Половая запутанность: как изменились гендерные сценарии в России за последние 200 лет
---
Из поколения в поколение передаются заветы о том, как следует жить. Неписаные правила должны помогать нам понять, например, что значит быть мужчиной или женщиной. Но в нашем сознании смешаны противоречащие друг другу дореволюционные и советские представления о гендерных сценариях, а современный индивидуализм и вовсе предполагает свободу выбора. Почему мы так растеряны и какой сегодня становится норма — рассказывает психолог и ведущая телеграм-канала «Записки злого терапевта» Елизавета Мусатова.
Чтобы понять, почему в нас намешано так много противоречивых идей о «мужском» и «женском», нужно обратиться к истории страны — ведь на наши идеи о себе и мире влияет не только актуальная политическая и социальная повестка. Жизнь по определенным гендерным сценариям существовала задолго до того, как мы начали осмыслять и изучать категорию гендера во второй трети ХХ века.
Культурный императив — это требование социума, которое считается обязательным к исполнению. Он состоит из правил и традиций, характерных для конкретного общества, и даже по прошествии времени продолжает влиять на бессознательный выбор людей.
Мы следуем культурному императиву, потому что у нас есть потребность принадлежать к чему-то большему, к «своим», и мы боимся изгнания.
Согласно одной из теорий, общество так важно для человека по эволюционным причинам, которые восходят к временам, когда изгнание из племени означало быструю смерть. Выжить в одиночку нашим предкам было практически невозможно. Но в истории России и не столь давно быть «не таким» — откалываться от группы — было опасно. Ради сохранения чувства принадлежности люди были готовы отказываться от себя и вписываться в одобряемый обществом образ.
«Чтоб перед людьми не стыдно»: дореволюционная Россия
Культура России до революции четко делилась на городскую и деревенскую, но людей, живущих в парадигме последней, было значительно больше. Кроме того, деревня влияла и на культуру города: после отмены крепостного права городское население росло за счет крестьян, приезжавших на заработки.
Деревенский уклад был отдельным миром со своими законами. В этой культуре в задачи старших входило «встраивание» младших в существующий порядок и ответственность за них перед «миром».
Нарушение существующих норм было травматично для всех: и для «виновника», и для тех, кто не смог обеспечить соблюдение правил. Поэтому задачу надзора часто до сих пор несут наши бабушки и дедушки: они воспитывали детей так, чтобы ребенок «был готов к настоящей жизни» и чтобы «перед людьми было не стыдно».
В деревенском мире существовали четкие гендерные и возрастные сценарии: мужчины и женщины проходили жизненные этапы, на каждом из которых у них был четко очерченный круг обязанностей и задач.
Женщины: хозяйство — и никакого благоговения перед материнством
Женский гендерный сценарий в деревенском укладе был связан с домом, организацией быта, планированием ресурсов, а также с магической стороной жизни — соблюдением необходимых ритуалов и обрядов, магической защитой дома и членов семьи. Судьба деревенской женщины предопределялась этим сценарием, и к нему ее готовили с детства.
— Замужество
До этого момента девушка принадлежала родительской семье и несла ответственность перед родителями за «честь» — сохранение девственности до свадьбы. Конечно, устраивались вечерки с целовальными играми и возможностью уединения, но там всегда присутствовала старшая женщина, следившая за тем, чтобы происходящее не выходило за заданные границы.
Чем больше церковь влияла на деревню, чем сильнее развивалось так называемое народное христианство, тем важнее считалось сохранить девственность до брака (хотя многие эротические элементы деревенских ритуалов, оставшиеся со времен язычества, всё равно могли быть в ходу).
Девочку готовили к роли будущей жены: учили вести хозяйство и заниматься рукоделием. После брака девушка переходила из родительской семьи в семью мужа, где включалась в ведение хозяйства и домашние работы. Ритуалы этого перехода связаны с «проверками», которые устраивали молодой новые родственники: она должна была обладать сноровкой в бытовых делах, а также выказывать уважение и послушание в новой семье.
— Рождение первенца
Роды и материнство в деревенской культуре наделялись мистическим смыслом.
Сегодня среди сторонников некой «традиционной культуры» бытует мнение, что дети там были исключительной ценностью, однако это далеко от истины. Отношения между матерью и ребенком сакральными тоже не считались. Детей часто оставляли на попечение старших женщин, а мать после родов быстро возвращалась к бытовым обязанностям.
Задачей старшей женщины была не только забота о детях, но и передача им со временем важных навыков, чтобы они как можно скорее включались в быт. Высокий уровень детской смертности был данностью. Детей по-своему любили и жалели, однако они были частью, а не центром и главным смыслом жизни женщины и семьи.
— Приобретение статуса старшей женщины в семье
Так называемый выход на большину был возможен в двух случаях: если муж становился старшим в семье или если старших по возрасту и статусу женщин не оставалось. В этой ситуации женщина приобретала максимальный авторитет и становилась полностью ответственной за быт семьи.
Мужчины: от драк до хозяйства
Мужской сценарий предусматривал ответственность за домочадцев, связь между семьей и внешним миром, участие в жизни общины и принятие решений. Этапы мужского квеста похожи на этапы женского, но обязанности, права и задачи на каждом из них разные.
— До женитьбы
Молодой человек наращивал свой социальный капитал и репутацию. Частично это происходило во время драки против «чужих».
Драки были не только возможностью продемонстрировать удаль, но и своего рода инициацией: молодой человек показывал свою способность отстоять себя и защитить «своих». Также частью социального капитала юноши могли быть сексуальные «победы».
— После женитьбы
Женатый мужчина брал на себя ответственность за собственный дом и семью. У него появлялись новые обязанности в ведении хозяйства, он занимался физической работой или промыслом и защищал свой дом. Также он отвечал перед всей деревней за жену и детей: если кто-то из них вел себя неподобающе или нарушал правила, ответ держал в первую очередь муж. Молодой мужчина продолжал наращивать репутацию, но уже иначе — через одобрение своих действий и решений старшими мужчинами.
— Приобретение статуса старшего
Мужчина получал окончательное признание в глазах других мужчин и социума в целом, мог участвовать в общественной жизни, принимая решения на уровне всего сообщества.
Этапы и в мужском, и в женском сценарии проживались последовательно: переход на новый этап означал прощание с задачами, ценностями и образом жизни предыдущего и освоение новых задач, обязанностей и прав. Находиться одновременно в двух статусах и, соответственно, жить с двумя наборами задач было невозможно.
Гендер на службе идеологии: Советская Россия
После революции 1917 года произошел колоссальный социокультурный перелом. Прежние нормы стали считаться пережитками, которым нет места в новом мире. Молодые люди из села массово переезжали в город: деревенская культура встретилась с городской, обе они переосмыслялись и целенаправленно менялись под задачи нового общества.
Один из механизмов психической защиты в травматичных ситуациях называется «вытеснение»: то, что приносит человеку страдания или является источником опасности, вытесняется из сознательного восприятия. Цель этой защиты — минимизировать негативные переживания или последствия. При этом вытесненное продолжает проявляться в жизни человека — часто косвенно, например в форме снов, оговорок или видимо нелогичных, необъяснимых действий. Вот и привычный уклад после глобальных перемен в стране вытеснился из коллективного сознания — но не исчез! «Маленький человек» с его частной жизнью оказался напрямую включен в задачи большого мира. В личном появился высший смысл — служить большему (государству, стране, идеологии) и строить жизнь согласно этой задаче.
Частное становилось общественным. Заключение брака теперь не этап личной жизни, а важная задача — формирование новой ячейки общества, где два человека объединяются для достижения целей государства. Рождение детей превращается в общественный долг: нужно производить новых граждан, которые в будущем примут эстафету создания нового, лучшего мира.
Но одновременно люди получают больше свободы. На первых порах в Советском государстве брак был не только не обязателен, но и порицался как «пережиток». Женщина могла родить ребенка, не будучи официально замужем, а в дальнейшем строить отношения с другим мужчиной. Впрочем, позже курс снова пошел на поддержание института брака.
Если раньше часто практиковались договорные браки ради благополучия всей семьи, то в Советской России люди могли выбирать партнера. Сама же свадьба, прежде обязательно публичная и с соблюдением определенных ритуалов, могла состояться очень быстро и незаметно: достаточно было просто зарегистрироваться.
Для женщин новый культурный императив предусматривал усиление контроля за телесностью и сексуальностью: появлялись новые предписания и общественные институты, которые регламентировали, как должна проходить беременность, роды и воспитание ребенка.
Магический аспект материнства заменился общественным — значимостью роли матери для государства. Воспитание детей стало задачей не только родителей: с самого рождения ребенок попадает под контроль сначала медицинского персонала, который наблюдает за действиями молодой мамы, затем — воспитательниц и нянь в яслях и детских садах.
Многие женщины эти перемены приветствовали, ведь они получили уважение к своему статусу. У них стало больше возможностей реализоваться в профессии, зарабатывать, занимать более высокое общественное положение. Для мужчины же смена социокультурной парадигмы означала невозможность следовать мужскому квесту до конца.
Раскулачивание, коллективизация и утрата права на собственность привели к тому, что потерялся основной смысл мужского сценария. Мужчина не мог распоряжаться собственным хозяйством — потому что хозяйства больше не было. Вместо этого появилась возможность занимать должности в новой системе, однако ответственность мужчина теперь нес не «за свое» и «перед своими» — а за государственное перед государством же.
Если до революции мужчина добивался признания и статуса среди других мужчин, то в советское время он с ними соревновался, а признание и статус давало государство.
Смузи из гендерных сценариев: современная Россия
Нам по наследству достался коктейль из этих двух традиций, предписания которых часто противоречат друг другу.
Так, от женщины одновременно ожидают лояльности мужу и семье (как в деревенском укладе) и работы на равных с мужчинами (как в СССР, когда женщины получили новую свободу осваивать ранее недоступную для них деятельность).
Сведение смысла женской жизни к замужеству и рождению ребенка — это взывание к дореволюционной традиции, в которой женщина могла получить новый статус только после свадьбы и рождения первенца. Превознесение материнства — это апелляция к советской традиции, в которой рождение ребенка (новых рабочих рук) из частного события превращалось в дело государственной значимости.
От мужчины одновременно ждут проявления мужской удали, включая сексуальные успехи и поощряемое агрессивное поведение (ценности, которые соответствовали этапу жизни неженатого парня). Но при этом требуют и ответственности за семью, исполнения роли надежной опоры (ценности, которые соответствуют этапу мужа-хозяина). То есть мужчина должен одновременно соответствовать задачам двух разных жизненных этапов, которые сто лет назад были строго последовательными.
Мировые тенденции: деконструкция гендера
Сегодня мы продолжаем нести предписания и установки двух традиций — но при этом на нас еще влияют и процессы современного мира. Трансформации на рубеже XX–XXI веков носят всеобъемлющий характер и охватывают все стороны жизни: экономику, политику, социальные институты, повседневность.
Социологи отмечают, что развитие рынка, технологический прогресс и неведомая ранее открытость мира (в том числе благодаря интернету) приводит к тому, что люди становятся более автономными и ориентируются на индивидуализм.
Мы впервые за всю историю человечества настолько свободны в исследовании альтернативных способов жить! У нас есть возможность не быть привязанными к одному месту, классу или профессиональному сообществу, социальной группе, модели семьи или значимых отношений, способу организации быта.
Соотношение между коллективным и индивидуальным меняется и в России.
Взаимодействие с западным миром переориентирует россиян на индивидуализм. Личный успех и цели становятся всё важнее, а потребность постоянно принадлежать к одному стабильному сообществу и жить по его правилам, наоборот, ослабевает. Основными ценностями становятся свобода, независимость, автономность, уникальность, раскрытие собственного потенциала и получение удовольствия от жизни.
Другая особенность выраженного индивидуализма в обществе проявляется в том, как человек относится к обстоятельствам, влияющим на его жизнь. Если раньше многие из них приписывались внешнему миру (судьба, бог или установленный порядок — «так уж заведено, ничего не поделаешь»), то сегодня мы всё больше придаем значение собственным решениям и поступкам и признаем их влияние.
Это значит, что возрастает личная ответственность и личный риск — а вместе с ними и количество возможностей для планирования и принятия решений. Индивидуализация общества снижает ощущение предопределенности, освобождая человека от когда-то предписанных ему ролей, то есть дает возможность выбирать эти роли самостоятельно.
Современные изменения предполагают всё меньше шаблонов и всё больше участия в выборе вектора своей жизни. Какие из имеющихся в нашей истории сценариев нам необходимы, а без чего можно обойтись? Что актуально для вас? От чего бы вы отказались?
Когда такому анализу подвергаются ранее гендерно маркированные способы жить, возникает вопрос: а что же значит быть мужчиной или женщиной? Таким образом, гендерной нормой современного мира становится деконструкция этой самой нормы.
Новейшие взгляды на гендерные роли в современной России несут в себе больше свободы (самоопределения, реализации личностного потенциала), но и больше трудностей. Мы вынуждены находить собственную дорогу там, где всё еще сильны заветы, продиктованные культурным императивом, которые сохранились в бессознательном. Желание быть частью большего сталкивается со стремлением к индивидуальному развитию.
Переосмысляя (а часто и конструируя) собственную индивидуальность, часть которой — гендерная идентичность, мы рискуем. Цена этого риска — открытые, осознанные конфликты:
Неудивительно, что часть общества очень довольна таким уровнем самостоятельности в самоопределении, а часть чувствует опасность. Крушатся основы, которые защищали психику от неопределенности и личной ответственности за поиск смысла жизни.
К счастью, вместе с новыми трудностями нам доступны и новые инструменты: солидный корпус тематической литературы и исследований, выступления специалистов, а также психологическая поддержка. Она помогает разобраться, в первую очередь, в собственных личных ценностях, убеждениях и желаниях, на основе которых можно «сочинять» свою жизнь, не вписываясь в бинарность.
Главная тенденция переосмысления гендерных ролей в том, что акцент смещается от вопроса «Как быть мужчиной/женщиной?» к вопросу «Как быть человеком?».
Чтобы понять, почему в нас намешано так много противоречивых идей о «мужском» и «женском», нужно обратиться к истории страны — ведь на наши идеи о себе и мире влияет не только актуальная политическая и социальная повестка. Жизнь по определенным гендерным сценариям существовала задолго до того, как мы начали осмыслять и изучать категорию гендера во второй трети ХХ века.
Культурный императив — это требование социума, которое считается обязательным к исполнению. Он состоит из правил и традиций, характерных для конкретного общества, и даже по прошествии времени продолжает влиять на бессознательный выбор людей.
Мы следуем культурному императиву, потому что у нас есть потребность принадлежать к чему-то большему, к «своим», и мы боимся изгнания.
Согласно одной из теорий, общество так важно для человека по эволюционным причинам, которые восходят к временам, когда изгнание из племени означало быструю смерть. Выжить в одиночку нашим предкам было практически невозможно. Но в истории России и не столь давно быть «не таким» — откалываться от группы — было опасно. Ради сохранения чувства принадлежности люди были готовы отказываться от себя и вписываться в одобряемый обществом образ.
«Чтоб перед людьми не стыдно»: дореволюционная Россия
Культура России до революции четко делилась на городскую и деревенскую, но людей, живущих в парадигме последней, было значительно больше. Кроме того, деревня влияла и на культуру города: после отмены крепостного права городское население росло за счет крестьян, приезжавших на заработки.
Деревенский уклад был отдельным миром со своими законами. В этой культуре в задачи старших входило «встраивание» младших в существующий порядок и ответственность за них перед «миром».
Нарушение существующих норм было травматично для всех: и для «виновника», и для тех, кто не смог обеспечить соблюдение правил. Поэтому задачу надзора часто до сих пор несут наши бабушки и дедушки: они воспитывали детей так, чтобы ребенок «был готов к настоящей жизни» и чтобы «перед людьми было не стыдно».
В деревенском мире существовали четкие гендерные и возрастные сценарии: мужчины и женщины проходили жизненные этапы, на каждом из которых у них был четко очерченный круг обязанностей и задач.
Женщины: хозяйство — и никакого благоговения перед материнством
Женский гендерный сценарий в деревенском укладе был связан с домом, организацией быта, планированием ресурсов, а также с магической стороной жизни — соблюдением необходимых ритуалов и обрядов, магической защитой дома и членов семьи. Судьба деревенской женщины предопределялась этим сценарием, и к нему ее готовили с детства.
— Замужество
До этого момента девушка принадлежала родительской семье и несла ответственность перед родителями за «честь» — сохранение девственности до свадьбы. Конечно, устраивались вечерки с целовальными играми и возможностью уединения, но там всегда присутствовала старшая женщина, следившая за тем, чтобы происходящее не выходило за заданные границы.
Чем больше церковь влияла на деревню, чем сильнее развивалось так называемое народное христианство, тем важнее считалось сохранить девственность до брака (хотя многие эротические элементы деревенских ритуалов, оставшиеся со времен язычества, всё равно могли быть в ходу).
Девочку готовили к роли будущей жены: учили вести хозяйство и заниматься рукоделием. После брака девушка переходила из родительской семьи в семью мужа, где включалась в ведение хозяйства и домашние работы. Ритуалы этого перехода связаны с «проверками», которые устраивали молодой новые родственники: она должна была обладать сноровкой в бытовых делах, а также выказывать уважение и послушание в новой семье.
— Рождение первенца
Роды и материнство в деревенской культуре наделялись мистическим смыслом.
Сегодня среди сторонников некой «традиционной культуры» бытует мнение, что дети там были исключительной ценностью, однако это далеко от истины. Отношения между матерью и ребенком сакральными тоже не считались. Детей часто оставляли на попечение старших женщин, а мать после родов быстро возвращалась к бытовым обязанностям.
Задачей старшей женщины была не только забота о детях, но и передача им со временем важных навыков, чтобы они как можно скорее включались в быт. Высокий уровень детской смертности был данностью. Детей по-своему любили и жалели, однако они были частью, а не центром и главным смыслом жизни женщины и семьи.
— Приобретение статуса старшей женщины в семье
Так называемый выход на большину был возможен в двух случаях: если муж становился старшим в семье или если старших по возрасту и статусу женщин не оставалось. В этой ситуации женщина приобретала максимальный авторитет и становилась полностью ответственной за быт семьи.
Мужчины: от драк до хозяйства
Мужской сценарий предусматривал ответственность за домочадцев, связь между семьей и внешним миром, участие в жизни общины и принятие решений. Этапы мужского квеста похожи на этапы женского, но обязанности, права и задачи на каждом из них разные.
— До женитьбы
Молодой человек наращивал свой социальный капитал и репутацию. Частично это происходило во время драки против «чужих».
Драки были не только возможностью продемонстрировать удаль, но и своего рода инициацией: молодой человек показывал свою способность отстоять себя и защитить «своих». Также частью социального капитала юноши могли быть сексуальные «победы».
— После женитьбы
Женатый мужчина брал на себя ответственность за собственный дом и семью. У него появлялись новые обязанности в ведении хозяйства, он занимался физической работой или промыслом и защищал свой дом. Также он отвечал перед всей деревней за жену и детей: если кто-то из них вел себя неподобающе или нарушал правила, ответ держал в первую очередь муж. Молодой мужчина продолжал наращивать репутацию, но уже иначе — через одобрение своих действий и решений старшими мужчинами.
— Приобретение статуса старшего
Мужчина получал окончательное признание в глазах других мужчин и социума в целом, мог участвовать в общественной жизни, принимая решения на уровне всего сообщества.
Этапы и в мужском, и в женском сценарии проживались последовательно: переход на новый этап означал прощание с задачами, ценностями и образом жизни предыдущего и освоение новых задач, обязанностей и прав. Находиться одновременно в двух статусах и, соответственно, жить с двумя наборами задач было невозможно.
Гендер на службе идеологии: Советская Россия
После революции 1917 года произошел колоссальный социокультурный перелом. Прежние нормы стали считаться пережитками, которым нет места в новом мире. Молодые люди из села массово переезжали в город: деревенская культура встретилась с городской, обе они переосмыслялись и целенаправленно менялись под задачи нового общества.
Один из механизмов психической защиты в травматичных ситуациях называется «вытеснение»: то, что приносит человеку страдания или является источником опасности, вытесняется из сознательного восприятия. Цель этой защиты — минимизировать негативные переживания или последствия. При этом вытесненное продолжает проявляться в жизни человека — часто косвенно, например в форме снов, оговорок или видимо нелогичных, необъяснимых действий. Вот и привычный уклад после глобальных перемен в стране вытеснился из коллективного сознания — но не исчез! «Маленький человек» с его частной жизнью оказался напрямую включен в задачи большого мира. В личном появился высший смысл — служить большему (государству, стране, идеологии) и строить жизнь согласно этой задаче.
Частное становилось общественным. Заключение брака теперь не этап личной жизни, а важная задача — формирование новой ячейки общества, где два человека объединяются для достижения целей государства. Рождение детей превращается в общественный долг: нужно производить новых граждан, которые в будущем примут эстафету создания нового, лучшего мира.
Но одновременно люди получают больше свободы. На первых порах в Советском государстве брак был не только не обязателен, но и порицался как «пережиток». Женщина могла родить ребенка, не будучи официально замужем, а в дальнейшем строить отношения с другим мужчиной. Впрочем, позже курс снова пошел на поддержание института брака.
Если раньше часто практиковались договорные браки ради благополучия всей семьи, то в Советской России люди могли выбирать партнера. Сама же свадьба, прежде обязательно публичная и с соблюдением определенных ритуалов, могла состояться очень быстро и незаметно: достаточно было просто зарегистрироваться.
Для женщин новый культурный императив предусматривал усиление контроля за телесностью и сексуальностью: появлялись новые предписания и общественные институты, которые регламентировали, как должна проходить беременность, роды и воспитание ребенка.
Магический аспект материнства заменился общественным — значимостью роли матери для государства. Воспитание детей стало задачей не только родителей: с самого рождения ребенок попадает под контроль сначала медицинского персонала, который наблюдает за действиями молодой мамы, затем — воспитательниц и нянь в яслях и детских садах.
Многие женщины эти перемены приветствовали, ведь они получили уважение к своему статусу. У них стало больше возможностей реализоваться в профессии, зарабатывать, занимать более высокое общественное положение. Для мужчины же смена социокультурной парадигмы означала невозможность следовать мужскому квесту до конца.
Раскулачивание, коллективизация и утрата права на собственность привели к тому, что потерялся основной смысл мужского сценария. Мужчина не мог распоряжаться собственным хозяйством — потому что хозяйства больше не было. Вместо этого появилась возможность занимать должности в новой системе, однако ответственность мужчина теперь нес не «за свое» и «перед своими» — а за государственное перед государством же.
Если до революции мужчина добивался признания и статуса среди других мужчин, то в советское время он с ними соревновался, а признание и статус давало государство.
Смузи из гендерных сценариев: современная Россия
Нам по наследству достался коктейль из этих двух традиций, предписания которых часто противоречат друг другу.
Так, от женщины одновременно ожидают лояльности мужу и семье (как в деревенском укладе) и работы на равных с мужчинами (как в СССР, когда женщины получили новую свободу осваивать ранее недоступную для них деятельность).
Сведение смысла женской жизни к замужеству и рождению ребенка — это взывание к дореволюционной традиции, в которой женщина могла получить новый статус только после свадьбы и рождения первенца. Превознесение материнства — это апелляция к советской традиции, в которой рождение ребенка (новых рабочих рук) из частного события превращалось в дело государственной значимости.
От мужчины одновременно ждут проявления мужской удали, включая сексуальные успехи и поощряемое агрессивное поведение (ценности, которые соответствовали этапу жизни неженатого парня). Но при этом требуют и ответственности за семью, исполнения роли надежной опоры (ценности, которые соответствуют этапу мужа-хозяина). То есть мужчина должен одновременно соответствовать задачам двух разных жизненных этапов, которые сто лет назад были строго последовательными.
Мировые тенденции: деконструкция гендера
Сегодня мы продолжаем нести предписания и установки двух традиций — но при этом на нас еще влияют и процессы современного мира. Трансформации на рубеже XX–XXI веков носят всеобъемлющий характер и охватывают все стороны жизни: экономику, политику, социальные институты, повседневность.
Социологи отмечают, что развитие рынка, технологический прогресс и неведомая ранее открытость мира (в том числе благодаря интернету) приводит к тому, что люди становятся более автономными и ориентируются на индивидуализм.
Мы впервые за всю историю человечества настолько свободны в исследовании альтернативных способов жить! У нас есть возможность не быть привязанными к одному месту, классу или профессиональному сообществу, социальной группе, модели семьи или значимых отношений, способу организации быта.
Соотношение между коллективным и индивидуальным меняется и в России.
Взаимодействие с западным миром переориентирует россиян на индивидуализм. Личный успех и цели становятся всё важнее, а потребность постоянно принадлежать к одному стабильному сообществу и жить по его правилам, наоборот, ослабевает. Основными ценностями становятся свобода, независимость, автономность, уникальность, раскрытие собственного потенциала и получение удовольствия от жизни.
Другая особенность выраженного индивидуализма в обществе проявляется в том, как человек относится к обстоятельствам, влияющим на его жизнь. Если раньше многие из них приписывались внешнему миру (судьба, бог или установленный порядок — «так уж заведено, ничего не поделаешь»), то сегодня мы всё больше придаем значение собственным решениям и поступкам и признаем их влияние.
Это значит, что возрастает личная ответственность и личный риск — а вместе с ними и количество возможностей для планирования и принятия решений. Индивидуализация общества снижает ощущение предопределенности, освобождая человека от когда-то предписанных ему ролей, то есть дает возможность выбирать эти роли самостоятельно.
Современные изменения предполагают всё меньше шаблонов и всё больше участия в выборе вектора своей жизни. Какие из имеющихся в нашей истории сценариев нам необходимы, а без чего можно обойтись? Что актуально для вас? От чего бы вы отказались?
Когда такому анализу подвергаются ранее гендерно маркированные способы жить, возникает вопрос: а что же значит быть мужчиной или женщиной? Таким образом, гендерной нормой современного мира становится деконструкция этой самой нормы.
Новейшие взгляды на гендерные роли в современной России несут в себе больше свободы (самоопределения, реализации личностного потенциала), но и больше трудностей. Мы вынуждены находить собственную дорогу там, где всё еще сильны заветы, продиктованные культурным императивом, которые сохранились в бессознательном. Желание быть частью большего сталкивается со стремлением к индивидуальному развитию.
Переосмысляя (а часто и конструируя) собственную индивидуальность, часть которой — гендерная идентичность, мы рискуем. Цена этого риска — открытые, осознанные конфликты:
- с семьей или потенциальными партнерами из-за разницы во взглядах на гендерные роли;
- с социальными структурами и институтами из-за «невписывания» в предполагаемые стандарты;
- внутренние конфликты.
Неудивительно, что часть общества очень довольна таким уровнем самостоятельности в самоопределении, а часть чувствует опасность. Крушатся основы, которые защищали психику от неопределенности и личной ответственности за поиск смысла жизни.
К счастью, вместе с новыми трудностями нам доступны и новые инструменты: солидный корпус тематической литературы и исследований, выступления специалистов, а также психологическая поддержка. Она помогает разобраться, в первую очередь, в собственных личных ценностях, убеждениях и желаниях, на основе которых можно «сочинять» свою жизнь, не вписываясь в бинарность.
Главная тенденция переосмысления гендерных ролей в том, что акцент смещается от вопроса «Как быть мужчиной/женщиной?» к вопросу «Как быть человеком?».
Источник: polonsil.ru
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]