Белорусский протест, насилие, неофашисты и война на Донбассе

Протестное движение в Белоруссии сейчас окутано романтическим ореолом и массой мифов. Протест рассматривается как сугубо стихийный, мирный и не имеющий единой идеологии.

Никто не отрицает вполне реальных поводов для критики президента Александра Лукашенко и общественного возмущения. Но оппозиция и протестные движения также не обладают иммунитетом от критики. Нужно убрать романтическую мишуру и взглянуть на их реальную суть.

Мирный протест?

Тема несоразмерного насилия полиции против протестующих стала сейчас едва ли более важной, чем сами обвинения в фальсификации выборов.

США, Британия, Германия и ряд других стран изначально объявили случившееся после выборов в Белоруссии насилием против мирных протестов. Об этом же много говорит оппозиция.

Но взглянем на факты: 9-13 августа ранения получили 103 сотрудника милиции, а 28 попали в больницы. Среди протестующих медики зафиксировали 250 пострадавших и 150 госпитализированных, включая жертв побоев после задержания. Кроме того, были успешные поджоги и повреждение милицейского транспорта.

Несмотря на обучение ОМОН, наличие средств защиты и штатные спецсредства, потери сторон в ходе уличных столкновений сопоставимы.

Это результат умелых действий протестующих. Они делают неочевидные для новичков вещи: грамотно строят баррикады, ломают плитку на более мелкие куски, чтоб удобнее было бросать, собирают пустые бутылки для «коктейлей Молотова».

Никаких проблем с насилием против милиции. Есть видеохроника самих протестующих, где толпа бодро атакует цепь ОМОН и забрасывает камнями.

Можно найти кадры моря огня после применения протестующими тех самых заготовленных бутылок с зажигательной смесью. За кадром слышны восторженные возгласы: протестующих явно радует угроза для стражей порядка.

Также есть свидетельства применения против милиции широкого круга средств: арматура, ножи, связки пиротехники (использовались еще на киевском Евромайдане), а также таран правоохранителей личными автомобилями.

Важным было и снятие психологического барьера на применение насилия, которое испугало многих минчан не меньше жестокости полиции.

Белорусский протоиерей Сергий (Лепин) писал: «Отдельный привет хочу передать и тем „мирным“ демонстрантам, в руках которых появился коктейль Молотова. Пусть характерным запахом гари отдает каждый кусок хлеба, который они подносят ко рту — но ровно до тех пор, пока они не покаются».

Однако протестующие и болеющие за них наблюдатели не показывали подобного ужаса нападений толпы на стражей порядка. Наоборот — на записях слышны ликующие вопли и призывы убивать милицию.

В сеть попали рассуждения координатора протестов в одном из районов Минска Василисы Голиковой о тактике нападений на бойцов ОМОН. Она рекомендует выманивать милицию во дворы, чтобы нападать в условиях ограниченного пространства:

«Их надо изматывать, они изматываются, когда бегают. Спецназовцы выносливые, но их можно… (избить — прим. корр.) в этих темных углах и забирать у них ружья и обмундирование».

Против жестокости

Упорные уличные бои, даже не завершившись победой, дали оппозиции мощный козырь. Три ночи столкновений вызвали озлобление полиции, немотивированную жестокость, которая шокирует общество и позволяет участникам беспорядков представать в роль жертв. Если затушевать вопрос о действиях самих протестующих, то позиция станет максимально выигрышной.

До этого республика мало сталкивалась с масштабными беспорядками, поэтому зачастую реакция на сообщения об избитых полицией оппозиционерах была очень острой. В некоторых случаях начиналась своего рода истерия.

Характерна история инженера МТЗ (со слов, 33 года), который рассказывал в ходе заводского митинга, что боится омоновцев, которые «найдут, затащат на [улицу] Окрестина и будут издеваться, как издеваются над людьми».

Он говорил, что четыре дня плакал, видел миллионы демонстрантов и то, как гранатами милиция забрасывала какой-то «овраг с детьми». А «половину тракторного завода сейчас мучают в тюрьмах».

В нормальной ситуации такой рассказ вызвал бы у окружающих неловкость и сомнения в здоровье выступающего, но в тот момент был позитивен и даже лучше, чем выступления тех, кто пытался говорить о реальных проблемах, медицине, коронавирусном кризисе или даже серьезно обсуждать нарушения полиции, а не истерить.

Жители США или Франции, где полицейское насилие в ходе беспорядков регулярно и привычно отнеслись бы к происходящему иначе. Но в Белоруссии с низким уровнем преступности, элементами цензуры в СМИ и редкими массовыми выступлениями — новости вызвали шок и протест.

Поэтому после 12 августа протест под лозунгами против насилия вовлек в свою орбиту массу новых людей.

Многие уже не так готовы к силовым действиям, чтобы помочь оппозиции захватить власть, но зато их массовость становится аргументом в большой политической игре.

Причем даже после окончания основных уличных боев опытные участники протестов никуда не делись и демонстрируют отточенное сочетание насилия и красивой пропагандистской картинки.

12 августа в Гомеле в результате нападения двух патрульных повалили на землю, избили. Затем нападавшие разошлись, а участницы акции «на камеру» протягивали милиционерам цветы и призывали к миру. Никто не проявил и тени смущения или растерянности, кроме пострадавших стражей порядка.

Этим можно восхищаться или возмущаться, в зависимости от политических симпатий, но нельзя не признать умений и профессионализма протестующих. Вопрос только в том, кто они и где научились столь многому?

Националисты и протест

В силу упомянутой романтизации участие политических групп, особенно радикальных, часто обходят молчанием, но оно было важным фактором его профессионализации.

Любому бросается в глаза общий и полный набор символов протеста. Флаг — белое знамя с красной полосой, гимн — «Магутны Божа», герб — «Пагоня». Они из разных эпох и даже государственных образований, их связывали воедино лишь два момента.



Использование в 1940-х белорусскими полицаями и в 1990-х группой националистических партий и движений: «Белорусский национальный фронт» (БНФ) и «Белорусская христианская демократия» (БХД), а также отколовшийся от БНФ «Малады фронт» (МФ), который добивался для символики предателей статуса национального достояния.

В любом случае, это узнаваемые и четкие политические символы, под которые не встали бы спокойно, например, евразийцы или социалисты.

Есть ли свидетельства участия националистов в протесте? Для начала акции протеста координировал член МФ, главред Telegram-канала NEXTA: там намечались акции, обсуждалась тактика, проходили предупреждения о действиях силовиков.

Это Роман Протасевич, уроженец Белоруссии, живущий и работающий в Варшаве. Известно, что он — член «Молодого Фронта» минимум 8 лет. Он, участвовавший с другими боевиками в столкновениях в киевском Евромайдане, даже был ранен. Свои навыки теперь он использует снова.



Журналист Семен Пегов, задержанный в ходе беспорядков в Минске, встретил среди задержанных много националистов разных группировок, и слышал разговоры о прибывших с Украины боевиков.

Естественно, эти люди не раскрывали свою принадлежность перед оперативниками, выдавая себя за «просто гулявших».

Вот несколько конкретных лиц. В толпе на беспорядках замечен мужчина, который руководил протестующими на улице. Зафиксирована его встреча с Марией Колесниковой, членом Координационного совета оппозиции и доверенное лица Тихановской. В соцсетях утверждают, что это Денис Чикалев из Гомеля, который рассказывал о своем участии в украинском Майдане.





Этот человек имеет внешность боевика батальона «Азов» с позывным «Зубр», который в 2016 году выступал с лекциями перед украинской молодежью. В выступлениях «Зубр» упоминал, что приехал из Белоруссии, также участвовал в Евромайдане, затем — в боевых действиях на Юго-Востоке.

В первую ночь беспорядков также был задержан видный деятель МФ Дмитрий Хведорук, ранее уже арестовывавшийся КГБ за подготовку беспорядков, а также Юрий Мелешкевич, один из лидеров БНФ Число рядовых активистов организаций на улицах неизвестно, но массовое использование партийной символики говорит само за себя.

Нужно понимать, что националисты играли ключевую роль в оппозиции.

Люди из БНФ и БХД были доверенными лицами Светланы Тихановской. Упомянутая Ковалькова, после выборов выступавшая вместо кандидата, — вообще сопредседатель оргкомитета БХД.

Влияние националистов было таково, что в июне Тихановская приняла программу «Реформы ради людей», где практически весь раздел «Безопасность» был посвящен необходимости сближения с НАТО и борьбе с Россией.

Сейчас обсуждение этого документа буквально политически убивает Тихановскую, но изложенные в документе цели — часть программных установок БХД.

Не только Белоруссии

«Если мы не поможем Украине сражаться в этой войне, то следующим наступательным этапом России может оказаться Беларусь», — заявил сопредседатель «Молодого фронта» Эдуард Лобов в видеообращении 2014 года и призвал соратников отправляться на Донбасс, чтобы сражаться в составе украинской армии.

Вслед за Лобовым в республику двинулось множество других радикалов, для работы с которыми были созданы организации «Тактическая группа Беларусь» и отряд «Погоня».

Известно, что через Украину прошло до нескольких сотен боевиков-националистов из «МФ» и «БХД», получивших опыт боев на юго-востоке Украины, а ранее столкновений на Евромайдане, что было важным для ситуации уличные боев.

Боевики проходили подготовку на базе полка «Азов» под патронажем «Правого сектора»*. В их обучении участвовали армейские инструкторы из США, так как подразделение официально участвовало в американской программе поддержки Украины.



Таким образом, среди националистов хватает людей с опытом не только уличных столкновений, но и полноценной войны, который просто неоценим при смене государственной власти.

Союз белорусских и украинских националистов носит вполне официальный характер. В Минске лидеры «бело-красных» организаций не раз проводили марши солидарности против «российского империализма» — «главного врага белорусской и украинской независимости». На акциях участники несли портреты Бандеры и Шухевича.

В феврале делегация БНФ и представители других группировок официально посетили Киев, где встречалась с Олегом Тягнибоком, лидером партии «Свобода», и рядом других политиков. На встрече также был замечен Виктор Ягун, генерал СБУ, курировавший на тот момент реформу силовых структур.

Участники встречи заявили о намерении совместно бороться с «гибридной войной России» и признали угрозой «авторитарность Лукашенко, отсутствие в Белоруссии сильных национальных сил и присутствие сильных пророссийских настроений».

Вообще создается впечатление, что белорусские радикалы «не могут вернуться» с украинской войны. Даже те, кто туда сами не выезжали. Они живут идеей боев с Россией, и эту же идею вынесли на улицы Минска 9 августа. Важны были не честные выборы или появившиеся позже претензии к милиции, а борьба с давним врагом в лице «слишком пророссийского», по их мнению, президента.

Реальные противники власти, которые могли бы выдвинуть реальные требования, остались за бортом протеста, который узурпировала прослойка националистов-радикалов.

Безусловно, можно и нужно предъявлять претензии к полиции. Но насилие не было бы возможно в тех масштабах, если бы не действия боевиков-националистов, которые принесли свою ненависть и украинскую войну на улицы белорусских городов.

Никита Мендкович, специально для «Русской Весны»

*Запрещённая в РФ экстремистская организация

Источник: labuda.blog

уникальные шаблоны и модули для dle