Писатели-орловцы. Лесков
---
Орёл, город Орёл позиционирует себя в туристическо-краеведческом плане как родина сонма российских знаменитых и известных писателей, которых так и тменуют вкупе — писатели-орловцы. Большинство из них Вы, наверняка, знаете — И. С. Тургенев, Н. С. Лесков, А. А. Фет, Ф. И. Тютчев, А. Н. Апухтин, И. А. Бунин и Л. Н. Андреев. А ещё больше, однозначно, не знаете и не слышали...
Их всех, конечно, популяризируют всевозможными способами; например так:
Но такие бесполезные нынче будочки используют как придется, я через такую как-то в Воронеж телепортировался...
А вот крупным орловским писателям памятники ставили и ставят. Вот — Лескову в одноименном сквере Лескова.
Почему я сейчас с Лескова решил начать?! А он мне ближе, наверное, и прошлых и современных писателей ...
Очевидно, Лесков и авторам этого нашего памятника понравился, оригинальный объект получился.
Памятник расположен на берегу реки Орлик рядом с Михаило-Архангельским (Успенским) собором напротив здания бывшей Орловской гимназии, в которой когда-то учился будущий писатель. Лесков изображён сидящим на скамье со скруглённой спинкой и резными деталями в окружении пяти бронзовых скульптурных групп на полутораметровых колоннах — героев литературных произведений писателя «Левша», «Тупейный художник», «Соборяне», «Очарованный странник», «Леди Макбет Мценского уезда». Скульптурная композиция получилась неординарной и хорошо ориентированной в пространстве. Памятник открыли 11 июня 1981 года, в год 150-летнего юбилея.
Скульпторы: Ю.Г. Орехов, Ю.Ю. Орехов; архитекторы В.А.Петербуржцев, А.В.Степанов.
Николай Семёнович Лесков (4 [16] февраля 1831, село Горохово, Орловская губерния — 21 февраля [5 марта] 1895, Санкт-Петербург) — русский писатель, публицист, литературный критик. Долгое время публиковался под псевдонимом Стебницкий. В отличие от других крупных русских писателей своего времени, не принадлежал к столбовому дворянству; в сфере его интересов находились иные сословия.
В лесковской прозе отразились традиции как духовенства (житийные мотивы, церковная книжность), так и мещанства (авантюрные сюжеты, лубочная культура). Часто работая в технике сказа, придавал большое значение нюансам интонации, установке на непридуманность рассказанного, избегал простановки однозначных оценок. В своих произведениях создал обширную галерею праведников из народа. Склонность Лескова к неожиданным развязкам (пуантам) ярко проявилась в святочных рассказах и новеллах-анекдотах.
Ну, что пробежимся коротенько по элементам памятника и произведений...
Тупейный художник
И вынимает из-за шейного платка беленький стеклянный пузырек и показывает. Я спрашиваю: «Что это?» А она отвечает: «Это и есть ужасный плакон, а в нем яд для забвения». Я говорю: «Дай мне забвенного яду: я все забыть хочу». Она говорит: «Не пей – это водка»
Леди Макбет Мценского уезда
Ко всякому отвратительному положению человек по возможности привыкает, и в каждом положении он сохраняет по возможности способность преследовать свои скудные радости
Очарованный странник
И не поехал: зашагал во всю мочь, не успел опомниться, смотрю, к вечеру третьего дня вода завиднелась и люди. Я лег для опаски в траву и высматриваю: что за народ такой? Потому что боюсь, чтобы опять еще в худший плен не попасть, но вижу, что эти люди пищу варят... Должно быть, думаю, христиане. Подполоз еще ближе: гляжу, крестятся и водку пьют, — ну, значит, русские!.. Тут я и выскочил из травы и объявился. Это, вышло, ватага рыбная: рыбу ловили. Они меня, как надо землякам, ласково приняли и говорят:
«Пей водку!»
Я отвечаю:
«Я, братцы мои, от нее, с татарвой живучи, совсем отвык».
«Ну, ничего, — говорят, — здесь своя нацыя, опять привыкнешь: пей!»
Я налил себе стаканчик и думаю:
«Ну-ка, господи благослови, за свое возвращение!» — и выпил, а ватажники пристают, добрые ребята.
«Пей еще! — говорят, — ишь ты без нее как зачичкался».
Я и еще одну позволил и сделался очень откровенный: все им рассказал: откуда я и где и как пребывал. Всю ночь я им, у огня сидя, рассказывал и водку пил, и все мне так радостно было, что я опять на святой Руси, но только под утро этак, уже костерок стал тухнуть и почти все, кто слушал, заснули, а один из них, ватажный товарищ, говорит мне:
«А паспорт же у тебя есть?»
Я говорю:
«Нет, нема».
«А если, — говорит, — нема, так тебе здесь будет тюрьма».
«Ну так я, — говорю, — я от вас не пойду; а у вас небось тут можно жить и без паспорта?»
А он отвечает:
«Жить, — говорит, — у нас без паспорта можно, но помирать нельзя».
Левша
Дорогой у них с Платовым очень мало приятного разговора было, потому они совсем разных мыслей сделались: государь так соображал, что англичанам нет равных в искусстве, а Платов доводил, что и наши на что взглянут — всё могут сделать, но только им полезного ученья нет. И представлял государю, что у аглицких мастеров совсем на все другие правила жизни, науки и продовольствия, и каждый человек у них себе все абсолютные обстоятельства перед собою имеет, и через то в нем совсем другой смысл.
Соборяне
Экономисты утверждали, что чем водка будет дешевле, тем меньше ее будут пить, и соврали. Впрочем, экономисты не соврали; они знают, что для того, чтобы народ меньше пьянствовал, требуется не одно то, чтобы водка подешевела. Надо, чтобы многое не шло так, как идет.
Как художник слова Н. С. Лесков вполне достоин встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л. Толстой, Гоголь, Тургенев, Гончаров. Талант Лескова силою и красотой своей немногим уступает таланту любого из названных творцов священного писания о русской земле, а широтою охвата явлений жизни, глубиною понимания бытовых загадок её, тонким знанием великорусского языка он нередко превышает названных предшественников и соратников своих.
Максим Горький
Их всех, конечно, популяризируют всевозможными способами; например так:
Но такие бесполезные нынче будочки используют как придется, я через такую как-то в Воронеж телепортировался...
А вот крупным орловским писателям памятники ставили и ставят. Вот — Лескову в одноименном сквере Лескова.
Почему я сейчас с Лескова решил начать?! А он мне ближе, наверное, и прошлых и современных писателей ...
Очевидно, Лесков и авторам этого нашего памятника понравился, оригинальный объект получился.
Памятник расположен на берегу реки Орлик рядом с Михаило-Архангельским (Успенским) собором напротив здания бывшей Орловской гимназии, в которой когда-то учился будущий писатель. Лесков изображён сидящим на скамье со скруглённой спинкой и резными деталями в окружении пяти бронзовых скульптурных групп на полутораметровых колоннах — героев литературных произведений писателя «Левша», «Тупейный художник», «Соборяне», «Очарованный странник», «Леди Макбет Мценского уезда». Скульптурная композиция получилась неординарной и хорошо ориентированной в пространстве. Памятник открыли 11 июня 1981 года, в год 150-летнего юбилея.
Скульпторы: Ю.Г. Орехов, Ю.Ю. Орехов; архитекторы В.А.Петербуржцев, А.В.Степанов.
Николай Семёнович Лесков (4 [16] февраля 1831, село Горохово, Орловская губерния — 21 февраля [5 марта] 1895, Санкт-Петербург) — русский писатель, публицист, литературный критик. Долгое время публиковался под псевдонимом Стебницкий. В отличие от других крупных русских писателей своего времени, не принадлежал к столбовому дворянству; в сфере его интересов находились иные сословия.
В лесковской прозе отразились традиции как духовенства (житийные мотивы, церковная книжность), так и мещанства (авантюрные сюжеты, лубочная культура). Часто работая в технике сказа, придавал большое значение нюансам интонации, установке на непридуманность рассказанного, избегал простановки однозначных оценок. В своих произведениях создал обширную галерею праведников из народа. Склонность Лескова к неожиданным развязкам (пуантам) ярко проявилась в святочных рассказах и новеллах-анекдотах.
Ну, что пробежимся коротенько по элементам памятника и произведений...
Тупейный художник
И вынимает из-за шейного платка беленький стеклянный пузырек и показывает. Я спрашиваю: «Что это?» А она отвечает: «Это и есть ужасный плакон, а в нем яд для забвения». Я говорю: «Дай мне забвенного яду: я все забыть хочу». Она говорит: «Не пей – это водка»
Леди Макбет Мценского уезда
Ко всякому отвратительному положению человек по возможности привыкает, и в каждом положении он сохраняет по возможности способность преследовать свои скудные радости
Очарованный странник
И не поехал: зашагал во всю мочь, не успел опомниться, смотрю, к вечеру третьего дня вода завиднелась и люди. Я лег для опаски в траву и высматриваю: что за народ такой? Потому что боюсь, чтобы опять еще в худший плен не попасть, но вижу, что эти люди пищу варят... Должно быть, думаю, христиане. Подполоз еще ближе: гляжу, крестятся и водку пьют, — ну, значит, русские!.. Тут я и выскочил из травы и объявился. Это, вышло, ватага рыбная: рыбу ловили. Они меня, как надо землякам, ласково приняли и говорят:
«Пей водку!»
Я отвечаю:
«Я, братцы мои, от нее, с татарвой живучи, совсем отвык».
«Ну, ничего, — говорят, — здесь своя нацыя, опять привыкнешь: пей!»
Я налил себе стаканчик и думаю:
«Ну-ка, господи благослови, за свое возвращение!» — и выпил, а ватажники пристают, добрые ребята.
«Пей еще! — говорят, — ишь ты без нее как зачичкался».
Я и еще одну позволил и сделался очень откровенный: все им рассказал: откуда я и где и как пребывал. Всю ночь я им, у огня сидя, рассказывал и водку пил, и все мне так радостно было, что я опять на святой Руси, но только под утро этак, уже костерок стал тухнуть и почти все, кто слушал, заснули, а один из них, ватажный товарищ, говорит мне:
«А паспорт же у тебя есть?»
Я говорю:
«Нет, нема».
«А если, — говорит, — нема, так тебе здесь будет тюрьма».
«Ну так я, — говорю, — я от вас не пойду; а у вас небось тут можно жить и без паспорта?»
А он отвечает:
«Жить, — говорит, — у нас без паспорта можно, но помирать нельзя».
Левша
Дорогой у них с Платовым очень мало приятного разговора было, потому они совсем разных мыслей сделались: государь так соображал, что англичанам нет равных в искусстве, а Платов доводил, что и наши на что взглянут — всё могут сделать, но только им полезного ученья нет. И представлял государю, что у аглицких мастеров совсем на все другие правила жизни, науки и продовольствия, и каждый человек у них себе все абсолютные обстоятельства перед собою имеет, и через то в нем совсем другой смысл.
Соборяне
Экономисты утверждали, что чем водка будет дешевле, тем меньше ее будут пить, и соврали. Впрочем, экономисты не соврали; они знают, что для того, чтобы народ меньше пьянствовал, требуется не одно то, чтобы водка подешевела. Надо, чтобы многое не шло так, как идет.
Как художник слова Н. С. Лесков вполне достоин встать рядом с такими творцами литературы русской, каковы Л. Толстой, Гоголь, Тургенев, Гончаров. Талант Лескова силою и красотой своей немногим уступает таланту любого из названных творцов священного писания о русской земле, а широтою охвата явлений жизни, глубиною понимания бытовых загадок её, тонким знанием великорусского языка он нередко превышает названных предшественников и соратников своих.
Максим Горький
Источник: neputevie.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]