Великий Октябрь
---
В эти самые дни, ровно 24 года назад, в нашей стране писалась история. Писалась кровью, под аккомпанемент автоматных очередей...
Конечно, и по прошествии двадцати лет, события октября 1993 года кажутся не менее яркими, захватывающими, трагичными, чем тогда, двадцать один год назад.
Сегодня стало хорошим тоном говорить о расстреле Белого дома, как о преступлении Ельцина, как о кровавом, несмываемом пятне на совести режима.
Преступление? Не знаю. В контексте событий того периода не всё так однозначно.
Расстрел? Да. Жуткое, абсурдное зрелище. Но, здесь надо понимать одну важную вещь: выбор был не между законом и беззаконием, а между командой Ельцина, и озверелыми отморозками Макашова, ряженными казаками с автоматами в руках, откровенными бандитами... Как всегда - наше традиционное "из двух зол".
В 14:00 состоялся разрешённый Моссоветом митинг в поддержку Верховного Совета на Октябрьской площади. Когда собралось несколько тысяч человек, поступила информация, что в последний момент проведение митинга на Октябрьской площади запрещено мэрией Москвы. ОМОН предпринял попытку заблокировать площадь.
14:35 старшим оперативным начальником (начальником ГУВД Москвы Панкратовым) принято решение направить на Зубовскую площадь резерв из 350 солдат внутренних войск, который в 14:50 прибыл на Зубовскую площадь и выставил войсковую цепочку, которая продержалась 5-7 минут, после чего была смята. Из 12 автомашин 10 было захвачено. Остальной личный состав оттеснён толпой по Садовому кольцу.
Не успевших убежать солдат и милиционеров бьют, отбирают дубинки и щиты...
По пути в районе Смоленской площади участники шествия разбили стёкла троллейбусов. Демонстранты были обстреляны ОМОНом, отступившим к зданию мэрии (бывшее здание СЭВ). По информации ВС, 7 убитых, десятки раненых. Кроме того, погибли 2 сотрудника МВД (один из них — полковник, пытавшийся запретить войскам стрелять).
В 15:45 Александр Руцкой с балкона Дома Советов призвал народ начать штурм мэрии
Александр Руцкой:
— Прошу внимания! Молодёжь, боеспособные мужчины! Вот здесь в левой части строиться! Формировать отряды, и надо сегодня штурмом взять мэрию и «Останкино»!
— Ура!
Руслан Хасбулатов:
— Я призываю наших доблестных воинов привести сюда войска, танки для того, чтобы штурмом взять Кремль c узурпатором — бывшим преступником Ельциным… Ельцин сегодня же должен быть заключен в «Матросскую Тишину», вся его продажная клика должна быть заключена в подземелье!
На улице заглушают конец фразы:
— Ура!
В 16:00 Б. Н. Ельцин подписал указ о введении чрезвычайного положения в Москве.
С 16:00 толпа под предводительством Альберта Макашова в течение получаса захватила здание мэрии на Новом Арбате,
Двери мэрии выломали быстро.
В вестибюль мэрии хлынула толпа. Здание было практически пустым.
Боевики обследуют здание, собравшаяся в вестибюле толпа улюлюканьем встречает захваченных внутри людей, то ли - сотрудников мэрии, то ли - милиции, не успевших бежать. Их пинают и плюют в лицо.
Куда же без т.н. казаков?
ОМОН и внутренние войска отступили, оставив военные грузовики «ЗИЛ-131» с ключами в замках зажигания, а также гранатомёт.
Демонстранты, возглавляемые Анпиловым и Макашовым, двинулись в сторону телецентра в Останкино (часть из них поехали через весь город на оставленных внутренними войсками у мэрии грузовиках
"Восставший народ идет на штурм телевидения". Абсурд и трагизм происходящего.
Все вооружены, шутки кончены. Кровь уже пролилась...
Александр Баркашов, "патриот".
Это мы наблюдали в прямом эфире. Диктор дрожащим голосом говорил о выстрелах и звоне стекла внизу, а мы смотрели картинку, как грузовик, разогнавшись таранил вход в телецентр...
В 19:20, по данным газеты КоммерсантЪ, генерал А. Макашов потребовал от военных, находившихся в здании «Останкино», сложить оружие в течение трёх минут. Здание на тот момент, по данным газеты, охраняли около 1200 военнослужащих, 6 БТР, 105 бойцов отряда спецназа «Витязь» и 110 сотрудников управления охраны. По истечении срока ультиматума «боевики Макашова», по версии газеты «КоммерсантЪ», изложенной в репортаже в 1993 году, «начали штурм».
Этот гранатометчик долго прилаживался у дверей телецентра, собираясь выстрелить в занимающих оборону внутри здания спецназовцев. Удивительно, что те явно видели его, но не стреляли первыми. После выстрела из здания ответили шквальным огнем.
В 19:12, после взрыва, спецназ и БТРы начали вести огонь из автоматического оружия по толпе, собравшейся у телецентра, что привело к гибели по меньшей мере 46 человек, среди которых было несколько журналистов. Первым погиб оператор германской телекомпании ARD Рори Пек, снимавший возле входа в телецентр.
В 19:26 диктор «Останкино» объявил о прекращении программы, сославшись на то, что первый этаж телецентра захвачен Телерадиовещание всех телекомпаний из Останкино было прекращено, в эфире остался лишь телеканал государственного Российского телевидения, чья эфирная студия располагалась на 5-й улице Ямского поля.
В 20:45 Егор Гайдар по телевидению обратился к сторонникам Ельцина с просьбой собираться у здания Моссовета, взятого под контроль Министерством безопасности.
В 21:30 Виктор Черномырдин провёл совещание с министрами, был создан оперативный штаб по поддержанию порядка во главе с заместителем министра обороны Константином Кобецом.
В 23:00 Альберт Макашов отдал приказ сторонникам Верховного Совета отступать из Останкино к Дому Советов.
Поздно вечером в сторону Москвы двигалась колонна Таманской дивизии.
Так прошёл этот день, 3 октября 93 года, ровно 24 года назад...
И наступила развязка
Павел Грачёв: "Смотрю, первый — бах, точно в окошко залетел. Говорю: «Еще есть?» «Есть». «Вот пять беглыми еще, огонь!» Он — дюм-дюм-дюм. Смотрю, все загорелось. Красиво."
— В ночь со второго на третье [октября 1993 года], где-то часа в три ночи, ко мне в Министерство обороны приехал Борис Николаевич с Коржаковым, еще несколько человек. Ну, чуть-чуть поддали… Чуть-чуть поддатые, такие возбужденные. Борис Николаевич говорит: «Павел Сергеевич, вот тут мэрию и «Останкино» захватывают. Чтобы успокоить и не допустить дальнейшего развития, надо взять этих ребят в Белом доме».
Потом, немножко протрезвев часов в пять утра позвонил и говорит: «Понимаешь, Павел Сергеевич… Ты видишь обстановка какая…» Бе.. ме…
Ну, я говорю: «Борис Николаевич, конечно, выполню. Что надо сделать-то?» «Захватить всех этих ребят». Ну, я ему говорю: «Борис Николаевич, у меня 119-й полк стоит парашютно-десантный у Белого дома. Проблем нет, но понесем потери». «Что ты предлагаешь?» Я говорю: «Я предлагаю пугнуть их». «Я выведу танк на прямую наводку и инертными пиздану несколько раз. Они сами разбегутся, кто куда. По крайней мере они опустятся вниз в подвалы, снайпера тоже убегут после этих снарядов, а там, в подвалах, мы их разыщем». «Добро».
Ну, я вывожу танк на этот мост каменный около «Украины», сам подхожу к танку, сажаю как наводчика-оператора капитана, за механика-водителя — старшего лейтенанта, подхожу к танку, пули так и цокают — цок, цок, цок, цок. На излете, думаю, не достанут. Я говорю: «Ребята, крыши видите? Отсчитывайте. Один, два, три, четыре, пять, шесть, седьмое окно. Это, предположительно, кабинет Хасбулатова , они там. Надо попасть туда, в окно. «А есть снаряды?» — «Боевые или такие?» — «Какие боевые? Ты че, сдурел? Болванки давайте». — «Хорошо».
А внизу-то народу полно уже. У нас же зеваки любят такое, как в театр пришли. Я говорю: «Мужики, смотрите, не попадете, народ погибнет. Тогда все, разорвут». Капитану говорю: «Попадешь?» «Попаду! Подумаешь, меньше километра». «А там видел, сзади, американское посольство? Смотри, бахнешь по посольству, будет скандал». «Товарищ министр, все будет нормально». Ну, я и говорю: «Огонь, одним». Смотрю, первый — бах, точно в окошко залетел. Говорю: «Еще есть?» «Есть». «Вот пять беглыми еще, огонь!» Он — дюм-дюм-дюм. Смотрю, все загорелось. Красиво. Все сразу снайпера с крыш мгновенно разбежались, как рукой смахнули. Ну, и когда снайперов смахнули, танки стрельбы свои закончили, я дал команду 119-му полку штурмовать. Они открыли двери, там постреляли. Ну, конечно, девять убитых у меня было, внутри-то стрельба была, но этих положили много… Никто их не считал просто. Много.
А капитану Героя России дали. Старшему лейтенанту — Орден Мужества, по-моему. Фамилии сразу засекретили и отправили служить в другие части. А Белый дом потихонечку начал гореть, гореть, гореть. Пашка Бородин мне потом говорит: «Павел Сергеевич, какой ты молодец» — «А чего?» — «Столько денег туда нам дали, я ремонт сделаю». Я говорю: «Паш, а сколько спиздил?» «Не-не-не, ни копейки».
Конечно, и по прошествии двадцати лет, события октября 1993 года кажутся не менее яркими, захватывающими, трагичными, чем тогда, двадцать один год назад.
Сегодня стало хорошим тоном говорить о расстреле Белого дома, как о преступлении Ельцина, как о кровавом, несмываемом пятне на совести режима.
Преступление? Не знаю. В контексте событий того периода не всё так однозначно.
Расстрел? Да. Жуткое, абсурдное зрелище. Но, здесь надо понимать одну важную вещь: выбор был не между законом и беззаконием, а между командой Ельцина, и озверелыми отморозками Макашова, ряженными казаками с автоматами в руках, откровенными бандитами... Как всегда - наше традиционное "из двух зол".
В 14:00 состоялся разрешённый Моссоветом митинг в поддержку Верховного Совета на Октябрьской площади. Когда собралось несколько тысяч человек, поступила информация, что в последний момент проведение митинга на Октябрьской площади запрещено мэрией Москвы. ОМОН предпринял попытку заблокировать площадь.
14:35 старшим оперативным начальником (начальником ГУВД Москвы Панкратовым) принято решение направить на Зубовскую площадь резерв из 350 солдат внутренних войск, который в 14:50 прибыл на Зубовскую площадь и выставил войсковую цепочку, которая продержалась 5-7 минут, после чего была смята. Из 12 автомашин 10 было захвачено. Остальной личный состав оттеснён толпой по Садовому кольцу.
Не успевших убежать солдат и милиционеров бьют, отбирают дубинки и щиты...
По пути в районе Смоленской площади участники шествия разбили стёкла троллейбусов. Демонстранты были обстреляны ОМОНом, отступившим к зданию мэрии (бывшее здание СЭВ). По информации ВС, 7 убитых, десятки раненых. Кроме того, погибли 2 сотрудника МВД (один из них — полковник, пытавшийся запретить войскам стрелять).
В 15:45 Александр Руцкой с балкона Дома Советов призвал народ начать штурм мэрии
Александр Руцкой:
— Прошу внимания! Молодёжь, боеспособные мужчины! Вот здесь в левой части строиться! Формировать отряды, и надо сегодня штурмом взять мэрию и «Останкино»!
— Ура!
Руслан Хасбулатов:
— Я призываю наших доблестных воинов привести сюда войска, танки для того, чтобы штурмом взять Кремль c узурпатором — бывшим преступником Ельциным… Ельцин сегодня же должен быть заключен в «Матросскую Тишину», вся его продажная клика должна быть заключена в подземелье!
На улице заглушают конец фразы:
— Ура!
В 16:00 Б. Н. Ельцин подписал указ о введении чрезвычайного положения в Москве.
С 16:00 толпа под предводительством Альберта Макашова в течение получаса захватила здание мэрии на Новом Арбате,
Двери мэрии выломали быстро.
В вестибюль мэрии хлынула толпа. Здание было практически пустым.
Боевики обследуют здание, собравшаяся в вестибюле толпа улюлюканьем встречает захваченных внутри людей, то ли - сотрудников мэрии, то ли - милиции, не успевших бежать. Их пинают и плюют в лицо.
Куда же без т.н. казаков?
ОМОН и внутренние войска отступили, оставив военные грузовики «ЗИЛ-131» с ключами в замках зажигания, а также гранатомёт.
Демонстранты, возглавляемые Анпиловым и Макашовым, двинулись в сторону телецентра в Останкино (часть из них поехали через весь город на оставленных внутренними войсками у мэрии грузовиках
"Восставший народ идет на штурм телевидения". Абсурд и трагизм происходящего.
Все вооружены, шутки кончены. Кровь уже пролилась...
Александр Баркашов, "патриот".
Это мы наблюдали в прямом эфире. Диктор дрожащим голосом говорил о выстрелах и звоне стекла внизу, а мы смотрели картинку, как грузовик, разогнавшись таранил вход в телецентр...
В 19:20, по данным газеты КоммерсантЪ, генерал А. Макашов потребовал от военных, находившихся в здании «Останкино», сложить оружие в течение трёх минут. Здание на тот момент, по данным газеты, охраняли около 1200 военнослужащих, 6 БТР, 105 бойцов отряда спецназа «Витязь» и 110 сотрудников управления охраны. По истечении срока ультиматума «боевики Макашова», по версии газеты «КоммерсантЪ», изложенной в репортаже в 1993 году, «начали штурм».
Этот гранатометчик долго прилаживался у дверей телецентра, собираясь выстрелить в занимающих оборону внутри здания спецназовцев. Удивительно, что те явно видели его, но не стреляли первыми. После выстрела из здания ответили шквальным огнем.
В 19:12, после взрыва, спецназ и БТРы начали вести огонь из автоматического оружия по толпе, собравшейся у телецентра, что привело к гибели по меньшей мере 46 человек, среди которых было несколько журналистов. Первым погиб оператор германской телекомпании ARD Рори Пек, снимавший возле входа в телецентр.
В 19:26 диктор «Останкино» объявил о прекращении программы, сославшись на то, что первый этаж телецентра захвачен Телерадиовещание всех телекомпаний из Останкино было прекращено, в эфире остался лишь телеканал государственного Российского телевидения, чья эфирная студия располагалась на 5-й улице Ямского поля.
В 20:45 Егор Гайдар по телевидению обратился к сторонникам Ельцина с просьбой собираться у здания Моссовета, взятого под контроль Министерством безопасности.
В 21:30 Виктор Черномырдин провёл совещание с министрами, был создан оперативный штаб по поддержанию порядка во главе с заместителем министра обороны Константином Кобецом.
В 23:00 Альберт Макашов отдал приказ сторонникам Верховного Совета отступать из Останкино к Дому Советов.
Поздно вечером в сторону Москвы двигалась колонна Таманской дивизии.
Так прошёл этот день, 3 октября 93 года, ровно 24 года назад...
И наступила развязка
Павел Грачёв: "Смотрю, первый — бах, точно в окошко залетел. Говорю: «Еще есть?» «Есть». «Вот пять беглыми еще, огонь!» Он — дюм-дюм-дюм. Смотрю, все загорелось. Красиво."
— В ночь со второго на третье [октября 1993 года], где-то часа в три ночи, ко мне в Министерство обороны приехал Борис Николаевич с Коржаковым, еще несколько человек. Ну, чуть-чуть поддали… Чуть-чуть поддатые, такие возбужденные. Борис Николаевич говорит: «Павел Сергеевич, вот тут мэрию и «Останкино» захватывают. Чтобы успокоить и не допустить дальнейшего развития, надо взять этих ребят в Белом доме».
Потом, немножко протрезвев часов в пять утра позвонил и говорит: «Понимаешь, Павел Сергеевич… Ты видишь обстановка какая…» Бе.. ме…
Ну, я говорю: «Борис Николаевич, конечно, выполню. Что надо сделать-то?» «Захватить всех этих ребят». Ну, я ему говорю: «Борис Николаевич, у меня 119-й полк стоит парашютно-десантный у Белого дома. Проблем нет, но понесем потери». «Что ты предлагаешь?» Я говорю: «Я предлагаю пугнуть их». «Я выведу танк на прямую наводку и инертными пиздану несколько раз. Они сами разбегутся, кто куда. По крайней мере они опустятся вниз в подвалы, снайпера тоже убегут после этих снарядов, а там, в подвалах, мы их разыщем». «Добро».
Ну, я вывожу танк на этот мост каменный около «Украины», сам подхожу к танку, сажаю как наводчика-оператора капитана, за механика-водителя — старшего лейтенанта, подхожу к танку, пули так и цокают — цок, цок, цок, цок. На излете, думаю, не достанут. Я говорю: «Ребята, крыши видите? Отсчитывайте. Один, два, три, четыре, пять, шесть, седьмое окно. Это, предположительно, кабинет Хасбулатова , они там. Надо попасть туда, в окно. «А есть снаряды?» — «Боевые или такие?» — «Какие боевые? Ты че, сдурел? Болванки давайте». — «Хорошо».
А внизу-то народу полно уже. У нас же зеваки любят такое, как в театр пришли. Я говорю: «Мужики, смотрите, не попадете, народ погибнет. Тогда все, разорвут». Капитану говорю: «Попадешь?» «Попаду! Подумаешь, меньше километра». «А там видел, сзади, американское посольство? Смотри, бахнешь по посольству, будет скандал». «Товарищ министр, все будет нормально». Ну, я и говорю: «Огонь, одним». Смотрю, первый — бах, точно в окошко залетел. Говорю: «Еще есть?» «Есть». «Вот пять беглыми еще, огонь!» Он — дюм-дюм-дюм. Смотрю, все загорелось. Красиво. Все сразу снайпера с крыш мгновенно разбежались, как рукой смахнули. Ну, и когда снайперов смахнули, танки стрельбы свои закончили, я дал команду 119-му полку штурмовать. Они открыли двери, там постреляли. Ну, конечно, девять убитых у меня было, внутри-то стрельба была, но этих положили много… Никто их не считал просто. Много.
А капитану Героя России дали. Старшему лейтенанту — Орден Мужества, по-моему. Фамилии сразу засекретили и отправили служить в другие части. А Белый дом потихонечку начал гореть, гореть, гореть. Пашка Бородин мне потом говорит: «Павел Сергеевич, какой ты молодец» — «А чего?» — «Столько денег туда нам дали, я ремонт сделаю». Я говорю: «Паш, а сколько спиздил?» «Не-не-не, ни копейки».
Взято: skif-tag.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]