Геронтофобия: почему мы боимся стареть и кто навязал нам культ молодости
---
Старение населения — общемировая тенденция XXI века. Благодаря развитию здравоохранения и социальной поддержке число пожилых людей постоянно растет. Согласно отчету ООН, в 2019 году доля тех, кому больше 65 лет, достигла 9% (каждый одиннадцатый человек на планете) и по прогнозам к 2050 году составит 16% (каждый шестой). Это влечет за собой глобальные изменения во всех сферах жизни, от экономики (увеличивается демографическая нагрузка на работающих, перестраивается трудовой рынок) до социокультурных отношений внутри семьи и общества. Однако старость до сих пор окутана множеством страхов и стереотипов и остается «тем-что-не-обсуждают». Почему так происходит и неужели опять во всем виноваты бумеры?
Геронтофобия — боязнь старости и всего, что с ней связано (болезней, проявляющихся с возрастом, пожилых людей, их вида, запаха и привычек), — крайне распространенное явление. Согласно результатам опроса, проведенного компанией «Пфайзер» в 2014 году, около 87% американцев испытывают как минимум один из таких страхов.
На первом месте (23%) оказалась боязнь физической неполноценности, на втором (15%) — умственных отклонений.
Интересно, что смерть пугает только 10% опрошенных, то есть проявления старости вызывают намного более сильные негативные переживания, чем ее итог. Подобный страх возникает из-за отрицания и, как следствие, дискриминации пожилых и целой охапки стереотипов, связанных с ними. Да, несмотря на то, что на эйджизм громче жалуется молодежь, людям старше 60 жить из-за него значительно сложнее.
Любой набор предрассудков, название которого частенько оканчивается на «-изм», основан на том, что всех, кто имеет какой-нибудь общий признак (пол, цвет кожи, возраст и т. д.), приравнивают к однородной массе и судят о них, опираясь на стереотипы. Казалось бы, что здесь не так? Ведь все пожилые люди действительно «пожилые». И не важно, что кому-то из них 60, а кому-то 90 и они принадлежат к абсолютно разным поколениям.
Приписывать им одинаковые взгляды, мысли и чувства — это то же самое, что сравнивать пятилетнего ребенка, мечтающего научиться кататься на двухколесном велосипеде, и пятидесятилетнего мужчину, решившего больше на него не садиться. Люди, которых принято называть «пожилыми», могут быть активнее «молодых», на равных с ними заниматься экономической и политической деятельностью (посмотрите на состав правительств!) и вовсе не отказываться от социальной жизни. Кстати, ВОЗ считает, что сейчас эйджизм распространен даже больше, чем сексизм и расизм. А ведь все мы там будем.
Теперь официально: старый конь борозды не портит
К сожалению, любая дискриминация серьезно влияет на уровень жизни тех, кто ей подвергается. В наши дни очень распространен эйджизм на рабочих местах: люди, достигшие пенсионного возраста, считаются менее образованными и продуктивными, чем их свеженанятые коллеги. Без сомнения, иногда это действительно так, но исследования показывают, что когнитивные способности пожилых сотрудников (65–80 лет) и молодых (20–31) вполне сопоставимы. Правда, представителям старшего поколения требовалось больше времени на то, чтобы вникнуть в задачу, зато в долгосрочной перспективе они работали стабильнее своего среднестатистического юного оппонента и, используя накопленный опыт, успешнее придумывали новые стратегии и проходили испытания.
Молодые схватывали всё на лету, но из-за меньшей сосредоточенности уступали в производительности.
И всё же работников в возрасте часто отказываются отправлять на курсы повышения квалификации, обучать новым навыкам и расширять их полномочия. Это связано еще и с тем, что руководство боится вкладываться в таких подчиненных из-за того, что они скоро выйдут на пенсию или даже отправятся в лучший из миров. Уже после 50 лет людям становится сложно устроиться на новую работу, а если их всё же берут, то, скорее всего, на менее престижную должность.
Старость может быть здоровой
Пожилых людей хуже лечат, на их жалобы медленнее реагируют, потому что… да, потому что они пожилые — еще бы им не болеть! Женщинам ближе к 60 становится жить всё опаснее: они попадают в группу риска не только из-за эйджизма, но и из-за не прекращающегося с возрастом сексизма. Их чаще, чем мужчин, считают ипохондриками, отказывают им в медицинском обслуживании. Осознание того, что старение может быть здоровым, без хронических болей и плохого самочувствия, медленно приходит только сейчас: запускаются программы обследований, профилактических мероприятий, ЗОЖ для пенсионеров.
И всё же таких мер пока явно недостаточно — пожилые люди и те, кто находится на пороге этого возраста, сталкиваются со множеством проблем, и, к сожалению, о них мало говорят. Например, мы регулярно слышим, что подростки и молодежь до 29 лет находятся в группе риска по самоубийствам, такие истории всегда широко освещает пресса, а эксперты пытаются выяснить, что подтолкнуло человека к роковому решению. Кажется, что в начале четвертого десятка опасности уже нет и ничего не случится, однако беспощадная статистика утверждает, что на первом месте в этом скорбном рейтинге находится как раз возрастная группа 70+, причем мужчины умирают чаще женщин. Более того, с каждым годом доля самоубийств растет и среди людей старше 60 лет. Самые частые причины — проблемы со здоровьем (физическим и ментальным), утрата правовых и финансовых гарантий, изменение привычного образа жизни (выход на пенсию, потеря социальных связей, чувство собственной ненужности). Резко возрастает склонность к суициду у вдов и вдовцов, особенно у тех, кто не поддерживает контактов с друзьями и знакомыми и предпочитает жить в одиночестве.
Так что пожилым быть действительно трудно — правда, по большей части из-за дискриминации и недостатка информации. Почему же люди не хотят говорить о таких проблемах и предпочитают умалчивать о своих опасениях? Корни этого страха лежат глубже, чем кажется на первый взгляд.
Современное общество боится не только стареть, но и взрослеть.
Ведь это значит отказаться от надежд и мечтаний, жить «как принято» и оставить счастье, восторг и радости в прошлом. Взросление становится синонимом упадка, а старость — завершающим этапом этого скольжения по наклонной.
Признайте: молодость — достаточно сложное время. Совершается глобальный переход от ребенка ко взрослому, возникает множество вопросов, ответы на которые необходимо отыскать здесь и сейчас. В этот период большинство получает образование, завязывает новые социальные связи, ищет работу, призвание и свое место, а кто-то уже создает семью. Не такая уж и беззаботная пора, не правда ли? Но из каждого утюга постоянно транслируется один и тот же месседж: этот адский период — лучшие годы нашей жизни!
То есть дальше будет только хуже?
Действительно, при таких вводных взрослеть страшно, да и вроде бы не обязательно — лучше уж как можно дольше оставаться «в одной поре». Молодость перестает быть этапом, который нужно пройти и оставить в прошлом, и превращается в достижение, цель. Это великий обман людей всех возрастов.
Постоянно оборачиваясь назад (или заглядывая вперед, если речь о детях), легко упустить из виду то, что происходит сейчас, и принять как данность, что жизнь идет и в 10, и в 25, и в 48, и в 90.
И всё же культ молодости и уникальности как ее непременного атрибута поддерживают и СМИ, и политики, и другие общественные институты.
Опять виноваты бумеры?
Откуда вообще возникло представление о «лучших годах», косвенно предопределившее создание «клуба 27»? Да, тут снова постарались они, ребята, родившиеся в 1946–1964 годах, подарившие нам культ уникальности и саму теорию поколений и назвавшие себя «беби-бумерами». Получив неограниченные возможности и средства, они так не хотели быть похожими на своих скучных «предков», что попросту начали отрицать старение. Нет больше места традициям и устоям — править миром должно новое, юное поколение!
Культ молодости развивался буквально вместе с самой молодостью и строился на абстрактных атрибутах, связанных с ней: музыка, красота, мода и сексуальность.
Средства массовой информации тиражировали определенный обобщенный образ, делая его доступным по всему миру. Молодые люди в 1960–80-х (как, впрочем, и нынешнее поколение) слушали одни и те же песни, любили одних и тех же кумиров, следовали одному и тому же стилю. Все границы стирались — беби-бумеры жили по принципу «Мы едины, потому что молоды!».
Капитализм на страже культа молодости
Рыночная экономика в основном ориентируется на запросы платежеспособной аудитории и предлагает ей всё больше товаров и услуг, которые должны подчеркнуть принадлежность потребителя к «элитной» возрастной группе. Развиваются глобальные индустрии развлечений, эстетической медицины (ведь обязательный атрибут молодости — идеальное тело), фармакологии. Чтобы это успешно работало и приносило прибыль, нужно больше, еще больше тех, кто так охотно всё потребляет. Границы «элитного» возраста расширяются, зрелость объявляется позорной — любой ценой нужно оставаться вечно молодым!
И бумеры всеми силами стараются. Не меняя своих привычек и положения в обществе, они продолжают работать наравне с молодым поколением и не собираются списывать себя со счетов. Согласно опросу 2011 года, 25% американских бумеров утверждают, что никогда не выйдут на пенсию, а еще 42% собираются максимально отсрочить это событие. С одной стороны, длительность качественной жизни постоянно растет — так почему бы и не пожить еще, ничего не меняя в своем укладе? С другой — речь в этом случае идет не о том, что в любом возрасте перед человеком открыта масса возможностей, а о том, что 50—60-летние будто бы всё еще точно такие же, как те, кому нет и 30. Не желая замечать плюсов зрелости, люди, входящие в пожилой возраст, буквально своими руками строят стену предрассудков и ограждают себя от «остальных стариков», которые выглядят не так молодо, как того хотелось бы другим, или любят занятия «категории 60+».
На самом же деле стареть, меняя свои взгляды и привычки, так же нормально, как и взрослеть.
У одних этот период наступает раньше, другие дольше «остаются молодыми». Кто-то в 70 лет каждый сезон будет кататься на горных лыжах, а кто-то предпочтет чтение или общение с семьей. Кто-то уйдет на пенсию и забудет о работе, а кто-то с нуля построит карьеру. И все будут абсолютно правы.
Старость — это просто один из этапов нашей жизни, и вступить в него нужно без лишних страхов и стереотипов.
Вовсе не обязательно оставаться молодым, чтобы казаться интересным человеком и получать удовольствие от каждого дня.
Мы постоянно развиваемся, переосмысливаем себя и в 70 имеем полное право быть точно такими же цельными, как и полвека назад. А тем, кто считает иначе, стоит понемногу менять свою точку зрения, ведь 30–40 лет могут пролететь совсем незаметно.
Геронтофобия — боязнь старости и всего, что с ней связано (болезней, проявляющихся с возрастом, пожилых людей, их вида, запаха и привычек), — крайне распространенное явление. Согласно результатам опроса, проведенного компанией «Пфайзер» в 2014 году, около 87% американцев испытывают как минимум один из таких страхов.
На первом месте (23%) оказалась боязнь физической неполноценности, на втором (15%) — умственных отклонений.
Интересно, что смерть пугает только 10% опрошенных, то есть проявления старости вызывают намного более сильные негативные переживания, чем ее итог. Подобный страх возникает из-за отрицания и, как следствие, дискриминации пожилых и целой охапки стереотипов, связанных с ними. Да, несмотря на то, что на эйджизм громче жалуется молодежь, людям старше 60 жить из-за него значительно сложнее.
Любой набор предрассудков, название которого частенько оканчивается на «-изм», основан на том, что всех, кто имеет какой-нибудь общий признак (пол, цвет кожи, возраст и т. д.), приравнивают к однородной массе и судят о них, опираясь на стереотипы. Казалось бы, что здесь не так? Ведь все пожилые люди действительно «пожилые». И не важно, что кому-то из них 60, а кому-то 90 и они принадлежат к абсолютно разным поколениям.
Приписывать им одинаковые взгляды, мысли и чувства — это то же самое, что сравнивать пятилетнего ребенка, мечтающего научиться кататься на двухколесном велосипеде, и пятидесятилетнего мужчину, решившего больше на него не садиться. Люди, которых принято называть «пожилыми», могут быть активнее «молодых», на равных с ними заниматься экономической и политической деятельностью (посмотрите на состав правительств!) и вовсе не отказываться от социальной жизни. Кстати, ВОЗ считает, что сейчас эйджизм распространен даже больше, чем сексизм и расизм. А ведь все мы там будем.
Теперь официально: старый конь борозды не портит
К сожалению, любая дискриминация серьезно влияет на уровень жизни тех, кто ей подвергается. В наши дни очень распространен эйджизм на рабочих местах: люди, достигшие пенсионного возраста, считаются менее образованными и продуктивными, чем их свеженанятые коллеги. Без сомнения, иногда это действительно так, но исследования показывают, что когнитивные способности пожилых сотрудников (65–80 лет) и молодых (20–31) вполне сопоставимы. Правда, представителям старшего поколения требовалось больше времени на то, чтобы вникнуть в задачу, зато в долгосрочной перспективе они работали стабильнее своего среднестатистического юного оппонента и, используя накопленный опыт, успешнее придумывали новые стратегии и проходили испытания.
Молодые схватывали всё на лету, но из-за меньшей сосредоточенности уступали в производительности.
И всё же работников в возрасте часто отказываются отправлять на курсы повышения квалификации, обучать новым навыкам и расширять их полномочия. Это связано еще и с тем, что руководство боится вкладываться в таких подчиненных из-за того, что они скоро выйдут на пенсию или даже отправятся в лучший из миров. Уже после 50 лет людям становится сложно устроиться на новую работу, а если их всё же берут, то, скорее всего, на менее престижную должность.
Старость может быть здоровой
Пожилых людей хуже лечат, на их жалобы медленнее реагируют, потому что… да, потому что они пожилые — еще бы им не болеть! Женщинам ближе к 60 становится жить всё опаснее: они попадают в группу риска не только из-за эйджизма, но и из-за не прекращающегося с возрастом сексизма. Их чаще, чем мужчин, считают ипохондриками, отказывают им в медицинском обслуживании. Осознание того, что старение может быть здоровым, без хронических болей и плохого самочувствия, медленно приходит только сейчас: запускаются программы обследований, профилактических мероприятий, ЗОЖ для пенсионеров.
И всё же таких мер пока явно недостаточно — пожилые люди и те, кто находится на пороге этого возраста, сталкиваются со множеством проблем, и, к сожалению, о них мало говорят. Например, мы регулярно слышим, что подростки и молодежь до 29 лет находятся в группе риска по самоубийствам, такие истории всегда широко освещает пресса, а эксперты пытаются выяснить, что подтолкнуло человека к роковому решению. Кажется, что в начале четвертого десятка опасности уже нет и ничего не случится, однако беспощадная статистика утверждает, что на первом месте в этом скорбном рейтинге находится как раз возрастная группа 70+, причем мужчины умирают чаще женщин. Более того, с каждым годом доля самоубийств растет и среди людей старше 60 лет. Самые частые причины — проблемы со здоровьем (физическим и ментальным), утрата правовых и финансовых гарантий, изменение привычного образа жизни (выход на пенсию, потеря социальных связей, чувство собственной ненужности). Резко возрастает склонность к суициду у вдов и вдовцов, особенно у тех, кто не поддерживает контактов с друзьями и знакомыми и предпочитает жить в одиночестве.
Так что пожилым быть действительно трудно — правда, по большей части из-за дискриминации и недостатка информации. Почему же люди не хотят говорить о таких проблемах и предпочитают умалчивать о своих опасениях? Корни этого страха лежат глубже, чем кажется на первый взгляд.
Современное общество боится не только стареть, но и взрослеть.
Ведь это значит отказаться от надежд и мечтаний, жить «как принято» и оставить счастье, восторг и радости в прошлом. Взросление становится синонимом упадка, а старость — завершающим этапом этого скольжения по наклонной.
Признайте: молодость — достаточно сложное время. Совершается глобальный переход от ребенка ко взрослому, возникает множество вопросов, ответы на которые необходимо отыскать здесь и сейчас. В этот период большинство получает образование, завязывает новые социальные связи, ищет работу, призвание и свое место, а кто-то уже создает семью. Не такая уж и беззаботная пора, не правда ли? Но из каждого утюга постоянно транслируется один и тот же месседж: этот адский период — лучшие годы нашей жизни!
То есть дальше будет только хуже?
Действительно, при таких вводных взрослеть страшно, да и вроде бы не обязательно — лучше уж как можно дольше оставаться «в одной поре». Молодость перестает быть этапом, который нужно пройти и оставить в прошлом, и превращается в достижение, цель. Это великий обман людей всех возрастов.
Постоянно оборачиваясь назад (или заглядывая вперед, если речь о детях), легко упустить из виду то, что происходит сейчас, и принять как данность, что жизнь идет и в 10, и в 25, и в 48, и в 90.
И всё же культ молодости и уникальности как ее непременного атрибута поддерживают и СМИ, и политики, и другие общественные институты.
Опять виноваты бумеры?
Откуда вообще возникло представление о «лучших годах», косвенно предопределившее создание «клуба 27»? Да, тут снова постарались они, ребята, родившиеся в 1946–1964 годах, подарившие нам культ уникальности и саму теорию поколений и назвавшие себя «беби-бумерами». Получив неограниченные возможности и средства, они так не хотели быть похожими на своих скучных «предков», что попросту начали отрицать старение. Нет больше места традициям и устоям — править миром должно новое, юное поколение!
Культ молодости развивался буквально вместе с самой молодостью и строился на абстрактных атрибутах, связанных с ней: музыка, красота, мода и сексуальность.
Средства массовой информации тиражировали определенный обобщенный образ, делая его доступным по всему миру. Молодые люди в 1960–80-х (как, впрочем, и нынешнее поколение) слушали одни и те же песни, любили одних и тех же кумиров, следовали одному и тому же стилю. Все границы стирались — беби-бумеры жили по принципу «Мы едины, потому что молоды!».
Капитализм на страже культа молодости
Рыночная экономика в основном ориентируется на запросы платежеспособной аудитории и предлагает ей всё больше товаров и услуг, которые должны подчеркнуть принадлежность потребителя к «элитной» возрастной группе. Развиваются глобальные индустрии развлечений, эстетической медицины (ведь обязательный атрибут молодости — идеальное тело), фармакологии. Чтобы это успешно работало и приносило прибыль, нужно больше, еще больше тех, кто так охотно всё потребляет. Границы «элитного» возраста расширяются, зрелость объявляется позорной — любой ценой нужно оставаться вечно молодым!
И бумеры всеми силами стараются. Не меняя своих привычек и положения в обществе, они продолжают работать наравне с молодым поколением и не собираются списывать себя со счетов. Согласно опросу 2011 года, 25% американских бумеров утверждают, что никогда не выйдут на пенсию, а еще 42% собираются максимально отсрочить это событие. С одной стороны, длительность качественной жизни постоянно растет — так почему бы и не пожить еще, ничего не меняя в своем укладе? С другой — речь в этом случае идет не о том, что в любом возрасте перед человеком открыта масса возможностей, а о том, что 50—60-летние будто бы всё еще точно такие же, как те, кому нет и 30. Не желая замечать плюсов зрелости, люди, входящие в пожилой возраст, буквально своими руками строят стену предрассудков и ограждают себя от «остальных стариков», которые выглядят не так молодо, как того хотелось бы другим, или любят занятия «категории 60+».
На самом же деле стареть, меняя свои взгляды и привычки, так же нормально, как и взрослеть.
У одних этот период наступает раньше, другие дольше «остаются молодыми». Кто-то в 70 лет каждый сезон будет кататься на горных лыжах, а кто-то предпочтет чтение или общение с семьей. Кто-то уйдет на пенсию и забудет о работе, а кто-то с нуля построит карьеру. И все будут абсолютно правы.
Старость — это просто один из этапов нашей жизни, и вступить в него нужно без лишних страхов и стереотипов.
Вовсе не обязательно оставаться молодым, чтобы казаться интересным человеком и получать удовольствие от каждого дня.
Мы постоянно развиваемся, переосмысливаем себя и в 70 имеем полное право быть точно такими же цельными, как и полвека назад. А тем, кто считает иначе, стоит понемногу менять свою точку зрения, ведь 30–40 лет могут пролететь совсем незаметно.
Источник: polonsil.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]