«Вешать будем сейчас». Почему «Реанимационный пакет» белорусской оппозиции оказался таким откровенным

Белорусская оппозиция хочет для своей страны такой же участи, как для Украины. Это ясно видно из Реанимационного пакета реформ (даже название у Украины скопировано), который еще 9 июня представили белорусские оппозиционные партии и общественные организации, для того чтобы его взяли на вооружение оппозиционные Лукашенко кандидаты.

Это и было сделано главным конкурентом президента Александра Лукашенко Светланой Тихановской, что и побуждает отнестись к этому документу с особой серьезностью. По сути, пакет уже замечательно разобрал Павел Волков, однако остается один вопрос: зачем белорусской оппозиции была нужна такая обескураживающая откровенность, особенно во внешнеполитических и гуманитарных вопросах. Ведь это всё равно как если бы в разгар Майдана Яценюк, Кличко и Порошенко, перефразируя знаменитые слова Бориса Филатова, заявили: «Будем вешать. И прямо сейчас».

Но тогда они и их соратники закономерно молчали. Откровенность не относится к числу добродетелей, как предвыборных, так и майданных. В таких ситуациях обычно топят «за всё хорошее», чтобы консолидировать максимально широкий круг сторонников и никого не отпугнуть. И лишь присмотревшись опытным глазом к подтексту программных заявлений, можно догадаться (и то не всегда) и о реальных планах, и о последствиях, которые неизбежно вытекают из их реализации. Иными словами, крайне трудно увидеть в лозунге «Земля крестьянам» продразверстку военного коммунизма.

Да, есть знаменитый пост Бориса Филатова, который в оригинале звучит: «Нужно давать мразям любые обещания, гарантии и идти на любые уступки… а вешать…вешать их надо потом». Но, во-первых, это слова одного человека, не облеченного на тот момент должностью (замом главы ОГА он станет через несколько дней), а политические программы — это документы коллективные. Во-вторых, такое говорил уже представитель победителей, имея под рукой и палачей, и возможность соорудить виселицы, и вопрос был лишь в целесообразности сроков их возведения. Но когда ты лишь борешься за власть, обнажать свои цели неуместно, особенно когда налицо масса примеров эффективности технологии «шаг за шагом». Это и разрушение Советского Союза, и украинские Майданы.

Число тех, кто подпрыгивал, скандируя «Кто не скачет, тот москаль», было несравненно меньше тех, кто поддерживал протест, начитавшись листовок: «Мы здесь не за Бандеру, Шухевича, Тимошенко, Кличко или Яценюка… Мы стоим здесь, чтобы в больницах было достаточно лекарств. Мы стоим здесь, чтобы чиновники не воровали, а работали для людей». Лидеры протестов молчали и о реформе Супрун, и о поместной церкви, и об украинизации, и даже демонстрировали показную заботу о противниках. Так, весной 2014-го Олег Царев именовался изменником, а в декабре 2013-го майданщики и их лидеры с ним вполне дружески общаются, о чем сам депутат и писал тогда: «Люди у нас добрые. Мне подарили перчатки и предложили валенки, но я от них отказался. Арсен Аваков отдал свою шапку, сам остался в капюшоне».

А у белорусских оппозиционеров были все возможности красиво упаковать свои идеи. Например, раз Белоруссия член ОДКБ, можно было говорить не о перспективе членства в НАТО, а делать акцент на том, что страна будет добиваться военной разрядки в Центральной Европе, в крайнем случае намекнуть на нейтралитет; в информационной сфере — под предлогом свободы слова говорить о расширении доступа к польским, американским и прочим информационным телеканалам, но не о запрете российских; в языковом вопросе, с учетом реального распространения белорусского языка, говорить не о белорусизации, а о реальном двуязычии и т.д.

Все это можно было изложить и красивей, и эффектней, чем мной здесь написано. И при этом так, чтобы радикалы, легко читая подтекст, не разочаровались. Но всего этого не произошло, и самое интересное здесь — почему? Вариантов ответа может быть несколько.

Программа отражает поговорку «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». В данном случае под опьянением имеется в виду не алкоголь, а эквивалентная алкоголю интоксикация идеями либеральной европеизации Белоруссии. В подобное, однако, поверить трудно. Программа — это коллективное творчество, которое подали как плод свой работы фактически все оппозиционные Лукашенко партии. Да, их лидеров вряд ли уместно считать политическими зубрами, но, бесспорно, элементарные вещи в своей профессии они должны знать. Ну а после того, как эта программа была принята Тихановской и появилась на ее предвыборном сайте, думаю, развивать тему идейного опьянения неуместно.

Программа учитывает реальный масштаб русофобии белорусского общества, который в России не видят. Тоже поверить нельзя — если б масштаб был таковым, то русофобия была бы заметна на протестах против Лукашенко как массовое явление, а не свойство отдельных их участников. Да и Тихановская не обошлась бы с разделом программы про национальную безопасность так стыдливо: он отсутствует в версии программы на русском языке, а вот в версии на белорусском, которую читают куда меньше, присутствует.

Именно такая программа была нужна Западу, чьи интересы обслуживает белорусская оппозиция: ведь западное противостояние с Москвой в последние годы, а с ним и градус русофобии усиливаются, стало быть, и в программах можно говорить то, о чем раньше не следовало бы. Версия, на мой взгляд, имеет право на существование, однако может ли западная русофобия быть настолько жгучей и опьяняющей, чтобы только из-за нее Запад побуждал оппозицию декларировать тактически неуместные вещи? Сомневаюсь в этом.

Скорей всего, такая откровенность — следствие наложения западной русофобии на специфику белорусской предвыборной ситуации. Реанимационный пакет с такими тезисами про национальную безопасность появился, потому что на Западе верно спрогнозировали сценарий выборов — известные оппозиционные кандидаты будут сняты, и главным конкурентом Лукашенко окажется малоизвестная фигура без четкого идейного бэкграунда. В то же время кампания начиналась на фоне публичных трений Москвы и Минска и нередких рассуждений в российских изданиях о том, что РФ вполне устроит и поражение Лукашенко, если его преемник пойдет на реальную интеграцию.

Но Запад не мог вкладываться в темную лошадку без гарантий, что она не окажется пророссийской. Кандидату надо было публично расписаться под русофобской и либеральной позицией. Такой росписью было принятие реанимационного пакета реформ как руководства к действию. При этом требовалось не переусердствовать: достаточен был сам факт такого принятия, а отнюдь не его реклама среди электората. Можно даже было опубликовать самую скандальную часть документа только на белорусском языке. Это Тихановская и сделала. В результате ее программа приобрела широкую огласку лишь сейчас, после выборов. Но на Западе заблаговременно узнали, что она — своя.

Источник

Источник: bazaistoria.ru

уникальные шаблоны и модули для dle