Россия впала в кому из-за нарушения политического обмена веществ

Политические убийства и покушения становятся в современной России такой же рутиной, какой в 90-е были заказные убийства при переделе собственности. Это логично — власть и есть сегодня главный актив и источник богатства для тех, кто ею владеет в России. Попытка передела власти воспринимается как «наезд» и парируется соответственно. Методы как были, так и остались бандитскими. От перемены формы суть не меняется.

Одновременно такой же рутиной стала реакция государства на совершаемые при его почти откровенном попустительстве убийства и покушения на тех, кто замахнулся на главный актив. Она достаточно банальна — это глумливое кривляние над жертвой. Власть немедленно организует вокруг ситуации медийный балаган-лимитед, в котором пресс-секретарю президента лично отведена незавидная роль главного шута королевства. Случай Навального не является исключением.

В результате действительный политический смысл происходящего пропускается через медийный измельчитель мусора и сливается в общую новостную канаву. Главное — стереть напрашивающийся ассоциативный ряд, например, с Троцким (Навального отравили в день убийства Троцкого — тоже, кстати, фирменный знак, никак без «шпилей»), и заменить его каким-то другим, менее токсичным рядом. Ну, например, поставить покушение на Навального на одну новостную ступень с расчленением украинского рэпера Картрайта. Надо же, как весело — Навального отравили.


Мексиканские полицейские осматривают ледоруб, которым был убит Лев Троцкий. Фото: AP

В любом другом обществе, даже не в самом демократически развитом, покушение на Навального мгновенно стало бы политическим событием номер один. Мы помним, как это было в Словении или на Мальте, не говоря о других местах. В путинской России — это медийное событие, строчка в ленте новостей. Да, забойная новость, в том смысле, что забила собою все остальное, и прежде всего — Белоруссию. Может, для этого все и «писалось». Но не более того. И поэтому можно позволить себе всяко-разно издеваться над лежащим в коме Навальным и его родными. Это не заразно… В отличие от революции.
Шутка юмора наших дней: Навальный впал в кому из-за нарушения обмена веществ. Последний раз на моей памяти так хорошо шутили, когда говорили, что Магнитский умер от сердечной недостаточности. Вот ведь какое дело, в конечном счете все люди умирают от сердечной недостаточности, так как перед смертью сердце останавливается. Только причины его остановки бывают разные. У некоторых в анамнезе оказывается восемь бугаев в камере, кровоподтеки и полиэтиленовый пакет на грязном полу. Так и с комой — все, что с нами происходит, нарушает обмен веществ. Только у одного это много пирожных, а у другого — немножко психоделика. В случае Распутина это совместилось — ему цианид положили в пирожные, но это экзотика.


Жена Алексея Навального Юлия и коллега Навального Иван Жданов, прилетели в Омскую больницу. Фото: Евгений Софийчак / AP

За этим кривлянием скрывается, однако, холодный и циничный расчет. Власть заметает следы преступления и потому тянет время. Время нужно, чтобы необходимое в таких условиях переливание крови и иные процедуры окончательно вымыли следы токсинов из организма. Тот, кто их ввел, в курсе, сколько времени они остаются в теле. Вообще органика распадается быстро. Как только это время пройдет, Навального выпустят хоть в Германию, хоть на Луну. Впустят ли потом обратно — это другой вопрос. Если уже выпустили, то значит уверены, что все отфильтровано. Бывают, правда, накладки, связанные с недооценкой технологических преимуществ оппонентов, но это редко.
А на нет и токсинов нет. Главное — не оставлять следов: утерянные образцы тканей Щекочихина, разбитые пробирки с образцами крови Политковской, неуловимый гистархив Магнитского, который вот прямо сейчас, одиннадцать лет спустя исчез из архива Тверского суда. Если ничего не обнаружат, то не о чем и говорить. Не пойман — не отравитель. Кремлю вторые Петров с Башировым не нужны. Теперь при планировании операций будут линейкой замерять расстояние до ближайшей химической лаборатории — ведь не будь в окрестностях Солсбери британского военного научного центра, до сих пор бы весь мир гадал, что Скрипаль съел или выпил в пабе. Ставка в этой игре — жизнь Навального, но надеются, что молодой организм справится. Его вряд ли хотели убить. Если бы хотели — уже убили бы. Пока нейтрализовали и предупредили.


Десятая годовщина убийства журналистки Анны Политковской. Фото: Агентство «Москва»

А если что-то пойдет не так, то сильно жалеть не будут. Ситуация вокруг Навального последнее время складывалась такая, что покушение на него казалось лишь делом времени. Рано или поздно, но это должно было случиться по причинам сугубо политического характера. На протяжении последних десяти лет Кремль играл с Алексеем Навальным в рискованную для них обоих игру. Видимо, заигрались.
Люди с воображением приходили к Путину и говорили: Навальный полезен, он авторитарен, он не дает оппозиции создать единый фронт, его нужно попридержать. Люди без воображения говорили: это опасный враг, умный и хитрый, у него рука не дрогнет, от него нужно избавиться. В результате одной рукой Кремль гнобил Навального, а другой расчищал под него площадку в стане оппозиции. Теперь вот, похоже, руки разомкнулись. Правая оказалась не в курсе того, что делает левая.

А Навальный вел с ними свою игру. Не брезговал брать компромат неизвестного происхождения, не интересовался, откуда у новоявленных Морозовых деньги. Брал и то, и другое, и строил свою революционную вертикаль. Талантливо и бесстрашно. Для тех, кто хотя бы поверхностно знаком с историей российского революционного движения, в этой игре нет ничего ни нового, ни удивительного. Навальный плоть от плоти русской революционной традиции. В нем чувствуется пламя нечаевщины и сталь большевизма. Великолепный публицист и блестящий организатор, он в считанные годы создал движение имени самого себя. Но в этом и заключается его слабость. Если единственным знаменателем движения является личность его вдохновителя, то соблазн прекратить это движение, уничтожив эту личность, становится слишком велик.

После белорусских событий ставки в игре резко подросли. Нервы у человека с пульверизатором в руке не выдержали. Он нажал на рассекатель (времена теперь такие, продвинуто флорентийские). Может быть, это был эксцесс исполнителя, может быть — это неизбежное следствие общего просто абсцесса власти. Но случилось то, что случилось, и теперь они кривляются над жертвой, выигрывая время. А я им советую прислушаться к Познеру и к Пархоменко, которые такие разные, но на этот раз вместе. Им бы лучше помолиться, чтоб с Навальным ничего не случилось. Нет, я не настолько верю в человечество, чтобы думать, что сейчас за Навального на улицу выйдут миллионы. Впрочем, они и за Путина сейчас никуда не выйдут. Но если с Навальным что-то случится, то тот, кто по их замыслу должен был расколоть протест, станет символом его объединения. И тогда им станет очень плохо.


Активист возле омской больницы. Фото: «МБХ медиа»

Навальный смел, самобытен и народен, чем власть и пугает. Даже больше, чем Немцов. Решения ее становятся все более примитивными и прямолинейными. Политические убийства, которые стали сотрясать Россию, — это не просто признак моральной деградации правящих элит. Они — показатель полного прекращения нормального «обмена веществ» между властью и обществом. Диагноз, изобретенный омскими врачами — символический. Они поставили его не Навальному. Это диагноз современной России.

Владимир Пастухов

политолог,

научный сотрудник University College of London

Источник: hollivizor.ru

уникальные шаблоны и модули для dle