18 августа 1782 года в Санкт-Петербурге торжественно открыт памятник Петру I

Пётр I, несомненно, похож на свой памятник, что стоит на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. Звучит, конечно, странно: на кого ещё должен быть похож памятник исторической личности? Ответим так: подобного рода произведения запечатлевают – почти без исключения – не исторические прототипы, а представления времени, когда они создавались.

В этом смысле Петру повезло. Монумент действительно отражает и символически напоминает то, что творил и сотворил первый российский император. Притом, что его автору, скульптору Этьену Фальконе, пришлось выдержать немалое давление российской элиты по поводу того, как должен выглядеть Петр Великий. Отнюдь не сегодня родилось убеждение, что заказчик дизайн-проекта лучше художника знает, что и как следует изобразить.

Вот и в представлении екатерининских вельмож императору Петру Алексеевичу, облачённому в тогу, следовало держать в руке полководческий жезл и обращаться в грядущее в позе римского императора. Что говорить, и сама императрица желала видеть Петра I на коне и со скипетром, подобно античному кесарю.

Фальконе отбился от подобных предложений вещими, и сегодня актуальными словами: «Могли ли Вы себе представить, чтобы скульптор, избранный для создания столь значительного памятника, был бы лишён способности думать и чтобы движениями его рук управляла чужая голова, а не его собственная?». Надо отдать должное демократизму Екатерины, которая позволила художнику творить по собственному замыслу.

В итоге Пётр – совершенный символ своих деяний, того, как реформами своими он «Россию поднял на дыбы». Надо отметить, что «поднял» – понятие скалярное, а не векторное. То есть это – факт. А вот насколько было это необходимо, возможен ли был другой, эволюционный путь, в том ли – западническом векторе развития, направил Пётр своего коня-империю, — вопросы среди историков и до сих пор открытые.

Рука, простёртая в повелевающем жесте, — тоже его, Петра, жест. Символ его власти под лозунгом: «Будет так или никак!». И опять, в отличие от безусловно положительной оценки во времена Екатерины II, сегодня политика его порождает глубокие рефлексии. А надо ли было действовать так круто, что итогом правления стало сокращение населения страны от четверти до трети?

Вместо седла под императором – медвежья шкура. Разумеется, это тоже символ. И тоже воспринимаемый сегодня двояко: дикая таежная суть Руси, взятая трофеем и небрежно брошенная на круп – вдохновляет ли это нас, сегодняшних?

Потому и похож Пётр I на памятник себе. Да, победитель, – и Фальконе отметил это мечом на поясе и лавровым венком на главе своего героя. Да, он поставил на дыбы громадную страну и переломил прежний вектор. Неизбежно поломав при этом множество его составляющих. Да, он устремлён вверх и вперёд, как и должна быть устремлена великая страна.

А ещё мы знаем, что Пётр создал из Руси империю. И с этим знанием скульптура становится цельной во всех своих противоречиях. Как символ державы и ее устремления — вперёд и ввысь.

Источник: labuda.blog

уникальные шаблоны и модули для dle