есть, то ли были в конце Калужской улицы, у выезда на Обнинск: "Пожар в Боровске в 1857 году", "Екатерининский тракт", "Эх, Родина волшебная!".
29.
Но вернёмся в центр. На другом торце, как продолжение Параллельной Успенской улицы - сюжет "В зеркале времени":
30.
На месте самой первой боровской фрески Овчинникова "Плачущее небо под ногами", написанной в 2002 году, ещё даже без стихов Чистяковой. Это настоящие фрески, становящиеся частью штукатурки, могут существовать веками, а простые настенные росписи недолговечны - 5, максимум 10 лет, дальше облупляются или выцветают. Как я понимаю, здесь художник переписал фреску сам, когда она совсем обветшала.
30а.
...Но погибают эти фрески не только от времени. Что-то исчезает при плановых ремонтах, что-то уничтожали вандалы во время регулярных конфликтов Овчинникова с властями. Уничтожены фреских на Торговых рядах, исчезло вполне патриотичное "Фиаско Бонапарта" на улице Ленина, а когда в 2007 году на стене хлебзавода на той же улице Ленина замазали прекраснейший сюжет "Равновесие", художника хватил инфаркт.
31а.
"Золотым веком" фресок Овчинникова были 2002-05 годы, когда его другом и покровителем стал боровский мэр Александр Егерев. Во многих публикациях и интервью художник вспоминает, как мэр проникся этой идеей, и как они вдвоём ходили по городу, выбирая места для картин. Для мэра это было безусловно мудрое и очень прогрессивное решение - думаю, в 2002 году немногие сумели бы понять, что подобный проект быстро станет одной из главных достопримечательностей города. Но Егерев в 2005 году попал под машину, да и живым шансов остаться в мэрском кресле у него не было. Боровск возглавил бывший пожарный Сергей Зеленов. Он весьма активно занимался благоустройством города, причём поговаривают, деньги на это вытряхивал у бизнесменов. С Зеленовым у Овчинникова отношения не сложились сразу же, по господстующей в интернете версии - из-за того, что он изобразил на стене АТП, которому тогда принадлежал староверческий Покровский собор (см прошлую часть), рядышком Лужкова на фоне воссозданного Храма Христа Спасителя и калужского губернатлора Анатолия Артамонова на фоне руин Покровского собора. Думается, изобрази он так самого Зеленова, тот бы это ещё стерпел, но насмешки над начальником - вопрос уже не чести и достоинства, а должности и карьеры! Ту фреску замазали, за безобидный "Глобус Боровска" Овчинникову вкатили штраф в 1000 рублей, художник подал на мэра в суд и выиграл, после чего в городе внезапно активизировались вандалы, которые портят фрески. Примерно тогда об Овчинникове впервые услышал и я, кажется из "Намедней" Парфёнова, и с тех пор уже 13-й год за темой боровских фресок шлейфом тянется "художник-самородок раскрасил город, а косные чиновники красоты не поняли и хотят его творения уничтожить". Но есть ещё одна деталь этой истории, которую за пределами Боровска уже мало кто помнит.
31б.
Хотя творчество Овчинникова ассоциируется с добрыми наивными лубками, у художника есть и высокая Цель - поставить в Боровске памятник репрессированным. Он и сам был репрессирован в возрасте -3 месяцев (то есть, под репрессии попала его беременная мать), и по его родне то страшное время прокатилось, как сталинградский гусеничный трактор. Александр Овчинников, отец художника, в 1956 году, после многих лет лагерей, подобно Солженицыну в "Матрёнином дворе" поселился в глубинке - купил пол-дома в Боровске. Переехав туда же через несколько лет после смерти отца, Овчинников-младший занялся сбором сведений о репрессированных боовчанах и борьбой за их реабилитацию. Так, только в Боровском районе из всей России официально реабилитированы "лишенцы" - то есть те, кто не был казнён или арестован, а отделался лишь поражением в правах, и реабилитации этой Овчинников добился после долгих судебных процессов. Погрузившийся в тему, художник просто в силу своей природы не мог не задуматься о её визуализации. С Егеревым он успел неофициально согласовать проект единого памятника Жертвам Войны и Репрессий - фигуру Богоматери с решёткой вместо лица и звёздами вместо глаз. Но Егерев умер, Зеленов зарубил проект как оскорбляющий чувства верующих, и тогда Овчинников не придумал ничего лучше, чем нарисовать сюжет своего памятника на задней стене мемориала Победы. Арт-перфомансы в 2005 году также ещё не стали мейнстримом, но возмутил этим жестом Овчинников и мэра, и простых боровчан страшно. Замазали сюжет быстро, фотографий его видимо не сохранилось, и сейчас об этом эпизоде предпочитают не вспоминать, но вот например публикация в "Новой Газете" 2008 года, причём с комплиментарных к Овчинникову позиций. И хотя Зеленов давно уже не мэр, и даже поставленную им ажурную беседку выселили с главной площади в ограду Покровского собора (который староверами таки вернули - см. прошлую часть), конфликт Овчинникова с местной властью стал перманентным.
32. не моё
Да и простые боровчане Овчинникова не любят, и это хорошо заметно в разговорах - для многих местных жителей он провокатор и возмутитель спокойствия. В 2016 году Владимир Александрович предпринял уже, кажется, третью попытку увековечить репрессированных - на этот раз "стеной плача" с портретами боровских жертв и Солженицына. На фотографиях, как например здесь, она смотрится как настоящая стена памяти за цепной оградкой... и совсем не очевидно, что нарисовал эту картину Овчинников на задворках ларька с туалетной бумагой в витрине, а глядели портреты жертв на такую же загаженную стену с другой стороны переулка - всё это видно, например, на кадре выше. Многие в Боровске сочли такое расположение неуважением, кто-то даже грозился в суд подать, но тут приехали "титушки" (это слово в лексикон Овчнинникова вошло после 2014 года) и изуродовали фреску, о чём тут же поднялся шум в СМИ. Местные пожимают плечами, замечая, что художник, вандалы и журналисты показали себя уж очень складно. Тем более Овчинникова тут многие знают лично, и мне его описывали как умного и образованного человека, который хорошо понимает, что делает. Ещё говорили про него как про убеждённого диссидента с позицией "Я всегда буду против!", и про то, что он отстаивает право вольного художника творить не по согласованию, а там, где считает это нужным. Местные власти, как мне говорили, в конфликте не заинтересованы и сами художника боятся - а никак у него есть влиятельные друзья в Москве? Я не знаю, насколько это всё соответствует дейстительности - с самим Владимиром Александровичем познакомиться было бы не так уж трудно, но я об этом просто не подумал. Правда художника представлена в ведущих СМИ, а вот мнение боровчан о причинах конфликта где-то озвучивается редко. Я восхищаюсь тем, что Овчинников создал, и уничтожение каждой его фрески считаю трагедией. А кто начал конфликт и кто в силах его закончить - то не мне решать.
33.
А на фасаде того же дома, где и "Плачущее небо под ногами"/"Зеркало времени" - одна из самых новых (2016-й год) фреска "Художники Боровска".
34.
Местные художники Овчинникова тоже недолюбливают - оно и понятно, художников в холмистом городке с обилием прекрасных видов немерено, а вся слава досталась пришлому москвичу. При том, что сам Овчинников их соперниками не считал, и поначалу предлагал им строить "параллельный город" вместе.
35.
Но художники не рискнули вывести своё творчество на улицу. И очень жаль - представьте, если бы в Боровске был расписан каждый дом, и Параллельный город разросся бы до размеров настоящего? Всё это могло бы превратиться в моду: как так, Василичу дом расписали, Иванычу дом расписали, а я чем хуже?! И в таком случае никто бы не жалел о гибели старых фресок, потому что на месте каждой утраченной вскоре возникала бы новая. Параллельный город бы жил, как настоящий.
36.
Но всё-таки понемногу художники, может быть не только боровские, но и обнинские, и московские, подключаются к общему делу. Не Овчинниковской была самая первая увиденная нами в Боровске фреска - на Коммунистической, за Протвой, у поворота к домику Циолковского:
37.
Насчёт этой росписи на Калужской - не знаю точно, может и тоже Овчинников:
38.
А в доме чуть дальше по той же Калужской пошли на эксперимент с формой - его украшает не фреска, а что-то вроде аппликации:
39.
Информационно-туристический центр из прошлой части расписывал сюжетами старой жизни и утраченных церквей Юрий Сааков. Его же работа - "вывеска" исторического музея рядом с фреской "Канатоходец": ведь и у музея и туринфоцентра один кураторв Владимир Кобзарь, а для строителей "параллельного города" одно из принципиальных условий - кто предоставит им свои стены под роспись.
40а.
Чьи картины на лестнице музея - я, увы, к своему стыду забыл. Городов со своими художниками много (например, Симферополь с резчиком Джекнаваровым и граффитистом Шариком), но только в крошечном Боровске рисунки на стенах стали своеобразной душой города. Потому что настенная живопись Боровска - лишь заметная туристам вершина айсберга, та часть города художников, что прорвалась из мастерских и галерей наружу.
40.
В следующей части вернёмся из Параллельного города в реальный и продолжим прогулку по центру, мимо тех домов и улиц, которые украшают эти фрески.
Малевать- не быть Малевичем,
Как шалить-не значит быть Шалевичем.
Но шалить и малевать отрадно,
Вырвавшись из чёрного квадрата
Времени, представив под изгибом
Радуги своих кумиров с нимбом.
Напоследок - ещё несколько их подборок в ЖЖ, включающих как не найденные мной, так и утраченные фрески.
От kirill-moiseev - наиболее полная.
От moscow-i-ya.
От junet.
...и других, не известных мне авторов.
КАЛУЖСКАЯ ОБЛАСТЬ-2018
Моя космическая программа и оглавление.
Краткий обзор краткой поездки и оглавление.
Обнинск. Город.
Обнинск. Первая в мире АЭС.
Балабаново и Пафнутьево-Боровский монастырь.
Боровск. Дорога в центр и общий колорит.
Боровск. Фрески Овчинникова.
Боровск. Центр.
Калуга. Общий колорит.
Калуга. Старый торг и окрестности.
Калуга. Церкви.
Калуга. Палаты и особняки.
Калуга. Колыбель Космонавтики.
Взято: varandej.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]