1991 год как символ политического естественного отбора

Сергей Мардан

Радиоведущий и публицист "Комсомольской правды"

Очередная годовщина ГКЧП пришлась на белорусские события и не может не вызывать прямых аналогий с событиями почти 30-летней давности.

На фоне того, как встречает свой собственный политический кризис Александр Лукашенко, ещё отчетливее становится ничтожество Горбачёва.

Но из этой констатации лично для меня совсем не следует вывод, что Михаила Сергеевича можно назначить единственным козлом отпущения за результаты начатой им "перестройки". Это вся политическая система СССР к середине 80-х полностью сгнила изнутри, если допустила, что к власти мог прийти настолько слабый, неумный, безвольный человек, как последний Генеральный секретарь ЦК КПСС.

Это означает, что даже репрессивная машина Сталина, которая накануне войны полностью обновила партийный, хозяйственный и военный аппарат, дав дорогу сотням тысяч амбициозных и талантливых руководителей, при всех кровавых издержках была полезнее для страны, чем кадровый застой начиная с 70-х годов. То, что Горбачёва, Крючкова, Янаева, Яковлева, Пуго с потрохами сожрал Ельцин и примкнувшие к нему Кравчук и Назарбаев, отражает высшую политическую справедливость, в которой царствует естественный отбор, несмотря на любую толерантность, инклюзивность и "человеческое лицо".

Вполне может быть, что, окажись на месте Ельцина кто-нибудь послабее, кто не любил бы власть до такого самозабвения, как Борис Николаевич, то и России сегодня не существовало бы. Несмотря на дикую приватизацию, полный распад государственной системы, войну на Кавказе, предательство на всех уровнях, Ельцин оставался центром тяжести, который удерживал страну от полного обрушения. Первая чеченская война и, конечно же, беспощадный расстрел парламента в 1993 году не оставили никаких сомнений в том, что будет с теми, кто посмеет бросить вызов власти Ельцина.

Думаю, что причина нерешительности Зюганова в 1996 году, когда он с лёгкостью мог вывести на улицы сотни тысяч людей и потребовать пересчёта голосов на президентских выборах, объяснялась именно страхом, что Ельцин снова выведет танки на улицы.

Когда либеральные историки, публицисты и политологи начинают рассуждать о какой-то особой "любви" русского народа к "сильной руке", они занимаются банальным обманом. Любой народ инстинктивно ищет надёжного вождя, на которого можно рассчитывать в самый тяжёлый момент своей истории. Это просто инстинкт самосохранения. И у русских за последние 400 лет поводов доверять этому инстинкту было более чем достаточно.

И в 1996 году тоже восторжествовала то ли историческая, то ли биологическая справедливость. Зюганов оказался трусом и отступил, а Ельцин не струсил и выиграл всё. Что было бы с Россией, окажись на месте Бориса Николаевича человек с личными качествами Зюганова, я даже представлять не хочу.

Готовность бороться за власть иногда является синонимом готовности бороться со смутой. Личные качества царя, вождя, президента отступают на второй план, а то и вовсе стираются. В иные исторические моменты глава государства или становится "руцей Божией", которая огнём и мечом останавливает хаос, грозящий всеобщей катастрофой, или превращается в исторического карлика, который "все про…л".

Александр Лукашенко на роль карлика, белорусского Горбачёва, точно не согласится. И в этом смысле белорусам с ним очень повезло. Потому что второй раз за 30 лет переживать 1991 год я бы не пожелал никому.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.

Источник: bazaistoria.ru

уникальные шаблоны и модули для dle