Первые отклики на первые выводы...
---
Информационное агентство "News-Front" опубликовало статью Юрия Селиванова, в которой автор дал свою оценку, выпущенной ранее журналом "Россия в глобальной политике", статье Руслана Пухова "Полигон будущего" о первых итогах кампании ВКС РФ в Сирии. Предлагаем читателям нашего блога ознакомиться с данной рецензией.
Юрий Селиванов. (с) думская.net
Экспертные оценки современного состояния российских вооруженных сил, публикуемые на общедоступных отечественных медийных площадках - явление пока достаточно редкое и потому привлекающее повышенный интерес. При условии, разумеется, их приемлемого качества. Однако, как раз с этим дела обстоят неважно. Очередное подтверждение тому - статья директора центра анализа стратегий и технологий Руслана Пухова о российской воздушной операции в Сирии, опубликованная на сайте журнала "Россия в глобальной политике".
Прежде всего, несколько напрягает малопонятный статус подобных «центров», которых в последние годы развелось великое множество. Вплоть до того, что каждый отдельно взятый набор офисной мебели во главе со своим обладателем считает своим долгом немедленно объявить себя «уважаемым членом экспертного сообщества». Поэтому судить приходится исключительно по качеству самого аналитического «контента», отбросив в сторону сомнительные регалии.
Что же до такового, то сразу возникает вопрос - каким образом в принципе можно претендовать на достаточную фундированность и сбалансированность оценок и выводов в том случае, если военно-аналитический материал публикуется в открытой печати и, априори, может быть основан только на негрифованных. То есть заведомо неполных, источниках информации?
Но может быть означенному центру удалось сделать возможным невозможное? Не факт? Г-н Пухов вполне добросовестно пересказал общеизвестные факты относительно прогресса российских военно-воздушных сил, взяв за основу публикуемые в прессе впечатляющие данные об усилении их численного и качественного состава, а также об их структурных реорганизациях. Однако, в этой, наиболее обширной части, данная «аналитика» особого интереса не представляет ввиду своей явной повествовательности и вторичности.
Куда более любопытны те места в рассуждениях данного автора, где он пытается самостоятельно расставить точки над «и» и касается проблемных, по его мнению, вопросов. Вот, например, как он оценивает факт применения ВКС и ВМФ РФ крылатых ракет большой дальности:
«Безусловно, удары крылатых ракет морского и воздушного базирования по объектам в Сирии не были вызваны военной необходимостью и стали чистой военно-политической демонстрацией потенциала Вооруженных сил России».
Сказал, как отрезал. Никаких доводов в обоснование данного тезиса в статье нет. Почему автор так уверен в отсутствии «военной необходимости», непонятно. Крылатые ракеты – высокоточное оружие, способное, образно говоря, залететь прямо в форточку. И его применение по точечным, хорошо защищенным объектам противника вполне закономерно. Тем более, при наличии у командования ВКС естественного желания избежать близких контактов авиации с целями, представляющими для нее повышенную опасность. Сам г-н Пухов в своей статье постоянно восхищается отсутствием боевых потерь в составе российской группировки в Сирии и сам же ставит под сомнение тот способ нанесения ударов, который наиболее безопасен для экипажей самолетов и кораблей ВС РФ.
Ну, а если понимать «военную необходимость» чуточку шире «окопной целесообразности», то придется признать, что первое в отечественной истории широкомасштабное испытание новейшего ракетного оружия в реальных боевых условиях и есть – самая, что ни на есть, военная необходимость.
Вызывает вопросы и следующее аналитическое заключение:
«Результаты непосредственного воздействия на противника выглядят пока довольно умеренными. По всей видимости, мятежникам нанесен меньший, нежели ожидалось, ущерб, а сирийская правительственная армия пока весьма медленно эксплуатирует плоды авиаударов. Взаимодействие ВКС с сирийскими правительственными сухопутными войсками, похоже, оставляет желать лучшего. Эффективность непосредственной поддержки войск со стороны российской авиации выглядит невысокой. В целом операция ВКС демонстрирует лимиты воздушной мощи, но с этим обстоятельством ранее столкнулись и западные державы».
Здесь что ни фраза, то сплошной субъективизм. Выражения типа «по всей видимости», «похоже», «эффективность… выглядит невысокой» и так далее говорят сами за себя. Уж если речь о военно-экспертном уровне материала, то хотелось бы видеть нечто более доказательное. Тем более, что по существу своих абстрактных умозаключений, г-н Пухов вряд ли прав. Каким образом он пришел к выводу, что «результаты непосредственного воздействия на противника выглядят пока довольно умеренными»? А что – кто-то ожидал, что мятежники и террористы, захватившие полстраны, тут же выбросят белый флаг или разбегутся? И что означает упрек в адрес сирийской армии, которая, по мнению автора, «весьма медленно эксплуатирует плоды авиаударов»? Наш аналитик знает, как это надо делать быстрее и лучше? Но почему он тогда об этом ни словом не обмолвился? А на каком основании брошен упрек в том, что «эффективность непосредственной поддержки войск со стороны российской авиации выглядит невысокой»? Непонятно, почему автор вообще выводит за скобки ВВС Сирии, которые как раз и заняты в основном штурмовкой позиций врага? Почему он думает, что ВКС РФ должны их подменять на этом поприще и считает возможным давать им оценку именно по этому, надуманному критерию?
Но и это, оказывается, еще только цветочки. Далее Р.Пухов делает фундаментальный вывод, суть которого сводится к тому, что российская военная авиация, в сравнении с западной, никуда не годится:
«Несмотря на демонстрируемый прогресс, в техническом отношении ВКС России в сирийской кампании находятся на уровне американских ВВС периода операции «Буря в пустыне» 1991 года. То есть сильно отстают от США и в целом современной западной военной авиации. В части высокоточного оружия ВКС России в ходе кампании применяют главным образом боеприпасы со спутниковой коррекцией. Этот способ наведения имеет ограничения, в том числе по точности. Сами бомбы КАБ-500С калибра 500 кг и крылатые ракеты зачастую излишне мощны для типовых целей в этой войне. У российской авиации очень мало (а то и вовсе отсутствуют) высокоточных средств борьбы с движущимися, малоразмерными и хорошо укрепленными целями.
Российская авиация испытывает острую нехватку средств целеуказания для применения высокоточного оружия – фактически эту роль могут играть только электронно-оптические системы «Платан» новых фронтовых бомбардировщиков Су-34. Отсутствуют возможности целеуказания и у используемых в настоящее время российских БЛА. На вооружении ВКС России до сих пор нет подвесных контейнеров целеуказания, являющихся типовыми уже 25–30 лет для западной военной авиации».
Вот так – начал за здравие, а кончил – за упокой! Прежде всего, обращает на себя внимание явная некорректность автора, который вроде бы взялся за оценку военных действий российских ВКС в Сирии, а на этом основании делает глобальные выводы о соотношении российской и западной авиации. Возможно «в целом по колхозу» и есть пока некий резон для подобного остаточного пессимизма. Но ведь Пухов пишет именно о сирийском опыте, а как раз этот опыт для такого пессимизма дает минимум оснований.
И если уж говорить о том - кто от кого отстал в военно-технической области, то нашему эксперту следовало бы знать, что именно ВВС стран НАТО, в том числе США, с начала 90-х годов прошлого века практически не развивались, а наоборот – деградировали даже несмотря на частичное обновление парка своих боевых машин. Тем более, что «обновление» это в некоторых случаях было довольно сомнительное. Пример с вечно проблемными Ф-22/Ф-35, а еще раньше с неэффективным Ф-117 говорит явно не в пользу «технического превосходства» Запада. В то же время Россия, несмотря на провал 90-х годов, сохранила основу своего творческого и технологического потенциала и на этой базе создает новое поколение самолетов боевой авиации, высочайшие качества которого подтверждаются ажиотажным мировым спросом на фоне куда более скромного интереса к западной авиатехнике.
Как раз в Сирии ВКС РФ оперируют уникальными фронтовыми бомбардировщиками Су-34, аналогов которых нет даже у США. В той же Сирии несет боевую службу многоцелевой истребитель Су-35, который согласно оценкам западных военных экспертов, превосходит по ряду ключевых показателей хваленые западные «стелсы». На базе Хмеймим развернуто целое семейство новейших российских систем ПВО/ПРО, входящих в в состав ВКС – от системы «Панцирь» до С-400 «Триумф», аналогом которой у США является только ЗРК «Патриот» полувековой давности. Не способная, кстати, надежно перехватывать даже древние йеменские «Скады». Что же до совершенства технологии противорпактных систем, то стоит напомнить г-ну Пухову, что после многолетних совместных индийско-израильских попыток создать эффективный комплекс ПВО средней дальности, Индия бросила этим заниматься и приняла решение от закупке российских «Триумфов». Примерно такая же ситуация и в классе ракет «воздух-воздух», где российские образцы по дальности поражения цели значительно превосходят западные аналоги.
Не делает чести автору и невразумительная скороговорка относительно «отсталости» российской бортовой электроники и средств целеуказания. Не буду утверждать, что в этой сфере у нас уже все «окей». Но смущает то, что автор ровно ничего не говорит о конкретных достижениях и недостатках. Просто предлагает поверить ему на слово, что по этой части мы отстали от Запада аж на 30 лет.
Как то не очень это вяжется с мнением многих натовских генералов, в том числе и американских о том, что именно в сфере военной электроники и, в частности, в развитии средств РЭБ русские добились впечатляющих успехов, которые даже ставят под сомнение боевые возможности американских сил. Возможно, в открытой прессе просто врут о «чудодейственной» аппаратуре «Хибины», способной парализовать работу вражеских радаров и прочих «гаджетов» в любом диапазоне частот. Но ведь этот комплекс для чего-то стоит на законцовках крыльев того же Су-34! Такое впечатление, что Р.Пухов об этом ничего не знает. Точно также, как нет у него и намека на небезуспешные усилия ВПК (в частности - концерна КРЭТ) в деле создания активных систем электронной и физической защиты самолетов и вертолетов. Молчит эксперт и том, чем занимаются в небе Сирии новейшие российские самолеты радиоэлектронной разведки на базе Ту-214.
Понятно, что наш автор скован отсутствием возможности опираться на закрытые источники информации. Или просто лишен доступа к ним. Но тогда возникает законный вопрос - если невозможность такой опоры или доступа заведомо исключает адекватность выводов в подобного рода «аналитических публикациях», тогда зачем их вообще писать? Вводить в заблуждение почтенную публику и без Р.Пухова есть кому.
Юрий Селиванов. (с) думская.net
Экспертные оценки современного состояния российских вооруженных сил, публикуемые на общедоступных отечественных медийных площадках - явление пока достаточно редкое и потому привлекающее повышенный интерес. При условии, разумеется, их приемлемого качества. Однако, как раз с этим дела обстоят неважно. Очередное подтверждение тому - статья директора центра анализа стратегий и технологий Руслана Пухова о российской воздушной операции в Сирии, опубликованная на сайте журнала "Россия в глобальной политике".
Прежде всего, несколько напрягает малопонятный статус подобных «центров», которых в последние годы развелось великое множество. Вплоть до того, что каждый отдельно взятый набор офисной мебели во главе со своим обладателем считает своим долгом немедленно объявить себя «уважаемым членом экспертного сообщества». Поэтому судить приходится исключительно по качеству самого аналитического «контента», отбросив в сторону сомнительные регалии.
Что же до такового, то сразу возникает вопрос - каким образом в принципе можно претендовать на достаточную фундированность и сбалансированность оценок и выводов в том случае, если военно-аналитический материал публикуется в открытой печати и, априори, может быть основан только на негрифованных. То есть заведомо неполных, источниках информации?
Но может быть означенному центру удалось сделать возможным невозможное? Не факт? Г-н Пухов вполне добросовестно пересказал общеизвестные факты относительно прогресса российских военно-воздушных сил, взяв за основу публикуемые в прессе впечатляющие данные об усилении их численного и качественного состава, а также об их структурных реорганизациях. Однако, в этой, наиболее обширной части, данная «аналитика» особого интереса не представляет ввиду своей явной повествовательности и вторичности.
Куда более любопытны те места в рассуждениях данного автора, где он пытается самостоятельно расставить точки над «и» и касается проблемных, по его мнению, вопросов. Вот, например, как он оценивает факт применения ВКС и ВМФ РФ крылатых ракет большой дальности:
«Безусловно, удары крылатых ракет морского и воздушного базирования по объектам в Сирии не были вызваны военной необходимостью и стали чистой военно-политической демонстрацией потенциала Вооруженных сил России».
Сказал, как отрезал. Никаких доводов в обоснование данного тезиса в статье нет. Почему автор так уверен в отсутствии «военной необходимости», непонятно. Крылатые ракеты – высокоточное оружие, способное, образно говоря, залететь прямо в форточку. И его применение по точечным, хорошо защищенным объектам противника вполне закономерно. Тем более, при наличии у командования ВКС естественного желания избежать близких контактов авиации с целями, представляющими для нее повышенную опасность. Сам г-н Пухов в своей статье постоянно восхищается отсутствием боевых потерь в составе российской группировки в Сирии и сам же ставит под сомнение тот способ нанесения ударов, который наиболее безопасен для экипажей самолетов и кораблей ВС РФ.
Ну, а если понимать «военную необходимость» чуточку шире «окопной целесообразности», то придется признать, что первое в отечественной истории широкомасштабное испытание новейшего ракетного оружия в реальных боевых условиях и есть – самая, что ни на есть, военная необходимость.
Вызывает вопросы и следующее аналитическое заключение:
«Результаты непосредственного воздействия на противника выглядят пока довольно умеренными. По всей видимости, мятежникам нанесен меньший, нежели ожидалось, ущерб, а сирийская правительственная армия пока весьма медленно эксплуатирует плоды авиаударов. Взаимодействие ВКС с сирийскими правительственными сухопутными войсками, похоже, оставляет желать лучшего. Эффективность непосредственной поддержки войск со стороны российской авиации выглядит невысокой. В целом операция ВКС демонстрирует лимиты воздушной мощи, но с этим обстоятельством ранее столкнулись и западные державы».
Здесь что ни фраза, то сплошной субъективизм. Выражения типа «по всей видимости», «похоже», «эффективность… выглядит невысокой» и так далее говорят сами за себя. Уж если речь о военно-экспертном уровне материала, то хотелось бы видеть нечто более доказательное. Тем более, что по существу своих абстрактных умозаключений, г-н Пухов вряд ли прав. Каким образом он пришел к выводу, что «результаты непосредственного воздействия на противника выглядят пока довольно умеренными»? А что – кто-то ожидал, что мятежники и террористы, захватившие полстраны, тут же выбросят белый флаг или разбегутся? И что означает упрек в адрес сирийской армии, которая, по мнению автора, «весьма медленно эксплуатирует плоды авиаударов»? Наш аналитик знает, как это надо делать быстрее и лучше? Но почему он тогда об этом ни словом не обмолвился? А на каком основании брошен упрек в том, что «эффективность непосредственной поддержки войск со стороны российской авиации выглядит невысокой»? Непонятно, почему автор вообще выводит за скобки ВВС Сирии, которые как раз и заняты в основном штурмовкой позиций врага? Почему он думает, что ВКС РФ должны их подменять на этом поприще и считает возможным давать им оценку именно по этому, надуманному критерию?
Но и это, оказывается, еще только цветочки. Далее Р.Пухов делает фундаментальный вывод, суть которого сводится к тому, что российская военная авиация, в сравнении с западной, никуда не годится:
«Несмотря на демонстрируемый прогресс, в техническом отношении ВКС России в сирийской кампании находятся на уровне американских ВВС периода операции «Буря в пустыне» 1991 года. То есть сильно отстают от США и в целом современной западной военной авиации. В части высокоточного оружия ВКС России в ходе кампании применяют главным образом боеприпасы со спутниковой коррекцией. Этот способ наведения имеет ограничения, в том числе по точности. Сами бомбы КАБ-500С калибра 500 кг и крылатые ракеты зачастую излишне мощны для типовых целей в этой войне. У российской авиации очень мало (а то и вовсе отсутствуют) высокоточных средств борьбы с движущимися, малоразмерными и хорошо укрепленными целями.
Российская авиация испытывает острую нехватку средств целеуказания для применения высокоточного оружия – фактически эту роль могут играть только электронно-оптические системы «Платан» новых фронтовых бомбардировщиков Су-34. Отсутствуют возможности целеуказания и у используемых в настоящее время российских БЛА. На вооружении ВКС России до сих пор нет подвесных контейнеров целеуказания, являющихся типовыми уже 25–30 лет для западной военной авиации».
Вот так – начал за здравие, а кончил – за упокой! Прежде всего, обращает на себя внимание явная некорректность автора, который вроде бы взялся за оценку военных действий российских ВКС в Сирии, а на этом основании делает глобальные выводы о соотношении российской и западной авиации. Возможно «в целом по колхозу» и есть пока некий резон для подобного остаточного пессимизма. Но ведь Пухов пишет именно о сирийском опыте, а как раз этот опыт для такого пессимизма дает минимум оснований.
И если уж говорить о том - кто от кого отстал в военно-технической области, то нашему эксперту следовало бы знать, что именно ВВС стран НАТО, в том числе США, с начала 90-х годов прошлого века практически не развивались, а наоборот – деградировали даже несмотря на частичное обновление парка своих боевых машин. Тем более, что «обновление» это в некоторых случаях было довольно сомнительное. Пример с вечно проблемными Ф-22/Ф-35, а еще раньше с неэффективным Ф-117 говорит явно не в пользу «технического превосходства» Запада. В то же время Россия, несмотря на провал 90-х годов, сохранила основу своего творческого и технологического потенциала и на этой базе создает новое поколение самолетов боевой авиации, высочайшие качества которого подтверждаются ажиотажным мировым спросом на фоне куда более скромного интереса к западной авиатехнике.
Как раз в Сирии ВКС РФ оперируют уникальными фронтовыми бомбардировщиками Су-34, аналогов которых нет даже у США. В той же Сирии несет боевую службу многоцелевой истребитель Су-35, который согласно оценкам западных военных экспертов, превосходит по ряду ключевых показателей хваленые западные «стелсы». На базе Хмеймим развернуто целое семейство новейших российских систем ПВО/ПРО, входящих в в состав ВКС – от системы «Панцирь» до С-400 «Триумф», аналогом которой у США является только ЗРК «Патриот» полувековой давности. Не способная, кстати, надежно перехватывать даже древние йеменские «Скады». Что же до совершенства технологии противорпактных систем, то стоит напомнить г-ну Пухову, что после многолетних совместных индийско-израильских попыток создать эффективный комплекс ПВО средней дальности, Индия бросила этим заниматься и приняла решение от закупке российских «Триумфов». Примерно такая же ситуация и в классе ракет «воздух-воздух», где российские образцы по дальности поражения цели значительно превосходят западные аналоги.
Не делает чести автору и невразумительная скороговорка относительно «отсталости» российской бортовой электроники и средств целеуказания. Не буду утверждать, что в этой сфере у нас уже все «окей». Но смущает то, что автор ровно ничего не говорит о конкретных достижениях и недостатках. Просто предлагает поверить ему на слово, что по этой части мы отстали от Запада аж на 30 лет.
Как то не очень это вяжется с мнением многих натовских генералов, в том числе и американских о том, что именно в сфере военной электроники и, в частности, в развитии средств РЭБ русские добились впечатляющих успехов, которые даже ставят под сомнение боевые возможности американских сил. Возможно, в открытой прессе просто врут о «чудодейственной» аппаратуре «Хибины», способной парализовать работу вражеских радаров и прочих «гаджетов» в любом диапазоне частот. Но ведь этот комплекс для чего-то стоит на законцовках крыльев того же Су-34! Такое впечатление, что Р.Пухов об этом ничего не знает. Точно также, как нет у него и намека на небезуспешные усилия ВПК (в частности - концерна КРЭТ) в деле создания активных систем электронной и физической защиты самолетов и вертолетов. Молчит эксперт и том, чем занимаются в небе Сирии новейшие российские самолеты радиоэлектронной разведки на базе Ту-214.
Понятно, что наш автор скован отсутствием возможности опираться на закрытые источники информации. Или просто лишен доступа к ним. Но тогда возникает законный вопрос - если невозможность такой опоры или доступа заведомо исключает адекватность выводов в подобного рода «аналитических публикациях», тогда зачем их вообще писать? Вводить в заблуждение почтенную публику и без Р.Пухова есть кому.
Взято: bmpd.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]