17.04.2017 500 0 0 pipokipp

Из Энаротали в Набире. Бегство.

---

В закладки

После пиратского нападения с саблями лучше не выпендриваться. Хотелось покинуть расчудесный городок Энаротали прямо сегодня, сейчас и прижать губы к чашечке нормального кофе а ля фраппучино. Очухавшись от диких нравов коренного населения, мы покидали наше пристанище с оглядкой и старались не удаляться от аэропорта. Всё же индонезийские солдаты - какая-никакая, но охрана. В здешних краях бритого человека в униформе воспринимаешь как спасителя. Заперевшись в сколоченном из досок холле гостиницы, мы прислушивались к поросячьему хрюканью с улицы и приняли решение попытаться покинуть Энаротали на самолёте.

Сюда не прилетают регулярные рейсы. Взлётная полоса больше предназначена для игры в футбол и камешки чем для посадки Боинга на сто пятьдесят кресел. Спросив Френки, сидящего с нами на разляпистой лежанке, я понял как покупаются билеты на папуасские авиалинии и научу этому смертного, решившего полюбоваться "не туристической Ваменой" - так один знаток, у которого я пытался навести справки перед поездкой, отозвался о столице племени Ме.

Процедура продажи происходит с левой стороны от ворот. Авиакассу представляет из себя скомканный бородатый мужик в грязных резиновых сапогах и вязаной шапке с пумпоном. Он вязко выкрикивает названия населённых пунктов, куда отправляются сегодняшние рейсы. Подойдя к нему и перекрикивая продавца, гвалт свиней и кудахтанье кур, я был осчастливлен известием, что ближайший рейс в Набире - город радости и сказки на берегу Тихого океана, будет через несколько часов. Накарябав моё и Манюнино имена в скомканную тетрадку, торгаш пересчитал полученные деньги и вернулся к своему регулярному занятию - рекламе ближайших авиаперелётов. Его клинописные письмена - это и есть билет. В руки ничего не дают, так как все и так знают пассажиров в лицо. Перелёт дешёвый. Пол часа на комфортабельном "кукурузнике" без тараканов стоит жалкие 700.000 тугриков на человека - около 50 евро.

Отшкрябав деньги, мы позавтракали чипсами, предложенными нам хозяюшкой. Она боевая индонезийская старуха. В Энаротали только такие и выживают. Уверен на все сто, что под юбкой у неё спрятан маузер или другое огнестрельное оружие. Пьян, драка - пуля в лоб. Никто искать не будет. Ковбои дикого Запада преклоняют колени перед нашей старушенцией, а я пою гимн таким первопроходцам с Суматры - на этом далёком острове она жила раньше.

Тикали пыльные часы на стене, заряжался фотоаппарат и мобильные телефоны, а мы молились, чтобы самолёт прилетел и спас наши измученные тела из адского пекла. Френки боялся выходить наружу. Его чмырили все гопники-сепаратисты вне зависимости от возраста - молодёжь выкрикивала ругательства в спину, а те кто постарше, лезли в бой с кулаками. Прижимая Библию к груди, он ходил зигзагами, боромоча проклятия и сетуя на задержку - самолёт не прилетел в нужное время. Минуя добрую свинью и провожаемые взглядами публики, мы передислоцировались поближе к "регистрации на рейс" и подошли к одному из полицейских. Их в городе всего два. Они живут в страхе быть растерзанными. Поэтому держаться вместе с солдатами. Полицейский с презрением смотрел на местных, вежливо улыбался нам и пожав руки, дал взглядом понять: "берегите себя"..

В это время с гор спускались люди с перьями на голове и с боевыми луками. Эти толпы, как я понимаю, спешили в ближайший христианский монастырь на праздник. К моему величайшему сожалению или к счастью, Ильхам не выпускал нас из здания. Он с улыбкой отгонял пристающих алкоголиков и переговорив с Френки по-индонезийски дал укрытие ему тоже. Униформа Ильхама внушала уважение. Нас особо не теребили. В запретную зону сумел прорваться один кренделёк в шапочке и с символом запрешённой в Индонезии организации "Освобождение Папуа". Скаля зубы, борец за свободу, сбивчиво разьяснял, что не желает зла, а только хочет постоять рядышком. Он на самом деле был не агрессивен по местным понятиям, но человек настроения. Поднося скрюченный палец ко рту, со звуком "тссссс", местечковый революционер давал знак, что "надо молчать". Ну а мы понимающе кивали головами, отвечая: "молчим, как рыбы". Потом, наш бородач пояснил про помощи рук, что дескать, если молчать не станем то будем застрелены.

Наконец-то, с астрономическим опозданием в синеве затархтел нужный самолётик. Расталкивая друг друга, толпа встречающих-провожающих кинулась к ограде, а нас попросили чуточку подождать. Революционер лично проконтролировал нашу посадку и размещение, а на прощание кинул в мою открытую сумку крохотный бумажный четырёхугольник. Перевернув его я увидел флаг независимой Новой Гвинеи. Он до сих про лежит там и рассказывает, что даже в 21-ом столетии существуют пираты и где-то в глубоких джунглях дикие бандюганы делят добычу. Он говорит, что свобода бывает разной и служит мне напоминанием о крохотном городке около озера куда меня занесла жажда странствий.

1. Аэропорт.