Один день волонтёров в Южной Корее: как мы развлекали детей копанием картошки и древней пароваркой.
---
Привет всем! Я по-прежнему Настя, и мне 30 лет, хотя по корейскому летоисчислению 31. У них, понимаете ли, засчитывается время, проведённое ребенком в утробе матери. Мы с Пашей всё еще в Южной Корее, хотя это последний, 9-й пост из серии "Один день волонтёров в..." в этом году, так как 400-дневное путешествие подходит к концу, и пора возвращаться домой, в Москву. Немало было копий сломано на тему "что считать волонтёрством" за всё время выхода моих дней здесь, но из песни слов не выкинешь: в наши прогрессивные дни волонтёрами называются не только сострадательные благотворители, но и такие бездельники, как мы. И тем, кто захочет поучаствовать в подобном проекте, тоже придется употреблять слово "волонтёр" как минимум для поиска, а когда подходящая программа найдется, про вас тоже будут говорить: "А вот это наши волонтёры из России". Ничего не поделаешь, вот и мы давно смирились.
Сегодня я расскажу о дне 15-го июня 2017 года, когда мы с утра и до позднего вечера помогали развлекать детей в туристической деревне Хандеми на северо-востоке Южной Кореи. О том, что это за деревня такая, и что мы в ней забыли, как обычно – под катом, где находится 43 фото.
В Южной Корее с малого возраста принято готовить детей к взрослой жизни. Если не поступишь в хороший университет, потом не найдешь достойную работу. Если не будешь учиться в хорошей школе, не поступишь в университет. Если не будешь зубрить с младых ногтей, вообще ни в какую школу не возьмут. Поэтому для многих школьников обычным делом являются так называемые "зубрильни" – школы для подготовки к вступительным экзаменам в какое-нибудь престижное место, куда ходят каждый день после уроков и возвращаются домой в одно время с работающими взрослыми. Такой ритм выдерживают не все. Хандеми была когда-то обычной деревушкой, затерянной среди гор недалеко от города Даньянг, но когда местный предприниматель открыл на её базе принципиально новую школу с проживанием и полным пансионом, все изменилось. Родители, выбирающие для своих детей другой, более традиционный образ жизни, отправляют своих отпрысков сюда, чтобы те в свободное от учебы время учились игре на музыкальных инструментах, лазали по пещерам, катались на велосипедах, занимались сельским хозяйством и дышали свежим воздухом. В настоящее время таких детей здесь 26 – 9 учеников средней школы и 15 – младшей.
Помимо школы, деревня предлагает десятки образовательно-развлекательных программ как для детей (собирание винограда, сажание картофеля, купание в горной реке и т.д.), так и для взрослых (работа в поле, барбекю и выпивка с ночёвкой). Вся эта веселуха, конечно, за деньги, и рассчитана исключительно на корейцев, зато иностранцы вроде нас здесь могут с удовольствием поволонтёрить. Чем мы и занимались почти две недели, и об одном из этих дней я сегодня и поведаю.
1. В 7:45 звонит будильник. В такое раннее время мне ужасно хочется спать, но ничего не поделаешь – сегодня важный день, так что надо собираться. Мы живем в небольшой комнате с гордой надписью "Teacher's room" в общежитии для ребят постарше. Спим, как водится, на полу, но это как раз здорово. Во-первых, это полезно для спины, а во-вторых, вынуждает регулярно пылесосить. Когда-нибудь мы и дома избавимся от кровати, правда, придется завести сундук для хранения футона и барахла из-под выкинутой кровати.
2. В 8 с небольшим мы уже выходим из дома. На улице в это время красота неимоверная! Например, вчера на горы наседали низкие облака, и стоял туман, а сегодня стоит хорошая погода. Дети, живущие с нами в одном доме, давно уже уехали в школу. Они встают в 7 утра, и раньше постоянно будили нас своими криками, но мы уже привычные и перестали просыпаться почём зря. Француз Антуан, который тоже здесь волонтёрит, говорит про это так: "Если я сплю, то я СПЛЮ!". Его и из пушки не разбудишь.
3. Неподалёку от столовой находится чудная (с ударением на второй слог) мельница: вода, хоть и льется потоком, на колесо не попадает вовсе, а потому оно не крутится, хотя чисто гипотетически для этого и предназначено. Думаю, что это просто для красоты. За мельницей находятся домики, куда туристов пускают пожить, чтобы те оценили прелести деревенской жизни. Сейчас это модно.
4. В столовой пока пусто, но всё готово к завтраку. Сегодня у местных тёток день трудный: придется кормить целую ораву, а именно 73 понаехавших школьника, 26 наших детей, ну и всех взрослых, которые здесь работают либо волонтёрят. Наш хост по прозвищу Йонгари (по-корейски это значит, не поверите, Годзилла) говорит, что сегодня мы завтракаем после детей. Заметьте, в столовой все ходят, разувшись.
5. Посмотрим, чем сегодня кормят. Итак: рис (без него никто за стол не сядет), несколько видов кимчи, варёные листья тыквы, острые кальмары, варёные в соевом соусе яйца, жареная рыба, хрустящая морская капуста, суп с соевой пастой. Бр-р-р, ну и выбор. И так почти каждый день! Один раз в неделю здесь дают хлеб, молоко, кукурузные хлопья и варенье, но это явно не сегодня.
6. Тем временем снаружи собирается толпа. Присутствуют не только сотрудники Хандеми и некоторые из родителей, но и корейская служба спасения. Дети строятся, чтобы войти в столовую по-человечески, а не как они любят, с криками и бегом. Выждав минут десять после начала трапезы, мы протираем столы, а еще порываемся помочь тёткам мыть посуду, но сегодня они отказываются: сами справляются. Кстати, один из МЧС-ников позже подвернул ногу, когда гонял с пацанами в футбол, и всё оставшееся время просидел на лавочке.
7. В 8:45 садимся завтракать и мы. Я по утрам практически никогда не бываю голодной, так что кладу себе совсем немного еды. Тем более что в 9 вечера у нас обычно организовывается перекус для школьников, и вчера, например, мы наелись на ночь глядя йогурта и дыни. На моей тарелке рис, яйца, ботва, водоросли и нокду-мук, желе из бобового крахмала. Взяла его на пробу и разочаровалась: безвкусная масса.
8. После завтрака остается полчаса до занятий, и мы коротаем время на свежем воздухе. Француз Стефан, как и я, вяжет крючком, но пока только учится. Неоднократно в комментариях нас с Пашей называли бездельниками, хотя бездельники, знакомые мне, в основном живут от зарплаты и не в состоянии заработать достаточно денег, чтобы больше года путешествовать. Так вот, Стефан должен вызывать еще больше негодования: он вообще не имеет постоянного рода деятельности, а время от времени подрабатывает, где придётся, чтобы пополнить бюджет и путешествовать дальше. Говорит, работу найти совсем легко: то в супермаркете кассиром, то барменом, то на сборе урожая в сезон. Конечно, это всё нелегально, потому мы такие варианты никогда не рассматривали.
9. В 9:30 начинается первое занятие. Все дети делятся на три группы: одна будет делать свечи из натурального пчелиного воска, другая – пиццу из тортильи, а третья – бегать по деревне в поисках сокровищ. Стефан остается в столовой, мы с Пашей отправляемся на второй этаж на свечной мастер-класс, а Антуан, бежит вместе с третьей группой. Ведущая объясняет, как делать свечки: в бамбуковый стаканчик устанавливается фитиль, удерживаемый на месте зажимом из деревянных палочек, а потом дети наливают внутрь расплавленный воск. Мы следим, чтобы они не обварились, хотя как по мне, так лучше бы кувшины им в руки не давали: небезопасно это. К счастью, обходится без происшествий, только стол безбожно заляпан потёками воска. Есть впечатление, что корейцы мало вниманию уделяют планированию мероприятий: как минимум можно было застелить всё клеёнкой, а на детей надеть фартуки и перчатки.
10. В 10:30 прибегает Антуан, чтобы нас сменить. Стефан занимает его место, ну а мы теперь будем помогать делать пиццу. Сначала Йонгари показывает видео, из которого становится понятен процесс приготовления: тортилья смазывается томатным соусом, затем сверху кладутся ингредиенты: сыр, болгарский перец, грибы, лук, ветчина и почему-то сладкая кукуруза. Для меня остается загадкой, почему сначала кладут сыр, ведь его место на самом верху.
11. Сначала мы надеваем одноразовые перчатки и помогаем детям размазывать соус. Конечно, они это всё сами делают, но некоторые почему-то мажут только середину лепешки. Пытаемся убедить их намазать и края тоже. Вообще дети рады присутствию иностранцев, да и фотографируются с явным удовольствием. Ни разу мы не видели такого, чтобы кто-то хмурился или отворачивался. Удивительно дружелюбный народ. Ну, потом пиццу запекают в печи, и все могут насладиться плодами своего труда. Нас тоже угощают, но я не фанат сырой начинки и еле теплого сыра. Печь в Корее не принято, и духовка – редкость в доме у корейской хозяйки, наверное, поэтому и результат такой неважный. Ведь настоящая пицца выпекается при большой температуре, а тут будто в микроволновке разогрели.
12. В 11:30 начинается третья погоня за сокровищами, и мы тоже бежим куда-то вместе с детьми, парой родительниц и ведущим. Две команды школьников (мальчики и девочки) учатся ориентироваться на местности по карте и параллельно выполняют задания: найти четырехлистный клевер, сплести кольцо из цветов, посчитать деревья возле беседки. Они перебегают от одной точки к другой, орут и что-то записывают. Сокровищ мы так и не увидели.
13. Здесь от нас не требуется вообще никакой помощи, и мы пользуемся возможностью осмотреть деревню. Возле ручья находится кустик с ягодами земляники, удивительно сладкими и вкусными. В одном доме собранный чеснок разложили по всему двору в красивых вязанках. А за нашим домом, через речку, оказывается, есть самая настоящая пещера. Я немного переживала, что найти четырехлистный клевер не так-то просто, но с этим заданием справляются обе команды.
14. Тем временем на мосту пара корейцев пытается рыбачить на опарыша. Небольшие удилища больше напоминают мухобойки, и на желтую часть наматывается леска, будто на катушку. Крошечный крючок с надетой личинкой спускают таким образом с моста в речку глубиной по колено, где плавают мальки. На фото, если присмотреться, есть улов: мужик как раз снимает его с крючка. Зачем им эта мелочь, я не знаю, но корейцы обожают всякий подножный корм и готовы часами собирать дикие съедобные растения и рыбачить, даже если результат сомнителен. Один раз я смотрела видео, как корейцы насобирали в ручье с десяток крошечных раков, причем все извозились в грязи и вымокли с головы до ног, а потом сварили суп с этими раками. Так вот, их лица светились искренним счастьем и радостью на протяжении всего процесса.
15. Дети продолжают носиться по деревне и выполнять задания, а мы пользуемся моментом, чтобы зайти домой и переодеться. Дело в том, что штаны, надетые на мне с утра, в Корее носят в основном старушки, и это вызывает у встреченных корейцев когнитивный диссонанс. Просто здесь мы никогда не знаем, чем придется заниматься – то яму надо выкопать, то дрова нарубить, то в поле корячиться, вот и одеваемся так, чтобы не жалко было испачкать одежду. Но сегодня никакой "грязной" работы не будет, а значит, можно надеть и нормальные штаны. Время уже практически обеденное. По дороге в столовую заглядываю в парник, чтобы показать вам "метеорит". Эта огромная куча камней занимает большую часть помещения. Когда мы спросили Йонгари, почему так, он сказал, что изначально глыбу хотели выкопать и вывезти, но потом, когда парник уже был построен, оказалось, что это невозможно. Пришлось оставить так.
16. Обычно мы обедаем в 12, но сегодня всё не так. Сперва запускают есть воссоединенную толпу из 73 школьников-туристов, а мы в это время помогаем по кухне. Мне доверили вытирать посуду после мытья в специальной машине, а Паша снова протирал столы. Оставляя грязные тарелки, дети говорят тёткам и заодно мне: "Спасибо!", а они и я хором отвечаем: "Нэ!". Словосочетания "на здоровье" в корейском не существует, достаточно просто кивнуть или, как мы, сказать: "Да". В 12:45 набираем полные тарелки и садимся есть. На обед дают пибимпаб - рис с разными овощами, поджаренным яйцом и острой пастой кочучжан. Его принято сперва перемешать как следует с помощью палочек и ложки, а потом уже есть.
17. Когда мы ели пибимпаб в прошлый раз, это было на ферме "Сто цветов" из прошлого поста. Чон Сон дала нам вместо перцовой пасты соевую, и с ней блюдо получилось удивительно вкусным. Жалко, что сегодня ее не предлагают. Паша не ест острое и остается с пресным рисом. Многие корейские закуски ему приходится предварительно полоскать в стаканчике с горячей водой, чтобы отмыть от перца. Даже сушеную хурму они таким образом умудряются испортить!
18. Йонгари со стоическим выражением лица продолжает координировать школьников. В 13:30 всех нужно собрать на картошку. Вчера мы с французами срезали кусты и сняли пластик с трех грядок, подготовив таким образом поле. Детям вручат лопатки и доверят сбор урожая. Идея, конечно отличная: туристы мало того, что платят деньги, так еще и помогают с фермерскими делами.
19. Отводим детей на площадку рядом с полем, и ведущий объясняет, как собирать картошку. Дети сидят на земле и слушают. Здесь вообще считается нормальным сидеть на полу и на земле, даже если она холодная.
20. Инструктаж длится недолго. Треть детей тянется вереницей на поле, а остальные играют в разные, в том числе подвижные, игры. Кстати, при игре в "Камень, ножницы, бумага" здесь принято говорить: "Кай, бай, бо!", а не "Раз, два, три!" или "Цу, е, фа!", как у нас.
21. Атака на грядки начинается! Паше вручают фотоаппарат и просят поснимать, пока местная фотокор занята камнем, ножницами и бумагой. Картошка в Корее вкусная. В прошлом году мы были на ферме Чо и Чон Сон в середине июня и как раз попали на сбор картофеля. Каждый день его ели! Если у нас принято молодую картошку варить с укропом, то здесь в ходу кунжутное масло и соевый соус. Существует также суп на свиных ребрах с картошкой и острой перцовой пастой, а еще пельмени с картошкой. Это далеко не самая дешевая еда – килограмм свежего картофеля обойдется в 3-5$ в зависимости от времени и места.
22. Наконец-то все три грядки обобраны. В прошлый раз, как сказал Стефан, собирали батат, то есть сладкий картофель. В этот раз мне повезло: батат я как раз и не люблю, хотя в Корее он гораздо популярнее обычной картошки. Его запекают на углях, жарят или готовят на пару и едят вприкуску с кимчи. При этом можно встретить и пиццу с бататом в качестве начинки, и мороженое, напоминающее сладкий картофель не только вкусом, но и видом. Йонгари купил нам такое по дороге в Хандеми после того, как встретил нас на автобусной станции.
23. Мы с французами грузим картошку в местную "газель" и везем большую часть на кухню, оставив лишь один ящик для самгутгуи. "Это что еще за хрень?" - спросите вы, и будете правы: это действительно мало того, что совершенно не известное в русскоязычной части интернета устройство, так ещё и крайне трудоемкий процесс приготовления яиц и картошки, придуманный древними корейцами. Это гигантская древняя дровяная пароварка! Представьте себе здоровенную яму полукруглой формы, выложенную кирпичами. Дно выстилается скомканной бумагой, затем внутрь укладываются поленья, да не просто так, а чтобы образовалось четыре воздуховода – по одному с каждой стороны. Потом в яму кладут солому, еще дрова, сверху – ветки, а потом эта куча закладывается камнями, как большими, так и малыми. В день мероприятия бумага, устилающая дно, поджигается с четырех сторон, а потом нужно подождать часа четыре, пока дрова как следует прогорят. К тому моменту, как мы приходим с мешком мытой картошки, все уже готово для шоу. На часах 14:52.
24. На днях мы с французами провели немало веселых часов, подготавливая все необходимое для увеселения туристов. В понедельник мы выгребли песок, камни, угли и непрогоревшие поленья, оставшиеся с прошлого раза. Во вторник накололи целый грузовик дров (с помощью гидравлического топора) и перевезли их поближе (с помощью моторизованной тележки на гусеницах) и заложили три ямы для самгутгуи по всем правилам. Вот, собственно, сегодня, в четверг одну из ям и разожгли, чтобы показать детям работу древней пароварки. Вы уже оценили, сколько хлопот ради картошки и яиц? В прямоугольную камеру, соединенную с печью рядом отверстий, сперва закладывают продукты. На фото Йонгари закрывает её соломой. Дети собрались вокруг с лопатами и ждут команды забрасывать всё вокруг песком.
25. Я беру камеру, оставленную фотокором на столе – она занята наполнением большого бака водой. Поснимаю процесс, а то ведь жалко будет, если не останется ни одной фотографии. Это беззеркальная камера местного производства с ушатанным объективом, который с трудом проворачивается. Съемка ОМД перепоручается Паше.
26. Как я уже говорила, самгутгуи это по сути древняя пароварка. Но пара-то еще нет, есть лишь жар от раскаленных углей и камней в яме. Это значит, что пора приступать ко второй фазе процесса. Яма забрасывается охапками соломы и тут же засыпается песком, пока огонь не успел разгореться. Но и это ещё не всё. Следущие полчаса занимает вот что: сначала Йонгари тыкает в яму длинным металлическим шестом и разворашивает содержимое. Из дыры со страшной силой бьет пар. Внутрь заливается вода, и сразу же отверстие засыпается песком, чтобы образовавшийся пар шел в камеру с картошкой и яйцами. Конечно, часть дыма вырывается наружу и распугивает детей.
27. Потом дети расходятся, наигравшись с лопатами. Конечно, большую часть работы по забрасыванию ямы песком выполнял Анис, наёмный работник из Непала. На фото ниже он стоит слева. Кстати, по сегодняшнему дню легко оценить разницу между туристами, волонтёрами и батраками – а то часть комментаторов предыдущих постов утверждали, что мы как раз туристы, а остальные считали, что батраки. Так вот, туристы это, в данном случае, дети. Их развлекают, они (вернее, родители) платят деньги, а если и выполняют какую-то работу, то недолго, как бы "понарошку". Время пребывания их на ферме быстротечно – вчера приехали, завтра уедут. Батрак же, а вернее наёмный работник – это Анис. Каждый день с утра и до вечера он работает, да ещё как, и никто его не развлекает. За свой труд Анис получает приличные деньги. В Хандеми он живёт уже долго, сколько позволяет рабочий контракт. Там, помимо зарплаты, наверняка прописаны все условия взаимоотношений с работодателем. Волонтёры же, то есть мы и французы, занимают промежуточное положение между туристами и наёмными работниками. Взаимоотношения с Хандеми определяет волонтёрская организация, которая предписывает принимающей стороне кормить волонтёров и обеспечивать их жильём, а нас – работать до 6 часов в день. Деньги в этом уравнении не участвуют вовсе. Остальное определяется человеческими отношениями: обычно всё не ограничивается тупо работой и кормёжкой, иначе желающих бы не было. Волонтёров знакомят с местной культурой и бытом, учат новым видам деятельности, развлекают и возят по достопримечательностям, а в выходные они могут заниматься всем, чем угодно. Короче, поверьте: это просто здорово. Волонтёрством на фермах ежегодно занимается около 75.000 человек, так что мы не одни такие, кому это нравится. Конечно, речь про конкретный вид волонтёрства - агроволонтёрство, и нам до серьезных ребят, к примеру, из UN, как до луны.
28. Дождавшись, пока Йонгари с Антуаном и Анисом потушат гигантскую пароварку, мы расходимся. Мы со Стефаном идём в классную комнату, чтобы подготовиться к занятиям по изготовлению открыток на основе собственной ладони. Паша и остальные ведут детей купаться в реку. Забрав бумагу, клей и прочие канцтовары, мы торопимся расставить столы и разложить на них всё необходимое. На часах уже 4 часа, когда приходит Паша и говорит, что дети появятся только в 5. Речь, конечно, о наших, местных детишках, а не о туристических. Видимо, они задерживаются в школе. Отлично, значит можно сбегать на реку и посмотреть, как там идут дела!
29. Спуск к реке находится возле нашего дома. Дети, одетые в спасательные жилеты, плещутся в холодной воде, а Паша, Йонгари и фотокор сидят на лавочке и едят картошку. Йонгари пытается сказать по-русски: "Вы очень красивая", а я, пользуясь случаем, прошу научить меня фразе: "Я не говорю по-корейски". Дело в том, что я умею читать по-корейски и в состоянии сделать заказ в кафе, добавив пожелание не класть в блюдо перец. Часто корейцы, видя, что я сама выбираю из меню, думают, что к умению читать прилагается умение говорить, и начинают монологи на корейском, из которых я могу разобрать только слово "оди", что значит "откуда", на что могу ответить: "Рущщия сарам". На этом мои познания в корейском иссякают. Даже фразу Йонгари я через полчаса умудрилась забыть. А всё картошка виновата! Она оказалась такой вкусной, что затмила собой все прочие впечатления! Яйца я не пробовала.
30. Поглядев на то, как дети плещутся в речке, мы со Стефаном возвращаемся в класс. Паша потом рассказывал, что мокрые школьники в ледяных жилетах ещё долго носились по окрестностям, и для него осталось загадкой, как они не подхватили воспаление легких. Судя по реакции всех взрослых, ситуация была совершенно штатная. Забавно, что корейцы считают Россию ужасно холодной страной, и когда я рассказывала о традиции купаться на Крещение, охали и ахали, а сами сначала час сидят в ледяной реке, а потом спокойно разгуливают в мокрой одежде. Кто ещё тут морж!
31. Когда-то давно, до того, как уйти в ретушь и e-commerce, я работала в ГУ КСЦО (комплексный центр социального обслуживания) детским психологом. Там у меня было что-то вроде "бумажного" кружка, на котором мы с детьми делали всякие открытки, коллажи и прочие штуковины из разных видов бумаги. В юном возрасте это полезно как минимум тем, что развивает мелкую моторику, ну а главное, ужасно нравится детям. Абсолютным хитом были октрытки на основе собственной ладони, которые дети так полюбили, что делали не только на занятиях кружка, но и сами, в том числе дома. Идея очень простая: ладонь кладется на бумагу, обводится карандашом и вырезается по контуру. Далее этот силуэт силой цветной бумаги, фантазии и ножниц превращается во что угодно: в корову, свинью, ежика, водолаза или космонавта, краба, медведя – да во что угодно! Дети со значением говорили: "Из руки можно сделать всё!", и были совершенно правы. Сегодня я впервые провожу занятие в другой стране. В помощь мне выделили двух сотрудников Хандеми, которые переводят с английского на корейский, а еще Стефана, который играет роль второго преподавателя. Сперва я объясняю базовые правила: что резать бумагу надо с края, а не с середины, что клеить лучше в самом конце, что если нужен круг, то можно обвести колпачок клея или стаканчик, и что ножницами нельзя тыкать друг в друга. Мы показываем открытки, которые сделали вчера вчетвером (я, Паша, Стефан и Антуан) - три из них лежат на переднем плане. Это для примера. А еще мы показываем, что для того, чтобы сделать, к примеру, птицу, достаточно всего несколько кусочков бумаги.
32. Теперь самое главное: детям надо выбрать, что они хотят изобразить. Я не очень-то люблю мастер-классы, где все делают одно и то же, повторяя за преподавателем. В конце получается куча одинаковых работ разной степени корявости, вызывая расстройство у самых неумелых. Здесь же все могут проявить фантазию. Даже самые маленькие могут творить наравне с большими, и так как все работы настолько разные, что сравнить их уровень между собой практически невозможно, расстроенных нет, все рады. Я прошу корейцев узнать у детей, что они будут клеить и написать на английском, чтобы в процессе мы со Стефаном могли направлять детей. Один мальчик хочет сделать традиционный корейский барабан чангу. Другой – ангела. Большинство почему-то выбирает осьминога. Это нормально, многие дети подражают друг другу. Мы приложим усилия, чтобы не было одинаковых открыток. Все дети разного возраста, и кто-то сразу активно начинает резать и клеить, а кому-то надо помочь обвести ладонь. Самым маленьким мы уделяем больше внимания. Тут важно не делать за детей, а направлять их. Спросить, к примеру: "Где живет осьминог?", "Что еще есть на дне моря?", показать, что фигурными ножницами легко нарезать красивые водоросли. Корейцы помогают переводить. Стефан – молодец, прирожденный воспитатель! Он помогает целому столу "осьминогов", а я показываю "жирафу", как быстро вырезать пятна, сложив бумагу гармошкой. Один мальчик сначала хочет делать слона, но потом склоняется все-таки к осьминогу.
33. Через час многие работы уже готовы. Дети надписывают свои имена и возраст, и готовые открытки прикрепляются на доску. Все радуются, смеются, фотографируются, да и результаты для первого раза просто отличные! Выкинув ненужные обрезки, мы собираем ножницы, клей и оставшуюся бумагу и убираем в кладовку до следующего раза.
34. В 18:20 я сажусь за стол в столовой с полной тарелкой еды. Это лапша чапче, рис, мясо в остром соусе, кимчи и мелкая картошка, собранная детьми и отсортированная тётушками. Корейцы лопают рис по три раза в день, и им хоть бы что, а вот я уверена, что когда вернусь в Москву, не стану есть его минимум месяц. Ужин вкусный, но время не ждёт. Обычно мы не работаем целый день, так, в среднем выходит часа по 3-4, да и сегодня нас никто не заставлял. Но если работа в радость, почему бы и нет? Уверена, что мы получили удовольствия не меньше, чем дети. Недавно я подсчитала, сколько дней за это путешествие мы были заняты на разных волонтёрских проектах, и выяснила, что их аж 172 из 400. И это притом, что изначально мы планировали заниматься этим всего месяц, в Корее.
35. Солнце уже садится. Мы идём в дом, чтобы одеться потеплее. Вечерами здесь прохладно, да я и без того постоянно мёрзну. Несмотря на небольшой размер рюкзака, я вожу с собой термобелье, толстовку, толстые носки, шарф, ветровку и даже тёплую курточку на синтепоне. Всё это неоднократно пригождалось, а что не пригодилось, было выкинуто еще давным-давно. Рекордно бесполезным предметом стал ручной ирригатор полости рта, оказавшийся настолько неэффективным, что мы оставили его в Сеуле в первую неделю путешествия.
36. Обычно на закате мы идём гулять по дороге мимо рисовых полей. Этим летом многие регионы Кореи страдают от засухи. Владелец фермы, на которой мы волонтёрили в прошлом году, вынужден был посадить рис в сухую почву, без воды. Боюсь, что все его ростки погибли. Здесь ситуация не такая плохая, так как Даньянг стоит на реке Хан - если вы были в Сеуле, то тоже видели эту реку. Рисовое поле на закате очень красиво, но сегодня нет времени на прогулки, надо бежать обратно. Будет большой костёр.
37. Пока дети играют в подвижные игры на большом поле, мы садимся отдохнуть. Я уже заканчиваю вязать чехол для наушников в виде помидора. Стефан крутит в руках долото, которое мы нашли на земле. Антуан просто смотрит на скачущих детей. Из нас всех он самый молодой – 23 года. По выходным Антуан ездит в Сеул, где пьянствует и весело проводит время в ночных клубах. Стефан в прошлые выходные ездил в Андонг, где умудрился продать несколько сплетённых собственноручно фенечек. Ну а мы с Пашей по выходным ходим в горы.
38. Долго посидеть не удаётся. Приходится участвовать в подвижных играх вместе с детьми. Поднимают не только волонтёров, но и родителей, и даже непальца Аниса. Всё время забываю ему сказать, что по-русски слово "Nepali" звучит как по-английски "Not a finger", то есть "не палец".
39. Наконец все рассаживаются, как водится у корейцев, прямо на земле. Йонгари руководит запаливанием костра. Бедный Годзилла! С самого раннего утра он крутится то здесь, то там. Даже брёвна для костра он сложил собственными руками. А ведь на самом деле этот кореец не хочет продолжать дело отца, основателя туристического бизнеса в деревне Хандеми, а мечтает стать простым пекарем и делать хлеб из пшеницы, выращенной своими руками.
40. Мы заметили, что многие корейцы в жизни исповедуют принцип: "Если не задолбался, значит не работал". Если они берутся за дело, то с великим усердием и торопливостью. Бегом, скорее! Из-за такого подхода устают они страшно. И касается это не только работы. Например, как-то раз мы лезли на вулкан, что на острове Чеджу. Так уж сложилось, что вместе с нами лезли школьники в количестве 300 человек – это мне их директор сказал и угостил шоколадкой. Так вот, сам директор заколебался еще на первом километре, но продолжал быстро идти. Школьники тоже не понимали, что 10-километровый подъем на 1300 метров требует правильного темпа, и то бежали вверх, то, пыхтя, присаживались отдохнуть. В итоге до вершины добрались не все, а те, что дошли, вид имели неважный. А ведь если бы они так не торопились, было бы гораздо легче.
41. На часах уже почти 9 вечера. Ну и денёк! Ужасно усталые, мы с Пашей решаем, что пора бы уже идти домой. Тем более что завтра предстоит такой же ранний подъем, да и кто знает, какая будет работа? Йонгари тоже жалуется на усталость, а еще говорит, что ему придется ночью следить за детьми, но я пытаюсь его приободрить: "После такого дня дети будут спать, как убитые!". Уверена, что и у нас не будет проблем со сном.
42. После обычных вечерних гигиенических процедур мы переодеваемся в домашнее. Паша садится писать дневник, а я инстаграмлю и довязываю помидор. Наших старшеклассников почему-то нет, хотя обычно они возвращаются с занятий около 9. Проходя мимо классной комнаты, мы слышали, как они играют на барабанах – наверное, там и задержались. У школьников тут жизнь насыщенная: постоянно чем-то заняты.
43. В 23:00 мы ложимся спать. Фотографировать в комнате совершенно нечего, поэтому просто покажу чехол для наушников, который как раз закончила вязать. У меня скопилось много пряжи, которую не хочется тащить домой, так что я вяжу при любой возможности, а потом раздариваю поделки. Но помидор пригодится и самой! Пуговица, кстати, куплена ещё в Бангкоке, в октябре. Наконец-то пригодилась! Расстелив матрасы на полу, мы выключаем свет.
Спасибо всем, кто дочитал до конца. Поездка заканчивается, а с ним и серия постов про волонтёрство в путешествии – занятие, оказавшееся настолько увлекательным, что мы посвятили ему чуть ли не половину времени вместо того, чтобы лежать на пляже или осматривать достопримечательности. На каждом новом месте (всего их было 12) мы спрашивали: "А у вас были волонтёры из России?", и каждый раз в ответ слышали: "Нет, вы первые". Надеюсь, что когда-нибудь это явление станет популярным и у нас, ведь для многих путешественников из числа тех, что мы встречали, волонтёрство было не только способом погрузиться в культуру другой страны, но и возможностью найти новых друзей и получить массу прекрасных впечатлений. С сообществом не прощаюсь, но в ближайшее время, конечно, постов не будет.
Сегодня я расскажу о дне 15-го июня 2017 года, когда мы с утра и до позднего вечера помогали развлекать детей в туристической деревне Хандеми на северо-востоке Южной Кореи. О том, что это за деревня такая, и что мы в ней забыли, как обычно – под катом, где находится 43 фото.
В Южной Корее с малого возраста принято готовить детей к взрослой жизни. Если не поступишь в хороший университет, потом не найдешь достойную работу. Если не будешь учиться в хорошей школе, не поступишь в университет. Если не будешь зубрить с младых ногтей, вообще ни в какую школу не возьмут. Поэтому для многих школьников обычным делом являются так называемые "зубрильни" – школы для подготовки к вступительным экзаменам в какое-нибудь престижное место, куда ходят каждый день после уроков и возвращаются домой в одно время с работающими взрослыми. Такой ритм выдерживают не все. Хандеми была когда-то обычной деревушкой, затерянной среди гор недалеко от города Даньянг, но когда местный предприниматель открыл на её базе принципиально новую школу с проживанием и полным пансионом, все изменилось. Родители, выбирающие для своих детей другой, более традиционный образ жизни, отправляют своих отпрысков сюда, чтобы те в свободное от учебы время учились игре на музыкальных инструментах, лазали по пещерам, катались на велосипедах, занимались сельским хозяйством и дышали свежим воздухом. В настоящее время таких детей здесь 26 – 9 учеников средней школы и 15 – младшей.
Помимо школы, деревня предлагает десятки образовательно-развлекательных программ как для детей (собирание винограда, сажание картофеля, купание в горной реке и т.д.), так и для взрослых (работа в поле, барбекю и выпивка с ночёвкой). Вся эта веселуха, конечно, за деньги, и рассчитана исключительно на корейцев, зато иностранцы вроде нас здесь могут с удовольствием поволонтёрить. Чем мы и занимались почти две недели, и об одном из этих дней я сегодня и поведаю.
1. В 7:45 звонит будильник. В такое раннее время мне ужасно хочется спать, но ничего не поделаешь – сегодня важный день, так что надо собираться. Мы живем в небольшой комнате с гордой надписью "Teacher's room" в общежитии для ребят постарше. Спим, как водится, на полу, но это как раз здорово. Во-первых, это полезно для спины, а во-вторых, вынуждает регулярно пылесосить. Когда-нибудь мы и дома избавимся от кровати, правда, придется завести сундук для хранения футона и барахла из-под выкинутой кровати.
2. В 8 с небольшим мы уже выходим из дома. На улице в это время красота неимоверная! Например, вчера на горы наседали низкие облака, и стоял туман, а сегодня стоит хорошая погода. Дети, живущие с нами в одном доме, давно уже уехали в школу. Они встают в 7 утра, и раньше постоянно будили нас своими криками, но мы уже привычные и перестали просыпаться почём зря. Француз Антуан, который тоже здесь волонтёрит, говорит про это так: "Если я сплю, то я СПЛЮ!". Его и из пушки не разбудишь.
3. Неподалёку от столовой находится чудная (с ударением на второй слог) мельница: вода, хоть и льется потоком, на колесо не попадает вовсе, а потому оно не крутится, хотя чисто гипотетически для этого и предназначено. Думаю, что это просто для красоты. За мельницей находятся домики, куда туристов пускают пожить, чтобы те оценили прелести деревенской жизни. Сейчас это модно.
4. В столовой пока пусто, но всё готово к завтраку. Сегодня у местных тёток день трудный: придется кормить целую ораву, а именно 73 понаехавших школьника, 26 наших детей, ну и всех взрослых, которые здесь работают либо волонтёрят. Наш хост по прозвищу Йонгари (по-корейски это значит, не поверите, Годзилла) говорит, что сегодня мы завтракаем после детей. Заметьте, в столовой все ходят, разувшись.
5. Посмотрим, чем сегодня кормят. Итак: рис (без него никто за стол не сядет), несколько видов кимчи, варёные листья тыквы, острые кальмары, варёные в соевом соусе яйца, жареная рыба, хрустящая морская капуста, суп с соевой пастой. Бр-р-р, ну и выбор. И так почти каждый день! Один раз в неделю здесь дают хлеб, молоко, кукурузные хлопья и варенье, но это явно не сегодня.
6. Тем временем снаружи собирается толпа. Присутствуют не только сотрудники Хандеми и некоторые из родителей, но и корейская служба спасения. Дети строятся, чтобы войти в столовую по-человечески, а не как они любят, с криками и бегом. Выждав минут десять после начала трапезы, мы протираем столы, а еще порываемся помочь тёткам мыть посуду, но сегодня они отказываются: сами справляются. Кстати, один из МЧС-ников позже подвернул ногу, когда гонял с пацанами в футбол, и всё оставшееся время просидел на лавочке.
7. В 8:45 садимся завтракать и мы. Я по утрам практически никогда не бываю голодной, так что кладу себе совсем немного еды. Тем более что в 9 вечера у нас обычно организовывается перекус для школьников, и вчера, например, мы наелись на ночь глядя йогурта и дыни. На моей тарелке рис, яйца, ботва, водоросли и нокду-мук, желе из бобового крахмала. Взяла его на пробу и разочаровалась: безвкусная масса.
8. После завтрака остается полчаса до занятий, и мы коротаем время на свежем воздухе. Француз Стефан, как и я, вяжет крючком, но пока только учится. Неоднократно в комментариях нас с Пашей называли бездельниками, хотя бездельники, знакомые мне, в основном живут от зарплаты и не в состоянии заработать достаточно денег, чтобы больше года путешествовать. Так вот, Стефан должен вызывать еще больше негодования: он вообще не имеет постоянного рода деятельности, а время от времени подрабатывает, где придётся, чтобы пополнить бюджет и путешествовать дальше. Говорит, работу найти совсем легко: то в супермаркете кассиром, то барменом, то на сборе урожая в сезон. Конечно, это всё нелегально, потому мы такие варианты никогда не рассматривали.
9. В 9:30 начинается первое занятие. Все дети делятся на три группы: одна будет делать свечи из натурального пчелиного воска, другая – пиццу из тортильи, а третья – бегать по деревне в поисках сокровищ. Стефан остается в столовой, мы с Пашей отправляемся на второй этаж на свечной мастер-класс, а Антуан, бежит вместе с третьей группой. Ведущая объясняет, как делать свечки: в бамбуковый стаканчик устанавливается фитиль, удерживаемый на месте зажимом из деревянных палочек, а потом дети наливают внутрь расплавленный воск. Мы следим, чтобы они не обварились, хотя как по мне, так лучше бы кувшины им в руки не давали: небезопасно это. К счастью, обходится без происшествий, только стол безбожно заляпан потёками воска. Есть впечатление, что корейцы мало вниманию уделяют планированию мероприятий: как минимум можно было застелить всё клеёнкой, а на детей надеть фартуки и перчатки.
10. В 10:30 прибегает Антуан, чтобы нас сменить. Стефан занимает его место, ну а мы теперь будем помогать делать пиццу. Сначала Йонгари показывает видео, из которого становится понятен процесс приготовления: тортилья смазывается томатным соусом, затем сверху кладутся ингредиенты: сыр, болгарский перец, грибы, лук, ветчина и почему-то сладкая кукуруза. Для меня остается загадкой, почему сначала кладут сыр, ведь его место на самом верху.
11. Сначала мы надеваем одноразовые перчатки и помогаем детям размазывать соус. Конечно, они это всё сами делают, но некоторые почему-то мажут только середину лепешки. Пытаемся убедить их намазать и края тоже. Вообще дети рады присутствию иностранцев, да и фотографируются с явным удовольствием. Ни разу мы не видели такого, чтобы кто-то хмурился или отворачивался. Удивительно дружелюбный народ. Ну, потом пиццу запекают в печи, и все могут насладиться плодами своего труда. Нас тоже угощают, но я не фанат сырой начинки и еле теплого сыра. Печь в Корее не принято, и духовка – редкость в доме у корейской хозяйки, наверное, поэтому и результат такой неважный. Ведь настоящая пицца выпекается при большой температуре, а тут будто в микроволновке разогрели.
12. В 11:30 начинается третья погоня за сокровищами, и мы тоже бежим куда-то вместе с детьми, парой родительниц и ведущим. Две команды школьников (мальчики и девочки) учатся ориентироваться на местности по карте и параллельно выполняют задания: найти четырехлистный клевер, сплести кольцо из цветов, посчитать деревья возле беседки. Они перебегают от одной точки к другой, орут и что-то записывают. Сокровищ мы так и не увидели.
13. Здесь от нас не требуется вообще никакой помощи, и мы пользуемся возможностью осмотреть деревню. Возле ручья находится кустик с ягодами земляники, удивительно сладкими и вкусными. В одном доме собранный чеснок разложили по всему двору в красивых вязанках. А за нашим домом, через речку, оказывается, есть самая настоящая пещера. Я немного переживала, что найти четырехлистный клевер не так-то просто, но с этим заданием справляются обе команды.
14. Тем временем на мосту пара корейцев пытается рыбачить на опарыша. Небольшие удилища больше напоминают мухобойки, и на желтую часть наматывается леска, будто на катушку. Крошечный крючок с надетой личинкой спускают таким образом с моста в речку глубиной по колено, где плавают мальки. На фото, если присмотреться, есть улов: мужик как раз снимает его с крючка. Зачем им эта мелочь, я не знаю, но корейцы обожают всякий подножный корм и готовы часами собирать дикие съедобные растения и рыбачить, даже если результат сомнителен. Один раз я смотрела видео, как корейцы насобирали в ручье с десяток крошечных раков, причем все извозились в грязи и вымокли с головы до ног, а потом сварили суп с этими раками. Так вот, их лица светились искренним счастьем и радостью на протяжении всего процесса.
15. Дети продолжают носиться по деревне и выполнять задания, а мы пользуемся моментом, чтобы зайти домой и переодеться. Дело в том, что штаны, надетые на мне с утра, в Корее носят в основном старушки, и это вызывает у встреченных корейцев когнитивный диссонанс. Просто здесь мы никогда не знаем, чем придется заниматься – то яму надо выкопать, то дрова нарубить, то в поле корячиться, вот и одеваемся так, чтобы не жалко было испачкать одежду. Но сегодня никакой "грязной" работы не будет, а значит, можно надеть и нормальные штаны. Время уже практически обеденное. По дороге в столовую заглядываю в парник, чтобы показать вам "метеорит". Эта огромная куча камней занимает большую часть помещения. Когда мы спросили Йонгари, почему так, он сказал, что изначально глыбу хотели выкопать и вывезти, но потом, когда парник уже был построен, оказалось, что это невозможно. Пришлось оставить так.
16. Обычно мы обедаем в 12, но сегодня всё не так. Сперва запускают есть воссоединенную толпу из 73 школьников-туристов, а мы в это время помогаем по кухне. Мне доверили вытирать посуду после мытья в специальной машине, а Паша снова протирал столы. Оставляя грязные тарелки, дети говорят тёткам и заодно мне: "Спасибо!", а они и я хором отвечаем: "Нэ!". Словосочетания "на здоровье" в корейском не существует, достаточно просто кивнуть или, как мы, сказать: "Да". В 12:45 набираем полные тарелки и садимся есть. На обед дают пибимпаб - рис с разными овощами, поджаренным яйцом и острой пастой кочучжан. Его принято сперва перемешать как следует с помощью палочек и ложки, а потом уже есть.
17. Когда мы ели пибимпаб в прошлый раз, это было на ферме "Сто цветов" из прошлого поста. Чон Сон дала нам вместо перцовой пасты соевую, и с ней блюдо получилось удивительно вкусным. Жалко, что сегодня ее не предлагают. Паша не ест острое и остается с пресным рисом. Многие корейские закуски ему приходится предварительно полоскать в стаканчике с горячей водой, чтобы отмыть от перца. Даже сушеную хурму они таким образом умудряются испортить!
18. Йонгари со стоическим выражением лица продолжает координировать школьников. В 13:30 всех нужно собрать на картошку. Вчера мы с французами срезали кусты и сняли пластик с трех грядок, подготовив таким образом поле. Детям вручат лопатки и доверят сбор урожая. Идея, конечно отличная: туристы мало того, что платят деньги, так еще и помогают с фермерскими делами.
19. Отводим детей на площадку рядом с полем, и ведущий объясняет, как собирать картошку. Дети сидят на земле и слушают. Здесь вообще считается нормальным сидеть на полу и на земле, даже если она холодная.
20. Инструктаж длится недолго. Треть детей тянется вереницей на поле, а остальные играют в разные, в том числе подвижные, игры. Кстати, при игре в "Камень, ножницы, бумага" здесь принято говорить: "Кай, бай, бо!", а не "Раз, два, три!" или "Цу, е, фа!", как у нас.
21. Атака на грядки начинается! Паше вручают фотоаппарат и просят поснимать, пока местная фотокор занята камнем, ножницами и бумагой. Картошка в Корее вкусная. В прошлом году мы были на ферме Чо и Чон Сон в середине июня и как раз попали на сбор картофеля. Каждый день его ели! Если у нас принято молодую картошку варить с укропом, то здесь в ходу кунжутное масло и соевый соус. Существует также суп на свиных ребрах с картошкой и острой перцовой пастой, а еще пельмени с картошкой. Это далеко не самая дешевая еда – килограмм свежего картофеля обойдется в 3-5$ в зависимости от времени и места.
22. Наконец-то все три грядки обобраны. В прошлый раз, как сказал Стефан, собирали батат, то есть сладкий картофель. В этот раз мне повезло: батат я как раз и не люблю, хотя в Корее он гораздо популярнее обычной картошки. Его запекают на углях, жарят или готовят на пару и едят вприкуску с кимчи. При этом можно встретить и пиццу с бататом в качестве начинки, и мороженое, напоминающее сладкий картофель не только вкусом, но и видом. Йонгари купил нам такое по дороге в Хандеми после того, как встретил нас на автобусной станции.
23. Мы с французами грузим картошку в местную "газель" и везем большую часть на кухню, оставив лишь один ящик для самгутгуи. "Это что еще за хрень?" - спросите вы, и будете правы: это действительно мало того, что совершенно не известное в русскоязычной части интернета устройство, так ещё и крайне трудоемкий процесс приготовления яиц и картошки, придуманный древними корейцами. Это гигантская древняя дровяная пароварка! Представьте себе здоровенную яму полукруглой формы, выложенную кирпичами. Дно выстилается скомканной бумагой, затем внутрь укладываются поленья, да не просто так, а чтобы образовалось четыре воздуховода – по одному с каждой стороны. Потом в яму кладут солому, еще дрова, сверху – ветки, а потом эта куча закладывается камнями, как большими, так и малыми. В день мероприятия бумага, устилающая дно, поджигается с четырех сторон, а потом нужно подождать часа четыре, пока дрова как следует прогорят. К тому моменту, как мы приходим с мешком мытой картошки, все уже готово для шоу. На часах 14:52.
24. На днях мы с французами провели немало веселых часов, подготавливая все необходимое для увеселения туристов. В понедельник мы выгребли песок, камни, угли и непрогоревшие поленья, оставшиеся с прошлого раза. Во вторник накололи целый грузовик дров (с помощью гидравлического топора) и перевезли их поближе (с помощью моторизованной тележки на гусеницах) и заложили три ямы для самгутгуи по всем правилам. Вот, собственно, сегодня, в четверг одну из ям и разожгли, чтобы показать детям работу древней пароварки. Вы уже оценили, сколько хлопот ради картошки и яиц? В прямоугольную камеру, соединенную с печью рядом отверстий, сперва закладывают продукты. На фото Йонгари закрывает её соломой. Дети собрались вокруг с лопатами и ждут команды забрасывать всё вокруг песком.
25. Я беру камеру, оставленную фотокором на столе – она занята наполнением большого бака водой. Поснимаю процесс, а то ведь жалко будет, если не останется ни одной фотографии. Это беззеркальная камера местного производства с ушатанным объективом, который с трудом проворачивается. Съемка ОМД перепоручается Паше.
26. Как я уже говорила, самгутгуи это по сути древняя пароварка. Но пара-то еще нет, есть лишь жар от раскаленных углей и камней в яме. Это значит, что пора приступать ко второй фазе процесса. Яма забрасывается охапками соломы и тут же засыпается песком, пока огонь не успел разгореться. Но и это ещё не всё. Следущие полчаса занимает вот что: сначала Йонгари тыкает в яму длинным металлическим шестом и разворашивает содержимое. Из дыры со страшной силой бьет пар. Внутрь заливается вода, и сразу же отверстие засыпается песком, чтобы образовавшийся пар шел в камеру с картошкой и яйцами. Конечно, часть дыма вырывается наружу и распугивает детей.
27. Потом дети расходятся, наигравшись с лопатами. Конечно, большую часть работы по забрасыванию ямы песком выполнял Анис, наёмный работник из Непала. На фото ниже он стоит слева. Кстати, по сегодняшнему дню легко оценить разницу между туристами, волонтёрами и батраками – а то часть комментаторов предыдущих постов утверждали, что мы как раз туристы, а остальные считали, что батраки. Так вот, туристы это, в данном случае, дети. Их развлекают, они (вернее, родители) платят деньги, а если и выполняют какую-то работу, то недолго, как бы "понарошку". Время пребывания их на ферме быстротечно – вчера приехали, завтра уедут. Батрак же, а вернее наёмный работник – это Анис. Каждый день с утра и до вечера он работает, да ещё как, и никто его не развлекает. За свой труд Анис получает приличные деньги. В Хандеми он живёт уже долго, сколько позволяет рабочий контракт. Там, помимо зарплаты, наверняка прописаны все условия взаимоотношений с работодателем. Волонтёры же, то есть мы и французы, занимают промежуточное положение между туристами и наёмными работниками. Взаимоотношения с Хандеми определяет волонтёрская организация, которая предписывает принимающей стороне кормить волонтёров и обеспечивать их жильём, а нас – работать до 6 часов в день. Деньги в этом уравнении не участвуют вовсе. Остальное определяется человеческими отношениями: обычно всё не ограничивается тупо работой и кормёжкой, иначе желающих бы не было. Волонтёров знакомят с местной культурой и бытом, учат новым видам деятельности, развлекают и возят по достопримечательностям, а в выходные они могут заниматься всем, чем угодно. Короче, поверьте: это просто здорово. Волонтёрством на фермах ежегодно занимается около 75.000 человек, так что мы не одни такие, кому это нравится. Конечно, речь про конкретный вид волонтёрства - агроволонтёрство, и нам до серьезных ребят, к примеру, из UN, как до луны.
28. Дождавшись, пока Йонгари с Антуаном и Анисом потушат гигантскую пароварку, мы расходимся. Мы со Стефаном идём в классную комнату, чтобы подготовиться к занятиям по изготовлению открыток на основе собственной ладони. Паша и остальные ведут детей купаться в реку. Забрав бумагу, клей и прочие канцтовары, мы торопимся расставить столы и разложить на них всё необходимое. На часах уже 4 часа, когда приходит Паша и говорит, что дети появятся только в 5. Речь, конечно, о наших, местных детишках, а не о туристических. Видимо, они задерживаются в школе. Отлично, значит можно сбегать на реку и посмотреть, как там идут дела!
29. Спуск к реке находится возле нашего дома. Дети, одетые в спасательные жилеты, плещутся в холодной воде, а Паша, Йонгари и фотокор сидят на лавочке и едят картошку. Йонгари пытается сказать по-русски: "Вы очень красивая", а я, пользуясь случаем, прошу научить меня фразе: "Я не говорю по-корейски". Дело в том, что я умею читать по-корейски и в состоянии сделать заказ в кафе, добавив пожелание не класть в блюдо перец. Часто корейцы, видя, что я сама выбираю из меню, думают, что к умению читать прилагается умение говорить, и начинают монологи на корейском, из которых я могу разобрать только слово "оди", что значит "откуда", на что могу ответить: "Рущщия сарам". На этом мои познания в корейском иссякают. Даже фразу Йонгари я через полчаса умудрилась забыть. А всё картошка виновата! Она оказалась такой вкусной, что затмила собой все прочие впечатления! Яйца я не пробовала.
30. Поглядев на то, как дети плещутся в речке, мы со Стефаном возвращаемся в класс. Паша потом рассказывал, что мокрые школьники в ледяных жилетах ещё долго носились по окрестностям, и для него осталось загадкой, как они не подхватили воспаление легких. Судя по реакции всех взрослых, ситуация была совершенно штатная. Забавно, что корейцы считают Россию ужасно холодной страной, и когда я рассказывала о традиции купаться на Крещение, охали и ахали, а сами сначала час сидят в ледяной реке, а потом спокойно разгуливают в мокрой одежде. Кто ещё тут морж!
31. Когда-то давно, до того, как уйти в ретушь и e-commerce, я работала в ГУ КСЦО (комплексный центр социального обслуживания) детским психологом. Там у меня было что-то вроде "бумажного" кружка, на котором мы с детьми делали всякие открытки, коллажи и прочие штуковины из разных видов бумаги. В юном возрасте это полезно как минимум тем, что развивает мелкую моторику, ну а главное, ужасно нравится детям. Абсолютным хитом были октрытки на основе собственной ладони, которые дети так полюбили, что делали не только на занятиях кружка, но и сами, в том числе дома. Идея очень простая: ладонь кладется на бумагу, обводится карандашом и вырезается по контуру. Далее этот силуэт силой цветной бумаги, фантазии и ножниц превращается во что угодно: в корову, свинью, ежика, водолаза или космонавта, краба, медведя – да во что угодно! Дети со значением говорили: "Из руки можно сделать всё!", и были совершенно правы. Сегодня я впервые провожу занятие в другой стране. В помощь мне выделили двух сотрудников Хандеми, которые переводят с английского на корейский, а еще Стефана, который играет роль второго преподавателя. Сперва я объясняю базовые правила: что резать бумагу надо с края, а не с середины, что клеить лучше в самом конце, что если нужен круг, то можно обвести колпачок клея или стаканчик, и что ножницами нельзя тыкать друг в друга. Мы показываем открытки, которые сделали вчера вчетвером (я, Паша, Стефан и Антуан) - три из них лежат на переднем плане. Это для примера. А еще мы показываем, что для того, чтобы сделать, к примеру, птицу, достаточно всего несколько кусочков бумаги.
32. Теперь самое главное: детям надо выбрать, что они хотят изобразить. Я не очень-то люблю мастер-классы, где все делают одно и то же, повторяя за преподавателем. В конце получается куча одинаковых работ разной степени корявости, вызывая расстройство у самых неумелых. Здесь же все могут проявить фантазию. Даже самые маленькие могут творить наравне с большими, и так как все работы настолько разные, что сравнить их уровень между собой практически невозможно, расстроенных нет, все рады. Я прошу корейцев узнать у детей, что они будут клеить и написать на английском, чтобы в процессе мы со Стефаном могли направлять детей. Один мальчик хочет сделать традиционный корейский барабан чангу. Другой – ангела. Большинство почему-то выбирает осьминога. Это нормально, многие дети подражают друг другу. Мы приложим усилия, чтобы не было одинаковых открыток. Все дети разного возраста, и кто-то сразу активно начинает резать и клеить, а кому-то надо помочь обвести ладонь. Самым маленьким мы уделяем больше внимания. Тут важно не делать за детей, а направлять их. Спросить, к примеру: "Где живет осьминог?", "Что еще есть на дне моря?", показать, что фигурными ножницами легко нарезать красивые водоросли. Корейцы помогают переводить. Стефан – молодец, прирожденный воспитатель! Он помогает целому столу "осьминогов", а я показываю "жирафу", как быстро вырезать пятна, сложив бумагу гармошкой. Один мальчик сначала хочет делать слона, но потом склоняется все-таки к осьминогу.
33. Через час многие работы уже готовы. Дети надписывают свои имена и возраст, и готовые открытки прикрепляются на доску. Все радуются, смеются, фотографируются, да и результаты для первого раза просто отличные! Выкинув ненужные обрезки, мы собираем ножницы, клей и оставшуюся бумагу и убираем в кладовку до следующего раза.
34. В 18:20 я сажусь за стол в столовой с полной тарелкой еды. Это лапша чапче, рис, мясо в остром соусе, кимчи и мелкая картошка, собранная детьми и отсортированная тётушками. Корейцы лопают рис по три раза в день, и им хоть бы что, а вот я уверена, что когда вернусь в Москву, не стану есть его минимум месяц. Ужин вкусный, но время не ждёт. Обычно мы не работаем целый день, так, в среднем выходит часа по 3-4, да и сегодня нас никто не заставлял. Но если работа в радость, почему бы и нет? Уверена, что мы получили удовольствия не меньше, чем дети. Недавно я подсчитала, сколько дней за это путешествие мы были заняты на разных волонтёрских проектах, и выяснила, что их аж 172 из 400. И это притом, что изначально мы планировали заниматься этим всего месяц, в Корее.
35. Солнце уже садится. Мы идём в дом, чтобы одеться потеплее. Вечерами здесь прохладно, да я и без того постоянно мёрзну. Несмотря на небольшой размер рюкзака, я вожу с собой термобелье, толстовку, толстые носки, шарф, ветровку и даже тёплую курточку на синтепоне. Всё это неоднократно пригождалось, а что не пригодилось, было выкинуто еще давным-давно. Рекордно бесполезным предметом стал ручной ирригатор полости рта, оказавшийся настолько неэффективным, что мы оставили его в Сеуле в первую неделю путешествия.
36. Обычно на закате мы идём гулять по дороге мимо рисовых полей. Этим летом многие регионы Кореи страдают от засухи. Владелец фермы, на которой мы волонтёрили в прошлом году, вынужден был посадить рис в сухую почву, без воды. Боюсь, что все его ростки погибли. Здесь ситуация не такая плохая, так как Даньянг стоит на реке Хан - если вы были в Сеуле, то тоже видели эту реку. Рисовое поле на закате очень красиво, но сегодня нет времени на прогулки, надо бежать обратно. Будет большой костёр.
37. Пока дети играют в подвижные игры на большом поле, мы садимся отдохнуть. Я уже заканчиваю вязать чехол для наушников в виде помидора. Стефан крутит в руках долото, которое мы нашли на земле. Антуан просто смотрит на скачущих детей. Из нас всех он самый молодой – 23 года. По выходным Антуан ездит в Сеул, где пьянствует и весело проводит время в ночных клубах. Стефан в прошлые выходные ездил в Андонг, где умудрился продать несколько сплетённых собственноручно фенечек. Ну а мы с Пашей по выходным ходим в горы.
38. Долго посидеть не удаётся. Приходится участвовать в подвижных играх вместе с детьми. Поднимают не только волонтёров, но и родителей, и даже непальца Аниса. Всё время забываю ему сказать, что по-русски слово "Nepali" звучит как по-английски "Not a finger", то есть "не палец".
39. Наконец все рассаживаются, как водится у корейцев, прямо на земле. Йонгари руководит запаливанием костра. Бедный Годзилла! С самого раннего утра он крутится то здесь, то там. Даже брёвна для костра он сложил собственными руками. А ведь на самом деле этот кореец не хочет продолжать дело отца, основателя туристического бизнеса в деревне Хандеми, а мечтает стать простым пекарем и делать хлеб из пшеницы, выращенной своими руками.
40. Мы заметили, что многие корейцы в жизни исповедуют принцип: "Если не задолбался, значит не работал". Если они берутся за дело, то с великим усердием и торопливостью. Бегом, скорее! Из-за такого подхода устают они страшно. И касается это не только работы. Например, как-то раз мы лезли на вулкан, что на острове Чеджу. Так уж сложилось, что вместе с нами лезли школьники в количестве 300 человек – это мне их директор сказал и угостил шоколадкой. Так вот, сам директор заколебался еще на первом километре, но продолжал быстро идти. Школьники тоже не понимали, что 10-километровый подъем на 1300 метров требует правильного темпа, и то бежали вверх, то, пыхтя, присаживались отдохнуть. В итоге до вершины добрались не все, а те, что дошли, вид имели неважный. А ведь если бы они так не торопились, было бы гораздо легче.
41. На часах уже почти 9 вечера. Ну и денёк! Ужасно усталые, мы с Пашей решаем, что пора бы уже идти домой. Тем более что завтра предстоит такой же ранний подъем, да и кто знает, какая будет работа? Йонгари тоже жалуется на усталость, а еще говорит, что ему придется ночью следить за детьми, но я пытаюсь его приободрить: "После такого дня дети будут спать, как убитые!". Уверена, что и у нас не будет проблем со сном.
42. После обычных вечерних гигиенических процедур мы переодеваемся в домашнее. Паша садится писать дневник, а я инстаграмлю и довязываю помидор. Наших старшеклассников почему-то нет, хотя обычно они возвращаются с занятий около 9. Проходя мимо классной комнаты, мы слышали, как они играют на барабанах – наверное, там и задержались. У школьников тут жизнь насыщенная: постоянно чем-то заняты.
43. В 23:00 мы ложимся спать. Фотографировать в комнате совершенно нечего, поэтому просто покажу чехол для наушников, который как раз закончила вязать. У меня скопилось много пряжи, которую не хочется тащить домой, так что я вяжу при любой возможности, а потом раздариваю поделки. Но помидор пригодится и самой! Пуговица, кстати, куплена ещё в Бангкоке, в октябре. Наконец-то пригодилась! Расстелив матрасы на полу, мы выключаем свет.
Спасибо всем, кто дочитал до конца. Поездка заканчивается, а с ним и серия постов про волонтёрство в путешествии – занятие, оказавшееся настолько увлекательным, что мы посвятили ему чуть ли не половину времени вместо того, чтобы лежать на пляже или осматривать достопримечательности. На каждом новом месте (всего их было 12) мы спрашивали: "А у вас были волонтёры из России?", и каждый раз в ответ слышали: "Нет, вы первые". Надеюсь, что когда-нибудь это явление станет популярным и у нас, ведь для многих путешественников из числа тех, что мы встречали, волонтёрство было не только способом погрузиться в культуру другой страны, но и возможностью найти новых друзей и получить массу прекрасных впечатлений. С сообществом не прощаюсь, но в ближайшее время, конечно, постов не будет.
Взято: odin-moy-den.livejournal.com
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]