Как французские рыцари показали место горожанам Гента

27 ноября 1382 года французская рыцарская армия в который уже раз за свою историю от души оторвалась на ополчении Фландрии. Непокорное и очень богатое графство вздумало дерзить своему графу, а потом и просто прогнало его. Тот сразу вспомнил, что у него есть сюзерен, король Франции, и отправился к нему за помощью. Тем более, что фламандцы пошли настолько далеко, что даже выбрали себе вместо графа регента Фландрии Филиппа ван Артевельде, бывшего руководителем восстания.

В Париже, хоть и было достаточно своих проблем, молодой французский король Карл VI, который на тот момент был еще не безумным, а просто молодым мальчишкой в возрасте 14 лет, узнав о проблемах графа Фландрского воскликнул «Ничего не жажду я столь сильно, как облачиться в свои доспехи. И поскольку я еще ни разу не был на войне, то готов отправиться на нее хоть завтра!»

Само собой, завтра отправиться не получилось. И послезавтра тоже. И вообще получилось только через полгода. Конечно, французские бароны, в первую очередь дяди короля, прекрасно понимали, что восстание во Фландрии надо давить. Потому что это опасный бунт городов против знати, а кроме того, это союз англичан и Артевельде. А это очень серьезно.

Первым в армию вступил барон де Куси со своими рыцарями, оруженосцами и прочими вассалами и солдатами. Потом другие. Но сборы все равно затянулись. Граф Фландрский приехал с просьбой о помощи в мае, а собралась армия только в ноябре. Многие советовали не начинать похода, так как уже начиналась зима, но надо было опередить англичан, которые весной обязательно пришли бы на помощь Генту и другим восставшим городам.

В походе принимал участие сам четырнадцатилетний король, его дяди, герцоги Бургундский, Бурбонский, Беррийский, а также знатнейшие аристократы де Клиссон, де Куси, Сансер, де Вьен, графы де ла Марш, д’О, де Блуа, д’Аркур и другие. Над армией развевалась орифламма – священное знамя французской монархии, первый раз с момента разгрома при Пуатье.

Филипп ван Артевельде тоже не тратил времени даром и привлек под свои знамена почти всех боеспособных мужчин, по крайней мере, в Генте. Кроме того, его гонцы пытались уломать англичан прислать «ограниченный контингент», но те обещали, обещали, а солдат так и не прислали.

Но у Артевельде был другой союзник – зима, которая приближалась. Если бы она началась, осаждать фландрские города французам было бы очень сложно. Правда, ванн Артевельде нужно было бояться «пятой колонны» - у графа Фландрского, которого прогнали восставшие, тоже были союзники, которые запросто могли потихоньку открыть ворота. В частности, такая угроза существовала в Брюгге, который был готов вернуться к французам.

Поэтому Артевельде не стал сидеть за стенами, а вывел городское ополчение, основой которого были граждане Гента, в поле, навстречу французам. Перед сражением он выдал своим капитанам следующий спич:

«Товарищи, завтра нам предстоит тяжелая работа, поскольку сюда явился пылкий король Французский, чтобы сражаться с нами. Но вы не бойтесь, поскольку мы защищаем правое дело и свободу Фландрии. Англичане нам не помогли – хорошо, нам достанется больше чести. С королем Франции прибыл весь цвет его королевства, поэтому прикажите своим людям убить их всех, за исключением одного лишь французского короля, ибо он всего лишь ребенок и заслуживает прощения. Мы увезем его с собой в Гент и обучим его фламандскому языку. Что же до герцогов, графов, баронов и прочих жандармов, то убейте их всех, и свободные горожане Франции не будут за это на нас в обиде».

Может он говорил и не совсем так, но в истории остались записанными именно такие слова.
27 ноября 1382 года, около города Росбек, две армии двинули друг навстречу другу через туман, «такой густой, что казалось, будто утро еще не наступило».

Французские рыцари спешились и шли молча, без воинственных криков, наблюдая за сомкнутой массой фламандцев, надвигавшихся навстречу с поднятыми копьями. Французы встречали наступающих тремя полками – центр, королевский отряд, под командованием коннетабля и два сильных фланга, одним из которых командовали Бурбон и де Куси.

Фламандцы нанесли сильный удар по центру французов и он попятился, в результате отряд Бурбона и де Куси оказался блокированным.

Биограф Бурбона записал потом его рассказ об этой битве:
«Послушайте, кузен, мы не можем атаковать врага иначе, как сквозь ряды нашего коннетабля,» - крикнул Бурбон барону де Куси.
«Монсеньор, вы правы, — ответил де Куси. «Мне кажется, что надо идти вперед, мы поднимемся на холм и устроим хорошую драчку, если Господь попустит».
«Милый кузен, это хороший совет», — согласился Бурбон.

Так они и поступили. Отряд Бурбона и де Куси поднялся на холм и напал на фламандцев сзади. Нападение обеспечило передышку отряду коннетабля, тот перестроился и вернулся с новыми силами в бой. Фламандцев сдавили с двух сторон и началась уничтожение «без всякой жалости, словно это были собаки». Филипп ван Артевельде дрался в первых рядах и когда началось бегство, не смог его остановить. Более того, толпа понесла его и в итоге, Артевельде был затоптан своими же солдатами, также как и знаменосец фламандцев.

Разгром был полным, у фламандцев мало кто уцелел. Но у оглушительной победы был один недостаток. Город Гент французы так и не взяли. Причем, сразу, как только до Гента дошли новости о полном разгроме, горожане встали в ступор и в течение нескольких дней после сражения, город можно было захватить без проблем. Но французы от души насладились местью, обзавелись награбленным добром, показали молодецкую удаль и почему-то решили, что в следующий раз Гент обязательно сдастся по первому требованию. А горожане очухались от разгрома и сдаваться как-то не собирались. Но это будет уже другая история.

Взято: valerongrach.livejournal.com

уникальные шаблоны и модули для dle