Людоедство у кочевников
---
Любопытный рассказ турецкого путешественника Эвлия Челеби о погребальных обрядах калмыков. Можно предположить, что Челеби был знаком с античными рассказами о кочевниках-людоедах и перенес эти представления на калмыков 17 века. Подозрительно, что у Челеби трупы поедают люди, при этом нет упоминаний о поедании мертвецов собаками, что было характерно для монгольских племен, и о чем есть многочисленные свидетельства в разных источниках.
С другой стороны людоедство ираноязычных кочевников - массагетов и исседонов, которые с большой степенью вероятности были родственны скифам, тоже должно было на чем-то основываться. Сами по себе представлния о переселении "души" или каких-то качеств покойных при их съедении, действительно, очень древние и характерны для многих народов.
О массагетах, Страбон "География"
Лучшим родом смерти считается тот, когда людей преклонного возраста разрубают на куски и, смешав вместе с бараниной, поедают. Людей, умирающих от болезней, они выбрасывают как нечестивцев и достойных съедения зверями.
Геродот "История"
Об обычаях исседонов рассказывают следующее. Когда умирает чей-нибудь отец, все родственники пригоняют скот, закалывают его и мясо разрубают на куски. Затем разрезают на части также и тело покойного отца того, к кому они пришли. Потом все мясо смешивают и устраивают пиршество. С черепа покойника снимают кожу, вычищают его изнутри, затем покрывают позолотой и хранят, как священный кумир.
Эвлия Челеби "Книга путешествий"
Когда некоторые из калмыков, дожив до двухсот или трехсот лет, теряют силу, больше не могут ни сесть на коня, ни сойти [с него], их родственникам надоедает выводить их гулять; тогда они варят хвост жирной свиньи, хвост этот по очереди забивают старику в горло и [тем] убивают его, молвив: «Он умер борцом за веру». Все они едят друг друга, однако совершается это по жребию и [только] если кто умрет.
И вот, если случится, что человек умер, то, чтобы определить его судьбу, бросают жребий. Если выпадет красный цвет, они говорят, что жребий повелел: «Сожгите на огне!» — и труп сжигают на огне. Если выпадет черный цвет, значит, жребий приказывает: «Закопайте в черную землю!» — и они закапывают покойника в землю. Если выпадет синяя сторона жребия, значит, он приказывает: «Бросьте в воду!» — и тогда они бросают [покойника] в реку Волгу или же идут к той реке, которая близко от их жилья, и бросают в нее. Если же выпадет зеленый цвет — они варят труп и едят. И все это они тотчас проделывают согласно упомянутому жребию.
Даже когда умер одни из сыновей Мончак-шаха, они на огне превратили его в кебаб, выпустили жир и кровь и съели. Причем когда ели — радовались и веселились. Когда я, ничтожный, проходил мимо, они и меня приглашали к трапезе. «Подойди, — говорили они, — поешь и ты сына нашего падишаха!» Я, ничтожный, сказал: «О, разве мясо человека едят?» Они ответили: «Ха, [конечно], едят! Вот мы едим его мясо, чтобы душа его вошла в душу одного из нас и таким образом разгуливала, не ведая смерти. Ничего вкуснее, чем мясо свиньи, змеи, человека, наш отец сотворить не мог». Тогда я спросил: «А кто это — ваш отец?» Они ответили: «Хаша Сым Хаша» , теперь мне трудно даже написать это слово.
Они — кяфиры, заблудшие; что такое воскресение и воскрешение, вес и весы, рай, ад и чистилище, что такое четверокнижие и пророк, религиозные предписания и сунна — они вовсе не знают. Пожалуй, они — вид скота в образе людей, дети некоего «нечто». Я спросил: «О люди! Разве человеческое мясо едят? Разве оно не горькое?» Один старый калмык сказал: «Горькое, так не ешь. Но если хочешь узнать его вкус, поцелуй женщину один раз; узнаешь, как вкусно. Если бы ты ел человеческое мясо, то обрел бы вечную жизнь, жил бы так же долго, как мы». В тот час кебаб из трупа одного человека поедали сорок-пятьдесят калмыков; его жиром они смазывали себе лица, глаза, туловища; кости же закапывали в землю. [Это было] удивительное и редкостное зрелище.
И — упаси Аллах! — если к ним в плен попадает [человек] из Турции или быстрый как ветер татарин из Крыма, они, не откладывая до вечера, бросают жребий, после чего варят человека и съедают. Вот такой это народ — людоеды. Они совершенно не ведают, что такое бог и пророк, рай и ад. Только и знают шахов Тайшу и Мончака. А если один из шахов умрет, его съедают. Но если возжигают огонь, ему непременно поклоняются. И поэтому сжигают умерших на огне.
Царица массагетов Томирис с отрубленной головой персидского царя Кира. Худ.А. Дузелханов
О погребальных обрядах кочевников великой степи:
О кремации у тюрок
Зороастризм у монголов
С другой стороны людоедство ираноязычных кочевников - массагетов и исседонов, которые с большой степенью вероятности были родственны скифам, тоже должно было на чем-то основываться. Сами по себе представлния о переселении "души" или каких-то качеств покойных при их съедении, действительно, очень древние и характерны для многих народов.
О массагетах, Страбон "География"
Лучшим родом смерти считается тот, когда людей преклонного возраста разрубают на куски и, смешав вместе с бараниной, поедают. Людей, умирающих от болезней, они выбрасывают как нечестивцев и достойных съедения зверями.
Геродот "История"
Об обычаях исседонов рассказывают следующее. Когда умирает чей-нибудь отец, все родственники пригоняют скот, закалывают его и мясо разрубают на куски. Затем разрезают на части также и тело покойного отца того, к кому они пришли. Потом все мясо смешивают и устраивают пиршество. С черепа покойника снимают кожу, вычищают его изнутри, затем покрывают позолотой и хранят, как священный кумир.
Эвлия Челеби "Книга путешествий"
Когда некоторые из калмыков, дожив до двухсот или трехсот лет, теряют силу, больше не могут ни сесть на коня, ни сойти [с него], их родственникам надоедает выводить их гулять; тогда они варят хвост жирной свиньи, хвост этот по очереди забивают старику в горло и [тем] убивают его, молвив: «Он умер борцом за веру». Все они едят друг друга, однако совершается это по жребию и [только] если кто умрет.
И вот, если случится, что человек умер, то, чтобы определить его судьбу, бросают жребий. Если выпадет красный цвет, они говорят, что жребий повелел: «Сожгите на огне!» — и труп сжигают на огне. Если выпадет черный цвет, значит, жребий приказывает: «Закопайте в черную землю!» — и они закапывают покойника в землю. Если выпадет синяя сторона жребия, значит, он приказывает: «Бросьте в воду!» — и тогда они бросают [покойника] в реку Волгу или же идут к той реке, которая близко от их жилья, и бросают в нее. Если же выпадет зеленый цвет — они варят труп и едят. И все это они тотчас проделывают согласно упомянутому жребию.
Даже когда умер одни из сыновей Мончак-шаха, они на огне превратили его в кебаб, выпустили жир и кровь и съели. Причем когда ели — радовались и веселились. Когда я, ничтожный, проходил мимо, они и меня приглашали к трапезе. «Подойди, — говорили они, — поешь и ты сына нашего падишаха!» Я, ничтожный, сказал: «О, разве мясо человека едят?» Они ответили: «Ха, [конечно], едят! Вот мы едим его мясо, чтобы душа его вошла в душу одного из нас и таким образом разгуливала, не ведая смерти. Ничего вкуснее, чем мясо свиньи, змеи, человека, наш отец сотворить не мог». Тогда я спросил: «А кто это — ваш отец?» Они ответили: «Хаша Сым Хаша» , теперь мне трудно даже написать это слово.
Они — кяфиры, заблудшие; что такое воскресение и воскрешение, вес и весы, рай, ад и чистилище, что такое четверокнижие и пророк, религиозные предписания и сунна — они вовсе не знают. Пожалуй, они — вид скота в образе людей, дети некоего «нечто». Я спросил: «О люди! Разве человеческое мясо едят? Разве оно не горькое?» Один старый калмык сказал: «Горькое, так не ешь. Но если хочешь узнать его вкус, поцелуй женщину один раз; узнаешь, как вкусно. Если бы ты ел человеческое мясо, то обрел бы вечную жизнь, жил бы так же долго, как мы». В тот час кебаб из трупа одного человека поедали сорок-пятьдесят калмыков; его жиром они смазывали себе лица, глаза, туловища; кости же закапывали в землю. [Это было] удивительное и редкостное зрелище.
И — упаси Аллах! — если к ним в плен попадает [человек] из Турции или быстрый как ветер татарин из Крыма, они, не откладывая до вечера, бросают жребий, после чего варят человека и съедают. Вот такой это народ — людоеды. Они совершенно не ведают, что такое бог и пророк, рай и ад. Только и знают шахов Тайшу и Мончака. А если один из шахов умрет, его съедают. Но если возжигают огонь, ему непременно поклоняются. И поэтому сжигают умерших на огне.
Царица массагетов Томирис с отрубленной головой персидского царя Кира. Худ.А. Дузелханов
О погребальных обрядах кочевников великой степи:
О кремации у тюрок
Зороастризм у монголов
Взято: maximus101.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]