О бедности в кризис. Мнение священника
---
Можно ли подготовиться и как помочь тем, кто едва сводит концы с концами.
Священник Дионисий Костомаров
«В нормальности — героизм, потому что по-настоящему обычных людей не так много. Жить нормальной жизнью, где ты не бьешь своих детей, не орешь на них, где ты вкладываешь в саморазвитие силы — это по-настоящему очень тяжело», — считает священник Дионисий Костомаров, настоятель храма Святителя Николая Мирликийского в городе Орел. Мы поговорили с ним о том, как помочь людям, которые едва сводят концы с концами, можно ли подготовиться к кризису и чем ценны партнерские отношения в семье. — Сегодня мы говорим о бедности. Я процитирую ваш пост в социальных сетях. Вы писали, что вам грустно от 2020 года, что ваш оптимист решил уйти и не возвращаться, потому что пришла пандемия и положила за пару месяцев на лопатки мировую экономику. Те, кто побогаче, почувствовали ухабы на дороге, а те, кто победнее, почувствовали хук. Вы видите, что очень многим придется снова выживать. Есть истории, которые особенно запомнились?
— Начну я, пожалуй, с одной истории, которая не напрямую о бедности, но о соприкосновении с ней. Это произошло в 2013 году. Я тогда служил в одном из орловских храмов штатным священником и познакомился с человеком, который был бизнесменом. Тогда его бизнес рушился на глазах.
Перед ним вставали вопросы нравственного порядка: что делать с сотрудниками? Он понимал, что если он не уволит их, то все развалится, а если он их уволит, то как он будет смотреть им в глаза? У него трудилось более 50 человек. Это было удивительно, но он принял решение не увольнять людей. Около полугода он им еще платил зарплату.
В итоге все это разорилось, но произошло то, что очень редко происходит — человек потерял богатство, но при этом он смог внутренне себя сохранить. Когда я его через четыре или пять лет встретил, он мне рассказывал, что именно благодаря церкви он то полагание, которое всегда основывал на деньгах, смог основать на чем-то более фундаментальном, на том, что не так легко утерять. И он не спился, он не сошел с ума, у него сохранилась семья. Это было удивительно.
Наверное, это подводит нас к одной из мыслей о том, как нам воспринимать бедность, о том, как нам воспринимать богатство, и то, с чем сейчас многие из нас могут невольно столкнуться, совершенно того не желая.
С приходом общемирового экономического кризиса сейчас у многих понизится уровень жизни, люди могут потерять работу.
Какой вывод из той истории, которую я рассказываю? Вспоминаются слова Евангелия от Марка о том, что не само по себе богатство опасно, но опасно его брать фундаментом своей жизни.
Помните цитату из Евангелия от Марка 10 глава: «Как трудно надеющимся на богатство войти в Царство Божие. Удобнее верблюду войти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие». Эти слова говорят о том, что с богатством есть одно фундаментальное и касающееся каждого богатого человека искушение — если ты многим обладаешь, то это начинает обладать тобой, и ты начинаешь считать это фундаментом своей жизни. К сожалению, это тот фундамент, который, во-первых, часто у человека уходит из-под ног, во-вторых, это совершенно неверный фундамент.
О бедности Священное Писание тоже говорит очень много. Но, наверное, самое главное, что нам нужно знать о ней — когда человек в бедности, ему необходима помощь.
Даже в ранних рукописях Евангелия от Луки написано так, знаменитая цитата из Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Божие». В ранних рукописях Евангелия от Луки, библеисты пишут об этом, опускается слово «духом», просто: «Блаженны нищие, ибо таковых есть Царство Божие». Почему так? Потому что когда человек находится в крайней нужде, то ему необходима помощь. А Бог — это тот, кто помогает, тот, кто невидимо здесь.
— Я хотела вернуться к цитате про верблюда и ушко, потому что читатели «Правмира», видя анонс нашей встречи в социальных сетях, приводили эти слова в таком контексте: мы же христиане, и вот вам цитата, это означает, что мы должны спокойно переносить лишения и радоваться им, иначе мы не христиане. Что вы об этом думаете?
— Мой жизненный опыт и та статистика, которую я видел, часто говорят о том, что как крайняя нищета, так и крайнее богатство с социальной точки зрения довольно опасны для людей. Например, у людей, которые смогли построить бизнес и заработать много денег, начинаются проблемы с детьми. Огромное количество сил уходит на работу, много денег, много соблазнов.
Наверное, никому из нас, наверное, не нужно стремиться к богатству. Но важно увеличивать количество среднего класса. Потому что чем больше таких людей, тем меньше семейного насилия, алкоголизма, преступности.
Это одна из тех мыслей, которая заставляет меня сегодня очень сильно переживать, потому что я вижу надвигающийся на мир, на нашу страну, на другие страны экономический кризис, который, как мне кажется, наиболее сильно ударит по среднему классу.
Я вижу, что люди, когда они начинают зарабатывать какие-то деньги, которые позволяют им уже думать не только о еде и одежде, преображают свою жизнь. Не скупать какие-то побрякушки или одежду, или что-то еще — они вкладывают деньги в свое образование, в образование детей, занимаются своим здоровьем.
История о единственном пиджаке
— А если говорить о тех, кому буквально не на что купить еду, или они занимают деньги, чтобы ребенка в школу отправить… Что вы говорите им, когда они к вам приходят? Какой совет, а может, и действие, от вас следует?
— Я сталкивался в жизни с разными ситуациями — с теми, про которые вы говорите. И когда, например, внезапно приходит какая-то тяжелая болезнь. На мой взгляд, самое главное, что мы должны всегда помогать нуждающемуся финансово: просящему у тебя дай.
Почему? Потому что есть такая любимая цитата у многих, что человеку, который находится в нужде, нужно дать не рыбу, а удочку. Хорошо, конечно, когда это так. Но как правило, когда используется эта цитата, не дается ни рыба, ни удочка. К сожалению, это оправдание для того, чтобы пройти мимо.
Я больше того скажу, пока человек не накормлен, ни о какой удочке, ни о каком обучении у него, как правило, мыслей нет. Потому что у него первая мысль какая фундаментальная? Я нуждаюсь, я хочу решить как-то свою проблему.
— Что именно вы делаете? Сразу кормите человека, ищете деньги для него?
— У меня было несколько примеров. Когда-то я буквально звонил одним людям и просил их помочь другим людям, то есть старался, как священник. У меня совершенно не богатый приход, у него ограниченные возможности, но у меня все-таки есть довольно много знакомых. Я пытался помочь и одним сделать доброе дело, и другим.
Так, например, получалось нескольким людям помочь собрать детей в школу, когда я звонил одним и просил непосредственно помочь другим. Кого-то удавалось направить в фонды. Несколько раз это было успешно.
Это должны быть прямые действия, вот к чему я веду. Я всегда стараюсь помогать в таких случаях не какими-то словами, а сначала действием. Потому что все слова об удочке, конечно, хороши, но это, как правило, требует такого колоссального вложения сил, что мы просто за это не беремся. Наверное, за это берутся в первую очередь фонды. Наверное, если ты не работаешь в этом [направлении] профессионально, то по пальцам можно будет пересчитать людей, кому ты эту удочку дал.
— А бывает такая ситуация: приходит к вам пожилой человек, совершенно потерянный, за утешением, поднимает на вас глаза и говорит: «Что ты, деточка, знаешь о бедности и кризисах? Сколько тебе, вообще, лет?» Были ли у вас такие ситуации, когда вашего опыта жизненного не хватает?
— Конечно, священник постоянно сталкивается с теми ситуациями, когда он не может что-то как-то дать. Понимаете, священник — это тот, кто всегда должен делать шаг назад и отстраняться в сторону Бога. Потому что так звучат в конечном счете даже наши молитвы, основа — «Отче наш», мы молимся: «Да будет воля Твоя».
Иногда я очень хочу помочь человеку, но не имею возможности, и я могу только молиться. Это касается не только финансовых ситуаций, это часто связано со здоровьем людей. Часто они приходят в храм, когда они тяжело заболевают. Ты иногда пытаешься помочь, начинаешь искать врачей, и даже успешно это делаешь, и все равно не помогает.
Есть в моей жизни великолепная история, которая связана с тем человеком, которого в какой-то степени можно назвать моим духовным отцом, хотя он не был ни священником, ни монахом. Она тоже о том, как можно жить в бедности, и при этом быть удивительным христианином.
— Давайте.
— Это история про преподавателя Санкт-Петербургской духовной академии Мироновича Игоря Цезаревича приснопамятного, это был чтец Игорь. Для нас это был преподаватель Библейской истории на первом курсе. Это был человек удивительный. История будет состоять из двух частей.
Первая часть называется «Пиджак».
Смотрю я как-то на фотографию преподавателей в 1978 году, вижу там Игоря Цезаревича. Это был, по-моему, первый год его преподавания. Смотрю, и кроме лица, понимаю — что-то еще знакомое на этой фотографии.
На снимке, оказывается, знакомый пиджак, то есть человек в 2007 или в 2006 году вел лекции в том же самом пиджаке, в котором он вел в 1978-м. Я настолько удивился, что я даже спросил. Он сказал: «Да, это огромный секрет, вообще-то пиджак тот же самый».
У человека была квартира в Санкт-Петербурге, где жила его сестра, но он там не жил, он поселился в общежитии, в академии, а маленькой комнатке. Когда ты в эту комнатку приходил, то не мог уйти оттуда с пустыми руками. Мы могли прийти, какую-нибудь книжку подарить Игорю Цезаревичу, но это все не задерживалось, то есть у него был круговорот. Это была комната — круговорот вещей, туда что-то попадало, и могло в тот же вечер оттуда исчезнуть. Иногда некоторые обижались: «Как же, Игорь Цезаревич, мы вам везли с Валаама или откуда-то, а где же оно?» Он говорил: «Ой, дал Петьке». Или: «У Сашки».
Но самое удивительное было, когда однажды один из моих бедных одноклассников по семинарии нашел в Библии тысячу рублей. И я знал, как она там оказалась.
Однажды я увидел, как Игорь Цезаревич зашел в кабинет во внеучебное время, и просто положил деньги в Библию конкретному человеку. На первую страничку — тысячу рублей. Он знал, что этот человек нуждается. Игорь Цезаревич был простым преподавателем, а в духовных школах зарплаты у преподавателей очень невысокие, но он узнал, кто конкретно находится в нужде, и то, что он мог, сделал.
Эта история настолько меня обогатила! Эту тысячу не мне положили, но я от этого настолько стал богат, что это богатство до сих пор со мной, и оно меня согревает в сложные моменты жизни. Ты понимаешь, что у человека не было фактически ничего — у него был один пиджак, одна комната, которая даже была не его. Его кормили в духовной академии, и он понимал, что блаженнее отдавать, нежели брать, что по-настоящему мы обладаем только тем, что можем подарить.
Можно даже сказать по-другому.
Если ты видишь, что что-то начинает тобой обладать, подари это.
Человек понимал, что искушение — богатство, и он просто напрямую действовал так, чтобы с этим искушением бороться, это было удивительно.
Эту историю я часто рассказываю, чтобы показать, как можно, обладая очень малым, давать очень многое.
Наверное, тут сразу вспоминается еще одна удивительная русская святая — Блаженная Матрона, у которой даже не было возможности ходить и видеть этот мир, но было сердце переполнено такой любовью, что мало кто от нее уходил без частички этой любви.
Как помогать людям, если самому трудно
— Это совершенно удивительная чудесная история. Спасибо большое, что поделились. Но я предполагаю, что люди, которые отвечают не только за себя, а например, за детей, могут мрачно сказать: «Да, ему хорошо, его там кормили, он жил один, а у нас тут семеро по лавкам, и одни тапочки на всех. Чем там, вообще, делиться? Это невозможно». Или все-таки возможно?
— Евангелие — это не та книга, и церковь — не то место, которое для каждого подготовит один какой-то ответ, какую-то четкую дорогу, нет. Во-первых, сам подход. В Ветхом Завете было 613 заповедей, которые были одинаковы для всех — для молодых и старых, для глупых и умных, для мужчин и женщин, для бедняков и богачей, для стариков и находящихся в расцвете — для всех одинаково.
Принцип заповедей Нового Завета совершенно иной — Нагорная проповедь. Не говорится, что можно и что нельзя. В ней идет речь о том, каким надо быть, при этом все очень индивидуально. Ты можешь быть таким. Блаженны нищие духом — ты можешь обладать духовной нищетой, и блажен — это значит, близок к Богу, духовно счастлив. Блажен миротворец, блажен тот, блажен иной.
Поэтому здесь никаких общих ответов я дать не могу. В таких ситуациях, я повторю еще раз, нужно всегда смотреть конкретно на то, что ты можешь сделать. Самое главное, что человеку нужно предлагать — это не только какие-то слова, а в первую очередь реальная помощь. Ты видишь, что у человека много детей, что у него кризис, попробуй ему с этим помочь, с приобретением одежды или просто с ее сбором.
Если у нас есть возможность как-то помочь, мы должны помогать, если мы — христиане. Это то, что в первую очередь человеку нужно — ему нужна помощь, ему нужны не слова. Все слова можно будет говорить потом.
— Отец Дионисий, вопрос был не про то, как помочь таким людям, а про то, как ОНИ могут помочь. Был человек прекрасный, который помогал другим, даже несмотря на свое скромное положение. Может ли многодетная мать, у которой совсем все впритык, тоже чем-то кому-то помочь? Может быть, вы такие случаи знаете, или просто предположения какие-то есть?
— Конечно. Я почему и начал говорить, какими заповеди говорят нам быть, потому что путей огромное количество.
Я расскажу историю. Моя знакомая — библиотекарь, у нее крайне низкая зарплата, она живет без мужа, отдает половину своей зарплаты за квартиру — ипотека. Еще часть зарплаты уходит на квартплату, у нее считанные тысячи остаются на выживание. Это человек, который постоянно что-то делает — организовывает встречи, экскурсии в библиотеку, встречи со священниками, с художниками, с кем-то еще. Это пример одинокого человека.
Примеров не одиноких людей тоже очень и очень много. Например, у меня поет на клиросе человек, который небогат. У него строительная специальность, много детей. Он приносит Богу такой чудесный голос, и при этом он делает это добровольно.
Когда я однажды предложил ему помощь, потому что шла пандемия, и я понимал, что сейчас у него нет работы, он от нее отказался, сказал: «Нет, отец Дионисий, это не способ заработать деньги. Это мой подарок Богу, мой подарок вам, и мой подарок людям».
Это для меня было удивительно. Вы знаете, вот то, как можно ответить на этот вопрос: первично всегда желание. Если у нас есть желание, то какую-то возможность возделывать мир мы всегда находим.
Что такое культура? Культура — это возделывание, прямой перевод, это возделывание мира, это самое важное, что нам дает Бог. Бог — Творец, Бог хочет от человека творчества и сотворчества положительного. Когда у нас появляется желание этого, возможность мы находим. Она не всегда в деньгах, она в очень многом может быть. Это, наверное, то, что я хотел сказать.
— Я предполагаю, что в кризис прихожан становится больше. Может быть, люди в кризис идут в церковь в надежде решить проблемы. А вы писали на «Правмире», что «Бог не решает за нас проблемы». Писали, что у людей есть «соблазн использовать церковь как тихую гавань в бушующем житейском море этих проблем. Все люди хотят на Бога опереться, когда земное не помогает». Когда люди с таким настроением приходят в церковь в кризис, что вы им говорите, какую мысль пытаетесь донести, какими словами, может быть?
— Я не люблю слово «проповедь». Я обычно, когда выхожу после Евангелия говорить какое-то слово, я говорю: «Братья и сестры, давайте задумаемся». Я люблю думать вместе с людьми, у меня нет готовых ответов.
Священник Дионисий Костомаров
Я считаю крайне жизненно необходимым — это брать на себя ответственность, понимать, что ты, в первую очередь, отвечаешь за свою жизнь, за свои поступки, за свои действия. Это не значит, что человеку не нужно помогать. Нет, как раз помогать обязательно нужно. Но по-настоящему проблему может решить только он сам.
Я на собственном примере увидел во многих сферах моей жизни, что какие-то положительные изменения происходят тогда, когда я действительно начинаю что-то делать сам. Не ждать, пока кто-то за меня сбросит вес, кто-то за меня выучит английский язык, кто-то за меня построит храм, кто-то придет ко мне и скажет: «На тебе 20 миллионов и строй, что хочешь».
Нет, мы должны делать, мы должны стараться брать на себя ответственность хотя бы на тех фронтах, где она есть, но не переносить ее на других. Это крайне тяжело.
Потому что Бог нам дает что? Он нам дает не решение проблем, он нам дает силы. Он нам дает ту духовную основу, которая позволяет правильно в жизни идти, но никогда сам он за нас ничего не делает. Бог призывает нас к сотворчеству, к тому, чтобы мы делали вместе с ним, а не чтобы он делал это вместо нас — это огромная разница.
Чем опасна «дешевая радость»
— Вот еще интересную мысль у вас прочитала, что вам грустно, как люди становятся «заложниками бесплатных зрелищ, отсвечивающих белым шумом бесконечных шоу, бесплатной части IT, интертеймента, алкоголя». Я так понимаю вашу мысль, что заложниками люди становятся тоже от бедности, что ли? Бедный человек, и сразу пошло-поехало? Белый шум, алкоголь и бесконечные видосики, так, что ли?
— Мы поговорили о том, что в бедности можно быть прекрасным человеком, я много таких примеров знаю. Теперь о социальном искушении нищеты. Потому что если быть трезвыми, если смотреть глазами статистики, то, как я уже говорил, как крайнее богатство, так и крайняя нищета, как правило, я не говорю обо всех, несет в себе, к сожалению, огромное количество проблем, потому что человеку тяжело.
Человеку постоянно приходится что-то преодолевать, у него мало источников радости. У него нет возможности получать сложную радость, у него нет сил на это. Например, огромное удовольствие получаешь от того, когда ты видишь, что твой ребенок начинает говорить или читать на иностранном языке, но на это нужно положить огромное количество сил.
Дешевые источники радости, как правило, сил не требуют. Эти все легкие эндорфины очень сильно на себя подсаживают. Алкоголь, но не только алкоголь. Можно говорить, что я очень сильно устал и не менять сферу деятельности: «У меня нет сил ни на что больше, кроме того, чтобы открыть социальные сети или You Tube, или какой-то сериал», — и постоянно, постоянно. Это же, как наркотик, на себя подсаживает.
Поэтому я говорю о том, что именно с нищетой очень часто это искушение приходит. Потому что когда человек имеет возможность выехать куда-то на природу, получить сложные радости, заниматься спортом, он понимает, что все это дешевка, что все это не делает никого ни счастливым, ни более духовно богатым, не возделывает тебя, не возделывает мир вокруг.
Но когда ты находишься на грани, ты об этом просто не задумываешься — тебе хоть бы вздохнуть. К сожалению, очень часто этим «вздохнуть» является то, что мы называем социально неприемлемыми формами поведения — пьянство, приходящее с ним насилие и так далее.
— Вам удалось кого-нибудь остановить на этом пороге дешевых удовольствий?
— Я надеюсь, что да. К сожалению, я могу сказать, что очень часто у меня это не получается.
Не только на бумаге, но внутри моего сердца есть целый помянник из живых и уже ушедших от нас людей, которые даже понимали, но, к сожалению, не справились с этой бедой. Потому что это действительно реально разрушающая зависимость.
Зачем нам умеренности и полезные привычки
— Я сейчас смотрю вопросы, которые нам прислали наши читатели. Спрашивают про семью. Как строить отношения в семье, и где место любви, если семья бедна, все дерганные, муж добывает еле-еле, пытается контролировать доходы. У жены куча забот с детьми. Работать она не может, а в церкви говорят: «Смиряйтесь, бедностью спасетесь. Деньги, вообще, не главное, была бы любовь». Собственно, любовь и страдает.
— Во-первых, сама по себе нищета, как и само по себе богатство никого к Богу не приводит. Я уже говорил, почему опасно богатство? Это состояние, в котором легко положить фундамент своей жизни именно на него. Нищета — это состояние, в котором нужна помощь, в котором Бог хочет всегда тебе помочь, он всегда с тобой рядом, он всегда тебя ждет. Но сама по себе нищета никого не спасала.
Точно так же, как и само по себе богатство ничью душу еще не убило. Если ты богат и постоянно отдаешь, если ты богат, потому что ты, например, узкий специалист и получаешь хорошую зарплату за то дело, которое ты прекрасно делаешь, в этом при сопутствующих прочих равных нет ничего плохого.
Скажу о личном опыте. Во-первых, очень полезно и важно контролировать свое потребление и снижать его, даже если у вас на данный момент средний уровень дохода. Потому что именно резкий скачок особенно опасен для нашей психики. По-настоящему человек очень малым может довольствоваться. Помните историю про пиджак? Был один пиджак, другого не было.
Но если у человека, который привык каждый месяц обновлять свой гардероб, эту возможность резко отобрать, ему покажется, что вся его жизнь рухнула. Помните, такая есть цитата: «Какая хорошая машина? Та, которая ездит». Та, на которой ты сейчас ездишь, она и она хорошая, а если она не ездит, то плохая. То же самое и здесь. Но если ты привык по пять машин в год менять, очень сложно понять, что хорошая машина — это та, которая ездит. Эту привычку к умеренности важно формировать, даже если нет никаких предпосылок к тому, что ты будешь нищим.
Когда находишься в каком-то серьезном финансовом кризисе, пожалуй, единственное, что я могу рекомендовать — создавать новые привычки. Те, которые приносят, в конечном счете, радость, не требуют затрат, но нуждаются в усилиях. Формирование этих привычек очень важно.
Начать ходить в день по четыре километра кажется каким-то безумием. Но если ты будешь это делать каждый день, причем со своими детьми, то вдруг окажется, что это очень важно, полезно, что это обогащает тебя, что вы идете и разговариваете с детьми в этот момент. Ты становишься к ним ближе. Это опять же все очень индивидуально.
С одной стороны, умеренность, с другой стороны — формирование не затратных привычек, которые нас развивают. Это еще и психологический момент: мы отдыхаем не когда лежим на диване, а когда мы меняем род деятельности.
Если у нас тяжелая физическая работа, то кажется, что никаких сил ни на что нет, Приходим – там дети орут, или двойка в дневнике… В этом случае стоит завести привычку каждый день 15 минут с детьми читать. Денег на это не нужно никаких. У всех сейчас есть смартфоны и доступ в интернет.
Первые пять дней будет казаться, что делать это совершенно невозможно, что человек, который это посоветовал — сумасшедший. Когда эта привычка сформируется, наконец, окажется, что ты без этого жить не можешь.
Как человек, который начал делать зарядку, не может начать свое утро без упражнений.
— Отец Дионисий, можно ближе к супружеской любви? От бедности ведь реально устаешь настолько, что не хочется не то, что бегать с детьми, но и открыть книжку. Как сохранить любовь даже не к детям, а друг к другу в такой ситуации, совет есть какой-нибудь?
— Если был бы совет, который можно дать всем, то семьи, наверное, не распадались бы. Единственное, что я скажу — это касается, в принципе, всех человеческих отношений, не только супружеских — нам всегда нужно стараться строить партнерские отношения.
У нас есть какое-то предубеждение к слову «партнер». Но мы должны не использовать друг друга, не считать, что второй человек в паре — это источник моего счастья, моих денег или чего-то еще, нет. Мы — люди, у нас есть задачи. Задачи лучше всего решаются, когда их логично по полочкам раскладываешь.
Распределение обязанностей — это звучит настолько по-канцелярски, настолько схоластично, что хочется развернуться и сказать: «Нет, мы тут о высоком, о любви». Но распределение домашних обязанностей между мужем и женой — это нормально. Нет ничего плохого в том, чтобы мужчина мыл полы, посуду, готовил обед.
Обязанности должны быть распределены так, чтобы они более-менее равномерно лежали на обоих в паре.
Потому что когда один в паре постоянно забеган и замотан, а второй — лежит на диване и не моет пол, потому что это не мужское дело, вот это отвратительно.
Какую я мысль пытаюсь донести? Нормальное логичное распределение трудностей в паре поровну — это не отрицает любовь, это не о канцелярии, это о тех способах в жизни, которые помогают сделать ее для обоих немножечко полегче.
«В Библии не написано, что мужчинам стыдно мыть полы»
— Я правильно понимаю, что в семейном финансовом кризисе людей спасут партнерские отношения?
— Они не спасут, они не принесут денег, но они помогут. Те трудности, которые вместе с кризисом приходят, решать легче, потому что проблемы более равномерно будут ложиться на двоих. Когда они на одного ложатся, то он сломается, а когда на двоих ложатся — легче.
Потому что если ты пришел (или пришла) с работы, и нужно приготовить ужин, сделать домашнюю работу и побыть с детьми, и помыть посуду. То нормально, что один человек, например, папа, сегодня делает домашнюю работу, второй человек готовит ужин, а третий человек — ребенок, если возраст ему позволяет, моет посуду или складывает ее в посудомоечную машину. Вот то, о чем мы говорим.
Мы все бываем ленивыми. Даже хорошие из нас, те, кто старается, тоже бывает ленивым и устает. А если один ложится на диван, а второй сначала делает уроки, потом готовит ужин, а потом моет за всеми посуду, то понятно, что, скорее всего, он сломается.
Поэтому нормальное выстраивание доброго партнерства очень и очень важно. Семья — это не только чудеса, но и еще и большое количество работы и обязанностей. И хорошо, когда они распределяются поровну.
И еще, пожалуй, есть такой церковный стереотип — существуют мужские дела, существуют женские. Как правило, он используется для оправдания того, чтобы чего-то не делать. Хочется сказать, что ничего такого не существует. Нигде в Библии не написано, что мужчинам стыдно мыть полы, или что мужчинам стыдно суп готовить.
Это нормально, люди должны так делать, если в этом есть необходимость. Если в паре все построено так, что один готовит прекрасные супы, он удовольствие от этого получает, пожалуйста! Но если это каждому не очень-то нравится, то можно по очереди делать.
— Я вспомнила, пусть простят меня мужчины, но это факт, что мужчины в 90-ые с кризисом справлялись как-то хуже. Женщины вздохнули, купили сумки-челноки и отправились в Польшу за носками, условно говоря. А мужчины как-то прямо сдали. Вы наблюдаете такое? Почему это происходит, и что с этим можно сделать?
— Мне кажется, сейчас я такого наблюдаю гораздо меньше. Может быть, это был отголосок какого-то советского периода, когда на женщин было физически взвалено очень много.
Многие семьи состояли только из женщин после войны. Многие мужчины занимались тяжелой физической работой. Я знаю это по моей семье, потому что у моего дедушки была такая работа, он иногда приходил с нее и буквально падал. Но в целом это специфика советского периода — женщины были перегружены. И на мужчин в XX веке очень многое легло. Нам не нужно искать виноватых.
Чтобы решать какие-то проблемы, нужно не виноватых искать, а диагнозы ставить. Если придет человек в больницу с простудой, мы ему скажем: «Ах, ты какой нехороший! Что же ты так довел себя, что ты простудой заболел?» — ему от этого лучше не станет, ему лечение нужно. То же самое и здесь. Нам нужно всем вместе не искать, кто хороший, кто плохой, а делать так, чтобы было завтра лучше, чем сегодня.
Это мой подход к жизни. Если мы хотим что-то улучшать, нам в первую очередь нужно созидать, а не критиковать.
В церковной истории есть удивительная страница — в XX веке появилась Американская Православная Церковь. Своим появлением она обязана многим и многим людям, но среди них нельзя не выделить фамилию протопресвитера Александра Шмемана. Он не критиковал плохие подходы, а показывал, как здорово, как классно использовать хорошие.
В итоге Шмеман после себя оставил великолепную поместную церковь. Книги многих американских священников сейчас издаются у нас в России. О чем здесь говорить? Созидательная деятельность должна быть, а не критиканство, не поиск виноватых.
— Отец Дионисий, я не столько обвиняла мужчин, сколько говорила об этом, как об историческом факте. Тут же наш зритель спрашивает: как мужчине настроиться на преодоление кризиса? «Для него это может быть крахом всего — потеря работы, возможности обеспечивать загоняют мужчину в депрессию и запускают саморазрушение. Что делать, как помочь самому себе? Как женщине мужчину поддержать в такой ситуации?»
— Очень часто для того, чтобы решить какие-то житейские вопросы, нам нужно верно ответить на вечные. Если я отвечаю верно на вечные вопросы, то мне становится проще жить. Мне легче, если я понимаю, что есть Бог, верю в него, испытываю какое-то удивительное ощущение эсхатологической радости. Бог, в конечном счете, добрый, он создал меня по безграничной, бескрайней необъятной любви, он хочет для меня всего самого лучшего, и после моей смерти встреча с ним — это встреча с родным отцом, с тем, кому я дороже всего. Каждый из нас ему дороже всего.
Когда мы отвечаем для себя на какие-то вечные вопросы, то у нас меняется система координат. Я сам видел, как люди, которые начинали ходить в церковь, менялись.
Есть у меня одна знакомая — богатая женщина. Я видел, когда она начинала ходить в церковь — постоянно сумочки меняла, про машину свою рассказывала, какая она замечательная. А потом ей все это стало не нужно, ей стало важно другое. Она стала людям помогать. Она для себя ответила на вечные вопросы, и это привело ее к тому, что запустились какие-то процессы, которые помогли ей в жизни, на мой взгляд, более правильно отвечать на житейские вопросы.
Наверное, этот совет я бы хотел дать всем слушателям — если мы еще себе эти вечные вопросы не задали, если мы не попытались искать на них ответы, то нужно это сделать.
Кто я такой? Что я после себя оставлю? Верю ли я в Бога? Если я верю в него, что я ему могу принести по-настоящему? Что можно с собой на небо взять?
Я для себя на этот вопрос ответил так, что я Богу смогу отнести только тот свет любви, который я в этом мире или оставляю или не оставляю. Исходя из того, что я верю в Бога, пытаюсь это делать. У меня очень часто это плохо получается, но я пытаюсь. Мне кажется, в конечном счете, если меня и делает что-то по-настоящему счастливым, то вот это — любовь к людям и Богу.
Какие-то более конкретных рекомендации сложно давать, потому что все люди очень разные. Кому-то нужно взяться за себя, и сказать: «Я не буду этого и этого делать».
А кого-то, наоборот, нужно по головке погладить. Он настолько этим всем раздавлен, что надо просто побыть с ним, послушать, взять его руку в свою, и сказать: «Я с тобой. Если тебе будет нечего есть, я тебе дам еды». Понимаете, мы очень разные люди.
Бедность может быть светлой, когда она добровольна
— Спасибо за такой хороший ответ. Я перехожу к вопросам наших читателей. Вот вопрос, который оставили под вашим постом в Facebook, когда мы анонсировали нашу трансляцию. «Мне кажется, что существуют два типа бедности: светлая добровольная бедность первых христиан, освобождавшая в их жизни место для Бога, и наша вынужденная неустроенность, являющаяся питательной почвой для всевозможных пороков и психологических проблем, вносящая разруху в наши отношения с ближними, с Богом и самим собой. Согласны ли вы с этим, и соответствует ли это исторической действительности?»
— На мой взгляд, это частично соответствует тому, как я вижу мир. Да, я вижу, что бедность может быть светлой, когда она добровольна. Это, как человек, который сознательно отказывается от всего и по зову сердца идет в монастырь. Но по зову сердца.
Вынужденная неустроенность, какие-то безвинные наши вины, когда человек хорошо делает свою работу и является прекрасным учителем или врачом, и получает за это копейки и вынужден выживать — это социальное зло. Да, так не должно быть Общество, государство, правительство — все мы вместе должны работать над тем, чтобы это было совершенно неприемлемо. На мой взгляд, когда человек социально, без вины получает бедность за то, что он родился в таком городе, это отвратительно, этого не должно быть.
— Еще один вопрос. «Как могут реализовываться в нашей жизни слова Христа про несобирание сокровищ на земле, при условии, что всякий хочет жить на достойном уровне, что не подразумевает роскошь. С другой стороны, мы постоянно слышим призывы не заботиться о земном, осуждение уюта, комфорта и прочих совершенно нормальных вещей?»
— Я скажу так, я не осуждаю комфорт, я не осуждаю уют. Бедным людям нужно помогать, богатому нужно опасаться стать рабом богатства.
Количество среднего класса — это общая социальная задача не только нашей страны, но и всего мира — нужно увеличивать. Я убежден в том, что мы сотворены по образу и подобию Божьему. Где-то внутри мы очень добрые, очень хорошие, почти каждый из нас. Почти каждый из нас хочет добра, но когда нам становится очень тяжело, то мы, как правило, часто сдаемся.
Священник Дионисий Костомаров
Нет ничего плохого в том, чтобы нормально работать, получать за это нормальные деньги, нормально воспитывать своих детей. Я не хочу как священник говорить о том, что бедность решит все наши проблемы — нет. Если будет расти количество людей со средним доходом, который позволяет одеваться, питаться, жить в человеческих условиях, давать образование своим детям — вместе с этим уйдет большое количество социальных проблем.
Есть ужасающая статистика — 70% зафиксированных случаев домашнего насилия в России происходит в нищих семьях в состоянии алкогольного опьянения. Это даже не половина, это 7 человек из 10, там заведены реальные уголовные дела о насилии, об избиении, о чем-то еще, потому что это происходило в бедных нищих семьях, где пытались выбраться к какой-то радости алкоголем, вот и все.
Если бы у нас нищих было меньше, у нас этих 70% случаев насилия не было бы. Люди, когда начинают лучше жить, меняются. Большинство из нас — добрые люди. Когда появляется заработок, мы начинаем думать о том, как классно с детьми на природу съездить, репетитора ребенку нанять, подтянуть знания там, где ему тяжело, — вот о чем я говорю.
Мне иногда кажется, что социально нам нужно героем делать не какого-то супермена, не какого-то супербогатого или суперкрасивого, или суперумного человека.
Из обычного нормального человека нужно делать героя.
В нормальности — героизм, потому что по-настоящему обычных нормальных людей не так много. Жить нормальной жизнью, где ты не бьешь своих детей, не орешь на них, где ты вкладываешь в саморазвитие силы — это по-настоящему очень тяжело.
Огромное количество социальных факторов пытаются это разрушить. Бедность пытается это у тебя отнять. Политика, идеология это пытается у тебя отнять. Можно увлечься какими-то идеями сумасшедшими, погрузиться Бог знает во что-то — все это пытается нормальную жизнь у тебя отнять. А нормальной жизнью очень важно жить, потому что это по-настоящему созидает мир.
Да, подвиг на войне — это огромное дело. Но вернуться с войны и жить нормальную жизнь — это не менее огромное дело. Просто строить, просто созидать — это очень важно, это сложно переоценить.
Главное — помогать другим и просить помощи
— Наша трансляция уже подходит к концу. Я хочу напомнить, что с нами был отец Дионисий Костомаров. В комментариях спрашивали, где вы служите. Отец Дионисий Костомаров — настоятель храма Святителя Николая Мирликийского, это в городе Орел. Храм находится в жилом микрорайоне, прямо посреди домов. Если хотите что-то добавить, отец Дионисий, давайте.
— Во-первых, мне хотелось бы поблагодарить вас за эфир, вы замечательный собеседник. Хотелось бы поблагодарить слушателей, хотелось бы поблагодарить Анну Данилову и редакцию «Правмира» — тех, кто сделал этот эфир возможным. Слушателей хотелось бы поблагодарить, пожелать помощи Божией.
Да, я служу в Орле, занимаюсь я в нашей епархии еще помимо храма тем, что пытаюсь, не очень успешно, организовать молодежную работу. Я руководитель молодежного отдела нашей митрополии. Храм мой находится действительно в новом микрорайоне, это новый храм.
Он был построен благодаря тем, кто живет в Орле, удивительной замечательной общине, которую я очень люблю. Я в отпуске. В это воскресенье на Илью Пророка служил, и чуть не расплакался, как я по этим людям скучал, казалось, неделю не видел. Они прекрасные.
Но мне еще хочется, завершая трансляцию, поблагодарить всех тех людей, которые помогали храму, решали его проблемы так, как будто это их личные проблемы, отзывались на просьбы о помощи, сами иногда ее предлагали. Знаете, очень многие из них совершенно небогатые люди. Этой отзывчивости, доброты и желания созидать мне хочется пожелать каждому из нас. Да, мне действительно было очень радостно пообщаться.
Валерия, я хотел спросить еще, что вы можете посоветовать, ведь вы — мама, у вас тоже, наверное, есть какой-то жизненный опыт. Что вы бы могли посоветовать людям, которые резко сталкиваются с бедностью?
— Мы поменялись ролями, как я понимаю?
— Мне интересно не только свое мнение высказать.
— Я предполагаю, что читателям интересны больше вы, чем я. Тем более, что с какой-то чудовищной бедностью я не сталкивалась. В 90-ые я была ребенком и не могла осознавать всей тяжести ответственности родителей. Да, мы стояли в очереди за серыми макаронами, нам писали на руках номера — №386, и это была вся жизнь школьника после уроков, с обеда и до вечера. Но это воспринималось не трагично, потому что мы были детьми. Так что сложно что-то сказать. Все остальные кризисы, которые были, проходили с повышением, что ли.
Я использовала их для личного роста, духовного роста, развития какого-то. Поэтому мне просто невыносимо жаль людей, которые сейчас в бедственном положении, это просто очень тяжело. Не знаю, что посоветовать. Единственное, кажется, по-гречески «кризис» — это развитие.
— Да, да. Вы знаете, вы две очень классных мысли сказали — использовать трудности как способ личностного роста, хотя бы пытаться смотреть на это так. Второе, мне кажется, что вытекает из ваших слов — людям, которые умеют обращаться со словом, им легче. Если нам плохо, нам не надо стесняться об этом говорить.
Дорогие братья и сестры! Если вам плохо, если вам нужна поддержка, напишите, я попробую что-то сделать.
Конкретный призыв: если есть какие-то проблемы, давайте мы попробуем что-то сделать. Когда нас много — тех, кто готов прийти на помощь, то проблемы решаются, находятся фонды, люди. Никто не дает гарантий, но так легче.
Давайте не стесняться обращаться друг ко другу. Нет стыда в том, что у тебя что-то не получилось. Нет стыда в том, что ты оступился. Нет стыда в том, что сегодня так плохо, это нормально, это с каждым может случиться.
У нас появился один вопрос. «Может ли христианин тратить деньги на собственные интересы, если благодаря современным технологиям нескончаемый поток страждущих, умирающих и тех, кому нужна наша помощь, непрестанно стучится в наши двери?»
Могу дать один очень хороший совет, который давно использую сам и рекомендую каждому человеку. Определенное количество того, что мы зарабатываем, стоит отдавать. Не ставить себе верхней планки, но нижнюю поставить — какую-то часть я всегда стараюсь, например, переводить в благотворительный фонд.
Отдавать только тогда, когда это прозрачно, законно, легально. Самый легкий способ – это благотворительные фонды. Их существует множество. Отдавать какую-то фиксированную сумму, но в этом себя не ограничивать. Если вдруг я тысячу рублей каждый месяц перевожу фонду, но вдруг ко мне обратились, и у меня есть возможность помочь — надо помочь.
Понятное дело, есть крайние случаи, когда у тебя все рухнуло, завтра тебе самому просить приходится. Но пока такая возможность есть, обязательно это делать.
Последнюю историю расскажу. У меня на клиросе поет один музыкант. У меня возникла идея, почему бы не провести концерт. У нас отдел в детской больнице, где лечатся дети с онкологией. Почему бы нам не сделать концерт для них?
Я обратился к нашим орловским музыкантам. Я думал, попа пошлют куда подальше и скажут: «Ты чего?» Ребята известные, у них вообще другая сфера, не все они даже христиане. Они настолько этим зажглись, они так это классно сделали! Они потом, как мне рассказывали, такой кайф получили от того, что они отдавали! Люди потратили огромное количество своих сил, не заработали в день, когда они могли это сделать — вечером в пятницу. Но они такое количество радости получили!
Для меня это огромная школа была. Даже сейчас, если кто-то смотрит, еще раз поблагодарю Стаса Старцева и его группу, Алексея Ракитина и его коллектив «Пластика», Дмитрия Жвакина и Coffeeshop. И всех остальных, кто у нас играл, они прекрасные.
Когда ты учишься отдавать, то начинаешь получать от этого удовольствие, и понимаешь, что не то, что я себе в карман положил, меня обогатило, а то, что я из этого кармана вынул, отдал.
Еще раз благодарю всех слушателей, благодарю вас, Валерия. Это, как я уже сказал, было замечательно, мне очень понравилось общаться. Всем хотелось бы пожелать Божьей помощи, Божьего благословения.
Братья и сестры, я приготовил одну цитату. Эти слова подводят итог нашей встрече.
«Блажен, кто помышляет о бедном, в день бедствия его избавит Господь», — это из Псалтири 40-й псалом. Слово помышляет — оно странное. Оно, как очень многие слова в Библии не о том, что думает, а о том, что кто-то думает и делает что-то.
Поэтому давайте думать друг о друге, не только о бедных, давайте, когда мы в чем-то нуждаемся, стараться помогать. Если мы в чем-то нуждаемся, не бояться просить, потому что это тоже сложно, и очень нужно, и это спасает тех, кто будет помогать нам. Если мы это делаем, то мы по-настоящему приближаемся к самой сути религии.
Помните, в Новом Завете есть такие замечательные слова, что они оставили главное в законе: милосердие, суд и веру. Давайте оставлять главное в Законе Божьем — милосердие. Спасибо.
Священник Дионисий Костомаров
«В нормальности — героизм, потому что по-настоящему обычных людей не так много. Жить нормальной жизнью, где ты не бьешь своих детей, не орешь на них, где ты вкладываешь в саморазвитие силы — это по-настоящему очень тяжело», — считает священник Дионисий Костомаров, настоятель храма Святителя Николая Мирликийского в городе Орел. Мы поговорили с ним о том, как помочь людям, которые едва сводят концы с концами, можно ли подготовиться к кризису и чем ценны партнерские отношения в семье. — Сегодня мы говорим о бедности. Я процитирую ваш пост в социальных сетях. Вы писали, что вам грустно от 2020 года, что ваш оптимист решил уйти и не возвращаться, потому что пришла пандемия и положила за пару месяцев на лопатки мировую экономику. Те, кто побогаче, почувствовали ухабы на дороге, а те, кто победнее, почувствовали хук. Вы видите, что очень многим придется снова выживать. Есть истории, которые особенно запомнились?
— Начну я, пожалуй, с одной истории, которая не напрямую о бедности, но о соприкосновении с ней. Это произошло в 2013 году. Я тогда служил в одном из орловских храмов штатным священником и познакомился с человеком, который был бизнесменом. Тогда его бизнес рушился на глазах.
Перед ним вставали вопросы нравственного порядка: что делать с сотрудниками? Он понимал, что если он не уволит их, то все развалится, а если он их уволит, то как он будет смотреть им в глаза? У него трудилось более 50 человек. Это было удивительно, но он принял решение не увольнять людей. Около полугода он им еще платил зарплату.
В итоге все это разорилось, но произошло то, что очень редко происходит — человек потерял богатство, но при этом он смог внутренне себя сохранить. Когда я его через четыре или пять лет встретил, он мне рассказывал, что именно благодаря церкви он то полагание, которое всегда основывал на деньгах, смог основать на чем-то более фундаментальном, на том, что не так легко утерять. И он не спился, он не сошел с ума, у него сохранилась семья. Это было удивительно.
Наверное, это подводит нас к одной из мыслей о том, как нам воспринимать бедность, о том, как нам воспринимать богатство, и то, с чем сейчас многие из нас могут невольно столкнуться, совершенно того не желая.
С приходом общемирового экономического кризиса сейчас у многих понизится уровень жизни, люди могут потерять работу.
Какой вывод из той истории, которую я рассказываю? Вспоминаются слова Евангелия от Марка о том, что не само по себе богатство опасно, но опасно его брать фундаментом своей жизни.
Помните цитату из Евангелия от Марка 10 глава: «Как трудно надеющимся на богатство войти в Царство Божие. Удобнее верблюду войти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие». Эти слова говорят о том, что с богатством есть одно фундаментальное и касающееся каждого богатого человека искушение — если ты многим обладаешь, то это начинает обладать тобой, и ты начинаешь считать это фундаментом своей жизни. К сожалению, это тот фундамент, который, во-первых, часто у человека уходит из-под ног, во-вторых, это совершенно неверный фундамент.
О бедности Священное Писание тоже говорит очень много. Но, наверное, самое главное, что нам нужно знать о ней — когда человек в бедности, ему необходима помощь.
Даже в ранних рукописях Евангелия от Луки написано так, знаменитая цитата из Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Божие». В ранних рукописях Евангелия от Луки, библеисты пишут об этом, опускается слово «духом», просто: «Блаженны нищие, ибо таковых есть Царство Божие». Почему так? Потому что когда человек находится в крайней нужде, то ему необходима помощь. А Бог — это тот, кто помогает, тот, кто невидимо здесь.
— Я хотела вернуться к цитате про верблюда и ушко, потому что читатели «Правмира», видя анонс нашей встречи в социальных сетях, приводили эти слова в таком контексте: мы же христиане, и вот вам цитата, это означает, что мы должны спокойно переносить лишения и радоваться им, иначе мы не христиане. Что вы об этом думаете?
— Мой жизненный опыт и та статистика, которую я видел, часто говорят о том, что как крайняя нищета, так и крайнее богатство с социальной точки зрения довольно опасны для людей. Например, у людей, которые смогли построить бизнес и заработать много денег, начинаются проблемы с детьми. Огромное количество сил уходит на работу, много денег, много соблазнов.
Наверное, никому из нас, наверное, не нужно стремиться к богатству. Но важно увеличивать количество среднего класса. Потому что чем больше таких людей, тем меньше семейного насилия, алкоголизма, преступности.
Это одна из тех мыслей, которая заставляет меня сегодня очень сильно переживать, потому что я вижу надвигающийся на мир, на нашу страну, на другие страны экономический кризис, который, как мне кажется, наиболее сильно ударит по среднему классу.
Я вижу, что люди, когда они начинают зарабатывать какие-то деньги, которые позволяют им уже думать не только о еде и одежде, преображают свою жизнь. Не скупать какие-то побрякушки или одежду, или что-то еще — они вкладывают деньги в свое образование, в образование детей, занимаются своим здоровьем.
История о единственном пиджаке
— А если говорить о тех, кому буквально не на что купить еду, или они занимают деньги, чтобы ребенка в школу отправить… Что вы говорите им, когда они к вам приходят? Какой совет, а может, и действие, от вас следует?
— Я сталкивался в жизни с разными ситуациями — с теми, про которые вы говорите. И когда, например, внезапно приходит какая-то тяжелая болезнь. На мой взгляд, самое главное, что мы должны всегда помогать нуждающемуся финансово: просящему у тебя дай.
Почему? Потому что есть такая любимая цитата у многих, что человеку, который находится в нужде, нужно дать не рыбу, а удочку. Хорошо, конечно, когда это так. Но как правило, когда используется эта цитата, не дается ни рыба, ни удочка. К сожалению, это оправдание для того, чтобы пройти мимо.
Я больше того скажу, пока человек не накормлен, ни о какой удочке, ни о каком обучении у него, как правило, мыслей нет. Потому что у него первая мысль какая фундаментальная? Я нуждаюсь, я хочу решить как-то свою проблему.
— Что именно вы делаете? Сразу кормите человека, ищете деньги для него?
— У меня было несколько примеров. Когда-то я буквально звонил одним людям и просил их помочь другим людям, то есть старался, как священник. У меня совершенно не богатый приход, у него ограниченные возможности, но у меня все-таки есть довольно много знакомых. Я пытался помочь и одним сделать доброе дело, и другим.
Так, например, получалось нескольким людям помочь собрать детей в школу, когда я звонил одним и просил непосредственно помочь другим. Кого-то удавалось направить в фонды. Несколько раз это было успешно.
Это должны быть прямые действия, вот к чему я веду. Я всегда стараюсь помогать в таких случаях не какими-то словами, а сначала действием. Потому что все слова об удочке, конечно, хороши, но это, как правило, требует такого колоссального вложения сил, что мы просто за это не беремся. Наверное, за это берутся в первую очередь фонды. Наверное, если ты не работаешь в этом [направлении] профессионально, то по пальцам можно будет пересчитать людей, кому ты эту удочку дал.
— А бывает такая ситуация: приходит к вам пожилой человек, совершенно потерянный, за утешением, поднимает на вас глаза и говорит: «Что ты, деточка, знаешь о бедности и кризисах? Сколько тебе, вообще, лет?» Были ли у вас такие ситуации, когда вашего опыта жизненного не хватает?
— Конечно, священник постоянно сталкивается с теми ситуациями, когда он не может что-то как-то дать. Понимаете, священник — это тот, кто всегда должен делать шаг назад и отстраняться в сторону Бога. Потому что так звучат в конечном счете даже наши молитвы, основа — «Отче наш», мы молимся: «Да будет воля Твоя».
Иногда я очень хочу помочь человеку, но не имею возможности, и я могу только молиться. Это касается не только финансовых ситуаций, это часто связано со здоровьем людей. Часто они приходят в храм, когда они тяжело заболевают. Ты иногда пытаешься помочь, начинаешь искать врачей, и даже успешно это делаешь, и все равно не помогает.
Есть в моей жизни великолепная история, которая связана с тем человеком, которого в какой-то степени можно назвать моим духовным отцом, хотя он не был ни священником, ни монахом. Она тоже о том, как можно жить в бедности, и при этом быть удивительным христианином.
— Давайте.
— Это история про преподавателя Санкт-Петербургской духовной академии Мироновича Игоря Цезаревича приснопамятного, это был чтец Игорь. Для нас это был преподаватель Библейской истории на первом курсе. Это был человек удивительный. История будет состоять из двух частей.
Первая часть называется «Пиджак».
Смотрю я как-то на фотографию преподавателей в 1978 году, вижу там Игоря Цезаревича. Это был, по-моему, первый год его преподавания. Смотрю, и кроме лица, понимаю — что-то еще знакомое на этой фотографии.
На снимке, оказывается, знакомый пиджак, то есть человек в 2007 или в 2006 году вел лекции в том же самом пиджаке, в котором он вел в 1978-м. Я настолько удивился, что я даже спросил. Он сказал: «Да, это огромный секрет, вообще-то пиджак тот же самый».
У человека была квартира в Санкт-Петербурге, где жила его сестра, но он там не жил, он поселился в общежитии, в академии, а маленькой комнатке. Когда ты в эту комнатку приходил, то не мог уйти оттуда с пустыми руками. Мы могли прийти, какую-нибудь книжку подарить Игорю Цезаревичу, но это все не задерживалось, то есть у него был круговорот. Это была комната — круговорот вещей, туда что-то попадало, и могло в тот же вечер оттуда исчезнуть. Иногда некоторые обижались: «Как же, Игорь Цезаревич, мы вам везли с Валаама или откуда-то, а где же оно?» Он говорил: «Ой, дал Петьке». Или: «У Сашки».
Но самое удивительное было, когда однажды один из моих бедных одноклассников по семинарии нашел в Библии тысячу рублей. И я знал, как она там оказалась.
Однажды я увидел, как Игорь Цезаревич зашел в кабинет во внеучебное время, и просто положил деньги в Библию конкретному человеку. На первую страничку — тысячу рублей. Он знал, что этот человек нуждается. Игорь Цезаревич был простым преподавателем, а в духовных школах зарплаты у преподавателей очень невысокие, но он узнал, кто конкретно находится в нужде, и то, что он мог, сделал.
Эта история настолько меня обогатила! Эту тысячу не мне положили, но я от этого настолько стал богат, что это богатство до сих пор со мной, и оно меня согревает в сложные моменты жизни. Ты понимаешь, что у человека не было фактически ничего — у него был один пиджак, одна комната, которая даже была не его. Его кормили в духовной академии, и он понимал, что блаженнее отдавать, нежели брать, что по-настоящему мы обладаем только тем, что можем подарить.
Можно даже сказать по-другому.
Если ты видишь, что что-то начинает тобой обладать, подари это.
Человек понимал, что искушение — богатство, и он просто напрямую действовал так, чтобы с этим искушением бороться, это было удивительно.
Эту историю я часто рассказываю, чтобы показать, как можно, обладая очень малым, давать очень многое.
Наверное, тут сразу вспоминается еще одна удивительная русская святая — Блаженная Матрона, у которой даже не было возможности ходить и видеть этот мир, но было сердце переполнено такой любовью, что мало кто от нее уходил без частички этой любви.
Как помогать людям, если самому трудно
— Это совершенно удивительная чудесная история. Спасибо большое, что поделились. Но я предполагаю, что люди, которые отвечают не только за себя, а например, за детей, могут мрачно сказать: «Да, ему хорошо, его там кормили, он жил один, а у нас тут семеро по лавкам, и одни тапочки на всех. Чем там, вообще, делиться? Это невозможно». Или все-таки возможно?
— Евангелие — это не та книга, и церковь — не то место, которое для каждого подготовит один какой-то ответ, какую-то четкую дорогу, нет. Во-первых, сам подход. В Ветхом Завете было 613 заповедей, которые были одинаковы для всех — для молодых и старых, для глупых и умных, для мужчин и женщин, для бедняков и богачей, для стариков и находящихся в расцвете — для всех одинаково.
Принцип заповедей Нового Завета совершенно иной — Нагорная проповедь. Не говорится, что можно и что нельзя. В ней идет речь о том, каким надо быть, при этом все очень индивидуально. Ты можешь быть таким. Блаженны нищие духом — ты можешь обладать духовной нищетой, и блажен — это значит, близок к Богу, духовно счастлив. Блажен миротворец, блажен тот, блажен иной.
Поэтому здесь никаких общих ответов я дать не могу. В таких ситуациях, я повторю еще раз, нужно всегда смотреть конкретно на то, что ты можешь сделать. Самое главное, что человеку нужно предлагать — это не только какие-то слова, а в первую очередь реальная помощь. Ты видишь, что у человека много детей, что у него кризис, попробуй ему с этим помочь, с приобретением одежды или просто с ее сбором.
Если у нас есть возможность как-то помочь, мы должны помогать, если мы — христиане. Это то, что в первую очередь человеку нужно — ему нужна помощь, ему нужны не слова. Все слова можно будет говорить потом.
— Отец Дионисий, вопрос был не про то, как помочь таким людям, а про то, как ОНИ могут помочь. Был человек прекрасный, который помогал другим, даже несмотря на свое скромное положение. Может ли многодетная мать, у которой совсем все впритык, тоже чем-то кому-то помочь? Может быть, вы такие случаи знаете, или просто предположения какие-то есть?
— Конечно. Я почему и начал говорить, какими заповеди говорят нам быть, потому что путей огромное количество.
Я расскажу историю. Моя знакомая — библиотекарь, у нее крайне низкая зарплата, она живет без мужа, отдает половину своей зарплаты за квартиру — ипотека. Еще часть зарплаты уходит на квартплату, у нее считанные тысячи остаются на выживание. Это человек, который постоянно что-то делает — организовывает встречи, экскурсии в библиотеку, встречи со священниками, с художниками, с кем-то еще. Это пример одинокого человека.
Примеров не одиноких людей тоже очень и очень много. Например, у меня поет на клиросе человек, который небогат. У него строительная специальность, много детей. Он приносит Богу такой чудесный голос, и при этом он делает это добровольно.
Когда я однажды предложил ему помощь, потому что шла пандемия, и я понимал, что сейчас у него нет работы, он от нее отказался, сказал: «Нет, отец Дионисий, это не способ заработать деньги. Это мой подарок Богу, мой подарок вам, и мой подарок людям».
Это для меня было удивительно. Вы знаете, вот то, как можно ответить на этот вопрос: первично всегда желание. Если у нас есть желание, то какую-то возможность возделывать мир мы всегда находим.
Что такое культура? Культура — это возделывание, прямой перевод, это возделывание мира, это самое важное, что нам дает Бог. Бог — Творец, Бог хочет от человека творчества и сотворчества положительного. Когда у нас появляется желание этого, возможность мы находим. Она не всегда в деньгах, она в очень многом может быть. Это, наверное, то, что я хотел сказать.
— Я предполагаю, что в кризис прихожан становится больше. Может быть, люди в кризис идут в церковь в надежде решить проблемы. А вы писали на «Правмире», что «Бог не решает за нас проблемы». Писали, что у людей есть «соблазн использовать церковь как тихую гавань в бушующем житейском море этих проблем. Все люди хотят на Бога опереться, когда земное не помогает». Когда люди с таким настроением приходят в церковь в кризис, что вы им говорите, какую мысль пытаетесь донести, какими словами, может быть?
— Я не люблю слово «проповедь». Я обычно, когда выхожу после Евангелия говорить какое-то слово, я говорю: «Братья и сестры, давайте задумаемся». Я люблю думать вместе с людьми, у меня нет готовых ответов.
Священник Дионисий Костомаров
Я считаю крайне жизненно необходимым — это брать на себя ответственность, понимать, что ты, в первую очередь, отвечаешь за свою жизнь, за свои поступки, за свои действия. Это не значит, что человеку не нужно помогать. Нет, как раз помогать обязательно нужно. Но по-настоящему проблему может решить только он сам.
Я на собственном примере увидел во многих сферах моей жизни, что какие-то положительные изменения происходят тогда, когда я действительно начинаю что-то делать сам. Не ждать, пока кто-то за меня сбросит вес, кто-то за меня выучит английский язык, кто-то за меня построит храм, кто-то придет ко мне и скажет: «На тебе 20 миллионов и строй, что хочешь».
Нет, мы должны делать, мы должны стараться брать на себя ответственность хотя бы на тех фронтах, где она есть, но не переносить ее на других. Это крайне тяжело.
Потому что Бог нам дает что? Он нам дает не решение проблем, он нам дает силы. Он нам дает ту духовную основу, которая позволяет правильно в жизни идти, но никогда сам он за нас ничего не делает. Бог призывает нас к сотворчеству, к тому, чтобы мы делали вместе с ним, а не чтобы он делал это вместо нас — это огромная разница.
Чем опасна «дешевая радость»
— Вот еще интересную мысль у вас прочитала, что вам грустно, как люди становятся «заложниками бесплатных зрелищ, отсвечивающих белым шумом бесконечных шоу, бесплатной части IT, интертеймента, алкоголя». Я так понимаю вашу мысль, что заложниками люди становятся тоже от бедности, что ли? Бедный человек, и сразу пошло-поехало? Белый шум, алкоголь и бесконечные видосики, так, что ли?
— Мы поговорили о том, что в бедности можно быть прекрасным человеком, я много таких примеров знаю. Теперь о социальном искушении нищеты. Потому что если быть трезвыми, если смотреть глазами статистики, то, как я уже говорил, как крайнее богатство, так и крайняя нищета, как правило, я не говорю обо всех, несет в себе, к сожалению, огромное количество проблем, потому что человеку тяжело.
Человеку постоянно приходится что-то преодолевать, у него мало источников радости. У него нет возможности получать сложную радость, у него нет сил на это. Например, огромное удовольствие получаешь от того, когда ты видишь, что твой ребенок начинает говорить или читать на иностранном языке, но на это нужно положить огромное количество сил.
Дешевые источники радости, как правило, сил не требуют. Эти все легкие эндорфины очень сильно на себя подсаживают. Алкоголь, но не только алкоголь. Можно говорить, что я очень сильно устал и не менять сферу деятельности: «У меня нет сил ни на что больше, кроме того, чтобы открыть социальные сети или You Tube, или какой-то сериал», — и постоянно, постоянно. Это же, как наркотик, на себя подсаживает.
Поэтому я говорю о том, что именно с нищетой очень часто это искушение приходит. Потому что когда человек имеет возможность выехать куда-то на природу, получить сложные радости, заниматься спортом, он понимает, что все это дешевка, что все это не делает никого ни счастливым, ни более духовно богатым, не возделывает тебя, не возделывает мир вокруг.
Но когда ты находишься на грани, ты об этом просто не задумываешься — тебе хоть бы вздохнуть. К сожалению, очень часто этим «вздохнуть» является то, что мы называем социально неприемлемыми формами поведения — пьянство, приходящее с ним насилие и так далее.
— Вам удалось кого-нибудь остановить на этом пороге дешевых удовольствий?
— Я надеюсь, что да. К сожалению, я могу сказать, что очень часто у меня это не получается.
Не только на бумаге, но внутри моего сердца есть целый помянник из живых и уже ушедших от нас людей, которые даже понимали, но, к сожалению, не справились с этой бедой. Потому что это действительно реально разрушающая зависимость.
Зачем нам умеренности и полезные привычки
— Я сейчас смотрю вопросы, которые нам прислали наши читатели. Спрашивают про семью. Как строить отношения в семье, и где место любви, если семья бедна, все дерганные, муж добывает еле-еле, пытается контролировать доходы. У жены куча забот с детьми. Работать она не может, а в церкви говорят: «Смиряйтесь, бедностью спасетесь. Деньги, вообще, не главное, была бы любовь». Собственно, любовь и страдает.
— Во-первых, сама по себе нищета, как и само по себе богатство никого к Богу не приводит. Я уже говорил, почему опасно богатство? Это состояние, в котором легко положить фундамент своей жизни именно на него. Нищета — это состояние, в котором нужна помощь, в котором Бог хочет всегда тебе помочь, он всегда с тобой рядом, он всегда тебя ждет. Но сама по себе нищета никого не спасала.
Точно так же, как и само по себе богатство ничью душу еще не убило. Если ты богат и постоянно отдаешь, если ты богат, потому что ты, например, узкий специалист и получаешь хорошую зарплату за то дело, которое ты прекрасно делаешь, в этом при сопутствующих прочих равных нет ничего плохого.
Скажу о личном опыте. Во-первых, очень полезно и важно контролировать свое потребление и снижать его, даже если у вас на данный момент средний уровень дохода. Потому что именно резкий скачок особенно опасен для нашей психики. По-настоящему человек очень малым может довольствоваться. Помните историю про пиджак? Был один пиджак, другого не было.
Но если у человека, который привык каждый месяц обновлять свой гардероб, эту возможность резко отобрать, ему покажется, что вся его жизнь рухнула. Помните, такая есть цитата: «Какая хорошая машина? Та, которая ездит». Та, на которой ты сейчас ездишь, она и она хорошая, а если она не ездит, то плохая. То же самое и здесь. Но если ты привык по пять машин в год менять, очень сложно понять, что хорошая машина — это та, которая ездит. Эту привычку к умеренности важно формировать, даже если нет никаких предпосылок к тому, что ты будешь нищим.
Когда находишься в каком-то серьезном финансовом кризисе, пожалуй, единственное, что я могу рекомендовать — создавать новые привычки. Те, которые приносят, в конечном счете, радость, не требуют затрат, но нуждаются в усилиях. Формирование этих привычек очень важно.
Начать ходить в день по четыре километра кажется каким-то безумием. Но если ты будешь это делать каждый день, причем со своими детьми, то вдруг окажется, что это очень важно, полезно, что это обогащает тебя, что вы идете и разговариваете с детьми в этот момент. Ты становишься к ним ближе. Это опять же все очень индивидуально.
С одной стороны, умеренность, с другой стороны — формирование не затратных привычек, которые нас развивают. Это еще и психологический момент: мы отдыхаем не когда лежим на диване, а когда мы меняем род деятельности.
Если у нас тяжелая физическая работа, то кажется, что никаких сил ни на что нет, Приходим – там дети орут, или двойка в дневнике… В этом случае стоит завести привычку каждый день 15 минут с детьми читать. Денег на это не нужно никаких. У всех сейчас есть смартфоны и доступ в интернет.
Первые пять дней будет казаться, что делать это совершенно невозможно, что человек, который это посоветовал — сумасшедший. Когда эта привычка сформируется, наконец, окажется, что ты без этого жить не можешь.
Как человек, который начал делать зарядку, не может начать свое утро без упражнений.
— Отец Дионисий, можно ближе к супружеской любви? От бедности ведь реально устаешь настолько, что не хочется не то, что бегать с детьми, но и открыть книжку. Как сохранить любовь даже не к детям, а друг к другу в такой ситуации, совет есть какой-нибудь?
— Если был бы совет, который можно дать всем, то семьи, наверное, не распадались бы. Единственное, что я скажу — это касается, в принципе, всех человеческих отношений, не только супружеских — нам всегда нужно стараться строить партнерские отношения.
У нас есть какое-то предубеждение к слову «партнер». Но мы должны не использовать друг друга, не считать, что второй человек в паре — это источник моего счастья, моих денег или чего-то еще, нет. Мы — люди, у нас есть задачи. Задачи лучше всего решаются, когда их логично по полочкам раскладываешь.
Распределение обязанностей — это звучит настолько по-канцелярски, настолько схоластично, что хочется развернуться и сказать: «Нет, мы тут о высоком, о любви». Но распределение домашних обязанностей между мужем и женой — это нормально. Нет ничего плохого в том, чтобы мужчина мыл полы, посуду, готовил обед.
Обязанности должны быть распределены так, чтобы они более-менее равномерно лежали на обоих в паре.
Потому что когда один в паре постоянно забеган и замотан, а второй — лежит на диване и не моет пол, потому что это не мужское дело, вот это отвратительно.
Какую я мысль пытаюсь донести? Нормальное логичное распределение трудностей в паре поровну — это не отрицает любовь, это не о канцелярии, это о тех способах в жизни, которые помогают сделать ее для обоих немножечко полегче.
«В Библии не написано, что мужчинам стыдно мыть полы»
— Я правильно понимаю, что в семейном финансовом кризисе людей спасут партнерские отношения?
— Они не спасут, они не принесут денег, но они помогут. Те трудности, которые вместе с кризисом приходят, решать легче, потому что проблемы более равномерно будут ложиться на двоих. Когда они на одного ложатся, то он сломается, а когда на двоих ложатся — легче.
Потому что если ты пришел (или пришла) с работы, и нужно приготовить ужин, сделать домашнюю работу и побыть с детьми, и помыть посуду. То нормально, что один человек, например, папа, сегодня делает домашнюю работу, второй человек готовит ужин, а третий человек — ребенок, если возраст ему позволяет, моет посуду или складывает ее в посудомоечную машину. Вот то, о чем мы говорим.
Мы все бываем ленивыми. Даже хорошие из нас, те, кто старается, тоже бывает ленивым и устает. А если один ложится на диван, а второй сначала делает уроки, потом готовит ужин, а потом моет за всеми посуду, то понятно, что, скорее всего, он сломается.
Поэтому нормальное выстраивание доброго партнерства очень и очень важно. Семья — это не только чудеса, но и еще и большое количество работы и обязанностей. И хорошо, когда они распределяются поровну.
И еще, пожалуй, есть такой церковный стереотип — существуют мужские дела, существуют женские. Как правило, он используется для оправдания того, чтобы чего-то не делать. Хочется сказать, что ничего такого не существует. Нигде в Библии не написано, что мужчинам стыдно мыть полы, или что мужчинам стыдно суп готовить.
Это нормально, люди должны так делать, если в этом есть необходимость. Если в паре все построено так, что один готовит прекрасные супы, он удовольствие от этого получает, пожалуйста! Но если это каждому не очень-то нравится, то можно по очереди делать.
— Я вспомнила, пусть простят меня мужчины, но это факт, что мужчины в 90-ые с кризисом справлялись как-то хуже. Женщины вздохнули, купили сумки-челноки и отправились в Польшу за носками, условно говоря. А мужчины как-то прямо сдали. Вы наблюдаете такое? Почему это происходит, и что с этим можно сделать?
— Мне кажется, сейчас я такого наблюдаю гораздо меньше. Может быть, это был отголосок какого-то советского периода, когда на женщин было физически взвалено очень много.
Многие семьи состояли только из женщин после войны. Многие мужчины занимались тяжелой физической работой. Я знаю это по моей семье, потому что у моего дедушки была такая работа, он иногда приходил с нее и буквально падал. Но в целом это специфика советского периода — женщины были перегружены. И на мужчин в XX веке очень многое легло. Нам не нужно искать виноватых.
Чтобы решать какие-то проблемы, нужно не виноватых искать, а диагнозы ставить. Если придет человек в больницу с простудой, мы ему скажем: «Ах, ты какой нехороший! Что же ты так довел себя, что ты простудой заболел?» — ему от этого лучше не станет, ему лечение нужно. То же самое и здесь. Нам нужно всем вместе не искать, кто хороший, кто плохой, а делать так, чтобы было завтра лучше, чем сегодня.
Это мой подход к жизни. Если мы хотим что-то улучшать, нам в первую очередь нужно созидать, а не критиковать.
В церковной истории есть удивительная страница — в XX веке появилась Американская Православная Церковь. Своим появлением она обязана многим и многим людям, но среди них нельзя не выделить фамилию протопресвитера Александра Шмемана. Он не критиковал плохие подходы, а показывал, как здорово, как классно использовать хорошие.
В итоге Шмеман после себя оставил великолепную поместную церковь. Книги многих американских священников сейчас издаются у нас в России. О чем здесь говорить? Созидательная деятельность должна быть, а не критиканство, не поиск виноватых.
— Отец Дионисий, я не столько обвиняла мужчин, сколько говорила об этом, как об историческом факте. Тут же наш зритель спрашивает: как мужчине настроиться на преодоление кризиса? «Для него это может быть крахом всего — потеря работы, возможности обеспечивать загоняют мужчину в депрессию и запускают саморазрушение. Что делать, как помочь самому себе? Как женщине мужчину поддержать в такой ситуации?»
— Очень часто для того, чтобы решить какие-то житейские вопросы, нам нужно верно ответить на вечные. Если я отвечаю верно на вечные вопросы, то мне становится проще жить. Мне легче, если я понимаю, что есть Бог, верю в него, испытываю какое-то удивительное ощущение эсхатологической радости. Бог, в конечном счете, добрый, он создал меня по безграничной, бескрайней необъятной любви, он хочет для меня всего самого лучшего, и после моей смерти встреча с ним — это встреча с родным отцом, с тем, кому я дороже всего. Каждый из нас ему дороже всего.
Когда мы отвечаем для себя на какие-то вечные вопросы, то у нас меняется система координат. Я сам видел, как люди, которые начинали ходить в церковь, менялись.
Есть у меня одна знакомая — богатая женщина. Я видел, когда она начинала ходить в церковь — постоянно сумочки меняла, про машину свою рассказывала, какая она замечательная. А потом ей все это стало не нужно, ей стало важно другое. Она стала людям помогать. Она для себя ответила на вечные вопросы, и это привело ее к тому, что запустились какие-то процессы, которые помогли ей в жизни, на мой взгляд, более правильно отвечать на житейские вопросы.
Наверное, этот совет я бы хотел дать всем слушателям — если мы еще себе эти вечные вопросы не задали, если мы не попытались искать на них ответы, то нужно это сделать.
Кто я такой? Что я после себя оставлю? Верю ли я в Бога? Если я верю в него, что я ему могу принести по-настоящему? Что можно с собой на небо взять?
Я для себя на этот вопрос ответил так, что я Богу смогу отнести только тот свет любви, который я в этом мире или оставляю или не оставляю. Исходя из того, что я верю в Бога, пытаюсь это делать. У меня очень часто это плохо получается, но я пытаюсь. Мне кажется, в конечном счете, если меня и делает что-то по-настоящему счастливым, то вот это — любовь к людям и Богу.
Какие-то более конкретных рекомендации сложно давать, потому что все люди очень разные. Кому-то нужно взяться за себя, и сказать: «Я не буду этого и этого делать».
А кого-то, наоборот, нужно по головке погладить. Он настолько этим всем раздавлен, что надо просто побыть с ним, послушать, взять его руку в свою, и сказать: «Я с тобой. Если тебе будет нечего есть, я тебе дам еды». Понимаете, мы очень разные люди.
Бедность может быть светлой, когда она добровольна
— Спасибо за такой хороший ответ. Я перехожу к вопросам наших читателей. Вот вопрос, который оставили под вашим постом в Facebook, когда мы анонсировали нашу трансляцию. «Мне кажется, что существуют два типа бедности: светлая добровольная бедность первых христиан, освобождавшая в их жизни место для Бога, и наша вынужденная неустроенность, являющаяся питательной почвой для всевозможных пороков и психологических проблем, вносящая разруху в наши отношения с ближними, с Богом и самим собой. Согласны ли вы с этим, и соответствует ли это исторической действительности?»
— На мой взгляд, это частично соответствует тому, как я вижу мир. Да, я вижу, что бедность может быть светлой, когда она добровольна. Это, как человек, который сознательно отказывается от всего и по зову сердца идет в монастырь. Но по зову сердца.
Вынужденная неустроенность, какие-то безвинные наши вины, когда человек хорошо делает свою работу и является прекрасным учителем или врачом, и получает за это копейки и вынужден выживать — это социальное зло. Да, так не должно быть Общество, государство, правительство — все мы вместе должны работать над тем, чтобы это было совершенно неприемлемо. На мой взгляд, когда человек социально, без вины получает бедность за то, что он родился в таком городе, это отвратительно, этого не должно быть.
— Еще один вопрос. «Как могут реализовываться в нашей жизни слова Христа про несобирание сокровищ на земле, при условии, что всякий хочет жить на достойном уровне, что не подразумевает роскошь. С другой стороны, мы постоянно слышим призывы не заботиться о земном, осуждение уюта, комфорта и прочих совершенно нормальных вещей?»
— Я скажу так, я не осуждаю комфорт, я не осуждаю уют. Бедным людям нужно помогать, богатому нужно опасаться стать рабом богатства.
Количество среднего класса — это общая социальная задача не только нашей страны, но и всего мира — нужно увеличивать. Я убежден в том, что мы сотворены по образу и подобию Божьему. Где-то внутри мы очень добрые, очень хорошие, почти каждый из нас. Почти каждый из нас хочет добра, но когда нам становится очень тяжело, то мы, как правило, часто сдаемся.
Священник Дионисий Костомаров
Нет ничего плохого в том, чтобы нормально работать, получать за это нормальные деньги, нормально воспитывать своих детей. Я не хочу как священник говорить о том, что бедность решит все наши проблемы — нет. Если будет расти количество людей со средним доходом, который позволяет одеваться, питаться, жить в человеческих условиях, давать образование своим детям — вместе с этим уйдет большое количество социальных проблем.
Есть ужасающая статистика — 70% зафиксированных случаев домашнего насилия в России происходит в нищих семьях в состоянии алкогольного опьянения. Это даже не половина, это 7 человек из 10, там заведены реальные уголовные дела о насилии, об избиении, о чем-то еще, потому что это происходило в бедных нищих семьях, где пытались выбраться к какой-то радости алкоголем, вот и все.
Если бы у нас нищих было меньше, у нас этих 70% случаев насилия не было бы. Люди, когда начинают лучше жить, меняются. Большинство из нас — добрые люди. Когда появляется заработок, мы начинаем думать о том, как классно с детьми на природу съездить, репетитора ребенку нанять, подтянуть знания там, где ему тяжело, — вот о чем я говорю.
Мне иногда кажется, что социально нам нужно героем делать не какого-то супермена, не какого-то супербогатого или суперкрасивого, или суперумного человека.
Из обычного нормального человека нужно делать героя.
В нормальности — героизм, потому что по-настоящему обычных нормальных людей не так много. Жить нормальной жизнью, где ты не бьешь своих детей, не орешь на них, где ты вкладываешь в саморазвитие силы — это по-настоящему очень тяжело.
Огромное количество социальных факторов пытаются это разрушить. Бедность пытается это у тебя отнять. Политика, идеология это пытается у тебя отнять. Можно увлечься какими-то идеями сумасшедшими, погрузиться Бог знает во что-то — все это пытается нормальную жизнь у тебя отнять. А нормальной жизнью очень важно жить, потому что это по-настоящему созидает мир.
Да, подвиг на войне — это огромное дело. Но вернуться с войны и жить нормальную жизнь — это не менее огромное дело. Просто строить, просто созидать — это очень важно, это сложно переоценить.
Главное — помогать другим и просить помощи
— Наша трансляция уже подходит к концу. Я хочу напомнить, что с нами был отец Дионисий Костомаров. В комментариях спрашивали, где вы служите. Отец Дионисий Костомаров — настоятель храма Святителя Николая Мирликийского, это в городе Орел. Храм находится в жилом микрорайоне, прямо посреди домов. Если хотите что-то добавить, отец Дионисий, давайте.
— Во-первых, мне хотелось бы поблагодарить вас за эфир, вы замечательный собеседник. Хотелось бы поблагодарить слушателей, хотелось бы поблагодарить Анну Данилову и редакцию «Правмира» — тех, кто сделал этот эфир возможным. Слушателей хотелось бы поблагодарить, пожелать помощи Божией.
Да, я служу в Орле, занимаюсь я в нашей епархии еще помимо храма тем, что пытаюсь, не очень успешно, организовать молодежную работу. Я руководитель молодежного отдела нашей митрополии. Храм мой находится действительно в новом микрорайоне, это новый храм.
Он был построен благодаря тем, кто живет в Орле, удивительной замечательной общине, которую я очень люблю. Я в отпуске. В это воскресенье на Илью Пророка служил, и чуть не расплакался, как я по этим людям скучал, казалось, неделю не видел. Они прекрасные.
Но мне еще хочется, завершая трансляцию, поблагодарить всех тех людей, которые помогали храму, решали его проблемы так, как будто это их личные проблемы, отзывались на просьбы о помощи, сами иногда ее предлагали. Знаете, очень многие из них совершенно небогатые люди. Этой отзывчивости, доброты и желания созидать мне хочется пожелать каждому из нас. Да, мне действительно было очень радостно пообщаться.
Валерия, я хотел спросить еще, что вы можете посоветовать, ведь вы — мама, у вас тоже, наверное, есть какой-то жизненный опыт. Что вы бы могли посоветовать людям, которые резко сталкиваются с бедностью?
— Мы поменялись ролями, как я понимаю?
— Мне интересно не только свое мнение высказать.
— Я предполагаю, что читателям интересны больше вы, чем я. Тем более, что с какой-то чудовищной бедностью я не сталкивалась. В 90-ые я была ребенком и не могла осознавать всей тяжести ответственности родителей. Да, мы стояли в очереди за серыми макаронами, нам писали на руках номера — №386, и это была вся жизнь школьника после уроков, с обеда и до вечера. Но это воспринималось не трагично, потому что мы были детьми. Так что сложно что-то сказать. Все остальные кризисы, которые были, проходили с повышением, что ли.
Я использовала их для личного роста, духовного роста, развития какого-то. Поэтому мне просто невыносимо жаль людей, которые сейчас в бедственном положении, это просто очень тяжело. Не знаю, что посоветовать. Единственное, кажется, по-гречески «кризис» — это развитие.
— Да, да. Вы знаете, вы две очень классных мысли сказали — использовать трудности как способ личностного роста, хотя бы пытаться смотреть на это так. Второе, мне кажется, что вытекает из ваших слов — людям, которые умеют обращаться со словом, им легче. Если нам плохо, нам не надо стесняться об этом говорить.
Дорогие братья и сестры! Если вам плохо, если вам нужна поддержка, напишите, я попробую что-то сделать.
Конкретный призыв: если есть какие-то проблемы, давайте мы попробуем что-то сделать. Когда нас много — тех, кто готов прийти на помощь, то проблемы решаются, находятся фонды, люди. Никто не дает гарантий, но так легче.
Давайте не стесняться обращаться друг ко другу. Нет стыда в том, что у тебя что-то не получилось. Нет стыда в том, что ты оступился. Нет стыда в том, что сегодня так плохо, это нормально, это с каждым может случиться.
У нас появился один вопрос. «Может ли христианин тратить деньги на собственные интересы, если благодаря современным технологиям нескончаемый поток страждущих, умирающих и тех, кому нужна наша помощь, непрестанно стучится в наши двери?»
Могу дать один очень хороший совет, который давно использую сам и рекомендую каждому человеку. Определенное количество того, что мы зарабатываем, стоит отдавать. Не ставить себе верхней планки, но нижнюю поставить — какую-то часть я всегда стараюсь, например, переводить в благотворительный фонд.
Отдавать только тогда, когда это прозрачно, законно, легально. Самый легкий способ – это благотворительные фонды. Их существует множество. Отдавать какую-то фиксированную сумму, но в этом себя не ограничивать. Если вдруг я тысячу рублей каждый месяц перевожу фонду, но вдруг ко мне обратились, и у меня есть возможность помочь — надо помочь.
Понятное дело, есть крайние случаи, когда у тебя все рухнуло, завтра тебе самому просить приходится. Но пока такая возможность есть, обязательно это делать.
Последнюю историю расскажу. У меня на клиросе поет один музыкант. У меня возникла идея, почему бы не провести концерт. У нас отдел в детской больнице, где лечатся дети с онкологией. Почему бы нам не сделать концерт для них?
Я обратился к нашим орловским музыкантам. Я думал, попа пошлют куда подальше и скажут: «Ты чего?» Ребята известные, у них вообще другая сфера, не все они даже христиане. Они настолько этим зажглись, они так это классно сделали! Они потом, как мне рассказывали, такой кайф получили от того, что они отдавали! Люди потратили огромное количество своих сил, не заработали в день, когда они могли это сделать — вечером в пятницу. Но они такое количество радости получили!
Для меня это огромная школа была. Даже сейчас, если кто-то смотрит, еще раз поблагодарю Стаса Старцева и его группу, Алексея Ракитина и его коллектив «Пластика», Дмитрия Жвакина и Coffeeshop. И всех остальных, кто у нас играл, они прекрасные.
Когда ты учишься отдавать, то начинаешь получать от этого удовольствие, и понимаешь, что не то, что я себе в карман положил, меня обогатило, а то, что я из этого кармана вынул, отдал.
Еще раз благодарю всех слушателей, благодарю вас, Валерия. Это, как я уже сказал, было замечательно, мне очень понравилось общаться. Всем хотелось бы пожелать Божьей помощи, Божьего благословения.
Братья и сестры, я приготовил одну цитату. Эти слова подводят итог нашей встрече.
«Блажен, кто помышляет о бедном, в день бедствия его избавит Господь», — это из Псалтири 40-й псалом. Слово помышляет — оно странное. Оно, как очень многие слова в Библии не о том, что думает, а о том, что кто-то думает и делает что-то.
Поэтому давайте думать друг о друге, не только о бедных, давайте, когда мы в чем-то нуждаемся, стараться помогать. Если мы в чем-то нуждаемся, не бояться просить, потому что это тоже сложно, и очень нужно, и это спасает тех, кто будет помогать нам. Если мы это делаем, то мы по-настоящему приближаемся к самой сути религии.
Помните, в Новом Завете есть такие замечательные слова, что они оставили главное в законе: милосердие, суд и веру. Давайте оставлять главное в Законе Божьем — милосердие. Спасибо.
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]