Прикладной интернационализм в постели
---
Пять лет назад мои друзья Яша (
sdze) и Макатун были счастливо женатыми людьми. Но потом что-то пошло не так, и они начали бороздить просторы вселенной в поисках новой второй половинки. Поиски получились долгими, но интересными: в Нью Йорке не было недостатка кандидаток на роль второй половинки для таких прекрасных парней. При этом Тиндер открыл новый мир, где познакомиться можно с прекрасной представительницей любой расы! Ребята постоянно радовали всех, кто только согласится послушать, весёлыми историями о своих похождениях.
Но чаще всего они сидели и обменивались полезной информацией друг с другом. Половина их рассказов начинались так: "Моя вчерашняя чёрненькая..." или "Был тут на прошлой неделе с одной индуской..." Мне, и остальным моим друзьям, которым семейное положение не позволяло участвовать в таких историях, приходилось только тоскливо слушать эти беседы. Вот Яша написал один такой диалог (осторожно, мат):
* * *
Где у женщины самые кучерявые волосы?
— африканская народная загадка
Девки спорили на даче
у кого она лохмаче.
— русская народная песня
Макатун говорит:
— Все хорошо с ними: и кожа шелковистая и губы толстые целуют меня в ключицы, а
шевелюра — как колючая проволока, жёсткая, сухо шелестит на ветру.
— Они тебе попадаются уже такие. Все африканские женщины в Нью-Йорке с детства
насилуют свои волосы — вон, каждые сто метров по салонам красоты гнездятся. Ты б еще посредней полосе России, по перигидролевым среднего возраста прошвырнулся, а потом говорил: все хорошо с русскими блондинками, но из макушки у них растёт пучок пластиковой лапши.
— Окей! Окей! Пиздеть — не мешки ворочать. Ты хоть одну такую знаешь вообще?
— Ты и сам её знаешь! Помнишь мою Джой, с такой аккуратной афро? Трогаешь — будто
урчащий, ворсистый шар — который еще и целуется нехило.
— Твоя Джой ежедневно заливала себе в волосы бутылку оливкового масла! В двигатель
столько залей — тоже мягко урчать будет.
Я задумался.
— Нет, масло тут не причем. У неё и под мышками волосы были — как две шелковистые
щёточки. Вот где тебе у своих проверять нужно было! Минимум химической и термической обработки.
— Ну прям, минимум термической...
— Чего, нечем крыть?
— Нечем! Потому-что, у всех моих, под мышками, никаких волос не наблюдалось, между
прочим.
— Ну, это ты, батенька, от жизни отстал! Нынешняя молодежь — она не только подмышки, но и...
Мимо процокала девица с ногами, на которых росло такое, что сразу вспомнилась спина дяди Гиви, тщетно освещаемая тёплым тбилисским солнцем...
— Че-т в твоих историях, Яша, - хмуро сказал Макатун, - слишком легко и вовремя
происходят вещи, подтверждающие любую твою бредовую теорию.
Девица обернулась, одарила меня испепеляющим взглядом и поспешила дальше.
— Не выдумал же я её. Помнишь, много лет назад, пошел я с ней на первое свидание,
прямо в Рождественский вечер...
— Помню, помню...
— ...еле нашли открытый бар — мы вообще, кажется, там были единственными
посетителями...
— ...сто раз уже рассказывал...
— ...очень романтично было — сочельник, пустой бруклинский бар, и еврейский парень с палестинской девушкой медленно наклюкиваются...
— ...дружба народов, любовь, жевачка...
— Да! Решая еврейско-арабский конфликт в масштабе двух пьяных Ромео и Джульеты. В
общем, дорешались до её квартиры, где я содрал с неё джинсы и мне сразу вспомнилась спина дяди Гиви, тщетно освещаемая тёплым тбилисским солнцем...
— Задолбал ты уже со своим дядей Гиви.
— Я смотрю на неё, она — на меня. И говорит: ты и сам, как я вижу, ноги не побрил!
— Блин, как это мы съехали с жестких волос африканских женщин на... спину твоего дяди Гиви?
— А что, по твоему лучше было бы чтоб весь рассказ был о сексуальных предпочтениях
двух престарелых павианов...
— Бонвиванов.
— ...А так — пусть и за уши притянуто, но — получится о любви, о толерантости! О том, как готовность принять человека таким, какой он есть преодолевает всё преграды, этнические конфликты, небритые ноги! Только так мы принесём мир на Ближний Восток! Когда утреннее, рождественское солнце озарило наши переплетенные ноги, даже оно без ста грамм не разобралось бы кому из нас принадлежали эти черные-как- смоль кудри! Только любовь!..
— ...А потом ты свалил от неё и никогда ей не звонил больше...
— ...Мир во всем мире! Догоним и перегоним! Ура, товарищи.
* * *
Идите ещё Яшины рассказы почитайте. Он пишет про будни нью-йоркских бездельников. В его историях есть мат, девушки и наркотики, зато совсем-совсем нет трамваев.
Предыдущее творчество Яши в моём блоге:
О жизненных ценностях нью-йоркских оболтусов
Вся правда о Лёве
sdze) и Макатун были счастливо женатыми людьми. Но потом что-то пошло не так, и они начали бороздить просторы вселенной в поисках новой второй половинки. Поиски получились долгими, но интересными: в Нью Йорке не было недостатка кандидаток на роль второй половинки для таких прекрасных парней. При этом Тиндер открыл новый мир, где познакомиться можно с прекрасной представительницей любой расы! Ребята постоянно радовали всех, кто только согласится послушать, весёлыми историями о своих похождениях.Но чаще всего они сидели и обменивались полезной информацией друг с другом. Половина их рассказов начинались так: "Моя вчерашняя чёрненькая..." или "Был тут на прошлой неделе с одной индуской..." Мне, и остальным моим друзьям, которым семейное положение не позволяло участвовать в таких историях, приходилось только тоскливо слушать эти беседы. Вот Яша написал один такой диалог (осторожно, мат):
* * *
Где у женщины самые кучерявые волосы?
— африканская народная загадка
Девки спорили на даче
у кого она лохмаче.
— русская народная песня
Макатун говорит:
— Все хорошо с ними: и кожа шелковистая и губы толстые целуют меня в ключицы, а
шевелюра — как колючая проволока, жёсткая, сухо шелестит на ветру.
— Они тебе попадаются уже такие. Все африканские женщины в Нью-Йорке с детства
насилуют свои волосы — вон, каждые сто метров по салонам красоты гнездятся. Ты б еще посредней полосе России, по перигидролевым среднего возраста прошвырнулся, а потом говорил: все хорошо с русскими блондинками, но из макушки у них растёт пучок пластиковой лапши.
— Окей! Окей! Пиздеть — не мешки ворочать. Ты хоть одну такую знаешь вообще?
— Ты и сам её знаешь! Помнишь мою Джой, с такой аккуратной афро? Трогаешь — будто
урчащий, ворсистый шар — который еще и целуется нехило.
— Твоя Джой ежедневно заливала себе в волосы бутылку оливкового масла! В двигатель
столько залей — тоже мягко урчать будет.
Я задумался.
— Нет, масло тут не причем. У неё и под мышками волосы были — как две шелковистые
щёточки. Вот где тебе у своих проверять нужно было! Минимум химической и термической обработки.
— Ну прям, минимум термической...
— Чего, нечем крыть?
— Нечем! Потому-что, у всех моих, под мышками, никаких волос не наблюдалось, между
прочим.
— Ну, это ты, батенька, от жизни отстал! Нынешняя молодежь — она не только подмышки, но и...
Мимо процокала девица с ногами, на которых росло такое, что сразу вспомнилась спина дяди Гиви, тщетно освещаемая тёплым тбилисским солнцем...
— Че-т в твоих историях, Яша, - хмуро сказал Макатун, - слишком легко и вовремя
происходят вещи, подтверждающие любую твою бредовую теорию.
Девица обернулась, одарила меня испепеляющим взглядом и поспешила дальше.
— Не выдумал же я её. Помнишь, много лет назад, пошел я с ней на первое свидание,
прямо в Рождественский вечер...
— Помню, помню...
— ...еле нашли открытый бар — мы вообще, кажется, там были единственными
посетителями...
— ...сто раз уже рассказывал...
— ...очень романтично было — сочельник, пустой бруклинский бар, и еврейский парень с палестинской девушкой медленно наклюкиваются...
— ...дружба народов, любовь, жевачка...
— Да! Решая еврейско-арабский конфликт в масштабе двух пьяных Ромео и Джульеты. В
общем, дорешались до её квартиры, где я содрал с неё джинсы и мне сразу вспомнилась спина дяди Гиви, тщетно освещаемая тёплым тбилисским солнцем...
— Задолбал ты уже со своим дядей Гиви.
— Я смотрю на неё, она — на меня. И говорит: ты и сам, как я вижу, ноги не побрил!
— Блин, как это мы съехали с жестких волос африканских женщин на... спину твоего дяди Гиви?
— А что, по твоему лучше было бы чтоб весь рассказ был о сексуальных предпочтениях
двух престарелых павианов...
— Бонвиванов.
— ...А так — пусть и за уши притянуто, но — получится о любви, о толерантости! О том, как готовность принять человека таким, какой он есть преодолевает всё преграды, этнические конфликты, небритые ноги! Только так мы принесём мир на Ближний Восток! Когда утреннее, рождественское солнце озарило наши переплетенные ноги, даже оно без ста грамм не разобралось бы кому из нас принадлежали эти черные-как- смоль кудри! Только любовь!..
— ...А потом ты свалил от неё и никогда ей не звонил больше...
— ...Мир во всем мире! Догоним и перегоним! Ура, товарищи.
* * *
Идите ещё Яшины рассказы почитайте. Он пишет про будни нью-йоркских бездельников. В его историях есть мат, девушки и наркотики, зато совсем-совсем нет трамваев.
Предыдущее творчество Яши в моём блоге:
О жизненных ценностях нью-йоркских оболтусов
Вся правда о Лёве
Взято: levik.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]