Как выжить в Кабардино-Балкарии
Иногда жизнь не жизнь, а выживание. Нет, в этом посте не пойдет речь о социальных аспектах, безработице или обсуждении нетрудовых доходов членов доминирующей политической партии. Сегодня мы поговорим про те ошибки, которые совершаем сами, и их цене.
Как-то я уже ехал по этой дороге. Позади Минводы, впереди - Эльбрус. Только проехали границу Кабардино-Балкарии. Наш водитель Казбек гнал, что есть мочи. Рассказывая о том, как его по молодости собирали после страшного ДТП, виновником которого он стал, выехав на встречку в нетрезвом виде, Казбек в очередной раз пересек двойную сплошную на обгоне, втиснувшись между встречной машиной и попутной. В это раз он, судя по всему, был трезвым, но его манера езды пугала даже видавших виды москвичей.
Через несколько секунд прямо на дорогу перед нами выбежал инспектор ДПС. Жезл крутился, как вентилятор. Казалось, все было кончено. Но Казбек невозмутимо вышел из автомобиля, пожал руку незнакомому инспектору, и вместе они неспешно удалились в патрульный автомобиль. Я вышел размяться.
Через несколько минут на горизонте показалась яркая оранжевая точка, которая стремительно увеличивалась в размерах, как метеорит-убийца в фильме-катастрофе. Новенький Ford Mustang с московскими номерами шпарил по встречке, как обдолбанный таинственным допингом легкоатлет по дорожке Олимпийского стадиона.
В очередной раз полицейский выскочил из кювета на дорогу прямо перед автомобилем, как чертик из табакерки. Вентилятором закрутился жезл. Дальнейшие события врезались мне в память навсегда.
Полицейский потребовал документы. Получил отказ. Ответил грубо. Из “мустанга” вышло двое мужчин. Всем видом они источали недовольство.
Один из них был ничем не примечателен, зато второй - настоящий гигант, Гаргантюа-Бармалей. Весь в черном, от берцев до тюбетейки. На поясе - кобура с пистолетом. На повышенных тонах, с использованием ненормативной лексики, двое-из-ларца объясняли опешившему ГАИшнику, что он охренел выбегать на дорогу прямо перед быстро едущим автомобилем и грубить серьезным дядям вместо нормального приветствия, и теперь должен принести извинения за свое поведение. Неизвестно, были ли ребята из “мустанга” старше по званию, но по статусу - наверняка.
Молодой инспектор покраснел, как рак, и сказал в ответ что-то обидное. В следующую секунду он отлетел в сторону от мощного толчка в грудь. Не ожидавший такого поворота, полицейский сдернул с плеча "калашников", передернул затвор, и наставил его на обидчика, уперев ствол ему в объёмный живот. Бармалей с криками потянулся к кобуре. За разворачивающейся драмой с заднего сиденья Mustang наблюдал со скучающим видом мальчик лет десяти.
Увидев такое развитие событий, на помощь прибежал из машины второй инспектор, постарше. Первым делом он приобнял Бармалея сзади, переключив на себя его внимание, после чего отпрянул. Бармалей вытащил пистолет, передернул затвор… но обоймы в нем уже не было.
Последующие 10 минут мы наблюдали за происходящим шоу, плавно скатившимся в комедийную плоскость. Комично размахивая огромными руками, Бармалей бегал вокруг полицейской машины и требовал обойму обратно. Старший полицейский отказывался возвращать ее, пока тот не извинится хотя бы за часть того, что сказал про свои отношения с мамой его молодого коллеги. Нить накала остывала...Вскоре вернулся и наш водитель. Он был весел и насвистывал популярную в этом сезоне (как и во всех предыдущих и грядущих сезонах) мелодию. “Почему стоишь в черкеске // Потому что я черкес // От чего кинжал твой острый // Для врагов головорез”
Бесплатная шоу-программа позволила ему здорово скостить стоимость своего проступка, и он пребывал в хорошем настроении. По его словам, подобные ситуации в горах - не редкость. Более того, он утверждал, что в некоторых случаях, когда правду установить трудно, водитель и инспектор имеют право сойтись в рукопашной схватке - после чего часто расстаются лучшими друзьями и с того самого дня ходят друг к другу в гости семьями: “...так что у нас все спокойно! Но вообще, брат, вы бы лучше не стояли-смотрели, а в машину сели и пригнулись - мало ли, шальная пуля.”
Чем дальше от магистралей, пересекающих республику, чем выше вокруг стены гор - тем спокойнее чувствует себя и водитель, и пассажиры.
Дорога, проходящая по дну Чегемского ущелья, напоминает змею, ползущую сквозь камни. Когда над головой нависают тысячи тонн камня, о вечном думается легко и непринужденно.
Водопады Чегема - излюбленный туристами объект, но это не значит, что он безопасный. Нет, торгующие вязаными носками и шапками бабульки не будут вам угрожать. Разве что, вкусным чаем и пирожками.
Но вот ставить машину напротив водопада не стоит - камни падают вниз с завидной регулярностью, пробивая стекла и крышу. Жертвой камнепада стал автомобиль моих коллег... К счастью, в машине никого не было в этот момент.
Чем дальше - тем выше, тем круче. Воздух - чище, звуков - меньше, отчего каждый из них пронзительнее и звонче. В буквальном смысле - если остановиться и заглушить мотор, то становится слышно звяканье колокольчиков на шеях у коров, пасушихся в паре километров от вас.
Еще несколько километров в гору. Заснеженные вершины вокруг все больше напоминают облака, на которые смотришь сквозь иллюминатор самолета.
Даже гигантские хищные птицы парят где-то под тобой.
Это место называется перевал Актопрак, и тут отдыхают облака. "Ночевала тучка золотая..."
А нам-то что, мы ползем все выше и выше к скалистым гребням, хотя дорога осталась где-то внизу.
Приглушенный облаками солнечный свет (надеюсь, вы не забыли защитный крем?) придает без того объемным складкам рельефа глубину. Здесь бы поумничать про ширину восприятия и горизонт событий, но никакой необходимости в словах нет. Что можно добавить к этой красоте?
Перевал позади. Колеса с треском раскалывают свежий лед на лужах. Проезжаем через деревушку. С лаем бегут за автомобилем две собаки - одна огромная, косматая, другая крошечная, словно вечный щенок.
Срезка через Актопрак выводит в Баксанское ущелье в объезд магистралей.
Сердце начинает учащенно биться в такт горячей кавказской мелодии, доносящейся из динамиков. И не обязательно ехать тут 170 километров в час, как сделал бы водитель Казбек из истории в начале моего рассказа. Мы едем по правилам, а стук в груди - от предвкушения встречи с Эльбрусом.
Позади - гнилые зубы девятиэтажек Тырнауза.
Уже скоро.
За последние годы Эльбрус сильно поменялся, но не изменился. Даже установленная французская канатная дорога не гарантирует отсутствие местных особенностей. В результате наверх я еду на старом скрипящем вагончике, отстояв очередь.
К этой точке рассказа я успел сделать несколько серьезных ошибок, о которых забыл рассказать. Во-первых, до описываемых событий согласился принять участие в авантюре - подняться на гору на высоту 4200 метров, и съехать оттуда на сноуборде.
Здесь надо добавить, что никогда до этого на Эльбрусе я не катался, и съехать от мифического “Приюта 11”, которого больше нет - это предложение, от которого нельзя было отказаться.
Это был второй раз в жизни, когда я решил попробовать обычный сноуборд - из-за травы ноги не могу кататься на доске с обычными мягкими крепами, предпочитая карвинг в пластиковых ботинках. Но разумеется, подобного оборудования в прокате не нашлось, и я решил рискнуть, благо, среди досок нашлась одна с более-менее подходящими углами установки креплений - обычных, с ремешками. Почему бы и нет? Ведь у меня с собой у меня были наколенники, шлем и другая экипировка.
Напялив все это и подхватив доску, я гордой походкой направился к канатке, не подумав ни про проверку снаряжения, ни про правила акклиматизации, не рекомендующие сразу подниматься на несколько тысяч метров ближе к небу, чтобы не стало внезапно слишком близко. Из 15 коллег составить мне компанию решилось только трое.
На отметку 4200 метров нас должны были завезти на ратраке, но завести его не смогли - ночью температура была ниже -40. В итоге от станции Мир с высоты 3500 метров мы должны были ехать на снегоходах. По два пассажира на одного угрюмого горца. Но перед этим - в кафе! За занавеской кухни полные улыбчивые женщины в платках огромными половниками наливают из алюминиевой кастрюли наш похожий на глинтвейн welcome drink, к которому в районе барной стойке улыбчивый седовласый мужчина добавляет до верха стакана "Лезгинки". Выпив по стаканчику, мы поехали.
К середине пути стало ясно - затея обречена на провал. Мало того, что уже начался закат, так еще и видимость после бочек пропала полностью. На снежных заносах нам приходилось отклоняться вбок вместе с водителем, чтобы “снежик” не перевернулся. Леденящий ветер проникал даже через балаклаву и "уши" шлема.
Достигнув необходимой точки, мы спешились. Вокруг “молоко”. Ветер сбивал с ног. Двое из нашей четверки взвесили все за и против и потребовали доставить их вниз на снегоходах. Мы же с коллегой по имени Миша, который оказался не меньшим придурком, чем я сам, решили остаться. Потребовав у нас денег за подъем и получив указание обратиться к своим пассажирам, снегоходчики растворились в метели.
Неловко застегивая непослушные крепления, я впервые почувствовал недостаток кислорода. Руки плохо слушались. Сердце выпрыгивало из груди, мысли внутри головы сталкивались друг с другом, как белье в барабане посудомоечной машины.
Пытаясь не потерять друг друга в условиях нулевой видимости, и нащупать досками исчезающие на глазах следы от снегоходов, мы начали спуск. Пару раз раз меня сносило с трассы на камни, после чего приходилось отстегивать доску и карабкаться обратно вверх. Дышать было непросто. Мысль о том, что мы что-то делаем неправильно, росла в объемах, словно снежная вата, наматываемая на палочку в специальной машинке рядом с лавочкой в ЦПКиО.
К счастью, обычная доска оказалась вполне управляемой даже без опыта езды не ней. В районе бочек видимость появилась, и я решился достать из рюкзака фотоаппарат. Стоило снять перчатки, как руки пронзили тысячи раскаленных игл. Вот что значит, хорошая экипировка. в варежках я и не подозревал, насколько вокруг холодно! Как потом оказалось, температура в месте старта была около -30...
Видимость появилась, а вместе с ней - шикарная отратраченная трасса. Закладывая очередную дугу, я почувствовал знакомую вибрацию. Крепление открутилось! Кое-как доковыляв до станции канатки на высоте 3800 м, я ввалился внутрь, попросив у встреченного мной мужчины инструменты. Минут десять голыми руками тот перебирал смерзшиеся железки в инструментальной сумке своего снегохода. Когда руки уже побелели, где-то на дне нашлась крестовая отвертка со сломанной ручкой. Кое-как закрутив крепления, у которых оказалось только по два "живых" болта вместо четырех, я доехал до Мира. Больше кататься в этот день мне не хотелось, а отморозок Миха поехал до низа на доске уже после захода солнца, который я наблюдал с высоты 3500 метров.
А я с остальными спускался вниз на той же трескучей канатке, попивая шампанское из горла и дыша через кислородную маску. Совершив сразу кучу серьезных ошибок - в гору без акклиматизации, не проверив снарягу - я остался жив и невредим. Самое худшее, что сделал все это я не в одиночестве, и имея горный опыт. Зачем? Глупо списывать это на "горняшку"... Потом был ужин с легендарными балкарскими хычинами, известными тем, что их невозможно сфотографировать.
Наутро предстоял обратный путь. Дорога была сухой, светило солнце. Шуршали шины. Немного покрутились по окрестностям.
Пастух кидал в свою корову, замешкавшуюся на трассе, крупные камни.
Пружина Баксана раскрутилась, выпрямилась, выплюнула нас в сторону Нальчика.
Похожие друг на друга населенные пункты сменяют друг друга, я не запоминаю названий. Крепкие приземистые дома, скрытые за толстенными кирпичными стенами. Горы на заднем плане.
То, что не ожидаешь увидеть на раскрашенном бетонном монументе - хэштег с названием местности.
Еще немного - и мы в очередном ущелье, а это значит, что где-то рядом снова пасутся овцы, снова шумит внизу бурный поток. С отвесных скал снова падают камешки, хорошо, не на машину…
Чем хуже дорога - тем ближе настоящие приключения. Через какое-то время мы вроде-бы въехали в погранзону, а такое ощущение - что попали в другое измерение, в компьютерную игру. На экране есть горы вокруг, но ты - крошечная фигурка, перемещение которой ограничено одной прямой - из левой точки экрана в правую, без возможности изменить траекторию или обойти неизбежное. Можно только подпрыгнуть, но в автомобиле и это практически невозможно.И вот уже лезут в голову бессмысленные мысли - управляешь ли ты фигуркой, или сам ей являешься?
Конец ущелья - конец игры. Альплагерь Безенги. Вместо сражения с боссом - кое-что посложнее, а именно - гора хычинов размером с пирамиду Хеопса. Пришлось ввести секретный чит-код. Через побег в синюю кабинку я прошел на бонусный уровень. Полчаса, запыхаясь, карабкался в гору по колено в снегу, чтобы оказаться здесь. Безенгийская стена и ледник. Не буду говорить, что во всей красе, так как солнце над практически зашло. Но оказавшись здесь, понимаешь, что все было не напрасно.
Внизу хычины уже закончились, и началась лекция спелеолога Дениса Провалова. “Знаете, чем отличаются горы от пещер? Самые высокая гора мира уже известна, Эверест, и новой не появится. А вот с пещерами все иначе. Какая из них самая глубокая — никому не известно. Каждый раз — это открытие"
Высота, чистый воздух, отсутствие населенных пунктов и источников освещения делает звездное небо в горах необычайно красивым. Настолько красивым, что любоваться им можно даже из подпрыгивающего на кочках кузова пикапа. Фотоаппарат бьется о борта, сидеть на вешках и инструментах не удобно, мороз обжигает лицо и руки.
А в голове одна мысль: как же хорошо!
Взято: artemspec.livejournal.com