Новый, 1942-й, в Таганроге

Вспоминает Павел Бутков:

Мне повезло в эту морозную зиму: я смог из Софии захватить с собой дубленой кожи барашковый полушубок, который мне подарили брат с его супругой на дорогу. Когда грянула эта жестокая зима, немцы оказались в своих легких шинелишках и было много обмороженных. Я же благодаря моему полушубку блаженствовал, да еще мне жена бургомистра Ходаевского подарила белую меховую сибирскую папаху, которая закрывала все лицо и уши, а мой друг Володя Жужнев - теплые валенки. И меня никакие морозы не страшили.
К Новому году мы решили устроить у себя прием всей Таганрогской администрации и пригласили всех начальников полицейских отделов и бургомистра Ходаевского с супругой в наш красивый и нарядный зал, который я украсил русскими трехцветными флагами, присланными из Софии, откуда присылали много различных иконок, православных крестиков и молитвенников, которые я раздавал всем желающим. Было так приятно видеть всех и встречать первый Новый год в моем родном городе.

У нас было наготовлено много всякой вкусной еды, различные напитки из европейских стран, которые мы тогда получили к праздникам в большом количестве из немецкой комендатуры. Все пришли очень нарядные. Володи Жужнева жена, из гречанок, очень симпатичная, называла меня просто Павликом, так же как и все другие. У нас были очень хорошие помощницы, из наших же соседей. Рядом был такого же типа особняк, и в нем жила очень интересная молодая женщина, которая стала очень близкой нам и особенно Яну Георгиевичу Яренко, за которым она смотрела, как за своим мужем. Она не эвакуировалась со своим соседом-врачом, и я подозревал, что она какая-то родственница этого доктора, так как она все знала, что оставил этот врач, и все нам рассказывала и показывала, когда мы приехали. Эта женщина очень нам помогла в ту жестокую зиму в Таганроге, относясь к нам как к родным, и мы жили одной семьей.

Теперь же я хочу вернуться к нашей замечательной встрече нового, 1942 года. После прекрасного ужина, с оживленными разговорами за столом и с хорошими напитками, нас развлекал игрой на рояле наш друг Володя Жужнев, который прекрасно исполнил целый ряд музыкальных произведений как классической
русской музыки, так и хороших русских народных песен. Ровно в двенадцать наш капитан Яренко поднял бокал за нашу Великую Россию, которой служили наши предки, и за ее возрождение и избавление от коммунистического гнета. Под громкое «ура» Все стали чокаться и поздравлять друг друга с новым годом, обнимаясь и целуясь по русскому обычаю. В это же время за окнами стали слышны автоматные очереди, и когда мы выбежали во двор, то увидели, что все небо над Таганрогом было освещено
ракетами, и непрерывно гремели выстрелы со всех сторон. Как потом мы узнали, местные жители перепугались и думали, что красные нас атакуют. На самом же деле тогда перед нами никаких красных не было, как об этом пишут многие советские историки. Тогда против Таганрога за Таганрогским заливом не было никаких крупных соединений Красной Армии, а просто стояли какие-то батареи в Семи балках на противоположной стороне Таганрогского залива и садили по Таганрогу куда попало и когда
им вздумается. Немецкое же наступление остановилось по общему приказу фюрера на зимние позиции, так как наступала очень холодная зима, а немцы благодаря своему стремительному наступлению на восток растянули коммуникации и подвоз к фронту по невозможным осенним дорогам почти был парализован.
Вот тогда красные и хотели в некоторых местах нашего фронта воспользоваться этим и гнали специальные части через Матвеев курган у реки Дон, севернее Таганрога. Они хотели пробить немецкий фронт, но немцы до этого сильно укрепили свои позиции, оставив на них танки. Я принимал участие в эвакуации
одного из сел - Троицкого, которое превратилось в немецкую крепость, откуда танки просто уничтожали массы красных, которые шли на эти укрепления. Немецкие танкисты отсиживались в этой деревне, население которого было эвакуировано.
Так, я свидетель тому, как красное командование, не щадя, бросило на эту бойню и фанатизированный женский батальон и немцы просто его пропустили через свой фронт и потом замкнули свои «клещи».

Все это время мы с обер-лейтенантом (поручиком) Айхеле, который находился в штабе корпуса в большой деревне Федоровка в 30 километрах от Таганрога, постоянно были в контакте, и он довольно часто к нам приезжал и старался во всем нам помогать. Самое главное то, что он связал нас с командующим
обороной Таганрога немецким полковником Коррети, штаб которого находился под Таганрогом, где был советский танковый завод. Мы держали с ним связь по телефону. Дело в том, что когда о нас узнали в Таганроге, многие стали проситься добровольцами в армию. За мной часто ходили целые толпы местной
молодежи, когда я бывал на улицах и особенно когда я выступал в помещении полицейского управления или в здании городского управления перед собравшимися, главным образом молодежью,
и рассказывал о нашей борьбе с ненавистными угнетателями нашего Отечества.

Кстати, нигде не встречал воспоминаний о праздновании НГ в оккупации. Ставили ли ёлку на площади?

Навряд ли, конечно...

Я даже не знаю, ставили ли ёлку на Банковской площади или в парке до войны... Вот как-то нигде не встречал воспоминаний на эту тему, а спросить уж не у кого. Сегодняшние старики до войны в лучшем случае в начальную школу ходили, а те, кто постарше в силу возраста уж ничего не помнят.

Взято: skif-tag.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle