Два корефана.
---
Сталин и Гитлер, что между этими людьми общего? Между ними очень много общего. Но самое главное общее у них одно - война. Которую они и развязали. Ради чего? Ради господства над Европой. Бандитские паханаты в лице СССР и Третьего рейха изначально пели одну песню, причем в униссон, когда дело касалось уничтожения общих врагов. Вот один из этих паханов гонит страну в войну. Ну и разумеется, к краху. Это мы сейчас точно знаем. А тогда не знали. А реально не один, а два бандитских пахана, Гитлер и Сталин, гнали свои народы к войне. Есть на этот счет документ, выступления лучшего друга СССР, товарища А. Гитлера:
Выступление на секретном совещании
высшего генералитета вермахта
на Оберзальцберге 22 августа 1939 г.
Я созвал вас для того, чтобы дать вам картину политического положения, дабы вы получили представление об отдельных элементах, на которых основано мое решение действовать, а также для того, чтобы укрепить ваше доверие.
Мне было ясно, что раньше или позже дело должно дойти до столкновения с Польшей. Я принял решение еще весной, но думал, что сначала через несколько лет выступлю против Запада, а уже потом против Востока. Однако последовательность во времени не поддается определению заранее. К тому же нельзя закрывать глаза на угрожающее положение. Первоначально я хотел установить с Польшей приемлемые отношения, чтобы потом начать борьбу против Запада. Однако этот импонирующий мне план оказался неосуществим, поскольку изменились существенные обстоятельства.
Мне стало ясно: при столкновении с Западом Польша нападет на нас. Польша стремится получить выход к морю. После занятия Мемельской области дальнейший ход событий показал это, и мне сделалось ясно, что при известных условиях Польша сможет напасть на нас в неблагоприятный для нас момент. В качестве причин таких соображений приведу следующие.
1. Прежде всего два обстоятельства персонального значения.
Первое: моя личность и личность Муссолини. Ввиду моих политических способностей все в значительной мере зависит от меня, от моего существования. Ведь это факт, что никто, пожалуй, не пользуется таким доверием немецкого народа, как я. В будущем, верно, никогда не будет другого такого человека, который имел бы авторитет больший, чем имею я. Следовательно, мое существование есть фактор огромного значения. Но я могу быть в любой момент уничтожен каким-нибудь преступником, каким-нибудь идиотом.
Второй персональный фактор — это дуче. Его существование тоже имеет решающее значение. Если с ним что-нибудь случится, союзническая верность Италии больше не сможет быть надежной. Основная позиция итальянского двора — против дуче. Это именно двор видит в расширении [итальянской] империи бремя для себя. Дуче — самый крепкий нервами человек в Италии.
Третий персональный фактор, благоприятный для нас, — это Франко. Мы можем потребовать от Испании благожелательного нейтралитета. Но это зависит от личности Франко. Он гарантирует определенную унификацию и устойчивость нынешней системы в Испании. Мы должны считаться с тем, что в Испании пока еще нет фашистской партии, такой же внутренне сплоченной, как наша.
На противной стороне в том, что касается влиятельных личностей, картина негативная. В Англии и Франции личностей крупного масштаба нет.
... Нам принимать решения легко. Нам терять нечего, мы можем только приобрести. Наше экономическое положение в результате наших ограничений таково, что мы сможем еще продержаться всего несколько лет. Геринг может это подтвердить. Нам не остается ничего иного, кроме как действовать. Наши противники рискуют многим, а выиграть могут немного. Вклад Англии в войну чрезвычайно велик. Наши противники имеют лидеров ниже среднего уровня. Ни одной выдающейся личности. Ни одного властелина, ни одного человека действия.
Наряду с персональными факторами благоприятно для нас и политическое положение. В бассейне Средиземного моря — соперничество между Италией, Францией и Англией, на Востоке — напряженность между Японией и Англией. На Ближнем Востоке — напряженность, вызывающая тревогу магометанского мира.
Английская империя уже из последней войны вышла не усиленной. Господства на морях она не добилась. Конфликт Англия — Ирландия. Независимость Южно-Африканского Союза возросла. Приходится делать уступки Индии. Англия находится в крайне угрожающем положении. Нездоровая индустриализация. Любой британский государственный деятель может глядеть в будущее только с тревогой.
Положение Франции тоже стало хуже, особенно в Средиземном море.
В качестве благоприятных для нас факторов следует назвать такие:
На Балканах со времени захвата [Италией] Албании установилось равновесие сил. Югославия ввиду своих внутренних условий несет в себе смертельный зародыш разложения. Румыния сильнее не стала. Она подвержена агрессии и уязвима. Ей угрожают Венгрия и Болгария. После смерти Кемаля Турцией правят мелкие душонки, бесхребетные, слабые люди.
Всех этих счастливых обстоятельств через два-три года уже не будет. Никто не знает, как долго еще я проживу. Поэтому пусть лучше столкновение произойдет сегодня.
Образование Великой Германии было политически великим свершением, но в военном отношении оно внушало опасения, ибо было достигнуто блефом политического руководства. Необходимо испробовать военную силу. И если возможно, не в виде генерального сведения счетов, а путем решения отдельных задач.
Отношения с Польшей стали невыносимыми. Моя политика в отношении Польши, проводившаяся до сих пор, противоречила воззрениям нашего народа. Принятию моих предложений Польше (Данциг, коридор) мешало вмешательство Англии. Польша сменила свой тон по отношению к нам. Состояние напряженности на длительный срок нестерпимо. Закон действия не должен перейти в другие руки. Сейчас момент благоприятнее, чем будет через 2-3 года. Покушение на меня или Муссолини смогло бы изменить положение не в нашу пользу. Нельзя же вечно стоять друг против друга с винтовкой на боевом взводе. Предложенное нами компромиссное решение потребовало бы от нас изменения нашего мировоззрения и жестов доброй воли. С нами снова заговорили бы на языке Версаля. Возникла бы опасность потери престижа. Вероятность того, что Запад не выступит против нас, еще велика. Мы должны с безоглядной решимостью пойти на риск. Политик точно так же, как полководец, должен брать на себя риск. Мы стоим перед лицом суровой альтернативы: либо нанести удар, либо быть раньше или позже уничтоженными.
Не окажись я в прошлом прав, меня бы побили каменьями. Опаснейшим шагом явилось вступление в нейтральную [Рейнскую] зону. За восемь дней до того я получил от Франции предупреждение. Но я всегда шел на огромный риск, будучи убежден в том, что он себя оправдает.
И теперь тоже риск велик. Нужны железные нервы. Железная решимость.
Меня укрепляют в моей решимости следующие особые причины.
Англия и Франция приняли на себя обязательство, но ни та, ни другая выполнить его не в состоянии. В Англии никакого фактического вооружения нет, одна пропаганда. Очень большой вред причинило то, что многие отнеслись отрицательно [к Мюнхенскому соглашению] и после решения чехословацкого вопроса говорили и писали англичанам: фюрер оказался прав потому, что у вас не выдержали нервы, потому, что вы слишком рано капитулировали. Вот чем объясняется теперешняя пропагандистская война. Англичане говорят о войне нервов. Одним из элементов этой войны является изображение роста вооружений. Но каково британское вооружение на самом деле? Программа строительства военно-морского флота на 1939 г. еще не выполнена. Только мобилизация резервного флота. Закупка рыболовных судов. Существенного усиления английского флота раньше 1941 г. или 1942 г. ожидать не приходится.
С сухопутными войсками там тоже мало что изменилось. Англия будет в состоянии послать на континент максимум три дивизии. Кое-что, правда, произошло в области авиации, но это еще только начало. ПВО находится в начальной стадии. В настоящее время Англия имеет всего немногим больше 150 зениток. Новые зенитные орудия еще только заказаны. Пройдет немало времени, пока они будут изготовлены. Отсутствуют приборы управления артиллерийским огнем. Авиация Англии насчитывает в настоящее время всего 130000 человек, Франции — 72000, Польши — 15000. В Англии желают, чтобы конфликт произошел не раньше чем через 2-3 года.
Характерным для Англии является следующее. Польша хочет получить от Англии заем для своего вооружения. Но Англия дает только кредиты, чтобы Польша покупала у нее, хотя сама ей ничего поставить не может. Она не желает рисковать в Польше 8 миллионами фунтов, хотя в Китай она вложила полмиллиарда. Это говорит о том, что в действительности Англия поддерживать Польшу не намерена. Положение Англии весьма затруднительно. Она на риск не пойдет.
Во Франции — нехватка людей (падение рождаемости). В области вооружения сделано мало. Артиллерия устарела. Франция не хочет влезать в эту авантюру.
У Запада есть только две возможности бороться против нас:
1. Блокада, но она будет неэффективной ввиду нашей автаркии, а также потому, что мы имеем вспомогательные источники на Востоке.
2. Нападение на Западе с линии Мажино считаю невозможным. Имелась бы возможность нарушения нейтралитета Голландии, Бельгии и Швейцарии. У меня нет никаких сомнений в том, что все эти страны, а также и Скандинавия защищали бы свой нейтралитет всеми средствами. Англия и Франция нейтралитета этих стран не нарушат. Значит, фактически Англия Польше помочь не сможет. Остается еще нападение на Италию. Военное вмешательство исключено. На длительную войну никто не рассчитывает. Если бы господин Браухич [главнокомандующий сухопутными войсками] сказал мне, что мне потребуется четыре года, чтобы захватить Польшу, я бы ему ответил: так дело не пойдет! Когда кто-то говорит, что Англия хочет продолжительной войны, это бред!
Мы будем сдерживать Запад до тех пор, пока не захватим Польшу. Мы должны сознавать наши огромные производственные возможности. Они гораздо больше, чем в 1914—1918 гг.
<...> Противник все еще надеется, что Россия после завоевания нами Польши выступит как [наш] враг. Но противники не учли моей огромной способности принимать решения. Наши противники — мелкие черви. Я видел их в Мюнхене.
Я был убежден, что Сталин никогда не пойдет на английское предложение. Россия не заинтересована в сохранении Польши, а потом Сталин знает, что режиму его конец все равно, выйдут ли его солдаты из войны победителями или же потерпевшими поражение. Решающее значение имела замена Литвинова [Молотовым]. Поворот в отношении России я провел постепенно. В связи с торговым договором мы вступили в политический разговор. Предложение пакта о ненападении. Затем от России поступило универсальное предложение. Четыре дня назад я предпринял особый шаг, который привел к тому, что вчера Россия ответила, что готова на заключение пакта. Установлена личная связь со Сталиным. Фон Риббентроп послезавтра заключит договор. Итак, Польша находится в том состоянии, в каком я хотел ее видеть.
Нам нечего бояться блокады. Восток поставляет нам пшеницу, скот, уголь, свинец, цинк. Это огромная цель, которая требует огромных сил. Боюсь только одного: как бы в последний момент какая-нибудь паршивая свинья не подсунула мне свой план посредничества.
В своей политической цели я иду дальше. Начало разрушению господствующего положения Англии положено. После того как я осуществил политические приготовления, путь солдатам открыт.
Нынешнее обнародование пакта о ненападении с Россией подобно разорвавшемуся снаряду. Последствия — необозримы. Сталин тоже сказал, что этот курс пойдет на пользу обеим странам. Воздействие на Польшу будет чудовищным.
<...> С осени 1938 г, <...> решение идти вместе со Сталиным. В сущности — только три великих государственных деятеля во всем мире: Сталин, я и Муссолини. Муссолини — слабейший.
<...> Сталин и я — единственные, кто видит будущее. Таким образом, через несколько недель я протяну Сталину руку на общей германо-русской границе и вместе с ним предприму раздел мира.
<...> Генерал-полковник Браухич обещал мне закончить войну с Польшей за несколько недель. Если бы он доложил, что мне потребуется для этого два года или хотя бы только год, я не дал бы приказа о выступлении и на время заключил бы союз не с Россией, а с Англией. Ведь никакой длительной войны мы вести не можем. Эти жалкие черви Даладье и Чемберлен, а я их узнал в Мюнхене, окажутся слишком трусливыми, чтобы напасть [на нас]. Они не выйдут за рамки блокады. А у нас против этого — наша автаркия и русское сырье. Мой пакт с Польшей был задуман просто как выигрыш времени. А впрочем, господа, с Россией ведь проделывается то же самое, что я уже освоил на примере Польши! После смерти Сталина, а он — тяжелобольной человек, мы разгромим Советский Союз. Тогда забрезжит заря германского господства на всем земном шаре.
<...> Ведение новой войны соответствует установлению новой границы. Вал от Ревеля, Люблина, Кошице до устья Дуная. Остаток получают русские. Риббентропу дано указание делать любое предложение и принимать любое требование русских. <...>
Я дам пропагандистский повод к развязыванию войны — безразлично, правдоподобен он или нет. Победителя потом не спрашивают, говорил он правду или же нет. Когда нападают и ведут войну, дело не в праве, а в победе.
А. Гитлер
Источник: http://new-history.narod.ru/Blank_Page_73.htm
Для бесноватого лидера Третьего рейха товарищ Сталин главный союзник. Не Россия, ни СССР, а именно товарищ Сталин, друг и корефан. В этом вся суть тоталитаризма. Страдают правда, народы. А что же товарищ Сталин? Судя по дальнейшим событиям он был не против корефанства. Мало того, он и добивался нацистской дружбы ранее. Два тоталитарных лидера в итоге нашли друг друга. До поры...))
Два корефана. Карикатура из западной прессы.
Выступление на секретном совещании
высшего генералитета вермахта
на Оберзальцберге 22 августа 1939 г.
Я созвал вас для того, чтобы дать вам картину политического положения, дабы вы получили представление об отдельных элементах, на которых основано мое решение действовать, а также для того, чтобы укрепить ваше доверие.
Мне было ясно, что раньше или позже дело должно дойти до столкновения с Польшей. Я принял решение еще весной, но думал, что сначала через несколько лет выступлю против Запада, а уже потом против Востока. Однако последовательность во времени не поддается определению заранее. К тому же нельзя закрывать глаза на угрожающее положение. Первоначально я хотел установить с Польшей приемлемые отношения, чтобы потом начать борьбу против Запада. Однако этот импонирующий мне план оказался неосуществим, поскольку изменились существенные обстоятельства.
Мне стало ясно: при столкновении с Западом Польша нападет на нас. Польша стремится получить выход к морю. После занятия Мемельской области дальнейший ход событий показал это, и мне сделалось ясно, что при известных условиях Польша сможет напасть на нас в неблагоприятный для нас момент. В качестве причин таких соображений приведу следующие.
1. Прежде всего два обстоятельства персонального значения.
Первое: моя личность и личность Муссолини. Ввиду моих политических способностей все в значительной мере зависит от меня, от моего существования. Ведь это факт, что никто, пожалуй, не пользуется таким доверием немецкого народа, как я. В будущем, верно, никогда не будет другого такого человека, который имел бы авторитет больший, чем имею я. Следовательно, мое существование есть фактор огромного значения. Но я могу быть в любой момент уничтожен каким-нибудь преступником, каким-нибудь идиотом.
Второй персональный фактор — это дуче. Его существование тоже имеет решающее значение. Если с ним что-нибудь случится, союзническая верность Италии больше не сможет быть надежной. Основная позиция итальянского двора — против дуче. Это именно двор видит в расширении [итальянской] империи бремя для себя. Дуче — самый крепкий нервами человек в Италии.
Третий персональный фактор, благоприятный для нас, — это Франко. Мы можем потребовать от Испании благожелательного нейтралитета. Но это зависит от личности Франко. Он гарантирует определенную унификацию и устойчивость нынешней системы в Испании. Мы должны считаться с тем, что в Испании пока еще нет фашистской партии, такой же внутренне сплоченной, как наша.
На противной стороне в том, что касается влиятельных личностей, картина негативная. В Англии и Франции личностей крупного масштаба нет.
... Нам принимать решения легко. Нам терять нечего, мы можем только приобрести. Наше экономическое положение в результате наших ограничений таково, что мы сможем еще продержаться всего несколько лет. Геринг может это подтвердить. Нам не остается ничего иного, кроме как действовать. Наши противники рискуют многим, а выиграть могут немного. Вклад Англии в войну чрезвычайно велик. Наши противники имеют лидеров ниже среднего уровня. Ни одной выдающейся личности. Ни одного властелина, ни одного человека действия.
Наряду с персональными факторами благоприятно для нас и политическое положение. В бассейне Средиземного моря — соперничество между Италией, Францией и Англией, на Востоке — напряженность между Японией и Англией. На Ближнем Востоке — напряженность, вызывающая тревогу магометанского мира.
Английская империя уже из последней войны вышла не усиленной. Господства на морях она не добилась. Конфликт Англия — Ирландия. Независимость Южно-Африканского Союза возросла. Приходится делать уступки Индии. Англия находится в крайне угрожающем положении. Нездоровая индустриализация. Любой британский государственный деятель может глядеть в будущее только с тревогой.
Положение Франции тоже стало хуже, особенно в Средиземном море.
В качестве благоприятных для нас факторов следует назвать такие:
На Балканах со времени захвата [Италией] Албании установилось равновесие сил. Югославия ввиду своих внутренних условий несет в себе смертельный зародыш разложения. Румыния сильнее не стала. Она подвержена агрессии и уязвима. Ей угрожают Венгрия и Болгария. После смерти Кемаля Турцией правят мелкие душонки, бесхребетные, слабые люди.
Всех этих счастливых обстоятельств через два-три года уже не будет. Никто не знает, как долго еще я проживу. Поэтому пусть лучше столкновение произойдет сегодня.
Образование Великой Германии было политически великим свершением, но в военном отношении оно внушало опасения, ибо было достигнуто блефом политического руководства. Необходимо испробовать военную силу. И если возможно, не в виде генерального сведения счетов, а путем решения отдельных задач.
Отношения с Польшей стали невыносимыми. Моя политика в отношении Польши, проводившаяся до сих пор, противоречила воззрениям нашего народа. Принятию моих предложений Польше (Данциг, коридор) мешало вмешательство Англии. Польша сменила свой тон по отношению к нам. Состояние напряженности на длительный срок нестерпимо. Закон действия не должен перейти в другие руки. Сейчас момент благоприятнее, чем будет через 2-3 года. Покушение на меня или Муссолини смогло бы изменить положение не в нашу пользу. Нельзя же вечно стоять друг против друга с винтовкой на боевом взводе. Предложенное нами компромиссное решение потребовало бы от нас изменения нашего мировоззрения и жестов доброй воли. С нами снова заговорили бы на языке Версаля. Возникла бы опасность потери престижа. Вероятность того, что Запад не выступит против нас, еще велика. Мы должны с безоглядной решимостью пойти на риск. Политик точно так же, как полководец, должен брать на себя риск. Мы стоим перед лицом суровой альтернативы: либо нанести удар, либо быть раньше или позже уничтоженными.
Не окажись я в прошлом прав, меня бы побили каменьями. Опаснейшим шагом явилось вступление в нейтральную [Рейнскую] зону. За восемь дней до того я получил от Франции предупреждение. Но я всегда шел на огромный риск, будучи убежден в том, что он себя оправдает.
И теперь тоже риск велик. Нужны железные нервы. Железная решимость.
Меня укрепляют в моей решимости следующие особые причины.
Англия и Франция приняли на себя обязательство, но ни та, ни другая выполнить его не в состоянии. В Англии никакого фактического вооружения нет, одна пропаганда. Очень большой вред причинило то, что многие отнеслись отрицательно [к Мюнхенскому соглашению] и после решения чехословацкого вопроса говорили и писали англичанам: фюрер оказался прав потому, что у вас не выдержали нервы, потому, что вы слишком рано капитулировали. Вот чем объясняется теперешняя пропагандистская война. Англичане говорят о войне нервов. Одним из элементов этой войны является изображение роста вооружений. Но каково британское вооружение на самом деле? Программа строительства военно-морского флота на 1939 г. еще не выполнена. Только мобилизация резервного флота. Закупка рыболовных судов. Существенного усиления английского флота раньше 1941 г. или 1942 г. ожидать не приходится.
С сухопутными войсками там тоже мало что изменилось. Англия будет в состоянии послать на континент максимум три дивизии. Кое-что, правда, произошло в области авиации, но это еще только начало. ПВО находится в начальной стадии. В настоящее время Англия имеет всего немногим больше 150 зениток. Новые зенитные орудия еще только заказаны. Пройдет немало времени, пока они будут изготовлены. Отсутствуют приборы управления артиллерийским огнем. Авиация Англии насчитывает в настоящее время всего 130000 человек, Франции — 72000, Польши — 15000. В Англии желают, чтобы конфликт произошел не раньше чем через 2-3 года.
Характерным для Англии является следующее. Польша хочет получить от Англии заем для своего вооружения. Но Англия дает только кредиты, чтобы Польша покупала у нее, хотя сама ей ничего поставить не может. Она не желает рисковать в Польше 8 миллионами фунтов, хотя в Китай она вложила полмиллиарда. Это говорит о том, что в действительности Англия поддерживать Польшу не намерена. Положение Англии весьма затруднительно. Она на риск не пойдет.
Во Франции — нехватка людей (падение рождаемости). В области вооружения сделано мало. Артиллерия устарела. Франция не хочет влезать в эту авантюру.
У Запада есть только две возможности бороться против нас:
1. Блокада, но она будет неэффективной ввиду нашей автаркии, а также потому, что мы имеем вспомогательные источники на Востоке.
2. Нападение на Западе с линии Мажино считаю невозможным. Имелась бы возможность нарушения нейтралитета Голландии, Бельгии и Швейцарии. У меня нет никаких сомнений в том, что все эти страны, а также и Скандинавия защищали бы свой нейтралитет всеми средствами. Англия и Франция нейтралитета этих стран не нарушат. Значит, фактически Англия Польше помочь не сможет. Остается еще нападение на Италию. Военное вмешательство исключено. На длительную войну никто не рассчитывает. Если бы господин Браухич [главнокомандующий сухопутными войсками] сказал мне, что мне потребуется четыре года, чтобы захватить Польшу, я бы ему ответил: так дело не пойдет! Когда кто-то говорит, что Англия хочет продолжительной войны, это бред!
Мы будем сдерживать Запад до тех пор, пока не захватим Польшу. Мы должны сознавать наши огромные производственные возможности. Они гораздо больше, чем в 1914—1918 гг.
<...> Противник все еще надеется, что Россия после завоевания нами Польши выступит как [наш] враг. Но противники не учли моей огромной способности принимать решения. Наши противники — мелкие черви. Я видел их в Мюнхене.
Я был убежден, что Сталин никогда не пойдет на английское предложение. Россия не заинтересована в сохранении Польши, а потом Сталин знает, что режиму его конец все равно, выйдут ли его солдаты из войны победителями или же потерпевшими поражение. Решающее значение имела замена Литвинова [Молотовым]. Поворот в отношении России я провел постепенно. В связи с торговым договором мы вступили в политический разговор. Предложение пакта о ненападении. Затем от России поступило универсальное предложение. Четыре дня назад я предпринял особый шаг, который привел к тому, что вчера Россия ответила, что готова на заключение пакта. Установлена личная связь со Сталиным. Фон Риббентроп послезавтра заключит договор. Итак, Польша находится в том состоянии, в каком я хотел ее видеть.
Нам нечего бояться блокады. Восток поставляет нам пшеницу, скот, уголь, свинец, цинк. Это огромная цель, которая требует огромных сил. Боюсь только одного: как бы в последний момент какая-нибудь паршивая свинья не подсунула мне свой план посредничества.
В своей политической цели я иду дальше. Начало разрушению господствующего положения Англии положено. После того как я осуществил политические приготовления, путь солдатам открыт.
Нынешнее обнародование пакта о ненападении с Россией подобно разорвавшемуся снаряду. Последствия — необозримы. Сталин тоже сказал, что этот курс пойдет на пользу обеим странам. Воздействие на Польшу будет чудовищным.
<...> С осени 1938 г, <...> решение идти вместе со Сталиным. В сущности — только три великих государственных деятеля во всем мире: Сталин, я и Муссолини. Муссолини — слабейший.
<...> Сталин и я — единственные, кто видит будущее. Таким образом, через несколько недель я протяну Сталину руку на общей германо-русской границе и вместе с ним предприму раздел мира.
<...> Генерал-полковник Браухич обещал мне закончить войну с Польшей за несколько недель. Если бы он доложил, что мне потребуется для этого два года или хотя бы только год, я не дал бы приказа о выступлении и на время заключил бы союз не с Россией, а с Англией. Ведь никакой длительной войны мы вести не можем. Эти жалкие черви Даладье и Чемберлен, а я их узнал в Мюнхене, окажутся слишком трусливыми, чтобы напасть [на нас]. Они не выйдут за рамки блокады. А у нас против этого — наша автаркия и русское сырье. Мой пакт с Польшей был задуман просто как выигрыш времени. А впрочем, господа, с Россией ведь проделывается то же самое, что я уже освоил на примере Польши! После смерти Сталина, а он — тяжелобольной человек, мы разгромим Советский Союз. Тогда забрезжит заря германского господства на всем земном шаре.
<...> Ведение новой войны соответствует установлению новой границы. Вал от Ревеля, Люблина, Кошице до устья Дуная. Остаток получают русские. Риббентропу дано указание делать любое предложение и принимать любое требование русских. <...>
Я дам пропагандистский повод к развязыванию войны — безразлично, правдоподобен он или нет. Победителя потом не спрашивают, говорил он правду или же нет. Когда нападают и ведут войну, дело не в праве, а в победе.
А. Гитлер
Источник: http://new-history.narod.ru/Blank_Page_73.htm
Для бесноватого лидера Третьего рейха товарищ Сталин главный союзник. Не Россия, ни СССР, а именно товарищ Сталин, друг и корефан. В этом вся суть тоталитаризма. Страдают правда, народы. А что же товарищ Сталин? Судя по дальнейшим событиям он был не против корефанства. Мало того, он и добивался нацистской дружбы ранее. Два тоталитарных лидера в итоге нашли друг друга. До поры...))
Два корефана. Карикатура из западной прессы.
Взято: foto-history.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]