Божена Рынска дала редкое интервью об Игоре Малашенко, воспитании дочери и конфликте с Никой Белоцерковской

46-летняя Божена Рынска редко общается с прессой, хотя ее личная жизнь продолжает волновать публику. За последние годы в ней произошли события, которые обсуждали многие: самоубийство мужа Игоря Малашенко, рождение дочери Жени при помощи суррогатной матери уже после смерти Малашенко и публичный конфликт с Никой Белоцерковской. Обо всем этом Божена рассказала в интервью Анне Монгайт, которое появилось в сети вчера. В нашем материале собрали самые интересные цитаты.

О первых днях с дочерью

Сначала пришли страх за нее и боязнь сделать ей больно. Когда мне ее принесли, я зарыдала. Я не знаю, что такое любовь к ребенку. Что такое любовь к мужчине, я знаю. А что такое любовь к ребенку, я не очень хорошо понимаю. Но мне хотелось все время с ней быть. Когда приходили к ней брать анализы, меня в смирительную рубашку одевали и выталкивали из комнаты, потому что я кричала: "Вы не умеете это делать! Вы мучаете ребенка! Ей больно!". То есть я над ней реяла коршуном.

Я очень жалею, что я ее не все время таскала на руках. Мне говорили не приручать ее к рукам, потому что она все время будет проситься, и я себя ограничивала. Вот я сейчас понимаю, что это было неправильно. Я боялась, что будет не на что жить. Это был страх сильный и серьезный. А вот что я ее не полюблю, что она будет мне неприятна — нет.

Божена Рынска с дочерью

О внешнем сходстве дочери с Игорем Малашенко

Мне было очень важно, чтобы она была похожа на Игоря. Я очень хотела, чтобы у меня был такой маленький Игорек, в любом обличье — в женском или мужском. Ну, заказ мой выполнили. Мы видим ксерокопию Игоря Евгеньевича. Я бы не смогла любить ребенка от незнакомого мужчины. Я четко знала, что не смогу завести ребенка от донора, потому что я его не полюблю.

Мне было важно, чтобы это был ребенок от человека, которого я любила и который был мне физически приятен. Мне нравилось, что он высокий, волосы его нравились. Это сложно, потому что мне мало кто из мужчин физически люб.



Об общении с мужчинами сейчас

Я не нужна никому, потому что я не хожу никуда. Мне тусоваться стало совершенно как-то неинтересно. Я скорее хочу к Жене. Если человек первый раз пришел в дом и не привез подарок Жене, он для меня существовать перестает. Я очень внимательно за этим слежу. Я общаюсь только с другом, который все время приносит Жене подарки.



О статусе "иконы чайлдфри"

Я не могу сказать, что со мной произошла метаморфоза. Я как не любила чужих детей, так и не люблю. И когда дети приходят в гости, с ними няня занимается. Вот грудные меня не раздражают, они такие хорошие все, как котята. Меня раздражает шум, который производят подросшие дети. У Жени есть "час нудятины", вечером, когда она начинает капризничать. Я или ухожу в кабинет, или позволяю сказать себе: "Ну что, Жень, опять нудятина началась". То есть я себе разрешила показать недовольство. Больше четырех раз в месяц я, правда, себе это не позволяю.

Материнство это выбор каждого. Я считаю, что чужие дети не должны отравлять жизнь другим взрослым. Я Женю не таскаю ни в кафе, ни в рестораны. Все неудобства, которые создают дети, это проблема родителей. Пришли с ребенком в ресторан, извольте его развлекать. У меня нет агрессии к детям, у меня осталась агрессия к родителям, которые не считаются с другими людьми.

Божена Рынска и Анна Монгайт

О трудностях материнства

Это огромная работа, еще более тяжелая, чем я предполагала. Без няни я бы не справилась. Я не представляю, как советские женщины были измотаны без нянь. Это героическое поколение. В ясли сдавать — это травмировать ребенка. Но когда эти пеленки, стирка, когда ты измотана ребенком — это не жизнь, а каторга. Я не понимаю, ради чего и как они это выдерживали. Я стала сочувствовать тому поколению. Я понимаю, почему дети такие недолюбленные были. Потому что в таких условиях наверняка просто начинаешь это существо ненавидеть.



О решении не скрывать ребенка

Я понимала, что нам надо будет на что-то жить, а удаленная работа — это только инстаграм. Мы получаем по бартеру и памперсы, и детское питание. У нас нет другого выхода, нам папа ничего не оставил, поэтому мы должны себя кормить с Женей. И потом лучше я ее покажу, как Галкин с Пугачевой, чем будут ходить папарацци. Женя себе инстаграмом зарабатывает на трусики, на еду, на влажные салфеточки, на кремы.



О нарядах Жени

Вот у нас тут юбка Dolce & Gabbana, вот платье Oscar de la Renta. Вот у нас тут Burberry висит. Еще у нас тут две шубы есть, правда, на рыбьем меху, но, знаешь, начинаешь с "рыбьего", а потом и соболя пойдут. Вот у нас тут свитшот в розах и стразах. К блеску камней сызмальства приучаем.









О расходах

Няни мне обходятся в две тысячи долларов. Плюс еще счета за дом, счета за Патриаршие. Ну, продукты мне не так дорого обходятся, зарплата нянь мне дорого обходится.



О работе нянь

Ну, идиоты какие-то в инстаграме находятся (которые критикуют за пользование услугами нянь. — Прим. ред.). Я не мать-квочка, растворения в ребенке у меня нет. Я другого типа мать, но я видела, что дети любят и таких матерей, и иногда побольше, чем таких квочек, которые присваивают их жизни себе и живут только ими. Я не фанатичная мать. У нас была очень хорошая, очень работящая няня, но когда к нам по доносу Белоцерковской приходила опека, то у них были указаны ее паспортные данные. А у нее довольно редкая фамилия.

Я не знаю, как этот отчет стал доступен врагам, но ее по фамилии нашли в интернете, ей стали предлагать деньги за слив информации. Она отказалась категорически это делать, и тогда ей стали угрожать. От моего имени на помойных сайтах стали оставлять клевету на нее. Она очень переживала. Она настолько устала от этого, что сказала, что больше так работать не может.



О конфликте с Никой Белоцерковской

Адвокат Белоцерковской от ее имени написал заявление в опеку по факту жестокого обращения с ребенком. Опека была вынуждена реагировать, они пришли, написали в отчете, что девочка очень ухоженная, что у нее прекрасные условия жизни. Но потом пошли анонимные жалобы. Стала приходить комиссия по делам несовершеннолетних.

Адвокат Белоцерковской от ее имени писал в три опеки. Было написано, что ребенок питается пельменями и котлетами, что есть антисанитария, связанная с собакой, что ребенок грызет собачьи игрушки, что у меня нет денег, чтобы содержать ребенка, так как я не работаю. Про фотографию, где Женя испачкалась свеклой, было написано, что я ребенка краской выкрасила.



О завещании

Я оставила распоряжение, кто будет опекун в случае моей смерти. Я завещала на Женю все, что только можно. Я очень боюсь, что Женька вырастет, и ее начнут травить из-за меня. Я сужусь сейчас со всеми, кто позволит лишнее слово в адрес ребенка. И мне очень важно выиграть процесс с Белоцерковской, наказать ее за ее вербальную агрессию в адрес ребенка. Чтоб было неповадно, чтоб люди знали, что за это придется харкнуть кровью не по-детски.



Об Игоре Малашенко

Я не знаю пока, как буду рассказывать Жене о нем. Это очень сложная история. Я буду советоваться с психотерапевтом. Но у нас есть фотографии, я показываю уже, что вот это папа. У меня есть письма его, где он говорит, что хочет ребенка. У меня есть письмо, как он дочери своей старшей пишет, что у нас будет ребенок, скорее всего. У меня есть документы, подтверждающие, что он этого ребенка в итоге хотел, потому что он ложился на все операции.

Документально доказать ей, что она была желанным ребенком, просто вот с папой так случилось, я смогу. И суду, и Жене. Я жалею, что Женя не появилась раньше. Но такое чувство, что, пока Игорь был жив, не было пространства для ребенка. Я вся была в Игоре, я думала о нем, говорила о нем, все было оккупировано Игорем. И в том, что он ушел и появился ребенок, есть какая-то высшая логика.

Божена Рынска и Игорь Малашенко

Источник: mirtesen.spletnik.ru

уникальные шаблоны и модули для dle