Как и зачем Израиль бомбит Сирию?
---
С израильскими атаками в Сирии связано множество мифов. И про использование новейших средств РЭБ, и про F-35, которые то ли абсолютно невидимы даже в оптическом спектральном диапазоне, то ли уже 100 раз были перехвачены и сбиты советскими С-200, и про многое другое. Попробуем разобраться — что происходит на самом деле?
Для начала, ответим на один простой вопрос: «Что же является основной целью ударов ВВС Израиля по территории Сирии?».
Во-первых, это места хранения или производства баллистических ракет и высокоточных модулей наведения к ним. Во-вторых, военные базы проиранских вооружённых формирований. И, в-третьих, уже объекты ПВО Сирии и отдельные лица, представляющие угрозу израильтянам и имеющие большой террористический «бэкграунд» — либо мешающие атаковать цели, перечисленные в двух первых пунктах.
А вообще, что делают иранские ракеты в Сирии? И может ли республика что-то противопоставить израильтянам?
Что вообще пошло не так?
Отправимся на полвека назад. Израиль — это маленькое пятно на карте, окружённое со всех сторон многочисленными врагами. Постепенно врагов становилось всё меньше. В 1979 году подписан мирный договор с Египтом, а отношения с Иорданией нормализовались ещё раньше. Одно время Тель-Авив даже был близок к тому, чтобы оказать иорданцам помощь в их войне с сирийцами. Маленький Ливан мало кого волновал, Ирак — далеко, и с начала 80-х годов иракский президент Саддам Хусейн был занят скорее революционным Ираном.
Оставалась одна страна, последовательно придерживающаяся Хартумских принципов*, — Сирия. После исламской революции к ней присоединился Иран.
Всё это, правда, не мешало израильтянам продавать Тегерану боеприпасы, которыми потом боевики «Хезболлы» обстреливали север Израиля…
К началу 90-х годов арабо-израильское противостояние свелось к войне с многочисленными палестинскими и шиитскими террористическим организациями, которые активно поддерживались Сирией и Ираном. При этом прямое столкновение между государствами с каждым годом было всё более сомнительным, уж слишком неравны стали силы. Сирия и Иран активно поставляли оружие и боеприпасы своим протеже — в первую очередь «Хезболле» и «Хамас», а чуть раньше — Организации освобождения Палестины (ООП) Ясира Арафата.
Иногда это были ржавые «калашниковы» и снаряды для «катюш», иногда — достаточно современные образцы вооружений. Например, ПТРК «Корнет-Э» российского производства активно передавался сирийцами «Хезболле», некоторое их количество было захвачено прямо в заводской упаковке.
Активное использование современных противотанковых средств привело к тому, что израильские «меркавы» первыми после окончания холодной войны получили собственные штатные комплексы активной защиты.
В 2011-м году при помощи «Корнета» атаковали израильский школьный автобус, в котором погиб один из учеников. Оружие из рук «государственных» перетекало в руки «террористические».
Но больше хлопот Тель-Авиву доставляют, конечно, не противотанковые, а баллистические ракеты. В настоящее время ракетный арсенал исламистов из «Хезболлы» составляет десятки тысяч различных ракет.
Правда, большинство из них — малой дальности. Самые дальнобойные — «Фаджр-5» — могли достигнуть в лучшем случае израильской Хайфы, при этом точность пусков «плюс-минус попасть в город». Лидер «Хезболлы» Хасан Насралла тогда всерьёз угрожал поражать цели «южнее Хайфы» — «Баада, баада Хайфа!».
Во время Второй ливанской войны 2006 года у исламистов были и более дальнобойные системы — впрочем, большинство из них было уничтожено в самом начале конфликта ударами с воздуха. Это логично — чем больше ракета, тем легче её найти.
Одна из главных проблем современных иранских ракет средней дальности — их низкая точность. Большинство из них имеют КВО (круговое вероятое отклонение) в несколько сотен метров — достаточно для того, чтобы представлять угрозу гражданской инфраструктуре, но катастрофически много для поражения любых военных объектов. Чтобы просто попасть в израильскую авиабазу, «Хезболле» потребуется несколько десятков таких ракет. При этом нанесение какого-либо ущерба никем не гарантировано.
Добавьте сюда израильские системы ПРО, которые с уверенностью перехватят большую часть летящих в цель «подарков», проигнорировав промахнувшиеся, — и станет понятно, что возможности исламистов поражать более-менее компактные цели не так уж велики. Собственно, в Тегеране это прекрасно понимают и пытаются эту проблему так или иначе решить. Производить такие ракеты Иран не умеет. Да и нужны они не там, а в Ливане. И вот тут у арабов начинаются серьёзные проблемы.
Суданско-ракетная дорога
Легально доставить ракеты в Ливан нереально: Иран находится под огромным перечнем международных санкций, а «Хезболлу» полмира признали террористической организацией. Незаконных маршрутов поставок может быть множество, но проблема заключается в том, что ни один из них не является безопасным.
Вообще, транзит оружия — это та ещё головная боль для КСИР (Корпуса Стражей Исламской революции), который курирует такие операции. Самый простой способ — везти оружие морем. Но такие поставки проще всего перехватить. Израильская разведка научилась достаточно хорошо выявлять корабли с иранским грузом, который потом захватывался спецназом или уничтожался.
Последний известный случай был в 2014-м. Тогда в трюмах захваченного судна израильтяне обнаружили 40 баллистических ракет, сотни миномётных мин и тысячи патронов. В 2009-м году добыча оказалась ещё больше — несколько тысяч неуправляемых 107-мм и 122-мм снарядов, почти восемь тысяч миномётных мин и полмиллиона патронов.
Часть груза, снятая с перехваченного судна
В общем, морской канал поставок оружия был слишком опасным. Появился другой — через Судан в Газу (не путать Судан с Южным Суданом, с которым у израильтян отличные отношения). Но и тут не срослось.
Как только где-то в Африке появлялись иранские ракеты, в небе над этим местом внезапно замечали самолёты неопределённой национальной принадлежности, а склады ракет вскоре начинали взрываться.
Самый известный случай произошёл в ночь с 23 на 24 октября 2012 года, когда в столице Судана Хартуме взлетел на воздух завод по производству боеприпасов, который, как считается, принадлежал иранскому КСИР.
В общем, этот маршрут тоже признали крайне ненадёжным, а главное — он позволял снабжать «Хамас», но не «Хезболлу».
С началом гражданской войны в Сирии влияние Ирана на сирийскую армию и сирийский истеблишмент многократно выросло. Подконтрольные Тегерану шиитские добровольцы афганского и пакистанского происхождения сделали много для того, чтобы президент республики Башар Асад удержался у власти. Присутствие офицеров КСИР в Сирии многократно выросло. Таким образом, у Тегерана появился третий, самый короткий и простой маршрут поставок оружия в Ливан.
Сирийский коридор
Идея была очень простой: сначала оружие прибывает в Сирию самолётами или по земле через условно дружественный Тегерану Ирак, потом отдельными конвоями доставляется в Ливан.
Разумеется, такой план не остался незамеченным израильской разведкой. А дальше всё пошло по старому сценарию — там, где есть иранские ракеты, появляются израильские самолёты.
Как правило, это выглядит так. Разведка сообщает о готовящейся поставке вооружений; маршрут примерно известен, так что остаётся только ждать нужного момента. Как только прилетает борт из Ирана, его груз стараются максимально быстро уничтожить, пока он не «разползся» по более мелким складам. Аналогично атакуются пограничные переходы на границе с Ираком и отдельные объекты в районе Пальмиры и Дэйр-эз-Зора.
Атаки организуются достаточно просто. Пара или четвёрка самолётов «работает» из воздушного пространства Ливана или над Голанами или кратковременно заходя в Сирию. Такие налёты, как правило, внезапны, часто сопровождаются постановкой помех и использованием ложных целей. В общем, быстро ударили — быстро ушли. Или наоборот: израильтяне часами барражируют над Ливаном, заставляя операторов ЗРК всё это время находиться в боевой готовности, а потом неожиданно атакуют цель.
Разумеется, какая-то часть поставок всё равно доходит до исламистов. Задача израильтян — сделать так, чтобы эта часть была минимальной. Задача иранцев — наоборот, довезти как можно больше.
При этом, по негласной договорённости с «Хезболлой», Израиль практически не работает по целям в Ливане — такая вот странная война.
Вопрос с целями более или менее понятен. Но могут ли евреям помешать? Номинально, у сирийцев на вооружении стоит более 900 единиц ЗРК, но при этом большей их части уже давно пора на пенсию в музей. Некогда опасные сирийские С-75, С-125, «квадраты», «осы» и С-200 могут представлять некоторую угрозу, но большой проблемой не являются. С 2014 года ими был сбит всего один израильский самолёт.
Из современных комплексов достойны упоминания разве что ЗРК 9K317 (Бук-М2Э поставок 2008 года) и 96К6 (Панцирь-С1). Именно «буки» можно считать наиболее современным комплексом ПВО, имеющимся у арабов и представляющим для израильтян наибольшую угрозу. По крайней мере, до того, как сирийские С-300 начнут полноценно функционировать.
При этом возникает существенная проблема. Максимальная дальность поражения ракеты 9М317 составляет в лучшем случае 50 км. Израильские планирующие бомбы и крылатые ракеты летят почти на сотню км. Фактически сирийцы, в лучшем случае, могут попытаться сбить некоторое количество боеприпасов, при этом у них есть не так уж и много комплексов, способных сбивать цели, вроде «Далилы» и SPICE.
Карта ПВО Сирии по состоянию на 2010 год
Но не стоит забывать, что Дамаск находится менее, чем в 40 километрах от огромной радиоэлектронной тени антиливанского хребта, за которым израильские самолёты могут легко скрыться в знаменитой долине Бекаа.
Что есть у сирийцев?
Иногда пишут, что израильтяне не рискуют входить в сирийское воздушное пространство, предпочитая работать из безопасного неба Ливана. Это правда, но только отчасти.
Действительно, любые цели в районе Дамаска легко можно достать с территории Ливана или с Голан. Но до Дейр-эз-Зора или Аль-Букемаля оттуда дотянуться сложно. Конечно, можно, несмотря на политические риски, работать с территории Ирака или Иордании — особенно при наличии у израильтян малозаметных F-35. Да и «далилы» до таких целей вполне себе достают. Но Хель Ха Авир могут свободно летать над Сирией в любое время, когда всерьёз возникает такая необходимость. Это небезопасно и требует дополнительного планирования, но не является чем-то невозможным.
А чем вообще бомбят Сирию?
На сегодняшний день Израиль обладает одним из крупнейших запасов высокоточных боеприпасов в мире. Одних только GBU-39 SDB американцы им поставили несколько тысяч. При этом, чтобы не быть полностью зависимыми от политической конъюнктуры и настроения каждого конкретного американского президента, израильтяне поступили достаточно оригинально — разработали собственный аналог для каждого импортируемого боеприпаса.
Новая администрация отказывается продать нам SDB? Окей, у нас есть идентичный SPICE-250.
Аналогом американских «Пэйуэй» являются «гриффины» и «лизарды». SPICE-10002000 американских аналогов на вооружении ВВС вообще не имеют, хотя сами эти бомбы на 60% собираются в США, в первую очередь, из экономических соображений.
Основным средством поражения целей на территории САР являются планирующие авиабомбы семейства SPICE. У их применения множество сложных технических нюансов — вспомним индийские «миражи» над Балакотом.
Но в целом, это весьма эффективный инструмент, позволяющий работать по целям с очень большой (до 100 км) дистанции и с большой вероятностью успешного поражения. Также периодически используются иные планирующие авиабомбы большой дальности американского и израильского производства — крылатые ракеты «Далила» и «Попай», да и много чего ещё вплоть до УАБ с лазерным наведением.
Нельзя сказать, что они неуязвимы — сбить одну или две за налёт сирийцам вполне по силам. Но не более. Опять же, в случае, если сирийское ПВО было таким успешным, израильтяне могли бы использовать больший наряд сил, но пока им хватает пар и четвёрок.
Некоторые российские и пишут о применении более широкой номенклатуры вооружений, вплоть до аэробаллистических ракет на базе артиллерийских боеприпасов, но в текущей ситуации такое оружие, даже если оно действительно существует, выглядит откровенно избыточным. Потенциальные «мишени» такого оружия сирийцам ещё не переданы.
Вообще, способность ПВО адекватно отражать различные угрозы зависит не только от имеющихся в его распоряжении средств поражения — эффективно должны работать все составляющие. Сирийские средства радиотехнической разведки (состоящие в основном из советских РЛС начала второй половины прошлого века) в большинстве своём безнадёжно устарели и выработали свой ресурс десятилетия назад.
Да и возможности таких РЛС не отвечают современным требованиям помехоустойчивости — вспоминаем как сирийское ПВО неоднократно вело огонь по неким «фантомным» целям. Вполне возможно, что израильтяне достаточно активно используют средства радиоэлектронной борьбы. Но здесь сложно говорить наверняка: в Израиле это тайна за семью печатями, даже если речь идёт о системах 40-летней давности. Что уж говорить о современных.
Ещё до начала гражданской войны, в 2007 году, евреи без особых проблем уничтожили строящийся ядерный реактор под Дейр-Эз-Зором — ни сирийцы, ни турки не смогли даже обнаружить израильские самолёты над своей территорией. Скоро исполнится 40 лет небезызвестной операции Израиля в долине Бекаа.
Проблема Сирии в том, что с тех пор стоящие у них на вооружении комплексы РТР почти не изменились. По некоторым данным, у арабов есть несколько 36Д6, но о том, на что способен «Оловянный щит» (Tin Shield — обозначение РЛС 36Д6 в классификации НАТО. — Прим.ред.) , прекрасно известно и израильтянам, и американцам.
Советская подвижная трехкоординатная РЛС боевого режима 36Д6
Возможности сирийской ПВО в её текущем состоянии стремятся к нулю. До тех пор, пока в её составе отсутствуют современные РЛС, автоматизированные системы управления огнём и современное оснащение командных пунктов, арабам будет нечего противопоставить израильским ударам.
А они, как правило, организованы предельно грамотно и практически не оставляют времени на реакцию. Да, тут можно вспомнить «Суфу» («Суфа» — созданная по заказу ВВС Израиля модификация истребителя F-16. — Прим.ред.) , потерянную в 2018 году, но этот случай скорее на совести пилотов, расслабившихся и уверовавших в собственную неуязвимость, чем результат грамотной работы противника.
Что касается ВВС, то там всё просто. Шансов у сирийских МиГ-29 нет до появления у них более современных ракет. Воевать с устаревшей Р-27 против F-16 с их AMRAAM C-7 можно. Победить — вряд ли. Особенно в условиях, когда наведение истребителей с наземных командных пунктов быстро и по понятной причине станет невозможным. Любой другой самолёт на вооружении Сирии в расчёт можно просто не принимать. Он — не оружие, он — мишень.
Что может измениться?
Любые израильские удары по целям в Сирии сейчас носят исключительно ограниченный характер. Израильтяне задействуют даже не 5% своих оперативных возможностей. Тому есть несколько причин.
Главная задача, которая стоит за их операциями, — поставленные цели должны достигаться минимальными усилиями. Под усилиями можно подразумевать как используемый наряд сил (как правило — не больше четвёрки самолётов), так и политические последствия. Именно по этой причине сирийский зонтик, как правило, остаётся нетронутым — его уничтожение не несёт практической пользы.
По этой же причине сирийцы практически не задействуют «на полную катушку» все имеющиеся силы ПВО. Теоретически у них есть и «буки», и С-300 (правда, есть большие сомнения насчёт того, что «трёхсотки» находятся в их полном распоряжении). Ими можно попытаться сбить один-два израильских самолёта, такая попытка даже может быть успешной. Но все прекрасно понимают, что будет дальше.
Сирийское командование хорошо помнит 1982 год и картину засветки экранов радаров. В случае большой войны арабы практически мгновенно лишатся всех доступных средств ПВО. Надо понимать, что измученной гражданской войной стране с крайне скудными возможностями противостоят четвёртые по силам ВВС с лучшими (по крайней мере, по фактическому налёту) строевыми пилотами в мире и поддержкой первой экономики Западного мира.
Для того, чтобы всерьёз противостоять Израилю, Сирии нужны не отдельные, пусть и неплохие, комплексы. Им нужна система — эшелонированная, включающая достаточное количество дальнобойных ЗРК, средств их прикрытия, современную систему управления воздушным боем и средства обеспечения — РЭБ и радиотехнической разведки. А ещё — с достаточным количеством подготовленных расчётов.
Последствия авиаудара, 2019
Ничего из этого в Сирии нет и в ближайшие годы не появится.
И арабские «трёхсотки», какими бы хорошими они не были, в такой войне быстро и бездарно погибнут. Не потому, что С-300 — это плохой комплекс, а потому что ПВО — это командная игра. Да и давать сирийцам такие игрушки страшновато — вспоминаем трагические события полуторалетней давности.
Допустим, арабы получили в своё распоряжение пару-тройку дивизионных комплектов С-300, иранские ЗРК ближней зоны, ещё пару десятков «панцирей» и современные средства управления огнём, которые сумели связать всё это между собой. Допустим, в Сирии даже есть подготовленные расчёты.
Сумеют ли они произвести селекцию ложных целей, выделить десятки настоящих среди сотен отметок на экране? Не разбегутся ли, когда израильские «далилы» окажутся в паре километров?
Будут ли до последнего подсвечивать F-15 над Ливаном, когда на них наводится полдюжины американских противорадарных ракет? Не запаникуют с первыми помехами? А главное — что они будут делать, когда закончатся снаряды?
Тут же и политика — израильские операции на территории Сирии для России, конечно, нежелательны. Москва предпочла бы, чтобы их не было. Но при этом единственный способ полностью их остановить — это ввести войска в САР, как это было в 1983 году.
Разумеется, на такое безрассудство никто не решится, оно бессмысленно. Мы просто впишемся в ирано-израильские разборки, потеряв рычаги влияния на одну из сторон, как это было 50 лет назад. Это станет огромным дипломатическим поражением и перечеркнёт всё то, что было достигнуто за последние годы.
И надо понимать, что России полноценная израильская операция в Сирии не нужна ещё больше. В конце концов, экспортный потенциал наших ЗРК не в последнюю очередь зависит от их репутации. И случись что — никто не будет смотреть, что за пультами были не российские или белорусские операторы, а вчерашние сирийские курсанты, практически отрезанные от внешнего мира и задавленные всеми возможными помехами. Будут смотреть на результат — а в том, что дело закончится избиением, сомневаться не приходится.
Израильская крылатая ракета «Далила»
Ну, и всеми любимый аспект — а, собственно, кто и что может противопоставить Израилю в Сирии? Иран? Вряд ли. По слухам, они уже однажды попытались привезти свой «Хордад-3» в Пальмиру. На следующее утро в крыше ангара нашли полдюжины отверстий от израильских крылатых ракет.
Фактически в мире есть только одна страна, чьи ВВС на Ближнем Востоке были бы на голову сильнее израильских. Это США. У других стран просто-напросто нет возможности разместить нужное количество авиации в адекватном радиусе и нет достаточных средств обеспечения, например, самолётов-заправщиков.
И если честно, конфликт России или Китая с Израилем — это скорее ненаучная фантастика. Об этом даже гипотетически говорить смешно.
У наших стран слишком много общей истории, общих граждан и практически нет предметов спора. С США — да, там есть что делить, с Турцией — тем более, а с израильтянами — как-то не сложилось. В конце концов, можно вспомнить, как Россия передавала Израилю тело погибшего солдата Захарии Баумеля. Напомним: там был почётный караул и все полагающиеся воинские почести. Мы если не друзья, то как минимум хорошие приятели.
Проблема ещё и в другой стороне конфликта — Иране. Шиитская республика находится под всеми возможными мировыми санкциями, не вполне договороспособна, а главное — любая попытка улучшить отношения с ней приведёт к моментальной реакции США. Иран в наши дни имеет репутацию страны, управляемой религиозными фанатиками, спонсора терроризма и вообще «плохих парней». Иран демонизирован. Любой конфликт с Израилем в Сирии — это война на стороне Ирана. Оно нам надо?
И вообще, зачем что-то менять, если текущая ситуация устраивает практически всех?
Израильтяне минимальными усилиями более-менее достигают поставленных целей. Россия сохраняет лицо и набирает политический вес, активно участвуя в ближневосточном политическом процессе. И она отлично с этим справляется на фоне сумасбродной внешней политики американцев. Сирия продолжает грозить «сионистскому врагу», не делая практически ничего.
В проигравших остаётся только Иран и его прокси «Хезболла», но их мнение не то чтобы сильно волнует кого-то из «больших» игроков — американцев, европейцев или РФ.
Происходящее на Ближнем Востоке — часть глобального противостояния США с различными странами. Израиль — это сильное региональное государство, которое в принципе не хочет конфликта с «глобальными» участниками мировой политики, предпочитая договариваться. В свою очередь, мало кому нужен конфликт с Израилем — будучи загнанным в угол, он может очень-очень больно укусить, да и американскую поддержку никто не отменял.
Так что бомбардировки Сирии продолжатся — по крайней мере, до тех пор, пока её не покинут иранские солдаты. А так как у Израиля объективно нет возможности принудить иранцев покинуть территорию их соседа, а у Ирана есть практически бесконечные шиитские добровольцы — эта музыка может стать вечной.
Артём Наливайко
____________________________________
* Хартумский принцип, принцип «трёх нет»: «нет мира с Израилем, никакого признания Израиля, никаких переговоров с ним»
Для начала, ответим на один простой вопрос: «Что же является основной целью ударов ВВС Израиля по территории Сирии?».
Во-первых, это места хранения или производства баллистических ракет и высокоточных модулей наведения к ним. Во-вторых, военные базы проиранских вооружённых формирований. И, в-третьих, уже объекты ПВО Сирии и отдельные лица, представляющие угрозу израильтянам и имеющие большой террористический «бэкграунд» — либо мешающие атаковать цели, перечисленные в двух первых пунктах.
А вообще, что делают иранские ракеты в Сирии? И может ли республика что-то противопоставить израильтянам?
Что вообще пошло не так?
Отправимся на полвека назад. Израиль — это маленькое пятно на карте, окружённое со всех сторон многочисленными врагами. Постепенно врагов становилось всё меньше. В 1979 году подписан мирный договор с Египтом, а отношения с Иорданией нормализовались ещё раньше. Одно время Тель-Авив даже был близок к тому, чтобы оказать иорданцам помощь в их войне с сирийцами. Маленький Ливан мало кого волновал, Ирак — далеко, и с начала 80-х годов иракский президент Саддам Хусейн был занят скорее революционным Ираном.
Оставалась одна страна, последовательно придерживающаяся Хартумских принципов*, — Сирия. После исламской революции к ней присоединился Иран.
Всё это, правда, не мешало израильтянам продавать Тегерану боеприпасы, которыми потом боевики «Хезболлы» обстреливали север Израиля…
К началу 90-х годов арабо-израильское противостояние свелось к войне с многочисленными палестинскими и шиитскими террористическим организациями, которые активно поддерживались Сирией и Ираном. При этом прямое столкновение между государствами с каждым годом было всё более сомнительным, уж слишком неравны стали силы. Сирия и Иран активно поставляли оружие и боеприпасы своим протеже — в первую очередь «Хезболле» и «Хамас», а чуть раньше — Организации освобождения Палестины (ООП) Ясира Арафата.
Иногда это были ржавые «калашниковы» и снаряды для «катюш», иногда — достаточно современные образцы вооружений. Например, ПТРК «Корнет-Э» российского производства активно передавался сирийцами «Хезболле», некоторое их количество было захвачено прямо в заводской упаковке.
Активное использование современных противотанковых средств привело к тому, что израильские «меркавы» первыми после окончания холодной войны получили собственные штатные комплексы активной защиты.
В 2011-м году при помощи «Корнета» атаковали израильский школьный автобус, в котором погиб один из учеников. Оружие из рук «государственных» перетекало в руки «террористические».
Но больше хлопот Тель-Авиву доставляют, конечно, не противотанковые, а баллистические ракеты. В настоящее время ракетный арсенал исламистов из «Хезболлы» составляет десятки тысяч различных ракет.
Правда, большинство из них — малой дальности. Самые дальнобойные — «Фаджр-5» — могли достигнуть в лучшем случае израильской Хайфы, при этом точность пусков «плюс-минус попасть в город». Лидер «Хезболлы» Хасан Насралла тогда всерьёз угрожал поражать цели «южнее Хайфы» — «Баада, баада Хайфа!».
Во время Второй ливанской войны 2006 года у исламистов были и более дальнобойные системы — впрочем, большинство из них было уничтожено в самом начале конфликта ударами с воздуха. Это логично — чем больше ракета, тем легче её найти.
Одна из главных проблем современных иранских ракет средней дальности — их низкая точность. Большинство из них имеют КВО (круговое вероятое отклонение) в несколько сотен метров — достаточно для того, чтобы представлять угрозу гражданской инфраструктуре, но катастрофически много для поражения любых военных объектов. Чтобы просто попасть в израильскую авиабазу, «Хезболле» потребуется несколько десятков таких ракет. При этом нанесение какого-либо ущерба никем не гарантировано.
Добавьте сюда израильские системы ПРО, которые с уверенностью перехватят большую часть летящих в цель «подарков», проигнорировав промахнувшиеся, — и станет понятно, что возможности исламистов поражать более-менее компактные цели не так уж велики. Собственно, в Тегеране это прекрасно понимают и пытаются эту проблему так или иначе решить. Производить такие ракеты Иран не умеет. Да и нужны они не там, а в Ливане. И вот тут у арабов начинаются серьёзные проблемы.
Суданско-ракетная дорога
Легально доставить ракеты в Ливан нереально: Иран находится под огромным перечнем международных санкций, а «Хезболлу» полмира признали террористической организацией. Незаконных маршрутов поставок может быть множество, но проблема заключается в том, что ни один из них не является безопасным.
Вообще, транзит оружия — это та ещё головная боль для КСИР (Корпуса Стражей Исламской революции), который курирует такие операции. Самый простой способ — везти оружие морем. Но такие поставки проще всего перехватить. Израильская разведка научилась достаточно хорошо выявлять корабли с иранским грузом, который потом захватывался спецназом или уничтожался.
Последний известный случай был в 2014-м. Тогда в трюмах захваченного судна израильтяне обнаружили 40 баллистических ракет, сотни миномётных мин и тысячи патронов. В 2009-м году добыча оказалась ещё больше — несколько тысяч неуправляемых 107-мм и 122-мм снарядов, почти восемь тысяч миномётных мин и полмиллиона патронов.
Часть груза, снятая с перехваченного судна
В общем, морской канал поставок оружия был слишком опасным. Появился другой — через Судан в Газу (не путать Судан с Южным Суданом, с которым у израильтян отличные отношения). Но и тут не срослось.
Как только где-то в Африке появлялись иранские ракеты, в небе над этим местом внезапно замечали самолёты неопределённой национальной принадлежности, а склады ракет вскоре начинали взрываться.
Самый известный случай произошёл в ночь с 23 на 24 октября 2012 года, когда в столице Судана Хартуме взлетел на воздух завод по производству боеприпасов, который, как считается, принадлежал иранскому КСИР.
В общем, этот маршрут тоже признали крайне ненадёжным, а главное — он позволял снабжать «Хамас», но не «Хезболлу».
С началом гражданской войны в Сирии влияние Ирана на сирийскую армию и сирийский истеблишмент многократно выросло. Подконтрольные Тегерану шиитские добровольцы афганского и пакистанского происхождения сделали много для того, чтобы президент республики Башар Асад удержался у власти. Присутствие офицеров КСИР в Сирии многократно выросло. Таким образом, у Тегерана появился третий, самый короткий и простой маршрут поставок оружия в Ливан.
Сирийский коридор
Идея была очень простой: сначала оружие прибывает в Сирию самолётами или по земле через условно дружественный Тегерану Ирак, потом отдельными конвоями доставляется в Ливан.
Разумеется, такой план не остался незамеченным израильской разведкой. А дальше всё пошло по старому сценарию — там, где есть иранские ракеты, появляются израильские самолёты.
Как правило, это выглядит так. Разведка сообщает о готовящейся поставке вооружений; маршрут примерно известен, так что остаётся только ждать нужного момента. Как только прилетает борт из Ирана, его груз стараются максимально быстро уничтожить, пока он не «разползся» по более мелким складам. Аналогично атакуются пограничные переходы на границе с Ираком и отдельные объекты в районе Пальмиры и Дэйр-эз-Зора.
Атаки организуются достаточно просто. Пара или четвёрка самолётов «работает» из воздушного пространства Ливана или над Голанами или кратковременно заходя в Сирию. Такие налёты, как правило, внезапны, часто сопровождаются постановкой помех и использованием ложных целей. В общем, быстро ударили — быстро ушли. Или наоборот: израильтяне часами барражируют над Ливаном, заставляя операторов ЗРК всё это время находиться в боевой готовности, а потом неожиданно атакуют цель.
Разумеется, какая-то часть поставок всё равно доходит до исламистов. Задача израильтян — сделать так, чтобы эта часть была минимальной. Задача иранцев — наоборот, довезти как можно больше.
При этом, по негласной договорённости с «Хезболлой», Израиль практически не работает по целям в Ливане — такая вот странная война.
Вопрос с целями более или менее понятен. Но могут ли евреям помешать? Номинально, у сирийцев на вооружении стоит более 900 единиц ЗРК, но при этом большей их части уже давно пора на пенсию в музей. Некогда опасные сирийские С-75, С-125, «квадраты», «осы» и С-200 могут представлять некоторую угрозу, но большой проблемой не являются. С 2014 года ими был сбит всего один израильский самолёт.
Из современных комплексов достойны упоминания разве что ЗРК 9K317 (Бук-М2Э поставок 2008 года) и 96К6 (Панцирь-С1). Именно «буки» можно считать наиболее современным комплексом ПВО, имеющимся у арабов и представляющим для израильтян наибольшую угрозу. По крайней мере, до того, как сирийские С-300 начнут полноценно функционировать.
При этом возникает существенная проблема. Максимальная дальность поражения ракеты 9М317 составляет в лучшем случае 50 км. Израильские планирующие бомбы и крылатые ракеты летят почти на сотню км. Фактически сирийцы, в лучшем случае, могут попытаться сбить некоторое количество боеприпасов, при этом у них есть не так уж и много комплексов, способных сбивать цели, вроде «Далилы» и SPICE.
Карта ПВО Сирии по состоянию на 2010 год
Но не стоит забывать, что Дамаск находится менее, чем в 40 километрах от огромной радиоэлектронной тени антиливанского хребта, за которым израильские самолёты могут легко скрыться в знаменитой долине Бекаа.
Что есть у сирийцев?
Иногда пишут, что израильтяне не рискуют входить в сирийское воздушное пространство, предпочитая работать из безопасного неба Ливана. Это правда, но только отчасти.
Действительно, любые цели в районе Дамаска легко можно достать с территории Ливана или с Голан. Но до Дейр-эз-Зора или Аль-Букемаля оттуда дотянуться сложно. Конечно, можно, несмотря на политические риски, работать с территории Ирака или Иордании — особенно при наличии у израильтян малозаметных F-35. Да и «далилы» до таких целей вполне себе достают. Но Хель Ха Авир могут свободно летать над Сирией в любое время, когда всерьёз возникает такая необходимость. Это небезопасно и требует дополнительного планирования, но не является чем-то невозможным.
А чем вообще бомбят Сирию?
На сегодняшний день Израиль обладает одним из крупнейших запасов высокоточных боеприпасов в мире. Одних только GBU-39 SDB американцы им поставили несколько тысяч. При этом, чтобы не быть полностью зависимыми от политической конъюнктуры и настроения каждого конкретного американского президента, израильтяне поступили достаточно оригинально — разработали собственный аналог для каждого импортируемого боеприпаса.
Новая администрация отказывается продать нам SDB? Окей, у нас есть идентичный SPICE-250.
Аналогом американских «Пэйуэй» являются «гриффины» и «лизарды». SPICE-10002000 американских аналогов на вооружении ВВС вообще не имеют, хотя сами эти бомбы на 60% собираются в США, в первую очередь, из экономических соображений.
Основным средством поражения целей на территории САР являются планирующие авиабомбы семейства SPICE. У их применения множество сложных технических нюансов — вспомним индийские «миражи» над Балакотом.
Но в целом, это весьма эффективный инструмент, позволяющий работать по целям с очень большой (до 100 км) дистанции и с большой вероятностью успешного поражения. Также периодически используются иные планирующие авиабомбы большой дальности американского и израильского производства — крылатые ракеты «Далила» и «Попай», да и много чего ещё вплоть до УАБ с лазерным наведением.
Нельзя сказать, что они неуязвимы — сбить одну или две за налёт сирийцам вполне по силам. Но не более. Опять же, в случае, если сирийское ПВО было таким успешным, израильтяне могли бы использовать больший наряд сил, но пока им хватает пар и четвёрок.
Некоторые российские и пишут о применении более широкой номенклатуры вооружений, вплоть до аэробаллистических ракет на базе артиллерийских боеприпасов, но в текущей ситуации такое оружие, даже если оно действительно существует, выглядит откровенно избыточным. Потенциальные «мишени» такого оружия сирийцам ещё не переданы.
Вообще, способность ПВО адекватно отражать различные угрозы зависит не только от имеющихся в его распоряжении средств поражения — эффективно должны работать все составляющие. Сирийские средства радиотехнической разведки (состоящие в основном из советских РЛС начала второй половины прошлого века) в большинстве своём безнадёжно устарели и выработали свой ресурс десятилетия назад.
Да и возможности таких РЛС не отвечают современным требованиям помехоустойчивости — вспоминаем как сирийское ПВО неоднократно вело огонь по неким «фантомным» целям. Вполне возможно, что израильтяне достаточно активно используют средства радиоэлектронной борьбы. Но здесь сложно говорить наверняка: в Израиле это тайна за семью печатями, даже если речь идёт о системах 40-летней давности. Что уж говорить о современных.
Ещё до начала гражданской войны, в 2007 году, евреи без особых проблем уничтожили строящийся ядерный реактор под Дейр-Эз-Зором — ни сирийцы, ни турки не смогли даже обнаружить израильские самолёты над своей территорией. Скоро исполнится 40 лет небезызвестной операции Израиля в долине Бекаа.
Проблема Сирии в том, что с тех пор стоящие у них на вооружении комплексы РТР почти не изменились. По некоторым данным, у арабов есть несколько 36Д6, но о том, на что способен «Оловянный щит» (Tin Shield — обозначение РЛС 36Д6 в классификации НАТО. — Прим.ред.) , прекрасно известно и израильтянам, и американцам.
Советская подвижная трехкоординатная РЛС боевого режима 36Д6
Возможности сирийской ПВО в её текущем состоянии стремятся к нулю. До тех пор, пока в её составе отсутствуют современные РЛС, автоматизированные системы управления огнём и современное оснащение командных пунктов, арабам будет нечего противопоставить израильским ударам.
А они, как правило, организованы предельно грамотно и практически не оставляют времени на реакцию. Да, тут можно вспомнить «Суфу» («Суфа» — созданная по заказу ВВС Израиля модификация истребителя F-16. — Прим.ред.) , потерянную в 2018 году, но этот случай скорее на совести пилотов, расслабившихся и уверовавших в собственную неуязвимость, чем результат грамотной работы противника.
Что касается ВВС, то там всё просто. Шансов у сирийских МиГ-29 нет до появления у них более современных ракет. Воевать с устаревшей Р-27 против F-16 с их AMRAAM C-7 можно. Победить — вряд ли. Особенно в условиях, когда наведение истребителей с наземных командных пунктов быстро и по понятной причине станет невозможным. Любой другой самолёт на вооружении Сирии в расчёт можно просто не принимать. Он — не оружие, он — мишень.
Что может измениться?
Любые израильские удары по целям в Сирии сейчас носят исключительно ограниченный характер. Израильтяне задействуют даже не 5% своих оперативных возможностей. Тому есть несколько причин.
Главная задача, которая стоит за их операциями, — поставленные цели должны достигаться минимальными усилиями. Под усилиями можно подразумевать как используемый наряд сил (как правило — не больше четвёрки самолётов), так и политические последствия. Именно по этой причине сирийский зонтик, как правило, остаётся нетронутым — его уничтожение не несёт практической пользы.
По этой же причине сирийцы практически не задействуют «на полную катушку» все имеющиеся силы ПВО. Теоретически у них есть и «буки», и С-300 (правда, есть большие сомнения насчёт того, что «трёхсотки» находятся в их полном распоряжении). Ими можно попытаться сбить один-два израильских самолёта, такая попытка даже может быть успешной. Но все прекрасно понимают, что будет дальше.
Сирийское командование хорошо помнит 1982 год и картину засветки экранов радаров. В случае большой войны арабы практически мгновенно лишатся всех доступных средств ПВО. Надо понимать, что измученной гражданской войной стране с крайне скудными возможностями противостоят четвёртые по силам ВВС с лучшими (по крайней мере, по фактическому налёту) строевыми пилотами в мире и поддержкой первой экономики Западного мира.
Для того, чтобы всерьёз противостоять Израилю, Сирии нужны не отдельные, пусть и неплохие, комплексы. Им нужна система — эшелонированная, включающая достаточное количество дальнобойных ЗРК, средств их прикрытия, современную систему управления воздушным боем и средства обеспечения — РЭБ и радиотехнической разведки. А ещё — с достаточным количеством подготовленных расчётов.
Последствия авиаудара, 2019
Ничего из этого в Сирии нет и в ближайшие годы не появится.
И арабские «трёхсотки», какими бы хорошими они не были, в такой войне быстро и бездарно погибнут. Не потому, что С-300 — это плохой комплекс, а потому что ПВО — это командная игра. Да и давать сирийцам такие игрушки страшновато — вспоминаем трагические события полуторалетней давности.
Допустим, арабы получили в своё распоряжение пару-тройку дивизионных комплектов С-300, иранские ЗРК ближней зоны, ещё пару десятков «панцирей» и современные средства управления огнём, которые сумели связать всё это между собой. Допустим, в Сирии даже есть подготовленные расчёты.
Сумеют ли они произвести селекцию ложных целей, выделить десятки настоящих среди сотен отметок на экране? Не разбегутся ли, когда израильские «далилы» окажутся в паре километров?
Будут ли до последнего подсвечивать F-15 над Ливаном, когда на них наводится полдюжины американских противорадарных ракет? Не запаникуют с первыми помехами? А главное — что они будут делать, когда закончатся снаряды?
Тут же и политика — израильские операции на территории Сирии для России, конечно, нежелательны. Москва предпочла бы, чтобы их не было. Но при этом единственный способ полностью их остановить — это ввести войска в САР, как это было в 1983 году.
Разумеется, на такое безрассудство никто не решится, оно бессмысленно. Мы просто впишемся в ирано-израильские разборки, потеряв рычаги влияния на одну из сторон, как это было 50 лет назад. Это станет огромным дипломатическим поражением и перечеркнёт всё то, что было достигнуто за последние годы.
И надо понимать, что России полноценная израильская операция в Сирии не нужна ещё больше. В конце концов, экспортный потенциал наших ЗРК не в последнюю очередь зависит от их репутации. И случись что — никто не будет смотреть, что за пультами были не российские или белорусские операторы, а вчерашние сирийские курсанты, практически отрезанные от внешнего мира и задавленные всеми возможными помехами. Будут смотреть на результат — а в том, что дело закончится избиением, сомневаться не приходится.
Израильская крылатая ракета «Далила»
Ну, и всеми любимый аспект — а, собственно, кто и что может противопоставить Израилю в Сирии? Иран? Вряд ли. По слухам, они уже однажды попытались привезти свой «Хордад-3» в Пальмиру. На следующее утро в крыше ангара нашли полдюжины отверстий от израильских крылатых ракет.
Фактически в мире есть только одна страна, чьи ВВС на Ближнем Востоке были бы на голову сильнее израильских. Это США. У других стран просто-напросто нет возможности разместить нужное количество авиации в адекватном радиусе и нет достаточных средств обеспечения, например, самолётов-заправщиков.
И если честно, конфликт России или Китая с Израилем — это скорее ненаучная фантастика. Об этом даже гипотетически говорить смешно.
У наших стран слишком много общей истории, общих граждан и практически нет предметов спора. С США — да, там есть что делить, с Турцией — тем более, а с израильтянами — как-то не сложилось. В конце концов, можно вспомнить, как Россия передавала Израилю тело погибшего солдата Захарии Баумеля. Напомним: там был почётный караул и все полагающиеся воинские почести. Мы если не друзья, то как минимум хорошие приятели.
Проблема ещё и в другой стороне конфликта — Иране. Шиитская республика находится под всеми возможными мировыми санкциями, не вполне договороспособна, а главное — любая попытка улучшить отношения с ней приведёт к моментальной реакции США. Иран в наши дни имеет репутацию страны, управляемой религиозными фанатиками, спонсора терроризма и вообще «плохих парней». Иран демонизирован. Любой конфликт с Израилем в Сирии — это война на стороне Ирана. Оно нам надо?
И вообще, зачем что-то менять, если текущая ситуация устраивает практически всех?
Израильтяне минимальными усилиями более-менее достигают поставленных целей. Россия сохраняет лицо и набирает политический вес, активно участвуя в ближневосточном политическом процессе. И она отлично с этим справляется на фоне сумасбродной внешней политики американцев. Сирия продолжает грозить «сионистскому врагу», не делая практически ничего.
В проигравших остаётся только Иран и его прокси «Хезболла», но их мнение не то чтобы сильно волнует кого-то из «больших» игроков — американцев, европейцев или РФ.
Происходящее на Ближнем Востоке — часть глобального противостояния США с различными странами. Израиль — это сильное региональное государство, которое в принципе не хочет конфликта с «глобальными» участниками мировой политики, предпочитая договариваться. В свою очередь, мало кому нужен конфликт с Израилем — будучи загнанным в угол, он может очень-очень больно укусить, да и американскую поддержку никто не отменял.
Так что бомбардировки Сирии продолжатся — по крайней мере, до тех пор, пока её не покинут иранские солдаты. А так как у Израиля объективно нет возможности принудить иранцев покинуть территорию их соседа, а у Ирана есть практически бесконечные шиитские добровольцы — эта музыка может стать вечной.
Артём Наливайко
____________________________________
* Хартумский принцип, принцип «трёх нет»: «нет мира с Израилем, никакого признания Израиля, никаких переговоров с ним»
Источник: labuda.blog
Комментарии (0)
{related-news}
[/related-news]