Проект Саната Онгарбаева: Узбекский цирк
---
«Чего боишься, воздуха? Он не кусается! Прямо смотри! Не упадешь, тебя добрые духи за руку держат...» Санат Онгарбаев наблюдал, как школьники, превратившиеся на лето в кочевых циркачей, учатся ходить по канату, тянут зубами машину и собирают деньги с восторженных зрителей.
Эта серия — не история о тяжелой доле цирковых детей и жестокости наставляющих их взрослых, а лишь попытка показать миру несколько дней уникальной человеческой жизни, прикосновение к живой истории, которая течет в крови этих людей.
Дорбоз (в переводе с фарси «балансирующий») — в настоящее время общее название цирковых атлетов в Средней Азии. Это тысячелетняя профессия: первое упоминание о ней датируется VII веком, эпохой завоеваний Сасанидов. Арабы в период захвата Арабским халифатом Средней Азии использовали принявших ислам кочующих цирковых артистов в качестве лазутчиков. Западному миру дорбозов открыли цирковые антрепренеры Российской империи, которые пришли в Туркестанский край после завоеваний генерала Черняева в XIX веке.
В узбекском цирке выступают зангобозы (акробаты), кизбозы (жонглеры), палваны (силовые атлеты), кизикчи и масхарабозы (клоуны и комики), айики (факиры). Дорбозов можно встретить дающими представление на солнечных площадях Шираза и Тегерана, веселящими публику в Дербенте, шагающими по канату в Худжанде, но исторически справедливо родиной дорбозов считать Узбекистан, потому как именно там, в Бухаре и Намангане, Самарканде и Ташкенте, Андижане и Куве развилось их цирковое искусство — дорбозлик. В Ферганской долине, считающейся прародиной дорбозов, есть кланы, которые насчитывают пять поколений цирковых артистов.
Узбекский цирк — развлечение восточное, изощренное. Зритель бродячих дорбозов — крестьянин, пришедший вечером с поля: уставший, скуповатый, скептически настроенный, приведший на представление свое многочисленное потомство. Чтобы такой человек расщедрился, его нужно поразить в самое сердце.
Система обучения цирковому искусству дорбозов называется «устоз – шакирд» («учитель – ученик»). С трех лет старшие начинают обучать мальчиков (сыновей, племянников, младших братьев) и очень редко девочек цирковой гимнастике: растягивают мышцы, учат не бояться высоты, закаляют кожу, чтобы грубела и меньше резалась от прыжков на стекло или стальные иглы, обучают канатной балансировке, жонглированию, устойчивости, танцевальным движениям дорбозов. С шести-семи лет их начинают выводить на выступления. Номера детей — самые интересные для зрителей и прибыльные. Восточный зритель сентиментален по отношению к детям: эмоции, ловкость или молитва ребенка трогают его, и он без сожаления расстается с трудовой копейкой.
Современные выступления вольных дорбозов в основе своей те же, что и в средних веках: атлеты танцуют на натянутых канатах, поднимают пудовые гири, прыгают сквозь горящее кольцо; масхарабозы (клоуны) зазывают публику и развлекают ее в перерывах, аксакалы (дорбозы, достигшие сорокалетнего возраста, уже не имеющие физической возможности выступать) собирают деньги и продают снедь.
С мая по сентябрь, пока тепло, дорбозы кочуют с выступлениями по близлежащим областям и соседнему богатому Казахстану — по его южным регионам, где проживает многочисленная узбекская диаспора.
«Мусульманский отряд дорбозов имени Икрама Ниязова» — так назвала себя эта труппа артистов, кочующих по Тюлькубасскому району Южно-Казахстанской области. Икрам Ниязов — знаменитый цирковой атлет, прославивший узбекский цирк в середине XX века; нынешние циркачи чтут его как местную знаменитость. Абдулла, Шухрат, Инамгаджан, Сайдахмет, Сайдулло, Хайрулла, Мураджан, Садырхон, Бабурджон родом из Ферганской долины, между собой все кровные родственники по мужской линии. Их общий предок Хафиз — дорбоз, выступал еще в XIX веке на базарах Ферганы, Оша, Джалал-Абада.
Они показывают представления на школьных стадионах, стоянках автотрасс, площадях провинциальных казахстанских городков. Амуниция немудрена: цирковые костюмы с этническим оттенком, мягкие китайские кеды, разборные тридцатиметровые балки со стальным канатом, советские ковры. ПАЗ служит им домом, костюмерной, транспортом и столовой.
Номера десятилетнего Хайруллы — основные. Зимой он узбекский школьник, летом — цирковой атлет. Его младшие братья пока помощники, зазывалы.
— Твой отец тоже дорбоз, он тебя всему учил?
— Нет, мой отец в Фергане остался. Меня дядька мой, Сайдахмат, его младший брат, в дорбозы забрал и учил.
— Страшно тебе на высоте или когда на стекло бросаешься?
— Больно бывает иногда от стекла. А так нормально.
— Часто режешься стеклом?
— Бывает.
Масхарабоз Шухрат — главный в отряде; он единственный из труппы, кто работал в государственном цирке. Он распределяет деньги, составляет репертуар, маршруты, занимается репетициями, водит автобус. Роль масхарабоза в представлении велика: он должен завести и держать зрителей в настроении, не уставая подбадривать их на щедрые подаяния в течение трех-четырех часов; объявлять номера, руководить ими, участвовать. Язык, на котором Шухрат ведет представления, — смесь русского, узбекского и казахского.
Южный Казахстан летом — жаркий край, поэтому свои выступления дорбозы начинают за пару часов до захода солнца, когда оно светит не так яростно, как днем. Перед началом аксакалы проверяют страховочные тросы, подтягивают упоры, подключают газ к машине, в которой делают сладкую вату. Младшие расставляют скамейки для зрителей, старшие переодеваются для выступления; воздух наполняется запахом жареной кукурузы, меда и жженого сахара.
Постепенно прибывают зрители: сначала многочисленные дети, которые оккупируют машину с ватой, затем старики, женщины, мужчины. Повсюду слышны визги, окрики взрослых, ворчание стариков, но постепенно все утихает: публика предвкушает представление.
Сурнай и дойру — музыкальные инструменты, звучанием которых раньше сопровождались выступления, — заменила концертная колонка. Из нее раздаются ремиксы Gangnam Style и песен Modern Talking.
Обязательное вступление — танец дорбоза. Окруженный публикой артист должен, сгибая колени и размахивая руками, поклониться ей в четырех направлениях: запад, север, восток, юг. Считается, что дорбоз таким образом отпугивает злых духов — «алвасты» и приглашает добрых — «фериштер».
Перед прыжками Хайрулла громко кричит и часто дышит.
— Дышать братья научили: тело меньше болит. А кричать надо, чтобы фериштер услышали, уберегли.
Стекло бьют обыкновенное бутылочное. Единственная хитрость — небольшое углубление под одеялом, на котором насыпано стекло: дорбозу удобнее выгнуть спину, и осколки не так сильно впиваются в кожу.
— Хоп! — раздается команда ведущего, и Хайрулла бежит в стекло.
— Хоп! — вращается на стекле по часовой стрелке.
— Хоп! — его подняли на руки и бросили.
— Хоп-хоп! — накрывают одеялом и встают на живот.
— А теперь считаем, — говорит ведущий. — Раз, два, три… десять… тридцать… сорок пять…
— Хватит! Хватит! — кричит восторженная публика.
— Хоп-хоп! — и Хайрулла подпрыгивает.
Молитва в конце номера обязательна. Дорбоз благодарит фериштер, публику, просит у создателя для всех благословения, здоровья и достатка. После ведущий обращается к зрителям с просьбой быть щедрее в пожертвованиях, и герой совершает круг почета.
После основного детского номера — классические взрослые. Канатная установка высотой 30 метров — каттадор, высотой 10-15 метров — симдор. Балансиры для хождения — лангоры — делают из дуба, он прочен и легок. Поверх основного каната натягивается страховочный. До ХХ века применять страховочный трос в среде дорбозов считалось дурным тоном.
Обычное время стоянки дорбозов — неделя, если набирается необходимое количество зрителей. Удачными местами считаются придорожные: больше людей увидит — больше прибыли. Передвигаются ночью, тренируются утром, пока летний воздух не накалился до зноя.
Хайрулла репетирует новый номер: вцепившись зубами в стропу, нужно сорвать машину с ручного тормоза и протащить ее 15-20 метров.
— Челюсти пока еще слабые, прикусить сильно не может, далеко не тащит, — смеется его дядя, — но кровь у него хорошая, справится.
На каттадоре Хайрулла мешкает, ноги на канате начинают дрожать. Шухрат недоволен.
— Эй, Хайрулла! Чего боишься? Воздуха боишься? Он не кусается! Прямо смотри! Не упадешь, все хорошо будет. Тебя фериштер за руку держат. Спину ровно держи! Хоп-хоп, Хайрулла! Хоп-хоп!
©
Эта серия — не история о тяжелой доле цирковых детей и жестокости наставляющих их взрослых, а лишь попытка показать миру несколько дней уникальной человеческой жизни, прикосновение к живой истории, которая течет в крови этих людей.
Дорбоз (в переводе с фарси «балансирующий») — в настоящее время общее название цирковых атлетов в Средней Азии. Это тысячелетняя профессия: первое упоминание о ней датируется VII веком, эпохой завоеваний Сасанидов. Арабы в период захвата Арабским халифатом Средней Азии использовали принявших ислам кочующих цирковых артистов в качестве лазутчиков. Западному миру дорбозов открыли цирковые антрепренеры Российской империи, которые пришли в Туркестанский край после завоеваний генерала Черняева в XIX веке.
В узбекском цирке выступают зангобозы (акробаты), кизбозы (жонглеры), палваны (силовые атлеты), кизикчи и масхарабозы (клоуны и комики), айики (факиры). Дорбозов можно встретить дающими представление на солнечных площадях Шираза и Тегерана, веселящими публику в Дербенте, шагающими по канату в Худжанде, но исторически справедливо родиной дорбозов считать Узбекистан, потому как именно там, в Бухаре и Намангане, Самарканде и Ташкенте, Андижане и Куве развилось их цирковое искусство — дорбозлик. В Ферганской долине, считающейся прародиной дорбозов, есть кланы, которые насчитывают пять поколений цирковых артистов.
Узбекский цирк — развлечение восточное, изощренное. Зритель бродячих дорбозов — крестьянин, пришедший вечером с поля: уставший, скуповатый, скептически настроенный, приведший на представление свое многочисленное потомство. Чтобы такой человек расщедрился, его нужно поразить в самое сердце.
Система обучения цирковому искусству дорбозов называется «устоз – шакирд» («учитель – ученик»). С трех лет старшие начинают обучать мальчиков (сыновей, племянников, младших братьев) и очень редко девочек цирковой гимнастике: растягивают мышцы, учат не бояться высоты, закаляют кожу, чтобы грубела и меньше резалась от прыжков на стекло или стальные иглы, обучают канатной балансировке, жонглированию, устойчивости, танцевальным движениям дорбозов. С шести-семи лет их начинают выводить на выступления. Номера детей — самые интересные для зрителей и прибыльные. Восточный зритель сентиментален по отношению к детям: эмоции, ловкость или молитва ребенка трогают его, и он без сожаления расстается с трудовой копейкой.
Современные выступления вольных дорбозов в основе своей те же, что и в средних веках: атлеты танцуют на натянутых канатах, поднимают пудовые гири, прыгают сквозь горящее кольцо; масхарабозы (клоуны) зазывают публику и развлекают ее в перерывах, аксакалы (дорбозы, достигшие сорокалетнего возраста, уже не имеющие физической возможности выступать) собирают деньги и продают снедь.
С мая по сентябрь, пока тепло, дорбозы кочуют с выступлениями по близлежащим областям и соседнему богатому Казахстану — по его южным регионам, где проживает многочисленная узбекская диаспора.
«Мусульманский отряд дорбозов имени Икрама Ниязова» — так назвала себя эта труппа артистов, кочующих по Тюлькубасскому району Южно-Казахстанской области. Икрам Ниязов — знаменитый цирковой атлет, прославивший узбекский цирк в середине XX века; нынешние циркачи чтут его как местную знаменитость. Абдулла, Шухрат, Инамгаджан, Сайдахмет, Сайдулло, Хайрулла, Мураджан, Садырхон, Бабурджон родом из Ферганской долины, между собой все кровные родственники по мужской линии. Их общий предок Хафиз — дорбоз, выступал еще в XIX веке на базарах Ферганы, Оша, Джалал-Абада.
Они показывают представления на школьных стадионах, стоянках автотрасс, площадях провинциальных казахстанских городков. Амуниция немудрена: цирковые костюмы с этническим оттенком, мягкие китайские кеды, разборные тридцатиметровые балки со стальным канатом, советские ковры. ПАЗ служит им домом, костюмерной, транспортом и столовой.
Номера десятилетнего Хайруллы — основные. Зимой он узбекский школьник, летом — цирковой атлет. Его младшие братья пока помощники, зазывалы.
— Твой отец тоже дорбоз, он тебя всему учил?
— Нет, мой отец в Фергане остался. Меня дядька мой, Сайдахмат, его младший брат, в дорбозы забрал и учил.
— Страшно тебе на высоте или когда на стекло бросаешься?
— Больно бывает иногда от стекла. А так нормально.
— Часто режешься стеклом?
— Бывает.
Масхарабоз Шухрат — главный в отряде; он единственный из труппы, кто работал в государственном цирке. Он распределяет деньги, составляет репертуар, маршруты, занимается репетициями, водит автобус. Роль масхарабоза в представлении велика: он должен завести и держать зрителей в настроении, не уставая подбадривать их на щедрые подаяния в течение трех-четырех часов; объявлять номера, руководить ими, участвовать. Язык, на котором Шухрат ведет представления, — смесь русского, узбекского и казахского.
Южный Казахстан летом — жаркий край, поэтому свои выступления дорбозы начинают за пару часов до захода солнца, когда оно светит не так яростно, как днем. Перед началом аксакалы проверяют страховочные тросы, подтягивают упоры, подключают газ к машине, в которой делают сладкую вату. Младшие расставляют скамейки для зрителей, старшие переодеваются для выступления; воздух наполняется запахом жареной кукурузы, меда и жженого сахара.
Постепенно прибывают зрители: сначала многочисленные дети, которые оккупируют машину с ватой, затем старики, женщины, мужчины. Повсюду слышны визги, окрики взрослых, ворчание стариков, но постепенно все утихает: публика предвкушает представление.
Сурнай и дойру — музыкальные инструменты, звучанием которых раньше сопровождались выступления, — заменила концертная колонка. Из нее раздаются ремиксы Gangnam Style и песен Modern Talking.
Обязательное вступление — танец дорбоза. Окруженный публикой артист должен, сгибая колени и размахивая руками, поклониться ей в четырех направлениях: запад, север, восток, юг. Считается, что дорбоз таким образом отпугивает злых духов — «алвасты» и приглашает добрых — «фериштер».
Перед прыжками Хайрулла громко кричит и часто дышит.
— Дышать братья научили: тело меньше болит. А кричать надо, чтобы фериштер услышали, уберегли.
Стекло бьют обыкновенное бутылочное. Единственная хитрость — небольшое углубление под одеялом, на котором насыпано стекло: дорбозу удобнее выгнуть спину, и осколки не так сильно впиваются в кожу.
— Хоп! — раздается команда ведущего, и Хайрулла бежит в стекло.
— Хоп! — вращается на стекле по часовой стрелке.
— Хоп! — его подняли на руки и бросили.
— Хоп-хоп! — накрывают одеялом и встают на живот.
— А теперь считаем, — говорит ведущий. — Раз, два, три… десять… тридцать… сорок пять…
— Хватит! Хватит! — кричит восторженная публика.
— Хоп-хоп! — и Хайрулла подпрыгивает.
Молитва в конце номера обязательна. Дорбоз благодарит фериштер, публику, просит у создателя для всех благословения, здоровья и достатка. После ведущий обращается к зрителям с просьбой быть щедрее в пожертвованиях, и герой совершает круг почета.
После основного детского номера — классические взрослые. Канатная установка высотой 30 метров — каттадор, высотой 10-15 метров — симдор. Балансиры для хождения — лангоры — делают из дуба, он прочен и легок. Поверх основного каната натягивается страховочный. До ХХ века применять страховочный трос в среде дорбозов считалось дурным тоном.
Обычное время стоянки дорбозов — неделя, если набирается необходимое количество зрителей. Удачными местами считаются придорожные: больше людей увидит — больше прибыли. Передвигаются ночью, тренируются утром, пока летний воздух не накалился до зноя.
Хайрулла репетирует новый номер: вцепившись зубами в стропу, нужно сорвать машину с ручного тормоза и протащить ее 15-20 метров.
— Челюсти пока еще слабые, прикусить сильно не может, далеко не тащит, — смеется его дядя, — но кровь у него хорошая, справится.
На каттадоре Хайрулла мешкает, ноги на канате начинают дрожать. Шухрат недоволен.
— Эй, Хайрулла! Чего боишься? Воздуха боишься? Он не кусается! Прямо смотри! Не упадешь, все хорошо будет. Тебя фериштер за руку держат. Спину ровно держи! Хоп-хоп, Хайрулла! Хоп-хоп!
©
Взято: dymontiger.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]