История моды в карикатурах
---
Карикатуристы, высмеивающие модников, утрируют силуэты и выделяют детали, которые бросаются в глаза современникам, но не всегда заметны потомкам. Итак, вот эволюция европейских фасонов с XVIII до начала XX века по самым характерным шаржам того времени
Английская карикатура. 1776 год
© The Trustees of the British Museum
Первый бум карикатур на щеголей приходится на период вокруг 1789 года. Дело в том, что если в раннее Новое время внешний облик все еще позволял определить происхождение, род занятий и имущественное положение человека, то к XVIII веку это становится сложнее. Начинают звучать жалобы на то, что больше невозможно отличить служанку от госпожи. Это, безусловно, преувеличение, но весьма показательное. «Существуют ли различия, если они не видны?» — ключевой вопрос, который подталкивал представителей элиты к поискам новых знаков изысканности, а мечтателей, грезивших о бесклассовом обществе, к созданию проектов единой униформы для всех граждан:
«От десяти до тридцати лет молодые люди каждой профессии будут носить форменное платье из одной и той же материи, чистое, но обыкновенное и подходящее для их занятий. Каждая корпорация будет отличаема каким-нибудь цветом, соответствующим главному предмету ее труда, или каким-либо другим знаком».
Этьен-Габриэль Морелли.
«Кодекс природы, или Подлинный дух ее законов» (1755 год, перевод М. Е. Ландау)
С тридцати лет, по мысли Морелли, человек может одеваться сообразно своему вкусу, но без излишеств.
Так что модные баталии подготавливали и сопровождали социальные потрясения в Европе в «век революций», а потом и наследовали им.
Мушки
Ссора с евреем-покровителем. Из серии «Карьера проститутки». Карикатура Уильяма Хогарта. 1732 год
© Victoria and Albert Museum
Одна из наиболее узнаваемых черт моды XVIII века, сохранявшая популярность на всем его протяжении, — мушки. Некоторый упадок интереса к мушкам наблюдается с 1780-х годов, в эпоху предромантизма, когда начала цениться «естественная» красота и женщины стали постепенно отказываться от тяжелого макияжа, отличавшего предшествующий период. Однако и в это время мушки продолжали носить многие пожилые дамы, верные привычкам своей молодости.
В действительности мушки использовались для того, чтобы лучше оттенить фарфоровую белизну кожи (вернее, покрывавшего ее слоя грима, обычно — свинцовых белил, о вреде которых заговорили позже). Но в карикатуре уже в начале XVIII века мушки приобрели свой смысл: они обозначали модную женщину, а значит, в глазах моралистов, кокетку и даже распутницу. Подписи к некоторым картинкам намекают на то, что основным назначением мушек было скрыть следы сифилиса. Растиражированная в гравюре серия картин Уильяма Хогарта «Карьера проститутки» дает характерный пример подобного переосмысления мушек: их появление — недвусмысленный знак падения героини. Мушка на лбу дополняет характеристику героини, заданную ситуацией: она отвлекает одного любовника, чтобы другой мог скрыться.
Фижмы
Карикатура на фижмы. 1748 год
© pinterest.com
Женский костюм на протяжении большей части XVIII века был довольно объемным. Это достигалось при помощи скрытых под юбками сложных конструкций. Широкий каркас, вставлявшийся под юбку, а также сама юбка на таком каркасе назывались «фижмами» — предположительно, от немецкого слова Fischbein, «китовый ус». В начале века использовалась колоколообразная структура, состоящая из круглых обручей разного диаметра, однако к 1730-м годам в моду вошел уплощенный спереди и сзади, расширенный по бокам силуэт.
На карикатуре 1748 года две модницы не могут разминуться на улице, без того чтобы одной из них не пришлось совершать сложные манипуляции со своими юбками, демонстрируя исподнее окружающим.
Панье
Панье. Карикатура 1775 года
© pinterest.com
Позднейшая модификация фижм, возникшая в середине XVIII века, называлась «панье» — от французского слова panier, «корзина». Предположительно, панье допускали большую свободу движений, так как вместо цельных обручей и сложной системы завязок, придававшей фижмам форму эллипса, в них начали использоваться отдельные корзинки, крепившиеся по бокам.
В большинстве карикатур этого периода изобличается искусственность модного тела, понимаемая как проявление женской хитроумности, и, прямо или косвенно, высмеивается наивность мужчин, которых можно соблазнить показным лоском.
Магазин задов. Английская карикатура. 1785 год
© The Metropolitan Museum of Art
Развивая тему модного тела как причудливой иллюзии, эта карикатура сводит различные конфигурации фижм — как реально существовавшие, так и выдуманные художником — в единую систему, очевидно, не без влияния естественно-научных классификаций натуралистов Жоржа-Луи Бюффона и Карла Линнея.
Корсет
Пляска смерти. Гравюра Алларта Класса. 1562 год
© Baillieu Library Print Collection, The University of Melbourne
Корсет появился в XVI веке и уже тогда, как и другие модные ухищрения, подвергался осмеянию как символ суетного тщеславия. На гравюре Алларта Класса модно одетая пара беззаботно танцует, по-видимому, не догадываясь, что за перкуссионист задает ритм.
Тугая шнуровка, или Мода прежде удобства. Карикатура Джона Коллета. Около 1777 года
© The Lewis Walpole Library
В XVIII веке с корсетом обычно связаны сюжеты, подразумевающие одевание или раздевание, а значит, определенный эротизм. Шнуровка на спине не позволяла даме одеться самостоятельно — карикатура Коллета высмеивает суетность модницы, привлекшей целый отряд слуг, чтобы потуже зашнуровать корсет. Пикантность ситуации подчеркивается фигурами собаки и обезьянки, символизирующими низменные страсти: похоть и тщеславие.
Тугая шнуровка, или Жена сапожника прифрантилась. Английская карикатура. 1777 год
© The Trustees of the British Museum
Кроме того, мишенью сатиры становится контраст между происхождением и амбициями. Жена сапожника смогла затянуть корсет потуже, воспользовавшись одним из рабочих инструментов своего супруга, но тот не оценил ее находчивость. Карикатура отражает проникновение моды во все слои общества и возникновение опасений, связанных с неумеренными тратами и сомнительной моралью модниц.
Немного туже. Карикатура Томаса Роулендсона. 1790 год
© National Gallery of Victoria, Melbourne
Реагируя на стирание социальных различий, карикатуристы подчеркивают их, утрируя стереотипические сословные характеристики тела. Если аристократы изображались чересчур манерными, то представители третьего сословия — грубыми и неотесанными. Неуклюжая тучная дама, пытающаяся обрести модный силуэт при помощи тугой шнуровки, символизирует политические и культурные претензии буржуазии.
Оригинальная подбивка: средство для придания округлости. Карикатура Джеймса Гилрея.
1791 год
© The Trustees of the British Museum
Корсет XVIII века был очень жестким, придавая лифу модного платья форму гладкого перевернутого конуса. Ситуация изменилась к 1790-м годам: теперь корсет мог дополняться накладками, подчеркивающими и увеличивающими грудь.
Гилрей преувеличивает усилия, предпринимаемые миссис Фитцгерберт, морганатической супругой будущего короля Великобритании Георга IV, чтобы понравиться своему принцу, и этим предвосхищает форму корсета, характерную для XIX века, когда в моду вошел силуэт «песочные часы».
Подлинный вид новой машины для шнуровки дам. 1829 год
© The New York Public Library
Промышленная революция наложила свой отпечаток на представления о модном теле.
Макарони
Английская карикатура. 1774 год
«Том, сын мой, что это?»
© Library of Congress
В 1760–70-х годах побывавшие на континенте молодые британцы привозили домой чужеземные манеры и наряды — высокие пудреные парики, туфли с красными каблуками, перчатки с отворотами, яркий макияж. Это явление имело большой общественный резонанс. Изображения, уподобляющие разряженных, гримасничающих юношей клоунам или обезьянам, откровенно ксенофобны. Это отражение вечных традиционалистских сетований на «порчу нравов» под тлетворным влиянием заграницы.
«Том, сын мой, что это?» — спрашивает поместный дворянин своего сына, примкнувшего в столице к макарони. Комический контраст — наглядное выражение социальной и культурной пропасти, разделившей поколения — строится здесь на противопоставлении не только костюма, но и телосложения и поз персонажей, напоминая нам, что мода — это нечто большее, чем просто одежда.
Куафюра а-ля Мария Антуанетта
Лицом к лицу, или Дамский курятник. Английская карикатура. 1776 год
© The Trustees of the British Museum
В последней четверти века прически, или куафюры (от французского coiffure), внезапно начинают расти ввысь, достигая нечеловеческих размеров — по крайней мере так кажется карикатуристам.
Французская дама в Лондоне. Карикатура Сэмюэля Иеронимуса Гримма. 1771 год
© The Trustees of the British Museum
В настоящее время многие исследователи склонны считать вымыслом эксцентричные уборы, которыми пестрят сатирические изображения, помещающие на верхушку и без того монументальной дамской прически башню или корабль, а то и еще одну модницу. Нигде, кроме карикатур, этот мотив не встречается, его не подтверждают ни живописные портреты, ни документальные источники, и в действительности самым громоздким украшением головы были, по-видимому, страусовые перья.
Смехотворные моды, или Абсурд, до которого доходят дамы. Английская карикатура. 1771 год
© The Trustees of the British Museum
Тем не менее прически, без сомнения, стали объемнее и приобрели ярко выраженную вертикальную доминанту — именно такой стиль ассоциируется с королевой Марией-Антуанеттой, хотя она сама успела поносить и прическу с небрежно растрепанными локонами, вошедшую в моду позднее.
Отказ от пудры, или Бережливое семейство экономит гинею. Карикатура Джеймса Гилрея.
1795 год
© National Portrait Gallery, London
Прическа в духе Марии-Антуанетты (как и другие стили XVIII века) требовала обильного напудривания. Сверкающая дымка пудры придавала воздушности массивным конструкциям из собственных и накладных волос и считалась очень изящной. Кроме того, впитывая жир, пудра позволяла держать волосы в относительной чистоте — до изобретения шампуня оставалось еще более века. В конце столетия в Великобритании был введен налог на пудру для волос, заставивший многих островитян отказаться от этой роскоши раньше, чем это сделали модники на континенте.
Накладные икры
Шнурование денди. Английская карикатура. 1819 год
© The Metropolitan Museum of Art
Если дамы в основном стремились зрительно расширить область бедер, представления о мужественности требовали демонстрации мускулистых ног: аристократы носили короткие штаны — кюлоты. Для тех, чье тело не вполне соответствовало идеалу, в атласные чулки вшивали накладки на икры. Накладные икры пользовались успехом на всем протяжении XVIII века, достигнув пика популярности накануне Французской революции, и сохранялись в начале XIX века, когда кюлоты сменились длинными, но узкими панталонами и облегающими лосинами.
На карикатуре модник эпохи Регентства не только утянут в корсет, но и использует специальные приспособления, имитирующие широкие плечи, мускулистые бедра и мощные икры.
Инкруаябли
Инкруаябль. Карикатура Антуана Шарля Ораса Верне. Около 1790 года
© fashion-hi-story.blogspot.com
На фоне революционного террора во Франции появились модники, которых прозвали «невероятными» (les incroyables). Их огромные накрахмаленные шейные платки и костюмы фантастических расцветок словно пытались возродить к жизни аристократию Старого режима. Это было больше похоже на пир во время чумы, чем на сознательное политическое высказывание, но в историю моды инкруаябли вписали одну из самых ярких страниц.
Вальс. Гравюра Антуана Шарля Ораса Верне. 1800 год
© The Trustees of the British Museum
Существует мнение, что инкруаябли и их не менее удивительные подруги мервейёзы (les merveilleuses) устраивали так называемые балы жертв, на которые допускались только родственники казненных дворян. На эти собрания дамы якобы являлись с собранными наверх или коротко стриженными волосами, как будто перед казнью, и повязывали на шею красную ленточку, имитировавшую кровавый след. Еще большую театральность этим балам придавали диковинные движения, которыми участники сопровождали свои танцы: они мотали головами из стороны в сторону так, словно те вот-вот готовы были скатиться с плеч, отсылая к мотиву обезглавливания. Некоторые исследователи полагают, что эти балы — миф, изобретенный писателями-романтиками эпохи Реставрации. Но как тогда объяснить карикатуры, на которых герои изображены в процессе какого-то странного танца?
В 1984 году молодой Джон Гальяно, заканчивавший учебу в лондонском колледже Central Saint Martins, посвятил инкруаяблям свою дипломную коллекцию. Сценическое решение дефиле показывало, что, по мысли дизайнера, именно эти модники были подлинными героями Французской революции.
«Нагая мода»
Три грации на сильном ветру. Карикатура Джеймса Гилрея. 1810 год
© The Trustees of the British Museum
В конце XVIII века революция произошла и в дамской моде: массивные платья с фижмами ушли в прошлое, сменившись легкими одеяниями в духе античной туники. Талия поднялась под грудь — возникла так называемая ампирная линия, название которой восходит к французскому empire, «империя»: этот силуэт получил наибольшее распространение в 1804–1814 годах, при империи Наполеона Бонапарта.
Парижские дамы зимой 1800 года. Карикатура Джона Коуза. 1799 год
© Wikimedia Commons
Радикально изменился не только фасон, но и модные цвета и текстуры: на смену богато украшенному тяжелому бархату и парче пришел невесомый муслин светлых тонов без рисунка. Воздушные платья скандализировали многих наблюдателей, которые, казалось, могли различить под тончайшими тканями все сокровенные части тел модниц — впрочем, вполне вероятно, что это была только игра воображения.
Волна «нагой моды» докатилась и до России. Филипп Вигель замечал в своих «Записках»:
«Не страшась ужасов зимы, они были в полупрозрачных платьях, которые плотно охватывали гибкий стан и верно обрисовывали прелестные формы; поистине казалось, что легкокрылые Психеи порхают на паркете».
Несоответствие сезону часто высмеивается в карикатурах на «нагую моду».
Капор
Уединенное свидание. Французская карикатура. 1810-е годы
© Wikimedia Commons
Во Франции периода Директории (1796–1799 годы) наиболее актуальным головным убором, дополнявшим «нагое» платье, был тюрбан. Однако в начале XIX века под влиянием Англии многие континентальные модницы стали носить капор. Именно в таких шляпках героини Джейн Остин прогуливались по курортному городу Бату и другим фешенебельным местам. Защищавшие девичьи лица от нескромных взглядов поля капора действительно могли быть очень широкими.
«Баранья нога»
Любопытный крой рукавов. Карикатура Уильяма Хита. 1829 год
© The Metropolitan Museum of Art
Увлечение античностью рубежа XVIII–XIX веков к концу двадцатых годов сменилось интересом к Средним векам и эпохе Возрождения, что проявилось, в частности, в моде на объемные рукава причудливой формы. Некоторое представление о том, как они выглядели, позволяет составить распространенное название нового фасона — «баранья нога». Другие бытовавшие в это время наименования отсылают не столько к форме рукавов, сколько к умственным способностям выбиравших их модниц: французское à l’imbecile примерно соответствует позднейшему русскому «я у мамы дурочка».
Кринолин
Частичное затмение. Карикатура из журнала «Уленшпигель». 1856 год
© The Trustees of the British Museum
На протяжении 1830–40-х годов объем платьев постепенно увеличивался за счет нескольких слоев накрахмаленных нижних юбок, пока наконец в моду не вернулась конструкция из поддерживающих обручей.
Кринолин зимой. Карикатура Оноре Домье. 1858 год
«Госпожа, если угодно, я с вас смету?»
© Brooklyn Museum
Благодаря новым материалам и технологиям эта конструкция сделалась намного более гибкой и подвижной, чем старорежимные фижмы, и называться стала по-другому — кринолин. Введение кринолина приписывается Чарльзу Фредерику Уорту — первому модельеру с мировым именем, отцу-основателю от-кутюр («высокой моды»). Критики кринолина представляли его клеткой, в которую заточена женщина; карикатуристы утрировали громоздкость модного силуэта.
Кринолин. Карикатура Джорджа Крукшенка. 1850 год
© Wikimedia Commons
Однако, скорее всего, неудобство кринолина преувеличено: он не мешал женщинам вести активный образ жизни. Стоит вспомнить, к примеру, военную медсестру и общественного деятеля этого периода Флоренс Найтингейл. Современные исследователи склонны подчеркивать не закрепощающий, а, напротив, позитивный смысл кринолина, придававшего женщине более внушительный вид и в силу этого — большую уверенность в себе.
Новый способ использования нижних юбок, только что вошедших в моду. Карикатура Оноре Домье. 1856 год
© National Gallery of Australia
Повод для эротических фантазий давала не только «нагая мода», но и полностью скрывавший женское тело строгий костюм викторианской эры. В данном случае под предлогом подшучивания над несуразным объемом кринолина карикатурист демонстрирует зрителю женские ноги до колена. В эпоху, когда даже ножки роялей могли деликатно драпироваться, чтобы не вызывать непристойных ассоциаций, подобное изображение граничило с порнографией.
Турнюр
Вето. Карикатура Джорджа дю Морье из сатирического журнала «Панч». 1877 год
Джентльмен: «Присядем?» Дама: «Я бы с удовольствием, но моя портниха говорит, что не стоит».
© Wikimedia Commons
Колоколообразный объем кринолина постепенно трансформировался, уплощаясь впереди и вытягиваясь сзади, пока модные журналы не объявили о рождении нового модного феномена — турнюра.
Карикатура на турнюр из сатирического журнала «Панч». 1870 год
© Wikimedia Commons
Кроме того, более кокетливый по сравнению с неприступным кринолином турнюр вновь вводит в карикатуру тему женского тщеславия и становится элементом образа легкомысленной вертихвостки.
«Хромая юбка» (hobble skirt)
Открытка. Около 1910 года
© ebay.co.uk
В начале XX века в моду вошла перехваченная внизу длинная узкая юбка, название которой дословно переводится как юбка-хромоножка (от англ. hobble — «хромать», «стреноживать»). В названии карикатуры «Sh-Hopping» соединяются слова «шопинг» (shopping) и «подпрыгивание» (hopping) — карикатурист предполагает, что именно таким способом модница будет возвращаться домой из магазина. Помимо фасона платья здесь пародируются характерные для начала XX века огромные шляпы.
Эта мода была мимолетна — видимо, поэтому в русском языке даже не появился соответствующий термин. Однако карикатуристы ее заметили: они изображали дам, катящихся по паркету на роликах, погружаемых на движущиеся дорожки, передвигающихся по салону огромными скачками, потому что ходить в модных юбках якобы было совершенно невозможно.
Открытка. Около 1911 года
«Хромая юбка. Что это?» — «Это юбка с ограничением скорости».
© Wikimedia Commons
В 1910-е годы в карикатуре наряду с графическими средствами начинает использоваться фотография, знаменуя начало новой эры в том, как воображается и изображается мода.
Источник - arzamas.academy
Английская карикатура. 1776 год
© The Trustees of the British Museum
Первый бум карикатур на щеголей приходится на период вокруг 1789 года. Дело в том, что если в раннее Новое время внешний облик все еще позволял определить происхождение, род занятий и имущественное положение человека, то к XVIII веку это становится сложнее. Начинают звучать жалобы на то, что больше невозможно отличить служанку от госпожи. Это, безусловно, преувеличение, но весьма показательное. «Существуют ли различия, если они не видны?» — ключевой вопрос, который подталкивал представителей элиты к поискам новых знаков изысканности, а мечтателей, грезивших о бесклассовом обществе, к созданию проектов единой униформы для всех граждан:
«От десяти до тридцати лет молодые люди каждой профессии будут носить форменное платье из одной и той же материи, чистое, но обыкновенное и подходящее для их занятий. Каждая корпорация будет отличаема каким-нибудь цветом, соответствующим главному предмету ее труда, или каким-либо другим знаком».
Этьен-Габриэль Морелли.
«Кодекс природы, или Подлинный дух ее законов» (1755 год, перевод М. Е. Ландау)
С тридцати лет, по мысли Морелли, человек может одеваться сообразно своему вкусу, но без излишеств.
Так что модные баталии подготавливали и сопровождали социальные потрясения в Европе в «век революций», а потом и наследовали им.
Мушки
Ссора с евреем-покровителем. Из серии «Карьера проститутки». Карикатура Уильяма Хогарта. 1732 год
© Victoria and Albert Museum
Одна из наиболее узнаваемых черт моды XVIII века, сохранявшая популярность на всем его протяжении, — мушки. Некоторый упадок интереса к мушкам наблюдается с 1780-х годов, в эпоху предромантизма, когда начала цениться «естественная» красота и женщины стали постепенно отказываться от тяжелого макияжа, отличавшего предшествующий период. Однако и в это время мушки продолжали носить многие пожилые дамы, верные привычкам своей молодости.
В действительности мушки использовались для того, чтобы лучше оттенить фарфоровую белизну кожи (вернее, покрывавшего ее слоя грима, обычно — свинцовых белил, о вреде которых заговорили позже). Но в карикатуре уже в начале XVIII века мушки приобрели свой смысл: они обозначали модную женщину, а значит, в глазах моралистов, кокетку и даже распутницу. Подписи к некоторым картинкам намекают на то, что основным назначением мушек было скрыть следы сифилиса. Растиражированная в гравюре серия картин Уильяма Хогарта «Карьера проститутки» дает характерный пример подобного переосмысления мушек: их появление — недвусмысленный знак падения героини. Мушка на лбу дополняет характеристику героини, заданную ситуацией: она отвлекает одного любовника, чтобы другой мог скрыться.
Фижмы
Карикатура на фижмы. 1748 год
© pinterest.com
Женский костюм на протяжении большей части XVIII века был довольно объемным. Это достигалось при помощи скрытых под юбками сложных конструкций. Широкий каркас, вставлявшийся под юбку, а также сама юбка на таком каркасе назывались «фижмами» — предположительно, от немецкого слова Fischbein, «китовый ус». В начале века использовалась колоколообразная структура, состоящая из круглых обручей разного диаметра, однако к 1730-м годам в моду вошел уплощенный спереди и сзади, расширенный по бокам силуэт.
На карикатуре 1748 года две модницы не могут разминуться на улице, без того чтобы одной из них не пришлось совершать сложные манипуляции со своими юбками, демонстрируя исподнее окружающим.
Панье
Панье. Карикатура 1775 года
© pinterest.com
Позднейшая модификация фижм, возникшая в середине XVIII века, называлась «панье» — от французского слова panier, «корзина». Предположительно, панье допускали большую свободу движений, так как вместо цельных обручей и сложной системы завязок, придававшей фижмам форму эллипса, в них начали использоваться отдельные корзинки, крепившиеся по бокам.
В большинстве карикатур этого периода изобличается искусственность модного тела, понимаемая как проявление женской хитроумности, и, прямо или косвенно, высмеивается наивность мужчин, которых можно соблазнить показным лоском.
Магазин задов. Английская карикатура. 1785 год
© The Metropolitan Museum of Art
Развивая тему модного тела как причудливой иллюзии, эта карикатура сводит различные конфигурации фижм — как реально существовавшие, так и выдуманные художником — в единую систему, очевидно, не без влияния естественно-научных классификаций натуралистов Жоржа-Луи Бюффона и Карла Линнея.
Корсет
Пляска смерти. Гравюра Алларта Класса. 1562 год
© Baillieu Library Print Collection, The University of Melbourne
Корсет появился в XVI веке и уже тогда, как и другие модные ухищрения, подвергался осмеянию как символ суетного тщеславия. На гравюре Алларта Класса модно одетая пара беззаботно танцует, по-видимому, не догадываясь, что за перкуссионист задает ритм.
Тугая шнуровка, или Мода прежде удобства. Карикатура Джона Коллета. Около 1777 года
© The Lewis Walpole Library
В XVIII веке с корсетом обычно связаны сюжеты, подразумевающие одевание или раздевание, а значит, определенный эротизм. Шнуровка на спине не позволяла даме одеться самостоятельно — карикатура Коллета высмеивает суетность модницы, привлекшей целый отряд слуг, чтобы потуже зашнуровать корсет. Пикантность ситуации подчеркивается фигурами собаки и обезьянки, символизирующими низменные страсти: похоть и тщеславие.
Тугая шнуровка, или Жена сапожника прифрантилась. Английская карикатура. 1777 год
© The Trustees of the British Museum
Кроме того, мишенью сатиры становится контраст между происхождением и амбициями. Жена сапожника смогла затянуть корсет потуже, воспользовавшись одним из рабочих инструментов своего супруга, но тот не оценил ее находчивость. Карикатура отражает проникновение моды во все слои общества и возникновение опасений, связанных с неумеренными тратами и сомнительной моралью модниц.
Немного туже. Карикатура Томаса Роулендсона. 1790 год
© National Gallery of Victoria, Melbourne
Реагируя на стирание социальных различий, карикатуристы подчеркивают их, утрируя стереотипические сословные характеристики тела. Если аристократы изображались чересчур манерными, то представители третьего сословия — грубыми и неотесанными. Неуклюжая тучная дама, пытающаяся обрести модный силуэт при помощи тугой шнуровки, символизирует политические и культурные претензии буржуазии.
Оригинальная подбивка: средство для придания округлости. Карикатура Джеймса Гилрея.
1791 год
© The Trustees of the British Museum
Корсет XVIII века был очень жестким, придавая лифу модного платья форму гладкого перевернутого конуса. Ситуация изменилась к 1790-м годам: теперь корсет мог дополняться накладками, подчеркивающими и увеличивающими грудь.
Гилрей преувеличивает усилия, предпринимаемые миссис Фитцгерберт, морганатической супругой будущего короля Великобритании Георга IV, чтобы понравиться своему принцу, и этим предвосхищает форму корсета, характерную для XIX века, когда в моду вошел силуэт «песочные часы».
Подлинный вид новой машины для шнуровки дам. 1829 год
© The New York Public Library
Промышленная революция наложила свой отпечаток на представления о модном теле.
Макарони
Английская карикатура. 1774 год
«Том, сын мой, что это?»
© Library of Congress
В 1760–70-х годах побывавшие на континенте молодые британцы привозили домой чужеземные манеры и наряды — высокие пудреные парики, туфли с красными каблуками, перчатки с отворотами, яркий макияж. Это явление имело большой общественный резонанс. Изображения, уподобляющие разряженных, гримасничающих юношей клоунам или обезьянам, откровенно ксенофобны. Это отражение вечных традиционалистских сетований на «порчу нравов» под тлетворным влиянием заграницы.
«Том, сын мой, что это?» — спрашивает поместный дворянин своего сына, примкнувшего в столице к макарони. Комический контраст — наглядное выражение социальной и культурной пропасти, разделившей поколения — строится здесь на противопоставлении не только костюма, но и телосложения и поз персонажей, напоминая нам, что мода — это нечто большее, чем просто одежда.
Куафюра а-ля Мария Антуанетта
Лицом к лицу, или Дамский курятник. Английская карикатура. 1776 год
© The Trustees of the British Museum
В последней четверти века прически, или куафюры (от французского coiffure), внезапно начинают расти ввысь, достигая нечеловеческих размеров — по крайней мере так кажется карикатуристам.
Французская дама в Лондоне. Карикатура Сэмюэля Иеронимуса Гримма. 1771 год
© The Trustees of the British Museum
В настоящее время многие исследователи склонны считать вымыслом эксцентричные уборы, которыми пестрят сатирические изображения, помещающие на верхушку и без того монументальной дамской прически башню или корабль, а то и еще одну модницу. Нигде, кроме карикатур, этот мотив не встречается, его не подтверждают ни живописные портреты, ни документальные источники, и в действительности самым громоздким украшением головы были, по-видимому, страусовые перья.
Смехотворные моды, или Абсурд, до которого доходят дамы. Английская карикатура. 1771 год
© The Trustees of the British Museum
Тем не менее прически, без сомнения, стали объемнее и приобрели ярко выраженную вертикальную доминанту — именно такой стиль ассоциируется с королевой Марией-Антуанеттой, хотя она сама успела поносить и прическу с небрежно растрепанными локонами, вошедшую в моду позднее.
Отказ от пудры, или Бережливое семейство экономит гинею. Карикатура Джеймса Гилрея.
1795 год
© National Portrait Gallery, London
Прическа в духе Марии-Антуанетты (как и другие стили XVIII века) требовала обильного напудривания. Сверкающая дымка пудры придавала воздушности массивным конструкциям из собственных и накладных волос и считалась очень изящной. Кроме того, впитывая жир, пудра позволяла держать волосы в относительной чистоте — до изобретения шампуня оставалось еще более века. В конце столетия в Великобритании был введен налог на пудру для волос, заставивший многих островитян отказаться от этой роскоши раньше, чем это сделали модники на континенте.
Накладные икры
Шнурование денди. Английская карикатура. 1819 год
© The Metropolitan Museum of Art
Если дамы в основном стремились зрительно расширить область бедер, представления о мужественности требовали демонстрации мускулистых ног: аристократы носили короткие штаны — кюлоты. Для тех, чье тело не вполне соответствовало идеалу, в атласные чулки вшивали накладки на икры. Накладные икры пользовались успехом на всем протяжении XVIII века, достигнув пика популярности накануне Французской революции, и сохранялись в начале XIX века, когда кюлоты сменились длинными, но узкими панталонами и облегающими лосинами.
На карикатуре модник эпохи Регентства не только утянут в корсет, но и использует специальные приспособления, имитирующие широкие плечи, мускулистые бедра и мощные икры.
Инкруаябли
Инкруаябль. Карикатура Антуана Шарля Ораса Верне. Около 1790 года
© fashion-hi-story.blogspot.com
На фоне революционного террора во Франции появились модники, которых прозвали «невероятными» (les incroyables). Их огромные накрахмаленные шейные платки и костюмы фантастических расцветок словно пытались возродить к жизни аристократию Старого режима. Это было больше похоже на пир во время чумы, чем на сознательное политическое высказывание, но в историю моды инкруаябли вписали одну из самых ярких страниц.
Вальс. Гравюра Антуана Шарля Ораса Верне. 1800 год
© The Trustees of the British Museum
Существует мнение, что инкруаябли и их не менее удивительные подруги мервейёзы (les merveilleuses) устраивали так называемые балы жертв, на которые допускались только родственники казненных дворян. На эти собрания дамы якобы являлись с собранными наверх или коротко стриженными волосами, как будто перед казнью, и повязывали на шею красную ленточку, имитировавшую кровавый след. Еще большую театральность этим балам придавали диковинные движения, которыми участники сопровождали свои танцы: они мотали головами из стороны в сторону так, словно те вот-вот готовы были скатиться с плеч, отсылая к мотиву обезглавливания. Некоторые исследователи полагают, что эти балы — миф, изобретенный писателями-романтиками эпохи Реставрации. Но как тогда объяснить карикатуры, на которых герои изображены в процессе какого-то странного танца?
В 1984 году молодой Джон Гальяно, заканчивавший учебу в лондонском колледже Central Saint Martins, посвятил инкруаяблям свою дипломную коллекцию. Сценическое решение дефиле показывало, что, по мысли дизайнера, именно эти модники были подлинными героями Французской революции.
«Нагая мода»
Три грации на сильном ветру. Карикатура Джеймса Гилрея. 1810 год
© The Trustees of the British Museum
В конце XVIII века революция произошла и в дамской моде: массивные платья с фижмами ушли в прошлое, сменившись легкими одеяниями в духе античной туники. Талия поднялась под грудь — возникла так называемая ампирная линия, название которой восходит к французскому empire, «империя»: этот силуэт получил наибольшее распространение в 1804–1814 годах, при империи Наполеона Бонапарта.
Парижские дамы зимой 1800 года. Карикатура Джона Коуза. 1799 год
© Wikimedia Commons
Радикально изменился не только фасон, но и модные цвета и текстуры: на смену богато украшенному тяжелому бархату и парче пришел невесомый муслин светлых тонов без рисунка. Воздушные платья скандализировали многих наблюдателей, которые, казалось, могли различить под тончайшими тканями все сокровенные части тел модниц — впрочем, вполне вероятно, что это была только игра воображения.
Волна «нагой моды» докатилась и до России. Филипп Вигель замечал в своих «Записках»:
«Не страшась ужасов зимы, они были в полупрозрачных платьях, которые плотно охватывали гибкий стан и верно обрисовывали прелестные формы; поистине казалось, что легкокрылые Психеи порхают на паркете».
Несоответствие сезону часто высмеивается в карикатурах на «нагую моду».
Капор
Уединенное свидание. Французская карикатура. 1810-е годы
© Wikimedia Commons
Во Франции периода Директории (1796–1799 годы) наиболее актуальным головным убором, дополнявшим «нагое» платье, был тюрбан. Однако в начале XIX века под влиянием Англии многие континентальные модницы стали носить капор. Именно в таких шляпках героини Джейн Остин прогуливались по курортному городу Бату и другим фешенебельным местам. Защищавшие девичьи лица от нескромных взглядов поля капора действительно могли быть очень широкими.
«Баранья нога»
Любопытный крой рукавов. Карикатура Уильяма Хита. 1829 год
© The Metropolitan Museum of Art
Увлечение античностью рубежа XVIII–XIX веков к концу двадцатых годов сменилось интересом к Средним векам и эпохе Возрождения, что проявилось, в частности, в моде на объемные рукава причудливой формы. Некоторое представление о том, как они выглядели, позволяет составить распространенное название нового фасона — «баранья нога». Другие бытовавшие в это время наименования отсылают не столько к форме рукавов, сколько к умственным способностям выбиравших их модниц: французское à l’imbecile примерно соответствует позднейшему русскому «я у мамы дурочка».
Кринолин
Частичное затмение. Карикатура из журнала «Уленшпигель». 1856 год
© The Trustees of the British Museum
На протяжении 1830–40-х годов объем платьев постепенно увеличивался за счет нескольких слоев накрахмаленных нижних юбок, пока наконец в моду не вернулась конструкция из поддерживающих обручей.
Кринолин зимой. Карикатура Оноре Домье. 1858 год
«Госпожа, если угодно, я с вас смету?»
© Brooklyn Museum
Благодаря новым материалам и технологиям эта конструкция сделалась намного более гибкой и подвижной, чем старорежимные фижмы, и называться стала по-другому — кринолин. Введение кринолина приписывается Чарльзу Фредерику Уорту — первому модельеру с мировым именем, отцу-основателю от-кутюр («высокой моды»). Критики кринолина представляли его клеткой, в которую заточена женщина; карикатуристы утрировали громоздкость модного силуэта.
Кринолин. Карикатура Джорджа Крукшенка. 1850 год
© Wikimedia Commons
Однако, скорее всего, неудобство кринолина преувеличено: он не мешал женщинам вести активный образ жизни. Стоит вспомнить, к примеру, военную медсестру и общественного деятеля этого периода Флоренс Найтингейл. Современные исследователи склонны подчеркивать не закрепощающий, а, напротив, позитивный смысл кринолина, придававшего женщине более внушительный вид и в силу этого — большую уверенность в себе.
Новый способ использования нижних юбок, только что вошедших в моду. Карикатура Оноре Домье. 1856 год
© National Gallery of Australia
Повод для эротических фантазий давала не только «нагая мода», но и полностью скрывавший женское тело строгий костюм викторианской эры. В данном случае под предлогом подшучивания над несуразным объемом кринолина карикатурист демонстрирует зрителю женские ноги до колена. В эпоху, когда даже ножки роялей могли деликатно драпироваться, чтобы не вызывать непристойных ассоциаций, подобное изображение граничило с порнографией.
Турнюр
Вето. Карикатура Джорджа дю Морье из сатирического журнала «Панч». 1877 год
Джентльмен: «Присядем?» Дама: «Я бы с удовольствием, но моя портниха говорит, что не стоит».
© Wikimedia Commons
Колоколообразный объем кринолина постепенно трансформировался, уплощаясь впереди и вытягиваясь сзади, пока модные журналы не объявили о рождении нового модного феномена — турнюра.
Карикатура на турнюр из сатирического журнала «Панч». 1870 год
© Wikimedia Commons
Кроме того, более кокетливый по сравнению с неприступным кринолином турнюр вновь вводит в карикатуру тему женского тщеславия и становится элементом образа легкомысленной вертихвостки.
«Хромая юбка» (hobble skirt)
Открытка. Около 1910 года
© ebay.co.uk
В начале XX века в моду вошла перехваченная внизу длинная узкая юбка, название которой дословно переводится как юбка-хромоножка (от англ. hobble — «хромать», «стреноживать»). В названии карикатуры «Sh-Hopping» соединяются слова «шопинг» (shopping) и «подпрыгивание» (hopping) — карикатурист предполагает, что именно таким способом модница будет возвращаться домой из магазина. Помимо фасона платья здесь пародируются характерные для начала XX века огромные шляпы.
Эта мода была мимолетна — видимо, поэтому в русском языке даже не появился соответствующий термин. Однако карикатуристы ее заметили: они изображали дам, катящихся по паркету на роликах, погружаемых на движущиеся дорожки, передвигающихся по салону огромными скачками, потому что ходить в модных юбках якобы было совершенно невозможно.
Открытка. Около 1911 года
«Хромая юбка. Что это?» — «Это юбка с ограничением скорости».
© Wikimedia Commons
В 1910-е годы в карикатуре наряду с графическими средствами начинает использоваться фотография, знаменуя начало новой эры в том, как воображается и изображается мода.
Источник - arzamas.academy
Взято: vakin.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]